Сикорская Л. Её Величество Подводная лодка «Орел» и её мужчины

«Люди говорят часто о людях, событиях, но реже о мечте и  идее»

Прошли мы многое с тобой.
Видали  то, что и не надо.
В моря ходить – забыть покой,
Все понимать от взгляда.
Терпеть, не спать, про свет забыв,
Сознанием принять «отшельность».
Устав, молитвой заменив,
Где в каждом слове – зрелость.
По пояс в ледяной воде,
А, то, как в бане весь в парилке.
Но шаг за шагом —  и к мечте,
Расслабясь  на побывке.
Зачем на Флот? Зачем сюда?
Болтаться, как в консервной банке?
Жизни нам единожды дана,
Зачем года считать по — склянкам!
Ходить к начальству «на ковер»,
Держать ответ за все огрехи.
Рука крепка и взор матер,
Приказы щелкать, как орехи!
Гормоны – лучше промолчать,
Закроем тему, чтоб не вздрогнуть.
Умом, вот это – не понять,
Уж  лучше лишний раз промокнуть.
Так, подытожив, что сказать,
Зачем нам, это все так надо?
Мы до сих пор хотим понять,
Всю продуктивность мата.
Нам, на земле, покоя нет.
В домах, мы не найдем картины,
Где все собрались на обед,
В пределах субмарины.
Зачем? – все трудно объяснить.
А мысли шепчут: Значит надо!
Все это ощутить, прожить,
С восторгом каждого парада!
Где строй за строем! Тверже шаг!
Где все надраено до блеска!
Где дружба на таких словах,
Где остальным словам нет места!
Где все отдашь, и даже жизнь,
За гранью этого предела.
Где друга, жесткое: Держись —
И вся душа окаменела.
Как, это все нам рассказать?
А, может, вовсе и не надо?
Вот, если б взять – нарисовать,
Весь экипаж  у лодки рядом…
    Этот рассказ немного необычный, потому, как имеет  нестандартный подход к повествованию, но он  правдивый, произошедший во временном отрезке в тридцать лет.

   Эта история одной Подводной Лодки и ее Экипажа. Они у нас будут главными героями, поэтому и писать будем их с большой буквы.

   Нет, Лодка и Экипаж не прошли «сонар в сонар» все эти тридцать лет вместе. Они прожили рядышком всего-то небольшую часть  времени, но какого! Ни одна лодка в мире не испытала того, что испытала наша Героиня. Они вместе прошли «огонь, воду и медные трубы» и совсем не в «сказочном варианте».

   Субмарина – это не рыбка, шарящая  в эвфонической зоне,  лежащей под залитой солнцем пелагиалью.  И она совсем не похожа на «жульверновский» «Наутилус», идущий со скоростью 50 узлов,  который нырял  на глубину шестнадцать километров.  Хотя, где еще найти такую глубину, если самая большая, Марианская,  всего одиннадцать. Но наша — она же особенная!

  Хотя, «отцу» субмарин – Ж. Верну, и в голову не пришло  придумать такой подводный корабль,  который будет не только  воплощением технического прогресса своего времени, а может еще и быть отражением целой исторической  эпохи со всеми признаками живого организма. А наша Лодка, благодаря новому подходу  ко времени, станет гораздо больше, чем подводный корабль.

  В ней будет все, что нужно для жизни, и что-то особенное, неповторимое, что будет отличать  ее от всех – это ее «кровь», ее Экипаж.

  Кровь – это внутренняя среда организма, от которой зависит все. По всем законам жития, она требует постоянного обновления и постоянного состава. Вот только представьте себе подводную лодку, по сосудам которой «бегают», выполняя определенную задачу, «элементы в форме» (форменные элементы), обеспечивая электролитные показатели, определяющие осмотическое давление для обеспечения основных функций организма: транспортной, защитной и качественной.

  «Растягивая» это философское повествование при описании Лодки и ее Экипажа, я каждый раз нахожу все новые тонкости, которые все больше и больше утверждают мою правоту в сравнениях.  Эмоции, как волны захлестывают, что некоторое время приходишь в себя, для продолжения.

   Находясь на какой-то немыслимой ментальной связи,  неживое роднится с живым,  становясь единым существом.

   Вот что обозначает слово «экипаж»? С французского  — это «equipage», что означает повозка со «звяканьем подков». Вот! И так, прошу обратить внимание на это первое сравнение.  Звяканье подков!

  Наша лодка, была заложена в 1989 году в суровую зиму в Поморских краях. Пока «родители» (конструкторы) работали над ее «рождением», менялись исторические формации времени.  Она была «ребенком» проекта 949 А, поэтому в ней не просматривался «ребенок индиго».

    Два вала, которые вращают гребневые винты, у нее были из отдельных частей, которые скреплялись муфтами и болтами. Они были полыми. В них был засыпан  кварцевый песок, чтобы уменьшить шумность.  Для таких валов требовались облегченные винты. Но,  «хромосомная наследственность» определила новорожденной новые линии валов со старыми винтами.  В итоге, на рубеже очередной «эволюционной ступени», субмарина приобрела практически «врожденное заболевание» — «сколиоз с признаками артрита».  Валы в местах крепления сильно начали кривиться и тереться о стенки, с весьма интересным звуком.  Ее прозвали Ревущая Корова. Корова не корова, а «лосей» она «пасла» и акустики сетовали только на левую сторону.

  Так, что если вернуться к «звяканью подков», подводное  путешествие, с неисправной системой амортизации,  напоминало поездку в скоростном поезде «Москва – Санкт-Петербург» на крыше вагона.

  В 1993 году, лодка вошла в семью Краснознаменного Северного Флота.

   Насколько  она  пугала  своим «скрипом» Баренцево море, надо спросить наших коллег-подводников, а не испуганных  «янки»,  которые, видимо, побаивались ее лязганья,  и по ночам выкрикивая «Roaring Cow», чуть не «ахнут — ахтун», шарахались от любого непонятного звука глубины.

  Вот на этом этапе, наша «Ков» решила стать «Игл». То есть, решила поменять имя в «Свидельстве о рождении»,  на более звучное имя — Орел!

  В  «подводном простонародии» – «Опель», если читать латинскими буквами. Да, на такое совершенство никогда не осмелился  бы Адам Опель, когда основал свою автомобильную корпорацию.

  Это была  смелость Экипажа — поверить в себя до «окрыления»! Еще бы! «Орленок» учится «нырять»!

    Даже начальное преображение лодки, заставило недругов «принимать»  иммунодепрессанты с антидепрессантами, дабы не получить полное «отторжение» от единой среды обитания.

  С перемены имени, субмарина стала менять психопатические рефлексы, становясь лучшей на Дивизии и Флоте.

  Экипаж! Авантюрный дух  всей команды, его беспредельная романтичность, невероятная дружелюбность, лидерство и стремление к победе, сплотило всех так, что эмпатические волны присутствовали везде!  У каждого «элемента» (скажем так), была единая синхронизация нейронной активности в клетках мозга.    Невидимой красной нитью были соединены  сердца тех, кому было суждено встретиться  в этом пространстве, в этом времени и  этих обстоятельствах.

   Однажды на лекции, Наталья Бехтерева, сказала, что  любое вторжение в энергетическое  поле, которое  создается уникальными личностями,  ведет к тому, что  оно расширяется за счет единого мышления и единой поставленной задачей. В этой  команде, даже крыса была уверенна в своей безопасности, не смотря на левосторонний «сколиозный» шум по левому борту. И,  имея собственный спасательный круг, этот «индикатор трусости», сто раз подумает, в случае чего: стоит ли суетиться? (хотя, все уверяют, что даже таракан не смел проникнуть на борт).

   Самый первый вопрос, который мне сейчас можно задать: «Почему я говорю именно об этой Лодке и ее Экипаже?».

   Есть причина. Есть.

2018 г.

   В Питер из Москвы я примчалась быстрее «Сапсана», на котором и ехала. Бывает так, когда мысли уже на месте, куда мчишься — ощущения уже такие, что ты  там. Еще бы, передо мной стояла неимоверная задача: посмотреть первую репетицию парада ко Дню ВМФ в Кронштадте, а потом рвануть на самолете в Севастополь, чтобы «принять» парад  там. Объяснять, почему я так решила поступить, думаю, что не стоит (это отдельная история), но отмечу, что  основной причиной такого путешествия  была информация из газеты «Фонтанка». Она рассказала, что открывать парад будут   АПЛ « Орел» и ракетный крейсер «Маршал Устинов».  Пресса так же сообщила (но с опозданием), что 19 июля Лодка и Крейсер прибыли в Кронштадт  крайними, и принимать  участие в первой репетиции не будут. Я была в ужасе, потому, как приходилось откладывать вылет в Севастополь на целых четыре дня, что сокращало пребывание там. Но я не могла не увидеть, не встретить  СВОЮ ЛОДКУ, о которой я молила Богу с 2004 года, фактически считая себя в составе ее Экипажа. И Ушакова Балка  в Севастополе не могла пережить мое отсутствие.

   Торжественно разведенные 22 июля Благовещенский, Троицкий и Литейный мосты, ровно в два часа дня плотно сомкнулись обратно, захлопнув мое ожидание.  Ну что, подумала: чем томительнее переживания предстоящей встречи, тем радостнее она будет.

  Четыре дня с друзьями пролетели незаметно.

  Не буду описывать столь подробно  все приключения за эти дни, но, когда, наконец–то, Лодка показалась, я потеряла земное притяжение. Если бы не курносый мальчишка в матросском костюмчике лет шести, который радостно махал ей флажком со своим старшим братом, я бы разрыдалась.

   Я сдержалась, чтобы не напугать ребенка.

Справившись с эмоциями, я смотрела на нее, как на миссию. «Да СВЯТИТСЯ ИМЯ ТВОЕ…».

  Конечно, у кораблей судьбы часто похожи на людские. По-разному случается.  Но судьба нашей была особенно необычной.  Видя ее издалека, я чувствовала, как бьется мое сердце, как пульсирует кровь у виска.

   Я словно оторвалась от  реального времени в пространство воспоминаний.

   В свое время, новость, что с затонувшей Лодки «Курск»  снимут цельнолитые валы и, что их поставят на «Орел», я восприняла неоднозначно.

   Моряки обычно суеверный народ, и принять такое решение – стоило, наверное, не одну бессонную ночь и раздумий, притом, что наша Лодка, находясь в губе Окольная, обеспечивала все следственные мероприятия военной прокуратуры, связанные с гибелью К — 141.

  В медицине такое действие называется – трансплантацией. Сегодня, простое переливание крови уже никто не считает чем-то необычным, хотя  кровь – это то же орган организма.  Особенность донорства заключается в том, что  идет добровольная отдача живого живому – это не нарушает биоэтическую сторону вопроса.  Конечно,  механическая машина – это совсем другое, но никто не отменял в данном случае  этику. Но эти мысли были сначала.

  Потом, я постаралась по-другому отнестись к этому вопросу, вспомнив, как считал Федор Алексеевич Видяев, что если жив флаг, то жив и корабль, потому, как поднятый вновь, он дает продолжение его жизни. Эти мысли стали ключевыми, и цельнолитые валы уже не показались чужеродным  элементом, а наоборот, они давали Лодке новые возможности подкрадывания, которых она не имела ранее, даже, если они с погибшей. 

  У врачей есть такое понятие – шанс на жизнь. Право на жизнь – это право, а шанс, это, когда борешься за жизнь так, как моряки борются за живучесть своего судна, особенно подводники. 

  Вот, что у меня всегда вызывал восхищение – так это винт!

  Лопасти  гребных винтов имеют переменный угол атаки, как и у турбовинтовых самолетов, для повышения отдачи на низких оборотах. Их работа должна быть безупречной на любой субмарине, для выполнения ею поставленной задачи.

   У «Орла» появится минимальный «шум крыла» — думала я, и эту возможность даст погибшая лодка!
А, может, именно  таким образом и ее жизнь продлится?

   Но каким бы совершенным не был механизм, самое важное в субмарине – это ее Экипаж.

  Мы все в этой жизни живем, как на подводной лодке. Только наша «автономка», не 90 дней, а вся наша жизнь,  от первого своего крика и до последнего дыхания. Не выжить в ней, если думать только о себе. Дает жизнь «течь», одному не заделать пробоину, не поставить заглушку и раздвижной упор.

   Меня всегда восхищало морское братство без местоимения «Я».
Наша команда, наша лодка, наше море, наш флот, наш город, наша страна – НАШЕ! Сначала над этим не задумываешься, но в подсознании медленно откладывается энергия этих слов. И вдруг однажды, начинаешь понимать: что же они означают? А означают – надежность, осознание того, что рядом будет всегда тот, кто всегда подставит свое плечо, кто придет на помощь, кто не оставит без ответа письмо, потому что всегда найдет нужные и важные для тебя слова.

   Трагедия гибели подводной лодки «Курск» всколыхнула тогда всю страну и дала понять всем, что тонет не только она, а и все мы.

     Я, конечно, ничего не смыслю в серьезных морских делах. Я не могу быть ни экспертом, ни человеком, который вообще может рассуждать и высказывать свое мнение на эту тему.

   Я всего лишь Женщина! Что я могу? А многое!

   Я могу растущим мальчишкам рассказывать о моряках-героях и помнить, пока жива.

   С годами, я часто стала задумываться над  интересным фактом. Есть один очень стандартный тип поведения у некоторых людей – уход в собственную «зону отчуждения» и молчание. Таким образом, они отстраняют себя от возникшей проблемы. Но неразрешенная проблема порождает «домыслие», которое только уводит от истинных причин.

   Надо иметь  смелость  говорить правду. Смелость не сказать  о своей обиде или недовольстве, а смелость признать собственную вину. Ведь самая реальная, правда, не та, которую мы говорим другим, а та, которую мы говорим сами себе, потому, что она непредвзята, она объективна.

   Объективность! Толща воды над головой, отрезанность от мира в пределах границы лодки, плечо товарища – куда бы задвинуть подальше, чтобы от него  отдохнуть, лодка – уже не «наворот» технического прогресса, а продукт Россельмаша в первую пятилетку трактора «Фордзен» — и, это, то же объективность. Вахта за вахтой, повышенная напряженность, день за днем, день за днем. Ну почему, все это пережив, даже покинув навсегда эту подводную жизнь, в нее хочется вернуться, погрузиться все больше и больше.

  Почему, пережив гибель К-141, когда казалось одно напоминание о  лодке должно вызывать боль, отчуждение, отстранение от нее, но происходит обратное: начинаешь радоваться и видеть возрождение жизни даже в этих цельнолитых валах.

  Весь негатив и страх  надо подчинять и ломать, превращая из слабости в силу. Недостаток превращать в преимущество. Боль, какая бы она не была – должна переродиться в веру, что идущие следом на Флот ребята дослужатся до адмиралов. 

  Сила Экипажа – в его изолированности и сплоченности. Качество человека закаляется и проверяется не количеством сбитых фар на папиной крутой машине, и широте ресторанного охвата мегаполиса, а количеством всплытий и прохождений подо льдами.

  Оказывается, что в ограниченном пространстве субмарины, энергии жизни во много раз больше, чем в многоэтажном доме. Ограниченные «отсеки жилых квартир», не делают людей внутренне свободными потому, что они зависимы от внешних факторов больше, чем моряки-подводники. Страх парализует у них мечту.

  С разницей практически в триста лет, когда был заложен первый русский парусный фрегат «Орел», с которого и началась наша доблестная морская слава. Стенька Разин, захватив его, как трофей, не смог им воспользоваться в силу своей неподготовленности к такому кораблю. И, как вспоминаются слова Петра Первого: «Морскую науку постигать учением надобно…».

  Защемило сердце, глядя на красавицу Лодку, привязанную  к бочкам носом и кормой,  красуясь на невских берегах перед парадом!

  Сколько же она пережила и устояла! И взрыв кормовой уравнительной цистерны, из-за несрабатывания предохранительного клапана в Мотовском заливе. Достойно экипаж справился, сохранив каждого. И пожар во время ремонта. И пережила модернизации по конструктивному изменению кормовой оконечности, линий валов и гребных винтов. И достойно провела ходовые испытания после всех этих неприятностей и новшеств.

  Пожалуй, что  несколько лет совместной службы Лодки «Орел»

(К -266) и ее экипажа – настоящих «приключений» было достаточно, чтобы сегодня достойным словом вспомнить обоих.

  Человека определяют не словом, а деянием. Его характеризует отношение ко всему, что позволяет оберегать и хранить вековые ТРАДИЦИИ ФЛОТА!

  Если только на миг, нам, не имеющим возможность оказаться на месте Экипажа, и даже мысленно пройти весь этот путь, что прошли наши герои вместе, мы бы смогли думать, как они.  Даже из представленного — «вынырнешь» другим человеком, с  особым отношением к  жизни и ее ценностям.

   Понимание приходит и в отношении к своему Командиру, который вызывает трепет. И не просто трепет, а священный трепет! Не каждый может взять на себя ТАКУЮ ответственность отвечать за восемьсот Херосим. Нужно в себе сочетать почти несовместимые качества – харизматичность, лидерство, профессионализм, и дух корсара. Как ни странно это покажется. Дух пирата лежит в глубине (а где еще!) его души, в подсознании любого моряка-командира. Каким же надо быть сильным и волевым человеком в то время и в тех условиях, чтобы собрать на корабле искалеченных прошлой жизнью людей, случайно набранных в порту, не умеющих порой ни читать, ни писать, желающих справедливости в этой жестокой драме жизни, и создать из них «трудовое ядро» команды.  Найти им применение, дать возможность выхода сдерживаемой жизненной энергии и проявить себя.  Над сказанным можно спорить много, не принимать его  буквально, но  факт, что Адмирал Дрейк добивался побед не только умением стратегически мыслить и быть профессионалом, он умел «понимать и чувствовать» команду. Он умел каждого «лепить и обжигать боем».

  И вот на этом месте, хочу «исполнить слово» (остановиться).

Этот рассказ – маленькое зернышко истории Лодки, которая сегодня в строю.

Вот, что не говори, а как-то становятся очень понятны слова И. Г. Бубнова: « …. Пишу «лодка». А почему, собственно «лодка»? Корабль! Настоящий подводный корабль! Хотя нет. Лодка! Так роднее».

   Я не знаю ни  одной профессии, которая требовала такой ответственности за все. Даже профессии летчика или врача-хирурга, отличаются тем, что один может стать в поле воином, положившись на собственное мастерство и умение. У подводников мастерство – это экипаж, который является хорошим расчетом в одну целую единицу. И другого варианта нет, и никогда не будет.

© Copyright: Лидия Сикорская, 2020
Свидетельство о публикации №220122500886