В 1942 году японский 4-й флот под командованием вице-адмирала Иноуэ осуществил бомбардировку порта Морсби с целью полностью овладеть Новой Гвинеей. В состав флота входили авианосцы «Сёкаки», «Дзуйкаку», легкий авианосец «Сёхо», крейсера, эскадренные миноносцы, транспорты. Кроме того, в состав этого флота входили: 21-й отряд подводных лодок в составе лодок «Ro-33» и «Ro-34»; 11-й отряд 8-й эскадры подводных лодок в составе лодок «I-29» и «I-28»; 3-й отряд подводных лодок в составе лодок «I-22» и «I-24».
В конце апреля подводные лодки «Ro-ЗЗ» и «Ro-34» произвели разведку о. Рассел, якорных стоянок у Дебойн, прохода Жомар и путей подхода с востока к порту Морсби с целью выявления кораблей и транспортов противника на якорных стоянках и узлах морских сообщений. 5 мая подводные лодки «I-22», «I-24», «I-28» и «I-29» достигли своих позиций, но так же, как и лодкам «Ro-ЗЗ» и «Ro-34», им не удалось обнаружить противника. Таким образом, в бою в Коралловом море подводные лодки не добились каких-либо положительных результатов, хотя и не имели потерь.
7 августа 1942 года началась первая фаза крупного американского контрнаступления на о. Гуадалканал. В первом морском сражении у Соломоновых о-вов командующий 8-м японским флотом адмирал Микава лично повел крейсерские силы в бой и достиг большого успеха, но когда он вышел в бой во второй раз, то не смог ни помешать ходу высадки десанта противника, ни потопить его транспорты. Противник не только удерживал аэродром, но постепенно укреплял оборону, и в период между августом 1942 года и февралем 1943 года, когда японские силы отступали с острова, происходили жестокие бои на земле, на море и в воздухе.
Тем временем наши подводные лодки занимались подвозом предметов снабжения, уничтожали вражеские транспорты, мешая подвозу пополнений противника, заправкой своих самолетов горючим или поиском кораблей противника. Таким образом, они вносили каждая свой вклад в общее дело. К несчастью, подробных хороших карт этого района не было, что создавало трудности. Случалось, что лодки садились на мели, которые не были нанесены на карту, поэтому действия в этом районе проводились в очень трудных условиях. Больше того, непрекращающиеся атаки авиации противника и надводных кораблей удваивали наши потери. Приблизительно с сентября 1942 года возросла эффективность действия радиолокационных станций противника, и наше прежнее преимущество, объясняемое превосходством наших биноклей, вскоре исчезло, когда нам пришлось сталкиваться с самолетами противника в условиях плохой видимости. Ночные бои стали для нас трудными, и это явилось также существенной причиной увеличения наших потерь.
7 августа, получив сообщение о высадке десанта противника на о. Гуадалканал, адмирал Микава немедленно приказал всем находившимся под его командованием подводным лодкам сосредоточиться в проливе Индиспенсейбл. Подводные лодки «Ro-33», «Ro-34», «I-121», «I-122» и «I-123» из 7-й эскадры подводных лодок вышли на поиск противника в район якорных стоянок Лунги и Тулаги. Лодка «Ro-33», после того как она вошла в контакт с уцелевшими остатками гарнизона на о. Гуадалканал и передала им медикаменты, потопила транспорт противника на якорной стоянке в Лунге. Затем эта лодка на протяжении 18 миль своего пути подвергалась непрерывному действию глубинных бомб, однако поврежден был только ее перископ. Подводным лодкам «I-121» и «I-123» было приказано обстрелять десанты, высаживаемые противником, а подводной лодке «I-122» — произвести поиск противника в районе островов Санта-Крус.
В атаке против десанта противника приняли участие все наличные силы 8-го флота, надводные корабли и все авиасоединения. Подводные лодки были развернуты на позициях от о. Гуадалканала вдоль юго-восточной части Соломоновых о-вов.
24 августа подводные лодки «I-9», «I-17», «I-19», «I-26», «I-31» и «I-33», срочно направленные из Трука, прибыли в район путей сообщения противника между о-вами Сан-Кристобаль и Ндени.
Подводная лодка «I-26» к северо-востоку от Соломоновых о-вов обнаружила оперативное соединение противника в составе авианосца, одного линейного корабля, крейсера и около 10 эскадренных миноносцев. Атака была трудной, но, произведя торпедный залп, лодка нанесла удар по авианосцу, одна торпеда попала в цель[1]. После того как «I-26» выстрелила торпеды, она оказалась на очень близком расстоянии от эскадренных миноносцев, поэтому срочно погрузилась на глубину 90 м. На лодку были сброшены 4 глубинные бомбы, взрывы которых не причинили повреждений.
С конца декабря 1942 года подводные лодки «Ко-100», «Ro-101», «Ro-102» и «Ro-103» постепенно вошли в состав вновь созданной 7-й эскадры подводных лодок. Они вели боевые действия в районе Рабаула. Эти небольшие по водоизмещению лодки, предназначавшиеся для охраны побережья, действовали главным образом на подходах к порту Морсби, в районе к юго-востоку от залива Мильне, к востоку от центральной части Соломоновых о-вов, в проходе Жомари временами использовачись в качестве транспортных средств.
К середине августа 1943 года 7-я эскадра (подводные лодки «Ro-34», «Ro-100», «Ro-101», «Ro-fl02», «Ro-103», «Ro-106» и «Ro-107») потеряла в боевых действиях лодки «Ro-34»[2], «Ro-102», «Ro-103» и «Ro-107», имея на боевом счету лишь потопленный в июле лодкой «Ro-106» транспорт.
1 апреля 1943 года началось большое наступление (известное как «Операция 1») объединенными силами военно-морского флота и авиации. Личное руководство операцией осуществлял командующий Соединенным флотом адмирал Ямамото. В результате быстро следовавших одна за другой атак 7 апреля был достигнут некоторый успех, но ввиду подавляющего превосходства авиации противника этот успех не мог сыграть заметной роли в ходе операции. Вначале мая армии союзников высадились на о. Рендова (Соломоновы о-ва) и начали наступление в западном направлении к Новой Гвинее. Высадке десантов противника на о. Рендова японская армия оказала упорное сопротивление, используя имевшиеся на месте силы и подкрепление, поспешно доставленное из Рабаула. Действия сухопутных войск поддерживались с моря атаками миноносцев и крейсера, являвшегося флагманским кораблем эскадры, но в результате активных действий военно-морских и воздушных сил противника японскими кораблями намеченные цели не были достигнуты. Фактически наши силы были разгромлены. Подводные лодки типа «Ro-100» поспешили в район военных действий. Лодка «Ro-101», следовавшая впереди других, получила задачу выйти к западному побережью о. Гуадалканал с целью препятствовать высадке десанта противника.
Начиная с середины августа 1943 года, отряд подводных лодок в составе «Ro-104», «Ro-105», «Ro-108» и «Ro-109», усиленный другими лодками, продолжал выполнять те же задачи, что и раньше. Однако лодки не могли препятствовать высадке десантов противника в любом пункте, где ему вздумается.
В течение сентября подводные лодки «Ro-101[3], «Ro-105», «Ro-106» и «Ro-109» сосредоточили свои усилия в районе к югу и юго-востоку от группы Соломоновых о-вов. Лодки «Ro-100», «Ro-104» и «Ro-108» должны были атаковать противника у восточной части Новой Гвинеи в районе залива Юон. Но эти мероприятия не дали прямых результатов, правда, подводная лодка «Ro-105» спасла экипаж с самолета, совершившего вынужденную посадку. Подводная лодка «Ro-101» пропала без вести.
Таким образом, подводные лодки типа «Ro-ЮО» выполняли различного рода задачи (на огромном пространстве) и не имели времени и возможности для ремонта механизмов и отдыха личного состава. Подводная лодка «Ro-108», действовавшая с конца сентября в районе залива Юон, 3 октября обнаружила в 50 милях к северу от мыса Уорд-Хант 3 эскадренных миноносца противника и атаковала их. Хотя сама лодка подверглась сильной атаке глубинными бомбами, 2 миноносца были ею потоплены. Действовавшие в январе в районе залива Юон подводные лодки «Ro-106» и «Ro-109» обнаружили несколько вражеских транспортов и кораблей охранения, но не смогли их атаковать. Подводной лодке «Ro-105», действовавшей в районе пункта Саламауа, также не представилась возможность атаковать противника.
Вследствие создавшегося критического положения на о. Бугенвиль в конце октября в Буин направилась с грузом подводная лодка «Ro-100». 25 ноября эта лодка, не дойдя до Буйна, была торпедирована и потоплена в 30 милях к западу от острова Оэма[4].
Подводным лодкам «Ro-104» и «Ro-105», выходившим в конце октября и начале ноября с грузом в Саламауа, было приказано оказать содействие своим силам в районе о. Бугенвиль и принять там участие в морском бою. Однако положительных результатов достигнуто не было, хотя лодкам и удалось спасти 2 ноября команду легкого крейсера «Сэндай» и 6 ноября — экипажи нескольких потерпевших аварию самолетов.
В начале ноября наш крейсер был атакован самолетом противника после захода корабля в порт Рабаул. Поскольку другие надводные корабли также подвергались постоянным атакам с воздуха, во время которых им наносились повреждения, было решено отозвать флагманский корабль 7-й эскадры подводных лодок «Тёгэй» из Рабаула в воды метрополии. Штаб эскадры сошел с корабля на берег и разместился в базе подводных лодок.
К концу ноября в составе 7-й эскадры остались лодки «Ro-100», «Ro-104», «Ro-105» и «Ro-109», кроме них задачи по перевозке грузов выполняли подводные лодки «I-6», «I-16», «I-38» и «I-117». Ввиду сильных воздушных налетов противника Рабаул вообще невозможно было в дальнейшем использовать в качестве базы подводных лодок, и в марте 1944 года штаб 7-й эскадры и оставшиеся подводные лодки «Ro-104», «Ro-105», «Ro-108» и «Ro-109» передислоцировались в Трук. К этому времени погибли подводные лодки «Ro-34», «Ro-100», «Ro-102», «Ro-103» и «Ro-107», а наши общие потери в подводных лодках в районе Соломоновых о-вов, Новой Гвинеи и Кораллового моря исчислялись в 25 единиц. Потери противника от действий наших подводных лодок включали авианосец «Уосп»[5] и 14 других кораблей, кроме того, 3 корабля были сильно повреждены. При этом следует помнить, что основные усилия наших подводных лодок были сосредоточены на том, чтобы лишить противника возможности подвозить питание, хотя эти усилия и не привели к увеличению его потерь.
Глава 9
Снабжение гарнизона о. Гуадалканал
В июле 1942 года, после окончания курсов повышенного типа при школе подводного плавания, я был назначен командиром подводной лодки «Ro-31», входившей в состав сил военно-морской базы Йокосука. Мы были слишком заняты непрерывным проведением тренировок, крайне необходимых испытаний и исследований.
Однажды на пристани около военного порта внезапно появилась нагруженная мешками риса грузовая автомашина. Прибывшие представители командования предложили нам провести необычное испытание, то есть выстрелить из торпедных аппаратов лодки мешками с рисом! Обстановка на о. Гуадалканал к этому времени настолько усложнилась, что нашим подводным лодкам было опасно выгружать и передавать продовольствие гарнизону острова, находясь в надводном положении, поэтому возникла идея выбрасывать мешки с продовольствием через торпедные аппараты.
В течение трех дней мы испробовали всевозможные варианты. Выстреливали рис в ящиках из-под печенья, но одна треть из них оказалась разбитой выступами внутри торпедных аппаратов и содержащийся в них рис был рассеян по всему Токийскому заливу. Затем нам пришла мысль засыпать рис в резиновые контейнеры, которые устанавливались на палубе и крепились с помощью специальных приспособлений (бугелей). Крепления этих контейнеров отдавались изнутри лодки, находящейся в подводном положении. Наконец, мы пробовали выстреливать рис в деревянных пеналах торпедообразной формы, но пеналы разламывались так же, как разрывались мешки с рисом. Еще до проведения этих испытаний нам следовало бы иметь в виду, что использование таких фанерных «торпед» окажется бесполезным, поскольку для выстрела необходимо высокое давление, чтобы преодолеть давление забортной воды, а уменьшенное давление было бы недостаточным для производства нормального выстрела.
В конце испытаний командир военно-морской базы Йокосука, будучи, очевидно, очень расстроен, говорил нам об исключительно трудном положении гарнизона на о. Гуадалканал и о необходимости проведения дальнейших мероприятий, подобных вышеописанным испытаниям.
Вследствие того что мы продолжали нести тяжелые потери в надводных судах, что объяснялось превосходством противника в воздухе, а также недостатком у нас аэродромов, единственным средством для доставки продовольствия гарнизону о. Гуадалканал оставались эскадренные миноносцы и подводные лодки. Фактически, после поражения наших войск во время третьего общего наступления противника, не оставалось надежды на восстановление аэродрома, и судьба гарнизона острова всецело зависела от подвоза продовольствия подводными лодками.
В Труке, на борту флагманского корабля подводного флота состоялось совещание, на котором обсуждалось создавшееся положение. Старшие офицеры всех соединений и командиры подводных лодок протестовали против посылки лодок на верную гибель просто ради доставки продовольствия, то есть для решения задачи, не свойственной подводным лодкам. Однако адмирал, командующий подводным флотом, объявил, что обеспечение продовольствием войск на о. Гуадалканал любой ценой было императорским повелением. Голоса протеста смолкли. Таким образом, подводные лодки стали транспортами. Большинство лодок находилось в то время в разведке на Тихом и Индийском океанах и в австралийских водах, ведя поиски военных кораблей и торговых судов противника. После принятия указанного выше решения они были отозваны в район о. Гуадалканал. С каждой лодки было снято по 1 орудию и оставлено только по два торпедных аппарата. Такое разоружение, хотя и обеспечивало больше свободного места для погрузки продовольствия, значительно уменьшило боеспособность лодок.
16 ноября 1942 года командующий Соединенным флотом отдал распоряжение, устанавливавшее следующий порядок действий.
Продовольствие должно было грузиться в порту Буин на о. Бугенвиль и доставляться в Каминпо на о. Гуадалканал. Ежедневно в рейс направлялась одна подводная лодка, следовавшая маршрутом, проходящим юго-западнее группы о-вов Нью-Джорджия. Когда одновременно с лодками использовались в качестве транспортных средств эскадренные миноносцы, то для них намечались отдельные маршруты и районы действия во избежание встречи с лодками. В случае большого скопления судов транспортировка груза подводными лодками отменялась. Для того чтобы избежать встреч со сверхмалыми лодками, все маршруты должны были проходить к югу от о. Саво. Продовольствие должно было разгружаться главным образом после захода солнца в темное время суток.
Несмотря на большие потери, снабжение продовольствием гарнизона на о. Гуадалканал осуществлялось в течение 3 месяцев, с ноября 1942 года до начала февраля 1943 года, когда о. Гуадалканал был нами полностью оставлен. В начале декабря 1942 года использовались 11 подводных лодок для доставки продовольствия по такой же схеме на о. Новая Гвинея в пункт Буна.
К январю 1943 года в целях снабжения использовалось около 20 подводных лодок, включая самые новейшие. 7 февраля эвакуация с о. Гуадалканал была закончена, к этому времени только 2 лодки продолжали заниматься доставкой продовольствия на Новую Гвинею.
Постепенно способ транспортировки грузов совершенствовался. Вначале пакеты с рисом передавались изнутри лодки и переносились на катера вручную. Затем рис упаковывался в резиновые мешки, находившиеся на верхней палубе, но они промокали, поэтому с января резиновые мешки заменили бочками. Если в назначенном месте выгрузки самой лодке было опасно всплывать, то команда лодки могла отдать крепления бочек, которые всплывали на поверхность.
Во второй половине января у о. Гуадалканал использовались грузовые «трубы», местом выгрузки был намечен район у мыса Эсперанс. Грузовые «трубы» напоминали собой моторные высадочные средства с палубой, они могли вмещать до 2 т груза. В качестве двигателя использовались 2 торпеды, обеспечивавшие скорость до 3 узлов. Радиус действия таких «труб» достигал 3650 м. Управлялось такое плавучее средство одним человеком, который садился в него из подводной лодки, находящейся в подводном положении.
Существовал и другой способ снабжения гарнизона на о. Гуадалканал. Продовольствие грузилось в специальную цистерну, которая буксировалась подводной лодкой и могла погружаться на глубину вслед за буксирующей ее подводной лодкой. В такие цистерны вмещалось до 50 т грузов, однако они не нашли широкого распространения.
В начале 1943 года снабжением гарнизона все еще было занято по одной подводной лодке в день, несмотря на то, что по мере накапливания сил противника в этом районе наши успехи соответственно уменьшались. Но другого выхода не было, и такой способ снабжения гарнизона на о. Гуадалканал продолжался до конца кампании.
26 января подводная лодка «I-1» под командой нового командира капитан-лейтенанта Сакамото вышла из Рабаула с расчетом через три дня прибыть к о. Гуадалканал и произвести там разгрузку продовольствия в ночное время. В этот период предметы снабжения доставлялись на остров через день: одна лодка могла обеспечить гарнизон в 30 тыс. человек двухдневным запасом продовольствия. Рейс от базы до острова и обратно занимал 4 суток. От о. Бугенвиль переход совершался в подводном положении днем и ночью. Лодка всплывала на поверхность только на 4 часа для зарядки батарей. Местом выгрузки был пункт Каминпо.
Обычно лодка подходила к якорной стоянке в сумерки в позиционном положении и проходила за рифы только после тщательной доразведки. На этот раз подводная лодка «I-1» шла обычным маршрутом. У прохода через рифы, как только лодка подняла перископ, она была атакована с кормы американским торпедным катером, который открыл огонь из пулеметов и выпустил по лодке торпеды с дистанции около 1800 м.
Сакамото немедленно отказался от идеи пройти за рифы. Не ожидая пока будет убран перископ, он изменил курс и в отчаянной попытке уйти от атаки приказал погрузиться на глубину 27 м. Почти немедленно над лодкой начали рваться глубинные бомбы, вызывая сильное сотрясение ее корпуса. Свет в лодке внезапно погас, главный рубильник на щите распределения был сорван с места, все моторы остановились, вышло из строя рулевое управление и перестали работать помпы. Воздушная магистраль высокого давления оказалась поврежденной, были выведены из строя аккумуляторы, в центральном посту наступило замешательство. Лодка начала бесконтрольно погружаться с дифферентом на нос в 45°, в связи с чем все незакрепленные грузы и предметы, естественно, начали перемещаться на нос. Сакамото отдал приказание: «Продуть главные балластные цистерны и дать полный ход назад!» Рабочей глубиной погружения для лодки «I-1» считалась глубина 58 м, глубиномер же показывал 137 м, хотя его показания после бомбежки стали исключительно неточными. Матрос, стоявший на управлении кормовыми горизонтальными рулями и испытавший серьезный испуг во время провала подводной лодки на глубину, доложил, что стрелка глубиномера остановилась. Затем лодка начала всплывать, но в это время командиру доложили: «В торпедный отсек поступает вода». Дифферент на нос увеличился, вследствие чего весь груз продовольствия сместился в носовую часть лодки. Внезапно лодка выскочила на поверхность и снова погрузилась. Однако из-за сильного дифферента на нос идти в подводном положении практически не представлялось возможным. Затем лодка коснулась грунта. Настал момент принять решительные меры. С большими трудностями лодке удалось всплыть на поверхность. Открыв огонь по миноносцам и торпедным катерам, лодка едва смогла произвести 4 или 5 залпов, как пулеметным огнем противника у нее был разрушен мостик и перебит находившийся на нем весь личный состав, кроме штурмана, который стремительно спустился по трапу в центральный пост с криком: «К саблям! К саблям!» Для находившихся внутри лодки это было первой вестью о том, что происходит на верхней палубе. Старший помощник командира лодки с саблей в руке выскочил на мостик и обнаружил, что вся прислуга у орудия была перебита, командира лодки не было. Он немедленно собрал запасную орудийную прислугу и, осмотревшись в наступающих сумерках, обнаружил за кормой с левого борта торпедный катер противника, почему-то не стрелявший.
Подводная лодка вышла из Рабаула с поврежденным дизелем левого борта и, идя под одним дизелем, могла развить скорость не более 12 узлов. Лодка трудно управлялась, однако старпом повернул влево, сближаясь с катером противника. Штурман, славившийся мастерством фехтования, пытался с саблей в руках прыгнуть на борт вражеского катера, однако леера катера были слишком высокими, и, уцепившись за них одной рукой, он повис в воздухе, будучи не в состоянии перебраться на борт. В этот момент суда разошлись. Противник снова открыл огонь. Вокруг лодки было, кажется, 3 или 4 вражеских корабля. Вскоре загорелся бензин в моторном переправочном средстве, которое находилось на корме подводной лодки. Яркая вспышка, подобно гигантскому факелу, осветила лодку, давая возможность кораблям противника отчетливо ее видеть, в то время как сами они не были видны с лодки. Вдобавок противник включил прожекторы. 2 из его катеров-охотников за подводными лодками открыли огонь из 50-мм орудий и 20-мм пулеметов. Трудно было определить точно, однако, кроме катеров-охотников, у противника, очевидно, было 2 торпедных катера. Лодка продолжала стрельбу из орудия, но катера противника заходили с кормы, что давало им преимущество. При переоборудовании лодки, для того чтобы разместить на корме моторное переправочное средство, пришлось снять кормовое орудие, поэтому она оказалась в таком невыгодном положении. По торпедному катеру, атаковавшему с кормы, велась стрельба трассирующими пулями из пулемета и винтовок, однако она не была эффективной. С другой стороны, противник, стреляя по хорошо освещенной лодке, часто накрывал цель: его снаряды буквально изрешетили боевую рубку. Механизмы управления рулями были выведены из строя, пришлось перейти на ручное управление.
Торпедные катера выпустили по лодке 3 торпеды; к счастью, ни одна из них не попала в цель. В то время как поглощенный боем старший помощник командира лодки выкрикивал приказания, снаряд из 140-мм орудия попал в катер противника, который затонул под восторженные крики личного состава лодки.
Один из торпедных катеров противника, находившийся с правого борта, внезапно вышел в атаку, которая отражалась стрельбой по нему из винтовок. Огонь с катера затихал, возможно, у него кончались боеприпасы, однако он продолжал идти вперед, таранил лодку и отошел от нее.
Ведя тяжелый бой в течение 1 часа 30 мин., лодка «I-1» была на краю гибели. Цистерны получили много пробоин. Старший помощник командира решил посадить лодку на мель и соответственно повернул ее к берегу. В тот же момент она коснулась грунта, ее корма потонула, а нос выступал над водой, при этом лодка сильно накренилась на левый борт[6]. Находившиеся на верхней палубе члены команды немедленно покинули лодку и высадились на берег, находившимся же внутри лодки спастись не удалось, так как туда внезапно прорвалась вода; при этом погибло свыше 30 человек. Оставшиеся в живых 50 человек собрались на берегу, имея при себе 2 сабли и 3 винтовки. Примечательным явилось то, что, несмотря на многочисленные пробоины, лодка оставалась на плаву в течение столь длительного времени. Этому способствовала непрерывная работа отливной помпы низкого давления, которая в обычных условиях могла непрерывно работать лишь в течение четверти часа, поскольку быстро перегревалась.
Когда гибель лодки стала очевидной, были подготовлены к уничтожению секретные документы, однако уничтожить удалось только часть из них. Чтобы не привлечь внимание самолета противника, их не сжигали, а изорвали и зарыли в песок. Однако существовала опасность, что часть секретных документов, оставшихся в лодке, попадет в руки противника, поэтому были отданы распоряжения о надежном уничтожении и этих документов. Три матроса под командованием офицера добрались под прикрытием темноты до лодки и подорвали ее, чтобы она окончательно затонула. Уцелевшая часть команды лодки была впоследствии снята с берега эскадренным миноносцем. Для того, чтобы наверняка предотвратить возможность захвата секретных документов противником, одной из наших подводных лодок было приказано полностью уничтожить подводную лодку «I-1», лежавшую на грунте. Такое же приказание было дано и нашему самолету, который, однако, не смог найти остатков потопленной лодки[7].
[10] Это был авианосец «Саратога». Выпустив 6 торпед, подводная лодка «1-26» всплыла до перископной глубины, оказавшись в 9 м от эскадренного миноносца «Макдонаф». Срочное погружение спасло лодку, несмотря на то, что, погружаясь, она попала под таран. В конце года «1-26» потопила американский крейсер «Джюно».
[11] «Ro-34», обнаруженная противником при помощи радиолокатора на рассвете 5 апреля (лодка находилась в надводном положении), была обстреляна из 5-дюймовых орудий американским эскадренным миноносцем «Бэннон». Приблизившись к лодке, миноносец открыл по ней пулеметный огонь, а затем забросал ее глубинными бомбами. В результате лодка затонула.
[12] Согласно данным военно-морского командования США, японская лодка «Ro-101» ночью 1 июля была захвачена врасплох в надводном положении и потоплена американским эскадренным миноносцем «Редфорд», а потому не могла участвовать в сентябрьском сражении.
[13] Согласно официальным данным союзников, подводная лодка «Ro-100» не была потоплена до ноября 1944 года. См. также «Приложение В».
[14] 15 сентября 1942 года подводная лодка «1-19» торпедировала авианосец «Уосп», из 4 выпущенных по нему торпед 3 попали в цель. Несколько позже подводная лодка «1-15» торпедировала линейный корабль «Норт Каролина».
По английским данным, линейный корабль «Норт Каролина», так же, как и авианосец «Уосп», был поражен торпедами, выпущенными с подводной лодки «1-19», которая, как полагают, произвела не 4-торпедный, а 6-торпедный залп.
[15] По американским данным, «1–1» была атакована в 21 час 05 мин. двумя сторожевыми кораблями (корветами) «Киви» и «Моа». «Киви» трижды таранил «1–1» и продолжал стрелять в нее, пока не раскалились орудия. Затем бой продолжал «Моа» и принудил лодку выброситься на мель.
[16] По американским данным, несмотря на эти меры предосторожности, американцам фактически удалось захватить значительную часть документов с потопленной лодки «1–1».
[17] По американским данным, «1–1» была атакована в 21 час 05 мин. двумя сторожевыми кораблями (корветами) «Киви» и «Моа». «Киви» трижды таранил «1–1» и продолжал стрелять в нее, пока не раскалились орудия. Затем бой продолжал «Моа» и принудил лодку выброситься на мель.
[18] По американским данным, несмотря на эти меры предосторожности, американцам фактически удалось захватить значительную часть документов с потопленной лодки «1–1».