Чухраев Э. Неизвестное об известном. Военные моряки — декабристы

14 декабря 1825 года в России произошло знаменитое восстание декабристов, в котором активное участие принимали военные моряки. На Сенатской площади в Петербурге находились  матросы Гвардейского  флотского экипажа (1100 человек из 3100 всех военнослужащих) под командованием капитан-лейтенанта Николая Александровича Бестужева и  лейтенанта Антона Петровича Арбузова.

Заговор был подавлен, не успев получить распространение. Все было кончено через 6 часов. К государственным преступникам, причастным к событиям 14 декабря 1825 года, было приписано 20 флотских офицеров.

Само восстание декабристов – не тема нашего рассказа. Здесь речь будет идти об участии в нем военных моряков и о судьбе флотских офицеров, испивших горькую чашу за непродуманность, разноречивость, поверхностность суждений и решений декабрьского движения. Но, все же, немного напомним о восстании.

                   Коротко о Декабрьском вооруженном восстании 

Общая характеристика восстания Итак, 14 (26) декабря 1825 г. в Петербурге произошло вооруженное  восстание, организованное группой дворян-единомышленников (организация Северное общество), представленной, в основном, офицерами армии и флота с целью превращения России в конституционное государство и отмены крепостного права. Но восстание потерпело поражение. К вечеру того же дня правительство полностью подавило его. В Южном обществе Сергей Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин сделали попытку поднять Черниговский полк, но после небольшой стычки под Белой Церковью сдались

В результате проведённого по делу декабристов следствия пятеро из них (главные действующие лица) — Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьев-Апостол, Петр Каховский и Михаил Бестужев-Рюмин — были приговорены к смертной казни через повешение. Ранним утром 13 (25) июля 1826 г. на валу кронверка Петропавловской крепости приговор был приведён в исполнение. При подавлении восстания погибли не только солдаты и матросы, но и мирные жители. По приблизительным подсчетам – около 1,5 тыс. чел. были повешены.  Многих участников восстания и членов тайных обществ, имевших отношение к его подготовке, отправили в ссылку и на каторгу в Сибирь. А в 1856 г. оставшиеся в живых декабристы были помилованы.

Противоречивые оценки восстания

Определяя историческое значение движения декабристов, В. И. Ленин писал: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию».

Но заметим, что трагедия 14 декабря 1825 года до сих пор остается одной из самых загадочных и спорных страниц отечественной истории. Некоторые современные историки считают, что во второй  половине XIX и начале ХХ века была создана легенда о декабристах. Она со времен А.И. Герцена (которого декабристы «разбудили») стала первоосновой мифов, которыми тешила себя оппозиционная русская интеллигенция. Позже эти мифы и легенды были включены в официальную государственную идеологию СССР. В декабре 2019 года вышел российский военно-исторический драматический   художественный фильм  «Союз спасения»  (режиссёра Андрея Кравчука), повествующий о восстании декабристов. Фильм получился  тоже противоречивым. Были и такие оценки: «это кино про выдуманных декабристов». Но большинство зрителей, все же, высказалось о фильме положительно. Один критик, посмотрев фильм, дал оценку этому восстанию: «Порыв декабристов был скорее прекраснодушным, чем осмысленным». Да, это имело место быть. А  другой критик высказался жестко: «подвиг декабристов подготовил все беды России XX века». Что-то в этом есть, но явно нельзя все сваливать на декабристов.

Несомненно, события ноября-декабря 1825 года оказали решающее влияние на все последующие события российской истории. Однако, действительно, многое в том восстании вызывает недоуменные вопросы и бросается в глаза как несуразицы. Тайные общества (Южное и Северное) готовили восстание почти 10 лет. В конце 1825 года неожиданно сложились благоприятные условия для восстания.  Россия какое-то время тогда вообще была без власти: 19 ноября 1825 г император Александр I загадочно умер или исчез. Его брат прямой наследник Константин отказался от престола. Другой брат, будущий император Николай I, тоже долго не принимал царство.  Но организаторы восстания в этих условиях медлили и почему-то долго не начинали его. Руководители этого многолетнего заговора   накануне основных действий находились вдали от столицы и не готовились к восстанию, а уничтожали компрометирующие рукописи. Главные вожаки восстания в столице вообще не пришли на Сенатскую площадь. 

Да и само мятежное выступление все-таки происходило, вопреки тому, что заговор за два дня до того был выдан предателем. Но, говоря современным языком, все же, группа решительных заговорщиков-экстремистов (Сергей Муравьев-Апостол и его ближайшие соратники) смогла самостоятельно почти без проблем вывести войска на главную площадь Петербурга, совершить террористический акт и опрокинуть всю политическую ситуацию. Императору Александру I  ранее пришлось побывать самому в роли заговорщика-наследника (потому что он знал о готовившемся убийстве отца императора Павла I в 1801 году), поэтому он ожидал сговора возможных злоумышленников с его собственным наследником ради государственного переворота. Может быть, поэтому, предчувствуя приближение мятежного события, он внезапно и удалился в Таганрог (2 сентября 1825 года), где позже вскоре и скончался. Но оказалось, что наследники не участвовали в заговоре. Николай узнал о нем буквально накануне событий. Также ничего не знали и два других брата: Константин и Михаил. Восстание намечалось на 1826 год и готовилось против царя Александра I. Его смерть и отречение от престола царевича Константина Павловича – бездетного старшего брата Александра I — ускорили события. Но восстание разбилось о начало эпохи нового царя Николая I, даже не успевшего повенчаться на трон.

Загадочна роль в декабрьских событиях военного губернатора Петербурга (с 1818 года) и члена Госсовета Милорадовича М.А.  Во всяком случае, совершенно точно, что процесс вывода войск на площадь Петербурга готовился с его участием. И вообще в дни царского безвластия (ноябрь-декабрь 1825 года) обстановкой в Петербурге почему-то правил Милорадович, который знал о готовящемся заговоре декабристов и у которого даже была связь с ними. Но в последний момент он отменил планируемый захват власти как задачу нереальную в новых условиях. Однако его идею подхватили и бестолково реализовали заговорщики декабристы (члены тайного Северного общества). 14 декабря  Милорадович явился при полном параде на Сенатскую площадь убеждать войска, уже присягнувшие Константину, принять новую присягу Николаю. Осознанно пошел туда на верную смерть.  И получил в тот день две раны от революционеров-заговорщиков.

Скорее всего, Милорадович оказался заложником декабрьских событий. Также как и заговорщики стали в определенной степени заложниками своей предшествовавшей почти десятилетней нелегальной деятельности, точнее — бездеятельности.

Поведение Николая I в событиях 1825 года тоже вызывает вопросы, на которые нет убедительных ответов. Император Александр I скончался 19 ноября. Но лишь 14 декабря Николай согласился, чтобы ему присягали чиновники и военные. На императорский трон он вступил вообще лишь в 1826 году (коронация Николая состоялась в Москве 22 августа 1826 года). Николай I приложил массу усилий, чтобы утаить от современников и потомков ту роль, которую он сыграл в событиях ноября-декабря 1825 года. Он просто истреблял нежелательные улики — вплоть до уничтожения свидетелей. Неудивительно, что современники вполне «оценили» подобные стремления долго правившего императора (и откровенных мемуаров главных действующих лиц ноября-декабря 1825 года практически не осталось). И это при обилии источников, принадлежащих (увы) перу второстепенных персонажей

                Участие военных моряков в восстании 1825 года

Восстание в декабре 1825 года было первым в России общероссийским восстанием с целью свержения монархической власти. Для нас важно, что военные моряки в этом восстании принимали очень заметное участие. Наиболее активно участвовали в подготовке декабрьского восстания капитан-лейтенанты Н.А. Бестужев и К.П. Торсон, лейтенанты А.П. Арбузов, Д.И. Завалишин и М.К. Кюхельбекер, морские офицеры Николай Алексеевич Чижов, братья Бодиско —  Борис Андреевич и Михаил Андреевич.

Реализацию своих протестных идей декабристы во многом связывали с военно-морским флотом и его прогрессивными офицерами. Так, они вынашивали идею поднять мятеж в Кронштадте.  2-3 июня 1825 г. Рылеев К. Ф. (один из главных организаторов восстания) для этого даже провел рекогносцировку на местности. В сопровождении достаточно многочисленной свиты молодых поклонников флотских офицеров (среди них были М.К. Кюхельбекер и Д.И. Завалишин) он посетил Кронштадт. Но осмотр фортов и знакомство с местным командным составом показали: ни по географическому расположению, ни по техническому состоянию крепости, ни по настроениям гарнизона Кронштадт на роль восставшего острова тянуть не может. И с тем планом было покончено.

В связи с изменением обстановки решено было в день принятия присяги императору Николаю I (14 декабря) поднять войска столичного гарнизона верные организаторам восстания. Истинные цели предстоящего восстания члены тайного Северного общества от солдат и матросов гвардии решили скрыть. Предполагалось, что как  только восставшие войска блокируют Сенат, в котором сенаторы  готовятся  к присяге, в помещение Сената войдет революционная делегация  в составе Рылеева и Пущина и предъявит  Сенату требование не присягать  новому императору Николаю I, объявить  царское правительство низложенным и издать революционный  Манифест к русскому народу. Добившись этого, декабристы намеревались  немедленно  опубликовать свой Манифест. Одновременно  гвардейский  морской экипаж, Измайловский полк  и конно-пионерный  эскадрон должны  были с утра двинуться  в  Зимний дворец, захватить его  и арестовать царскую семью.  Планировалось физически уничтожить Николая Павловича. Затем созывался Великий собор — Учредительное  собрание. Оно должно было принять окончательное решение  о формах ликвидации  крепостного права и государственного устройства России, решить вопрос о земле. Было решено  захватить и Петропавловскую крепость силами Гвардейского морского экипажа для угрозы Зимнему дворцу с помощью находившейся там артиллерии.

Но из-за нерешительных и не согласованных действий руководителей план восстания был сорван. Тем не менее, на Сенатскую площадь Петербурга (в 1923—2008  годах это была площадь Декабристов) стали прибывать восставшие воинские части.  К ним примкнул Гвардейский морской экипаж. Гвардейцы-моряки стояли под Георгиевским знаменем, которым экипаж был награжден за героизм в битве под Кульмом (1813 год, разгром французского корпуса).

Но к Сенатской площади подошли верные Николаю I войска (12 тысяч человек) с артиллерией и окружили мятежные полки. В пятом часу Николай I отдал приказ артиллерии стрелять картечью. Пушки били картечью по солдатам и по народу. С пятым или шестым выстрелом солдаты и матросы побежали, оставив на площади сотни сраженных картечью жертв.                       

В это время Михаил Бестужев попытался собрать на льду Невы солдат Московского лейб-гвардии полка и матросов Гвардейского экипажа, чтобы захватить Петропавловскую крепость и превратить ее в оплот восставших. Однако пушки стали стрелять ядрами и разбили лед. Матросы и солдаты проваливались и тонули, а уцелевшие бросились к другому берегу на Васильевский остров. Так закончилась последняя попытка спасти положение. Попытка моряков захватить Петропавловскую крепость оказалась неудачной.

Данные о числе жертв восстания декабристов очень разные. Официально давалась цифра 80 человек. Но чиновник Министерства юстиции С.Н. Корсаков насчитал 1271 человека, погибшего в день восстания 14 декабря. В том числе:  1 генерал, 1 штаб-офицер, 17 офицеров, 93 солдата Московского полка, 69 — Гренадерского, 103 матроса гвардейского Морского экипажа (больше всех!), 17 конногвардейцев. 39—«во фраках и шинелях», 9 — «женска пола», 19 — «малолетних» и 903 — «черни».

Расправа над декабристами

Потерпевшие поражение декабристы успели собраться на квартире Рылеева. Это было  их последнее собрание. Они договорились лишь о том, как держать себя на допросах. В тот же вечер (14 декабря) произведены аресты многих декабристов. Первыми были арестованы Рылеев, кн. Оболенский и двое Бестужевых. Николаю Бестужеву удалось сначала скрыться и убежать в Кронштадт, где он некоторое время находился на Толбухином маяке между преданными ему матросами. Сразу же были также арестованы и отправлены в Петропавловскую крепость и 62 матроса Морского экипажа.

К следствию и суду по делу восстания на Сенатской площади были привлечены 579 человек. Более 120 активных участников восстания, в том числе все офицеры-моряки, сосланы в Сибирь. Свыше 1000 солдат и матросов прогнали сквозь строй; многих сослали на каторгу, отправили в действующую армию на Кавказ и на Средиземноморскую эскадру.

А над военными моряками-декабристами состоялся еще один позорный и публичный суд. 13 июля 1826 года, в день казни  пятерых руководителей восстания, в Кронштадте на флагманском корабле “Князь Владимир” был поднят черный флаг.

На его палубе морское начальство России, чтобы сгладить свою вину перед императором, поспешило провести обряд разжалования 15-ти флотских офицеров из числа декабристов еще до оглашения приговора Верховного уголовного суда: Н.А. Бестужева, М.А. Бестужева, А.П. Арбузова, Д.И. Завалишина, К.П. Торсона, А.П. Беляева П.П. Беляева, Ф.Г. Вишневского, М.К. Кюхельбекера, Б.А. Бодиско, М.А. Бодиско, В.А. Дивова, В.И. Штейнгеля. Декабристам прочитали гражданский приговор. Над головой 10-ти из осужденных сломали морской палаш, а сорванные эполеты и мундиры выбросили за борт. Остальные 5 человек были лишены мундиров и сабель. При этом лейтенанта Б.А. Бодиско тут же разжаловали в матросы. Остальных участников восстания возвратили в Петербург, где их ждал окончательный приговор: они лишились чинов, дворянства. Кто ссылался на вечную каторгу (от 20 до 8 лет), кто присуждался к крепостным работам, кто высылался на поселение, а кто отправлялся в далекие гарнизоны служить в качестве рядовых.  Все они с достоинством прошли аресты и унизительное конвоирование матросами, находившимися 14 декабря вместе с ними на Сенатской площади. Достоверно известно, что на допросах ни один из них не произнес ни слова наговора на товарища. Всю вину они брали только на себя. Всего же к государственным преступникам, причастным к событиям 14 декабря 1825 года было приписано 20 флотских офицеров.

Верховный уголовный суд приговорил к смертной казни отсечением головы 31-го участника восстания, среди них: лейтенантов морского гвардейского экипажа Антона Арбузова (28 лет) и Дмитрия Завалишина (24 года), мичмана гвардейского экипажа Василия Дивова (24 года). «Высокомонаршим милосердием» император Николай I 10 июля 1826 года смягчил приговор некоторым осужденным декабристам, в частности, смертная казнь отсечением головы была заменена вечной ссылкой в каторжную работу.

Расправа над декабристами поразила своей жестокостью современников. К.Рылеев, находясь в ссылке, очень точно и поэтично выразил состояние декабристов стихами:

Тюрьма мне в честь — не в укоризну,

 За дело правое я в ней.

 И мне ль стыдиться сих цепей.  

Когда ношу их за Отчизну!

Гвардейский морской экипаж в Декабрьском вооруженном восстании

Справка. Гвардейский морской экипаж сформирован в 1810 году из команд придворных гребцов и яхт, моряков Балтийского и Черноморского флотов (первоначально 410 человек, позже — свыше 2 тыс. человек). Дислоцировался в Петербурге (до 1820 г. в Литовском замке, затем в казармах на Екатерининском канале). Экипаж участвовал в Отечественной войне 1812 года. Отличился в бою под Бауценом и, особенно, под Кульмом (1813), за что был удостоен гвардейского знамени. Экипаж  расформирован в начале 1918 года.

Ранним утром 14 декабря командир морского Гвардейского экипажа капитан 1 ранга Качалов П.Ф. вместе с другими командирами гвардейских полков был уже в Зимнем дворце. Им были зачитаны завещание Александра I и отречение Константина Павловича от престола, а также манифест о вступлении на престол Николая Павловича. Присягнув новому Императору и получив экземпляры Манифеста и отречения,  Качалов П.Ф. прибыл в экипаж. Первый взвод 1-ой роты был отправлен им во дворец за Георгиевским знаменем и  назначено общее построение на 10 часов всему экипажу  для  принятия новой присяги. Здесь надо заметить, что до этого дня агитационную работу против принятия новой присяги среди матросов успешно проводили офицеры экипажа: Арбузов А.П., Кюхельбекер М.К., братья Александр и Петр Беляевы, братья Бодиско и другие, которыми управлял член тайного Северного общества капитан-лейтенант Бестужев Н.А.  И это сработало. Экипаж отказался принимать присягу Николаю I.

В это же время с Сенатской площади послышались выстрелы. Призывы братьев  Николая и Петра Бестужевых положили конец колебаниям матросов и офицеров, и практически весь Гвардейский экипаж с оружием, строем, с Георгиевским знаменем и оркестром, двинулся на Сенатскую площадь.

Таким образом, к Сенатской площади прибыли все 8 рот экипажа и артиллерийская команда. Всего около 1100 человек. В казармах остались: караул, часть нижних чинов, в основном из ластовой роты, 6 офицеров и командир экипажа капитан 1 ранга Качалов П.Ф. Прибытие  экипажа  на Сенатскую площадь было встречено бурным ликованием солдат лейб-гвардии Московского полка, стоящего в каре. Матросы экипажа были построены офицерами в «колонну к атаке» между каре Московского полка и строящимся Исаакиевским собором с направлением к Адмиралтейству и Зимнему дворцу. Всего на площади собралось около трех тысяч восставших солдат при 30-ти офицерах строевых начальниках. Все восставшие войска были с оружием.  Но они не имели четкого плана действий и пассивно ждали, что к ним придут на переговоры и согласятся на уступки.

Вместо этого против мятежников была предпринята атака кавалергардов и конногвардейцев, но она не удалась, вследствие гололедицы. Короткий зимний день клонился к вечеру. Исчерпав все попытки склонить восставших к повиновению, Николай Павлович дал приказ стрелять картечью. На первый залп артиллерии восставшие ответили ружейным огнем, но потом, при последующих залпах пушек, под градом картечи, ряды восставших дрогнули, заколебались, и началось их бегство, при этом падали раненые и убитые. Михаил Бестужев попытался на льду Невы вновь построить  матросов в боевой порядок и идти в наступление. Но ядра разрывали лед, образуя полыньи, в которых многие тонули. Попытка Бестужева не удалась.  К ночи с восстанием было  покончено.

После бегства  с площади офицеры экипажа и подавляющая часть матросов вернулись в казармы. Командир экипажа капитан 1 ранга Качалов П.Ф. сразу после разгона восставших матросов с Сенатской площади направил к Николаю Павловичу капитан-лейтенанта Лермонтова Н.М., который стал Императора «уверять в готовности нижних чинов присягнуть на верность». Николай приказал командиру Гвардейского корпуса генералу Воинову  приехать в экипаж и не позднее 8 часов вечера, «до пробития зори», привести его к присяге, что и было исполнено.

За два дня  — 14 и 15 декабря 15 офицеров экипажа были арестованы, а позже  — 13 июля 1826 года они были по приговору Верховного уголовного суда отправлены на разные сроки на каторгу. Все осужденные были лишены дворянства, воинских званий, наград и прочего. Капитан 1 ранга Качалов П.Ф. был освобожден в октябре 1826 года от должности командира экипажа и переведен в Морской кадетский корпус. В экипаж, который остался практически без офицеров, были прикомандированы 5 офицеров из лейб-гвардии Семеновского полка и причислены с флота еще 11 офицеров.

Морская деятельность экипажа после Декабрьского (1825 года) восстания оставалась по-прежнему разнообразной.  В 1827 году  известный мореплаватель контр-адмирал Беллинсгаузен Ф.Ф. был назначен командиром Гвардейского экипажа. Новый командир   запомнился своей высокой требовательностью к офицерам и нижним чинами и следил за точностью выполнения ими своих обязанностей.

18 июля 1830 года экипажу было пожаловано специальное навершие к древку Гвардейского знамени в виде двуглавого орла, которое получали только гвардейские части Российской императорской армии.

 22 августа 1831 года Великий князь Константин Николаевич, второй сын императора Николая I, был назначен генерал-адмиралом и на 10 лет стал шефом Гвардейского экипажа.

Император Николай I на протяжении всего пребывания на престоле (1825—1855) уделял флоту гораздо больше внимания, чем его венценосный брат Александр I.  Флот в период царствования Николая I переживал этап нравственного и материального подъема.  В этот период  быстро выросло число кораблей, и повысилась их боеспособность, как на Балтийском, так и на Черном море. Строились новые линейные корабли одновременно на юге и севере России. Так, 5 июля 1839 года в Санкт-Петербурге был спущен на воду для Балтийского флота новейший 120-ти пушечный линейный корабль «Россия», а 4 октября в Николаеве – аналогичный корабль для Черноморского флота – «Двенадцать апостолов».

Николай I помнил всегда и о Гвардейском морском экипаже, с мятежных действий которого начиналось его царствование.  Подчеркнем еще раз: Гвардейский экипаж — это была важная военно-морская часть русской императорской гвардии. Экипаж достойно прославил себя и российский Военно-Морской Флот. И, конечно, есть в его истории такая особенная страница, как участие в Декабрьском вооруженном восстании 1825 года.

Связь декабристов с известными адмиралами России

С движением декабристов связаны имена деятелей русского флота адмиралов Д.Н. Сенявина, Н.С. Мордвинова и В.М. Головнина. Сенявина и Мордвинова участники тайных обществ даже планировали ввести в состав Временного правления, которое должно было быть создано после свержения царя. Но ни один из этих адмиралов не был членом тайного общества, поэтому после разгрома восстания никто из них к ответственности не привлекался. Чтобы понять, почему декабристы ориентировались в своих планах на этих знаменитых адмиралов, кратко вспомним и расскажем об их жизни и службе.

Это наиболее известный представитель дворянского рода Мордвиновых, сын адмирала Семёна Ивановича (начинал службу на флоте при Петре Великом). Около 10 лет от роду был взят Екатериной II во дворец для совместного воспитания с великим князем Павлом Петровичем (будущим императором России). Но уже в 1766 г. отдан отцом на службу во флот гардемарином и через два года произведён в мичманы. В 1774 году его послали для усовершенствования в морском искусстве в Англию, где он пробыл 3 года, познакомился с её бытом и воспитал в себе симпатии к её учреждениям. С производством в капитаны 2-го ранга назначен командиром линейного корабля «Св. Георгий Победоносец» (1781), через год принял новый 74-х пушечный корабль «Царь Константин», с которым в 1783 г. совершил плавание по Средиземному морю. В порту Ливорно женился на англичанке Генриетте Коблей, которую привёз с собой в Россию.

Во время второй Русско-турецкой войны (1787-1788) в чине контр-адмирала командовал Лиманской флотилией, возглавлял осаду с моря, бомбардировку и штурм крепости Очаков (1788). В 1790 году, вследствие размолвки с князем  Потемкиным, оставил службу. В 1792 году он занял место председателя Черноморского адмиралтейского правления. На этом посту он вступил в борьбу с другим известным администратором Новороссии, адмиралом Дерибасом И.М. При вступлении на престол Павла I Мордвинов был назначен членом Адмиралтейской коллегии и произведен в чин адмирала. Но большую часть царствования Павла I он оставался не у дел.

Воцарение Александра I открыло широкое поприще для кипучей государственной деятельности Мордвинова, обратившего на себя внимание либерализмом своих взглядов. Мордвинов привлекался в ту пору к обсуждению важнейших государственных вопросов в Совещательном комитете, а с образованием в 1802 году министерств занял пост министра морских сил, на котором оставался только три месяца. Убедившись в преобладающем влиянии на императора своего помощника Чичагова П.В., он отказался от управления министерством.

Авторитет адмирала в правительственных сферах вновь вырос с возвышением Сперанского М.М. (был воспитателем наследника-цесаревича Александра Николаевича и  стал вторым после императора лицом в России), с которым его сблизила общность взглядов по многим вопросам, и для которого он сделался помощником в составлении плана новой системы финансов. С учреждением Государственного совета Мордвинов был назначен его членом и председателем департамента государственной экономии. Но последовавшая вскоре ссылка Сперанского М.М.  на время пошатнула и его положение. Он вышел в отставку и хотя уже в 1813 году вернулся в Петербург, но прежнее место занял только в 1816 году. Выйдя через два года вновь в отставку, он два года пробыл за границей. По возвращении же вскоре был назначен председателем департамента гражданских и духовных дел Государственного совета. Вместе с тем он был членом Финансового комитета и комитета министров, и эти же должности сохранял за собою и в царствование императора Николая I. В 1823 награждён высшим российским орденом Св. Андрея Первозванного.

Как противник аракчеевщины (системы войсковых и полицейских мер и реформ в Российской империи 1-й четверти XIX века)  и известный либерал Мордвинов предполагался декабристами в состав высшего органа управления государством. Он был единственным из членов Верховного уголовного суда в 1826 году, кто отказался подписать смертный приговор декабристам. Именно он устроил на службу в Российско-американскую компанию декабриста К. Рылеева, который прославлял его в оде «Гражданское мужество» как «одного из столпов отечества»:

Но нам ли унывать душой,

Когда ещё в стране родной,

Один из дивных исполинов

Екатерины славных дней,

Средь сонма избранных мужей

В совете бодрствует Мордвинов?  Н. С. Мордвинов имел репутацию самого либерального человека в царском правительстве и пользовался большим авторитетом среди декабристов. «Мордвинов заключает в себе одном всю русскую оппозицию», — говорил о нём А. С. Пушкин.  «Партия Мордвинова, — писал Бенкендорф А.Х. (шеф российских жандармов), — опасна тем, что её пароль — спасение России». Между прочим, Н.С. Мордвинов первым предложил принести присягу Константину — за это он надолго лишился доверия императора Николая I, все пытавшегося  отыскать связи адмирала с декабрьскими заговорщиками.

Постигший в 1840 г. нервный удар явился началом болезни, которая через пять лет (1845) свела 90-летнего адмирала Мордвинова в могилу. Надгробный камень до сих пор сохранился на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.

 «Завидую тебе, питомец смелый, Под сенью парусов и в бурях поседелый!», — так писал А.С. Пушкин о Василии Михайловиче Головнине. Это точная и справедливая характеристика известного адмирала российского флота. Головнины — старинный русский дворянский род, предположительно происходящий от новгородского боярина Никиты Головни (1401). Отец и дед служили в Преображенском полку, куда, согласно существовавшему тогда обычаю, на 6-м году от рождения был записан сержантом и Василий. Но, потеряв родителей в девятилетнем возрасте, он потом был определён в Морской кадетский корпус. Произведенный в гардемарины, участвовал на корабле «Не тронь меня» 23 и 24 мая и 22 июня 1790 года в сражениях против шведов и был награждён медалью. Окончив курс в корпусе в 1792 году, был по малолетству оставлен ещё на один год и воспользовался этим для изучения словесности, истории и физики. В январе 1793 года был произведён в мичманы и с тех пор беспрерывно находился в походах и за границей. В 1799 году участвовал в высадке десанта и в сражениях на берегах Голландии. Время с 1801 года по 1805 год провёл в Англии, куда был послан для службы на судах английского флота и где находился под начальством адмиралов Корнвалиса, Нельсона и Колингвуда. По возвращении (в 1806 году) составил книгу «Военные морские сигналы для дневного и ночного времени», которыми русский флот пользовался в течение четверти века.

В том же году возвратились в Кронштадт, завершив первое русское плавание вокруг света, Крузенштерн и Лисянский. Почин был сделан. И морское министерство России решило отправить в подобное же плавание еще один корабль. В 1806 году в чине лейтенанта М.И. Головнин был назначен командиром шлюпа «Диана». «Диана» была обычным транспортом-лесовозом, который под руководством В. М. Головнина перестроили на Олонецкой верфи в шлюп — небольшой трехмачтовый парусный корабль. В истории русского флота не отмечено другого такого факта, чтобы лейтенанту доверили командование кораблем. «Однако, по уважению к опытности и познаниям Головнина, морское министерство отступило от этого общего правила», — писал позднее адмирал Ф. Врангель.

В истории русского флота имя Василия Михайловича Головнина занимает одно из самых почетных мест. Замечательные плавания, дважды совершенные В. М. Головниным по волнам трех океанов на военных шлюпах «Диана» (1807-1809) и «Камчатка» (1817-1819), доставили ему заслуженную славу отважного мореплавателя. События, сопутствовавшие плаванию на «Диане», — пленение корабля англичанами на мысе Доброй Надежды и блестяще осуществленный уход «Дианы»,  — прогремели в свое время на весь мир. 16 мая 1809 года, более года проведя в плену, Головнин на «Диане» предпринял побег. Корабль успешно вышел из бухты на глазах нескольких английских кораблей и благополучно прибыл на Камчатку. Это был очень смелый и очень рискованный план: вырваться из лабиринта вражеских судов и пуститься в океанское плавание с почти пустыми трюмами. Успех дела зависел от решительности и хладнокровия командира, от храбрости и дружной работы экипажа. Командир и команда оказались достойными друг друга.

Два года спустя, по окончании этого плавания в жизни В. М. Головнина происходят новые события, еще более упрочившие его мировую известность. В 1811 году на В. М. Головнина было возложено описать Курильские и Шантарские острова и берег Татарского пролива в Тихом океане. Результаты этих трудов он также напечатал в 1819 году. При описи Курильских островов, когда «Диана» бросила якорь у острова Кунашир для пополнения запасов провианта и пресной воды, Головнин был обвинён в преступлении принципов сакоку (строгие законы закрытой страны Японии) и захвачен японцами в плен вместе с мичманом Муром, штурманским помощником Андреем Ильичом Хлебниковым и 4-мя матросами. Плен продолжался более двух лет. На «Диане» место командира заступил верный помощник и старинный друг Головнина — Петр Рикорд. Он предпринял несколько попыток освободить товарищей. Они были безуспешны. «Диана» должна была оставить остров Кунасири. Залив, где стоял шлюп, Рикорд назвал заливом Измены. Рикорду удалось, правда, с великим трудом, получить полномочия на то, чтобы вести переговоры с японцами. Вскоре Головнин и его спутники были освобождены из плена. В октябре 1813 года Головнин вновь поднялся на борт «Дианы».

В 1817—1819 годах В. М. Головнин совершил новое кругосветное путешествие, описанное им в 1822 году. На этот раз, для путешествия был специально построен военный шлюп «Камчатка». В этом плавании первую серьёзную практику получили будущие выдающиеся русские мореплаватели Фердинанд Врангель и Фёдор Литке.

Записки «В плену у японцев», изданные Головниным вскоре по освобождении из плена, были переведены на многие европейские языки. Вслед за выходом в свет этой книги Головнин печатает свои записки о плавании на шлюпе «Диана» и «Кругосветное плавание на шлюпе «Камчатка». Эти произведения В. М. Головнина, содержащие описания различных пунктов земного шара, мимо которых лежал путь его кораблей, читаются с больший интересом и сейчас, несмотря на то, что от времени выхода их в свет первым изданием нас отделяет 200 лет.

Спустя почти двадцать лет «во глубине сибирских руд» В. К. Кюхельбекер (старший брат морского офицера-декабриста М.К. Кюхельбекера), литератор и декабрист, находясь в ссылке, с наслаждением читал сочинения Головнина. Он записал в своем дневнике 4 мая 1832 года: «Целый день читал записки В. Головнина. Книга такова, что трудно от нее оторваться». А потом — снова: «Записки В. Головнина — без сомнения, одни из лучших и умнейших на русском языке и по слогу, и по содержанию». 

В 1821 году Головнин был назначен помощником директора Морского корпуса. А в 1823 году он стал генерал-интендантом флота (высшая должность по снабжению), и в 1827 году получил в свое ведение департаменты: кораблестроительный, комиссариатский и артиллерийский. За время 8-летнего управления Головниным интендантской частью на флоте (1823—1831) было построено 26 линейных кораблей, 21 фрегат, 2 шлюпа и много других мелких судов общим количеством свыше 200, в том числе десять первых в России пароходов.

О Головнине как о  мореплавателе, известно много.  А вот о том, что он был большим борцом за правду и открыто выступал против коррупции в верхних эшелонах российской власти и военно-морского управления, современники знают меньше. Поэтому расширим эту информацию.

В нелегких условиях протекала деятельность Головнина в морском ведомстве. Очень часто его начинания наталкивались на тупое сопротивление косных и ограниченных царских чиновников. В морском ведомстве процветали взяточничество, казнокрадство, бюрократизм. Все это вызывало глубокое возмущение Головнина – честного и неподкупного человека. Его переживания вылились в гневное, обличительное произведение  — «Записка о состоянии Российского флота в 1824 году». «Если бы хитрое и вероломное начальство, — писал Головнин, — пользуясь невниманием к благу отечества и слабостью правительства, хотело, по внушениям и домогательству внешних врагов России, для собственной своей корысти, довести разными путями и средствами флот наш до возможного ничтожества, то и тогда не могло бы оно поставить его в положение более презрительное и более бессильное, в каком он ныне находится» («Записка о состоянии Российского флота в 1824 году». СПб, 1861, стр. 1).  Язвительные и злые характеристики дал Головнин руководителям тогдашнего флота. Тут и «умом недалекий» граф Г.Г. Кушелев (вице-президент Адмиралтейств-коллегии), и «слепо преданный всему «аглицкому», капризный и своенравный» П.В. Чичагов (морской министр), «хитрый и льстивый придворный» маркиз де-Траверсе (морской министр), и, наконец, фон-Миллер А.В. (начальник Морского штаба и позже морской министр)  — «вопиющая бездарность и глупость».

Записки Головнина при жизни его не были опубликованы. Вскоре грянули такие события (восстание декабристов), что о печатании столь вольных писаний не могло быть и речи. И только спустя тридцать лет после смерти автора, в 1861 году, морская типография в Петербурге выпустила отдельной брошюрой «Записку о состоянии Российского флота в 1824 году». На обложке ее значилось: «Сочинение мичмана Мореходова». От имени мичмана Мореходова вел свой гневный рассказ Василий Михайлович Головнин.

Будучи человеком высокогуманным, с широким кругозором, пламенным патриотом своей Родины, Головнин не мог не чувствовать царского гнета и за пределами сферы своей деятельности. Отсюда становится понятным близкое знакомство его с декабристами, тесная дружба с одним из них — Завалишиным. С молодым Завалишиным познакомился он в 1821 году, когда его назначили помощником директора морского корпуса, а Завалишин был там преподавателем. «Нас сблизило, — писал впоследствии Завалишин, — общее негодование против вопиющих злоупотреблений. Мы сделались друзьями, насколько допускало огромное различие в летах». Головнин не мог не разделять чаяний этих передовых людей того времени, их мечты о политическом переустройстве России на благо народа.

В Петербурге был дом у Синего моста, принадлежавший Российско-Американской компании. Жил в нем с зимы 1824 года новый служащий компании — Кондратий Рылеев. В доме у Синего моста часто сходились литераторы, моряки, армейские офицеры. О государе императоре и его министрах говорили здесь вольно и непочтительно. Рылеев был душою этих крамольных сходок — собраний Северного общества декабристов. Наведывался сюда и Василий Михайлович Головнин. Его встречали радушно. Прославленный путешественник и ученый моряк хорошо знал многих гостей Рылеева.

Знал ли Головнин о замыслах декабристов? Несомненно, знал. Разделял ли он их? К сожалению, не удалось до сих пор обнаружить каких-либо документальных свидетельств его членства в Северном обществе. Однако Дмитрий Завалишин в своих мемуарах утверждал, что Головнин принадлежал к числу «членов Тайного общества, готовых на самые решительные меры». Не известно,  где был в тот сумрачный и морозный день 14 декабря 1825 года Василий Михайлович Головнин. Ни среди восставших, ни в рядах правительственных войск имя его не упоминается современниками.

Когда начались в Петербурге аресты декабристов, в доме Головнина тоже появились жандармы. Они задержались в комнатах Феопемта Лутковского — брата жены Василия Михайловича. Ф.М.  Лутковский, двадцатидвухлетний мичман, совершивший уже два кругосветных плавания, состоял при Головнине «для особых поручений». Жандармы порылись в мичманских бумагах, книгах и ушли, унося с собою портрет Завалишина. Портрет висел на стене в комнате Лутковского. Вскоре Феопемт Лутковский был выслан из Петербурга с «отеческим» наставлением — выбирать впредь лучших друзей. Он был отправлен на Черное море, которое считалось тогда «морской Сибирью».

А Головнин продолжал упорную свою работу. Один за другим сходили со стапелей линейные корабли, фрегаты, шлюпы, военные транспорты. Строили корабли быстро: в Петербурге по три линкора в год, в Архангельске — по два. Флот получал новые суда, вполне пригодные для морских баталий и дальних плаваний. В 1830 году Головнин был произведен в вице-адмиралы.

Летом 1830 года пришла в Россию страшная гостья — холерная эпидемия. Болезнь, уносившая тысячи человеческих жизней, произвол полиции, неуклюжие меры правительства — вызвали бунты. Жители были в отчаянии. В конце июня заболел Головнин. Он страдал молча. Через несколько дней. Василий Михайлович скончался.  Пятидесяти пяти лет он сошел в могилу. Россия потеряла в нем знаменитого мореплавателя и неутомимого труженика, кто возвеличил славу русского флота в глазах всего мира. Похоронен Головнин В.М. на Митрофаниевском кладбище Санкт-Петербурга.

Он был великолепным моряком и учителем, создавшим замечательную «головнинскую» школу. Своим учителем считали его такие выдающиеся русские моряки, как Литке, Врангель, Матюшкин, Анжу, Рикорд и другие.

И еще. В 1921 г. книжное собрание В. М. Головнина в разрозненном виде поступило из имения Головниных в Московский университет. Впоследствии оно было выделено из общего и обменно-резервного фондов и сейчас хранится в Отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ имени М. В. Ломоносова. В составе библиотеки В. М. Головнина около 205 томов книг по географии и морскому делу. Так что адмирал Головнин и сегодня с нами.

Дмитрий Николаевич принадлежит к дворянскому роду Сенявиных, чья судьба была тесно связана с историей русского флота с самого момента его основания.  Этот род дал России пять адмиралов.  Сын премьер-майора в отставке Николая Фёдоровича Сенявина, который некоторое время служил генерал-адъютантом у своего двоюродного брата адмирала Алексея Наумовича Сенявина (1722 —1797), который был сыном петровского вице-адмирала Наума Акимовича Синявина (Сенявина) (1680—1738).

Многолетняя флотская  служба Сенявина Д.Н. была, безусловно, славной. Но ее нельзя назвать гладкой. В ней были и заслуженные награды, и конфликты с начальниками, и царская опала; трудные морские походы и ратные подвиги. Его военные заслуги высоко ценили адмирал Ушаков Ф.Ф. и светлейший князь Потемкин Г.А.

После окончания в 1780 г. Морского кадетского корпуса Сенявину Д.Н.  довелось служить и на Балтике, и на Азовской флотилии, и на Черноморском флоте. И везде он проявлял  «отличное радение в службе».  Он был замечен командованием.  Поэтому служил флаг-офицером при контр-адмирале Мекензи Ф.Ф. (1740-1786), который занимался вопросами строительства  Ахтиарского порта (Севастополя) – будущей главной базы Черноморского флота. Был флаг-капитаном при командующем Черноморским флотом контр-адмирале Войновиче М.И. (1732-1807)  и генерал-адъютантом Потемкина Г.А.  Дмитрию Сенявину довелось командовать  семью кораблями на Черноморском флоте. Он закалил свой флотский опыт в морских сражениях во время войны с Турцией (1787-1791): у острова Фидониси,  в осаде Очакова,  у мыса Калиакрия.

В 1791 году после битвы при Калиакрии у Сенявина случится конфликт с Фёдором Фёдоровичем Ушаковым.  Дмитрий Николаевич решился обвинить Ушакова в излишней осторожности. Фёдор Ушаков, в свою очередь, обвинил его в саботаже, поскольку вместо «вполне здоровых матросов» он откомандировал на вновь построенные корабли в Херсон и Таганрог больных и необученных. Потемкин, поддерживая субординацию, лишил Сенявина звания генерал-адъютанта, снял с должности командира корабля и отправил его под арест. Конфликт разрешился благодаря великодушию Ушакова, который на примирительной встрече с Сенявиным «…со слезами на глазах обнял, поцеловал его и от чистого сердца простил ему все прошедшее». Довольный примирением, Потемкин в письме Ушакову предвещал Сенявину славную судьбу: «Он будет со временем отличный адмирал и даже, может быть, превзойдет самого тебя!» Ушаков согласился.

Флотоводческий талант  Сенявина ярко проявился в его Средиземноморских походах и сражениях.  Первый поход был в качестве командира 74-х пушечного линейного корабля «Святой Петр» в составе Средиземноморской экспедиции Ф.Ф. Ушакова (1798-1799), предпринятой с целью ограничения захватнической политики Франции. Здесь Дмитрий Николаевич командовал объединенным русско-турецким отрядом кораблей при овладении Ионическими островами.   Он решительно действовал при захвате крепости на острове св. Мавры и  в трудном сражении за остров и крепость Корфу.

В 1805 году Д.Н. Сенявин  (уже, будучи вице-адмиралом и откомандовав Херсонским и Севастопольским портами) был поставлен во главе русской эскадры, отправлявшейся в Средиземное море для боевых действий против наполеоновской Франции.  И вскоре он был назначен главнокомандующим русских вооруженных сил на Средиземном море. В декабре 1806 г. Турция объявила войну России. В боевые действия против нее вступил и русский флот Сенявина в Средиземном море.  Смелыми действиями кораблей эскадры вице-адмирал Сенявин начал ближнюю блокаду пролива Дарданеллы.  10-11 мая 1807 г. произошло знаменитое Дарданелльское сражение. Корабли Сенявина, прекрасно маневрируя, вели огонь с обоих бортов и одержали убедительную победу. 19 июня у полуострова Афон Сенявин нанёс турецкому флоту сокрушительное поражение. За блестящую победу в Афонском сражении Сенявин был награждён орденом святого Александра Невского.

20 октября 2018 года на территории Южно-Приморского парка Санкт-Петербурга состоялась торжественная закладка дубовой «Аллеи Адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина», посвящённая знаменательной дате: 255-летию со дня его рождения

Но после заключения Тильзитского мира (1807) вице-адмирал Сенявин Д.Н. получил неожиданный приказ государя Александра I оставить Архипелаг, передать Ионические острова и другие русские опорные пункты на Средиземном море французам, а остров Тенедос – Турции, фактически зачеркнув все победы флотоводца. Эскадру император указал возвратить в Россию.

И тут адмирал Сенявин восстал против императора. 9 сентября 1807 года его эскадра в составе десяти кораблей и трех фрегатов взяла курс на родину. Но сильный шторм заставил вице-адмирала в конце октября зайти в Лиссабон. По Тильзитскому миру (подписан в 1807 году в Тильзите, ныне город Советск в Калининградской области, между Александром I и Наполеоном)  Россия присоединилась к континентальной блокаде Англии. В Лиссабоне русская эскадра с моря оказалась блокированной подошедшим английским флотом, а с суши приближались французские войска, которые через месяц заняли город. Император Александр I приказал Д.Н. Сенявину  исполнять все предписания французов для борьбы против Англии.  Но он отказался выполнить указ своего государя,  провёл самостоятельные и несогласованные с  русским правительством дипломатические переговоры с англичанами, после которых наша эскадра была интернирована и доставлена в английский  Портсмут, где должна была находиться до заключения мира между Англией и Россией. Этими действиями  Дмитрий Николаевич сумел сохранить русские корабли. Но это был своеобразный бунт.

Поэтому, когда в сентябре 1809 г. русская эскадра прибыла в Ригу,  Александр I не смог простить Сенявину  его самостоятельность и независимость действий. Вице-адмирал поступал в Адриатике вопреки августейшей воле, поэтому попал в опалу. В 1810 г. он был назначен на второстепенную должность командира Ревельского порта. Во время Отечественной войны 1812 г., тяготясь своим бездействием в Ревеле, он подал прошение государю о зачислении в действующую армию или Московское ополчение, но получил отказ. В 1813 г. Дмитрий Николаевич подал в отставку. Александр I, не сказав ни слова, уволил его с половиной пенсии. Только через 12 лет, в 1825 г., в связи с угрозой очередной войны с Турцией, уже новый император Николай I вернул знаменитого флотоводца на службу и назначил командующим Балтийским флотом. В этом же году Сенявин получил звание генерал-адъютанта, а в августе 1826 г. Дмитрий Николаевич был произведён в адмиралы.  В 1827 г. в связи с победой союзной эскадры над турецко-египетским флотом в Наваринском сражении Сенявину были вручены алмазные знаки к ордену святого Александра Невского. Патриотизм Сенявина неказенного цвета не мог не импонировать, а его опала не могла не волновать и не возмущать. И отсюда с легкостью заключалось: Дмитрий Николаевич Сенявин враждебен режиму. Декабристы его не привлекали в тайное общество, но он, как Мордвинов, был в числе тех, кого восставшие в декабре 1825 года намечали в состав Временного правительства, и даже в случае успеха восстания его предполагали поставить во главе правительства.

Но у Дмитрия Николаевича был сын, который был связан  с декабристами.  В 1787 г. капитан 1-го ранга Дмитрий Сенявин женился на Терезе – дочери австрийского генерального консула в Яссах, женился по любви и прожил с Терезой Ивановной до самой смерти. В браке родились шестеро детей: три сына и три дочери. В 1798 г. родился старший сын Николай. Он так же, как и отец, стал морским офицером. Перейдя поручиком в гвардию, в Финляндский полк, Сенявин-младший вступил в тайное общество «Хейрут», где «занимался конституцией». Общество это было дочернее Союзу благоденствия, и организовал его литератор Федор Глинка, состоявший, к тому же чиновником по особым поручениям для сбора сведений о подпольных кружках при петербургском генерал-губернаторе Милорадовиче М.А. Он собственно и помог в 1820 г. Николаю Сенявину избежать ареста после доноса на него корнета Ронова.

После 14 декабря 1825 года арестован был и сын Дмитрия Николаевича – капитан лейб-гвардии Финляндского полка  Николай Сенявин, но осуждён он не был.

Сам же Д.Н. Сенявин восстание декабристов воспринял как военный бунт, считая, что это должно караться смертью.  В июне 1826 г. шестерых генерал-адъютантов «прикомандировали» к Верховному уголовному суду. Среди них оказался и Д.Н. Сенявин. Он был в числе тех, кто сурово осуждал декабристов.

В 1830 г. Сенявин долго болел и был уволен в отпуск по болезни. Адмирал скончался 5 (17) апреля 1831 г. Дмитрий Николаевич Сенявин просил похоронить его скромно, но император организовал торжественное погребение. Сенявин Д.Н.  был похоронен с воинскими почестями в Петербурге, в  церкви Александро-Невской лавры. Император Николай I лично командовал почетным эскортом лейб-гвардии Преображенского полка.

В честь славного флотоводца на российском  и советском флотах, находились боевые корабли с именем адмирала Сенявина.

                                   Судьбы моряков-декабристов

В Декабрьском вооруженном восстании 1825 года участвовали военные моряки: и офицеры, и простые матросы.  Расскажем об офицерах, которые были наиболее активными участниками тех мятежных событий.

                                      Декабристы братья Бестужевы

Среди восставших было пять братьев Бестужевых. Из них трое (Николай, Михаил и Петр) были военными моряками. Николай, Александр, Михаил и Петр были членами декабристских организаций, Павел (младший брат) пострадал за принадлежность к семье декабристов. Александр стал известен в литературе под именем Марлинского, Михаил (1800-1871) и Петр (1803-1840) — авторы мемуаров, а Павел проявил способности изобретателя («бестужевский прицел» его был введен во всей артиллерии).

Наибольший практический вклад в осуществление восстания внесли братья Николай и Михаил Бестужевы, оба морские офицеры. В 11 часов дня 14 декабря 1825 года Николай вместе с братом Петром вывел около 700 солдат морского Гвардейского полка на Сенатскую площадь, затем к ним присоединились 1250 солдат лейб-гвардии Гренадерского полка, где находился их брат Михаил Бестужев.

Отцом сыновей был Александр Федосеевич Бестужев (1761 — 1810), артиллерийский офицер. Высокообразованный дворянин, писатель он с 1800 года правил канцелярией Академии художеств. Александр Федосеевич издавал «Санкт-Петербургский журнал», основанный на волне либеральных проектов Александра I, но оказавшийся значительно радикальнее и пропагандировавший передовые материалистические и экономические идеи, свободу печати. Общение отца с выдающимися людьми того времени протекало на глазах семьи и не прошло бесследно для сыновей. Дома Бестужевы занимались с известным преподавателем Василевским политической экономией, философией, психологией, логикой и естественным правом. Братья Бестужевы провели свое детство в благоприятной умственной и нравственной атмосфере. Они получили блестящее и разностороннее образование, которое находилось в полной гармонии с их необыкновенными природными способностями. Когда умер отец, многое по становлению братьев взял на себя старший из Бестужевых – Николай Александрович. Он воспитал в своих младших братьях качества гражданина и тонкого художника.

Бестужев Николай Александрович

Николай Александрович — старший из 4-х братьев Бестужевых, участвовавших в заговоре. В 1809 году он блестяще окончил Морской корпус, получил офицерское звание и был оставлен в корпусе преподавателем. Он читал лекции по военно-морскому искусству, морской практике, по физике. В 1812 году он добился назначения в действующую армию в штаб Кутузова, но в связи со смертью полководца назначение не состоялось. В 1815 году он идет служить в Кронштадт на боевые корабли. В 1815 году участвовал в морском походе в Голландию, а в 1817 году во Францию.

Став в 1820 г. заместителем директора маяков в Финском заливе, Н. Бестужев не ограничился выполнением своих прямых обязанностей и создал при Адмиралтейском департаменте литографию (1822), описал некоторые из маяков. Будучи переведен в департамент, он стал флотским историографом и занялся «Историей русского флота». Летом 1824 г. он на фрегате «Проворный» участвует в качестве историографа в морской экспедиции во Францию и Гибралтар. 12 декабря 1824 года произведён в капитан-лейтенанты. С июля 1825 года он стал почетным членом Адмиралтейского департамента и директором Адмиралтейского музея, за что получил от друзей прозвище «Мумия».

Николай Бестужев обладал незаурядным литературным дарованием, писал стихи, басни, научные статьи. Художественные достоинства его произведений высоко ценил известный критик и поэт Вяземский. С 1825 года Н. Бестужев стал членом Общества поощрения художников. Вольнослушателем посещал классы академии художеств. Работал акварелью, позднее маслом на холсте. Находясь в ссылке, написал портреты декабристов, их жён и детей, городских жителей (115 портретов), виды Читы и Петровского Завода. Он автор статей по этнографии, археологии, экономике. Автор прозаических произведений. Среди них: «Опыт истории российского флота»1822 год; «Русский в Париже в 1814»; «Записки о Голландии 1815 г»; «Заметки о войне 1812»; «Воспоминания о Рылееве»; «Рассказы и повести старого моряка» (изданы в 1860 году);  «Гусиное озеро» — этнографический очерк в соавторстве с П. А. Кельбергом.

Как Николай Бестужев стал революционером и примкнул к декабристам? В 1818 г. Николай вступает в масонскую ложу «Избранного Михаила» (название указывало на то, что Михаил Романов был «избран» на царство народом), куда входили многие участники декабристского движения: Ф. П. Толстой, Ф. Н. Глинка, В. К. и М. К. Кюхельбекеры, Г. С. Батеньков. Тогда же Н. Бестужев стал членом другой организации — Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения (ланкастерских школ). Наконец в 1821 г. он был выбран членом Вольного общества любителей российской словесности, где быстро занял одно из ведущих мест. В январе 1825 года Бестужев вступает в тайное общество, где примкнул к левому крылу, лидером которого был К. Ф. Рылеев. Вскоре его избрали одним из трех директоров (председателей) этого общества. Он сразу занял последовательно демократическую и республиканскую позицию, требуя освобождения крестьян с землей и расширения прав народного представительства. Н. Бестужев был членом коренной Думы, являлся участником всех важнейших совещаний у Рылеева накануне восстания. Он автор проекта «Манифеста к русскому народу».

В день восстания 14 декабря он привел на Сенатскую площадь Гвардейский морской экипаж, став таким образом «главным действующим лицом» дня, поскольку на этот экипаж «революционный штаб возлагал все надежды». Но на Сенатской площади, когда ему предлагали,  Н. Бестужев отказался возглавить восстание, мотивируя это тем, что он моряк. Эта решительность, вызванная полным отсутствием опыта революционной борьбы, была свойственна всем декабристам. После их поражения Н. Бестужев пытался бежать в Финляндию, но ночью 15 декабря был схвачен у Толбухинского маяка, доставлен в Зимний дворец и допрошен Николаем I.

На следствии Н. Бестужев вел себя очень осторожно и хладнокровно, не сообщая лишнего и не скрывая своих взглядов. Николай Александрович Бестужев был обвинен в том, что «участвовал в умысле бунта принятием в тайное общество членов, лично действовал в мятеже, возбуждал нижних чинов и сам был на площади». Он был отнесен к II разряду и приговорен к «положению головы на плаху и ссылке в вечную каторжную работу». По приговору верховного уголовного суда и высочайшему повелению Николай и его брат Михаил были осуждены на вечную каторгу. Сроки ее постепенно сокращались, братья пробыли на ней 13 лет.. 13 июля 1826 г. над осужденными была совершена гражданская казнь, а в сентябре братья, кованные в кандалы, были направлены в Сибирь и 13 декабря прибыли в Читу, место своего заключения. В августе 1830 г. декабристов перевели в Петровский завод, где братья Бестужевы пробыли до июля 1839 г. 8 ноября 1832 года срок каторги был сокращён до 15 лет, а 14 декабря 1835 года до 13 лет. В 1839 году братьям Бестужевым каторгу  заменили поселением в Иркутской губернии, поэтому 10 июля 1839 года братья Михаил и Николай перебрались в город Селенгинск.

Обосновавшись на поселении в Селенгинске, братья Бестужевы испытывали материальные трудности: семья их была не богата, и на руках у матери оставались еще три дочери. Девизом Бестужевых были слова: «Если жить, то действовать». И Николай с Михаилом проявили себя мастерами на все руки. Братья занимались овцеводством и земледелием, но это не могло обеспечить их жизнь,  И тогда Николай стал зарабатывать, рисуя портреты сибиряков Кяхты и Иркутска. Братья открыли часовую, ювелирную и оптическую мастерские. Большой успех выпал на долю придуманных Николаем «сидеек» («бестужевок»): удобного и легкого экипажа, распространенного в Сибири в те дни.

С 1844 г. мать и сестры Бестужевых хлопотали перед правительством о разрешении поселиться вместе с Николаем и Михаилом, что облегчило бы их материальное положение. В этих хлопотах мать Прасковья Михайловна скончалась, а сестры прибыли в 1847 г. в Селенгинск. Это сделало жизнь Бестужевых более радостной. Удаленные от культурных центров, они жили полнокровной жизнью, вникая во все события внутренней и международной политики. Тяжело переживая трагические неудачи в Крымской войне, Николай предпринимал попытку усовершенствовать ружейный замок (отправленная в Петербург модель пропала в канцеляриях). Он проводил метеорологические, сейсмические и астрономические наблюдения. Выращивал табак и арбузы, пытался организовать тонкорунное овцеводство. Описал Гусиноозерское месторождение каменного угля. Проводил исследования по этнографии и археологии, собирал бурятские песни и сказки. Открыл следы оросительных систем у первых земледельцев Забайкалья, петроглифы вдоль Селенги.

В Селенгинске братья Михаил и Николай Бестужевы близко сошлись с главой буддистов, хамбо-ламой Гусиноозерского дацана Гомбоевым. Михаил Бестужев написал трактат о буддизме, который до сих пор не найден. Младший брат хамбо-ламы Н. И. Гомбоев принял христианство и уехал в Китай, где стал начальником почтово-телеграфной службы Российского посольства в Пекине. За него вышла замуж дочь Николая Бестужева — Екатерина. Николай жил в гражданском браке с буряткой Сабилаевой. Они имели двоих детей. Дети жили в семье селенгинского купца Д. Д. Старцева и носили его фамилию: Алексей (1838—1900, стал крупным сибирским купцом и промышленником) и Екатерина (в замужестве Гомбоева, умерла в 1929 или 1930 году в Харбине в возрасте около 90 лет).

Возвращаясь из Иркутска, Николай Бестужев при переправе через Байкал уступил свою теплую повозку семье одного бедного чиновника и сильно простудился. Давно скрывавшаяся болезнь развилась, но он отказался обратиться к медицинской помощи. «После его стоически-твердой борьбы с судьбой-мачехой, — говорит в своих «Записках» его брат Михаил, — он, казалось, утомился жизнью и жаждал смерти». Николай Александрович Бестужев умер 15 мая 1855 года в Селенгинске. Похоронили его на старом городском кладбище. Жители Селенгинска установили на его могиле памятник — знак особой признательности декабристу-просветителю.

Память о декабристе Николае Александровиче Бестужеве до сих пор жива. В 1975 году в Селенгинске, в доме купца Старцева Дмитрия Дмитриевича был открыт Музей декабристов. В Улан-Удэ Русский государственный драматический театр с 1991 года носит имя Николая Бестужева. Создано Общество потомков Н. Бестужева.

Бестужев Михаил Александрович

Родной брат Николая Бестужева Михаил Александрович тоже был военным моряком. В 1812 году он поступил в Морской кадетский корпус. 10 июня 1814 года произведён в гардемарины. С 1 марта 1817 года он стал мичманом, а 22 марта 1822 года получил звание лейтенант. С 1817 года по 1819 служил в Кронштадте. С 1819 года по 1821 — в Архангельске. Но 22 марта 1825 года в звании поручика переведен в лейб-гвардии Московский полк. С 3 мая 1825 года — штабс-капитан

В 1824 году Михаил был принят в Северное общество К. П. Торсоном. 14 декабря 1825 года М. Бестужев лично вывел на Сенатскую площадь 3-ю роту Московского полка. В тот же день он был арестован прямо на этой площади.18 декабря 1825 года его заключили в Петропавловскую крепость. М. Бестужев был осуждён по II разряду. 10 июля 1826 года приговорён к каторжным работам вечно. Заключение в одиночной камере и желание узнать что-либо о находившемся за стеной брате Николае подтолкнули М. А. Бестужева к поиску способа сообщения с ним. Попытки выстукивать буквы их порядковым номером в алфавите не оказались успешными, и он составил свою азбуку по новому принципу. «…Так как брат мой был моряк и потому должен быть знаком со звоном часов на корабле, где часы или склянки бьют двойным, кратковременным звоном, то я и распределил мою азбуку также», — писал он в своих воспоминаниях. В дальнейшем азбука широко распространилась по застенкам России, была усовершенствована и применялась несколькими поколениями политзаключенных.

7 августа 1826 года осужденные братья Бестужевы Николай и Михаил были доставлены в Шлиссельбург. 22 августа 1826 года срок каторги им сократили до 20 лет. Затем их отправили в Сибирь в Читинский острог. В сентябре 1830 года их перевели в Петровский завод.  В «каторжной академии» Михаил изучал испанский язык под руководством Д. И. Завалишина, а также польский, итальянский, английский и латынь под руководством других ссыльных декабристов. Он изучал золотое, часовое, переплетное, токарное, башмачное, картонажное и шапочное дело. Стал автором популярной среди ссыльных песни «Уж как туман» (1835 год), посвящённой 10-й годовщине восстания Черниговского полка. Женился на сестре казачьего есаула Селиванова — Марии Николаевне (умерла в 1867). Они имели 4-х детей. Михаил построил дом, занимался сельским хозяйством, акклиматизацией растений. Печатался в первой газете Забайкалья «Кяхтинский листок». Написал несколько повестей, воспоминаний по истории движения декабристов.

После амнистии, последовавшей 26 августа 1856 года, Михаил Бестужев остался в Селенгинске. В 1857 году участвовал в большом торговом сплаве по Амуру до Николаевска (Амурские экспедиции 1854 — 1858 годов). М. Бестужев руководил флотилией из 40 барж и плотов.

22 апреля 1862 года Михаилу Александровичу Бестужеву было разрешено проживать постоянно в Москве, где он умер от холеры 22 июня 1871 года,  похоронен на Ваганьковском кладбище.

Бестужев Пётр Александрович (1804 -1840)

Еще один декабрист из семьи Бестужевых. И тоже военный моряк. В 1812 году он поступил в Морской кадетский корпус. С 1817 года гардемарином совершал плавания по Балтийскому морю. 22 февраля 1820 года выпущен во флот мичманом. В 1824 году на фрегате «Лёгкий» плавал к Исландии и Англии. Был близок к соученикам по Морскому корпусу братьям (будущим декабристам) Михаилу и Борису Бодиско.  В 1825 году мичман Бестужев П. служит в 27-м флотском экипаже, потом он стал адъютантом командира Кронштадтского порта и военного губернатора Кронштадта вице-адмирала Ф. В. Моллера. П. Бестужев увлекался чтением, хорошо знал и любил творчество Пушкина и своего кумира Грибоедова. Свободомыслие зародилось в нём в результате чтения разных рукописей, среди которых были «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева и «Рассуждение о непременных государственных законах» Фонвизина.

Братом Александром в 1825 году был принят в члены Северного общества, и вскоре сам принял в тайное общество лейтенанта 2-го флотского экипажа Н. А. Чижова. За 5 дней до 14 декабря П. Бестужев приехал в Петербург и по настоянию братьев, за день до рокового дня должен был вернуться в Кронштадт. Но уже 13-го он снова был в Петербурге. В решительный момент, утром 14 декабря, П. Бестужев поехал в морской экипаж с инструкциями Рылеева и брата Александра, чтобы призвать матросов к отказу от присяги и выходу на Сенатскую площадь. В дальнейшем П. Бестужев поддерживал связь между гвардейским экипажем и восставшим Московским полком. На Сенатской площади он постоянно находился в роте гвардейцев. П. Бестужев был арестован и привезен в Морскую коллегию утром 15 декабря, заключён в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.

Он попал в список осуждённых активных деятелей декабристского движения (121 человек). 10 июля 1826 года осуждён по XI разряду к разжалованию в солдаты в дальний гарнизон с выслугой. Участвовал в войнах на Кавказе. Был ранен в бою. 22 июля 1826 года П. Бестужев отправлен в Кизильский гарнизонный батальон. 1 февраля 1827 переведён в Ширванский пехотный полк. Он был участником Русско-персидской войны (1826—1828).  21 мая 1828 года произведён в унтер-офицеры. Участвовал в Русско-турецкой войне (1828—1829). Был ранен при штурме крепости Ахалцих. В мае 1832 года был уволен «за ранами» от службы (в действительности заболел тяжелой психической болезнью) и отдан под опеку матери, П. М. Бестужевой, с воспрещением въезда в столицу. Жил под надзором в родовом имении на левом берегу реки Волхов в селе Сольцы Новгородской губернии. В июле 1840 года по ходатайству матери помещён в больницу «Всех скорбящих» на Петергофской дороге, где умер через месяц.

                                          Торсон Константин Петрович

Декабрист-мореплаватель Константин Петрович Торсон был, возможно, опытнее других моряков-декабристов. За его спиной – участие в войне со Швецией (1808-1809) В 1812 году он первым из флотских офицеров удостоился боевого ордена за личный подвиг.

Родился Константин Петрович в семье лютеран, вероятно, выходцев из Швеции. Константин Торсон окончил Морской корпус и вскоре прославился как искусный и неустрашимый флотский офицер. В 1819 году на него обратил внимание начальник русской экспедиции в Антарктику капитан Ф. Ф. Беллинсгаузен. Он зачислил лейтенанта К. П. Торсона в состав экипажа шлюпа «Восток». В конце 1819 года русские корабли, находясь на дальнем юге Атлантического океана, подошли к земле с неприступным каменным берегом. Высокий остров был покрыт снегом. Землю назвали в честь Торсона, и лишь после событий 1825 года ее стали обозначать на картах под именем острова Высокого.

После возвращения на родину К. П. Торсон занялся изучением положения русского флота, который находился тогда в самом плачевном состоянии. Маркиз де Траверсе, занимавший пост русского морского министра, и его преемник Моллер развалили флот и подорвали морские силы великой державы. Среди русских моряков существовало убеждение, что это было сделано вполне сознательно по указке Англии. К. П. Торсон со свойственным ему трудолюбием и обстоятельностью собрал детальные данные о состоянии русского морского флота и предложил свои способы для исправления многолетних «ошибок».

 Большую помощь Торсону оказывал Николай Бестужев, талантливый изобретатель и художник, капитан-лейтенант восьмого флотского экипажа. Морское министерство было вынуждено обратить внимание на настойчивую деятельность Торсона. Его рекомендации были рассмотрены особой комиссией и признаны весьма ценными. Он был назначен адъютантом начальника Морского штаба. Однако авторство предложений Торсона было присвоено высшим морским чинам.

Во время знаменитого петербургского наводнения (7 ноября 1824 года) К. П. Торсон вместе с Д. Завалишиным и Михаилом Кюхельбекером спасали погибавших на затопленных улицах столицы. В том же, 1824 году,  Константин Торсон готовился в плавание к Северному полюсу, но экспедиция не состоялась, хотя для нее уже строились два корабля. В походе к полюсу хотел принять участие и Михаил Бестужев.

Сблизившись с братьями Бестужевыми, капитан-лейтенант К. П. Торсон стал часто бывать в доме у Синего моста, где жили Кондратий Рылеев и Александр Бестужев. Там собирались братья Кюхельбекеры, Завалишин и другие декабристы. В 1825 году Торсон был принят в ряды Северного общества. К. Ф. Рылеев поручал капитан-лейтенанту Торсону захватить во время будущего восстания Кронштадт, превратив его в оплот революции. Обсуждалась также возможность увоза всей царской семьи на военном фрегате. Это было опасное предприятие, и оно могло быть поручено только такому искусному моряку, как Торсон. Именно К. П. Торсон вместе с Бестужевыми явился в дом Российско-Американской компании, чтобы сообщить Кондратию Рылееву о смерти Александра I в Таганроге. Накануне знаменательного дня 14 декабря 1825 года герой Антарктики виделся с главными руководителями восстания. Он не принимал непосредственного участия в восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 г., но он был одним из активнейших членов тайного Северного общества.

Поэтому Константин Торсон был схвачен и заключен в крепостной каземат. Он содержался в Свеаборге близ Гельсингфорса и в Петровской куртине Петропавловской крепости. Вместе с тем нельзя было не учитывать его большие знания морского дела, и поэтому ему разрешалось даже в крепости составлять записки о желательных преобразованиях в морском флоте. Тем не менее, К. П. Торсон был судим «по второму разряду» и приговорен к «положению головы на плаху» и вечной ссылке в каторжную работу. Затем вечная ссылка была заменена двадцатилетней. В 1827 году, закованный в кандалы, он прибыл в Читинский острог. Через некоторое время декабристов перевели в Балягинский Петровский железоделательный завод в Забайкалье, где для них была выстроена укрепленная тюрьма по образцу «исправительных домов Америки».

В этой живой могиле декабристы проявляли по-разному свои замечательные способности. Николай Бестужев и К. П. Торсон необычайно быстро восстановили и пустили в ход долго бездействовавшую водяную «пильную мельницу» завода. Несколько позже они коренным образом переоборудовали доменную печь и вдвое повысили ее производительность, облегчив труд рабочих-каторжников. Декабристы добились того, что Петровский завод стал выпускать «железо не хуже шведского». Есть сведения, что в тюрьме Константин Торсон заносил на бумагу воспоминания о своих скитаниях в океанах. Среди узников Петровского завода было три кругосветных путешественника: сам К. Торсон, Д. Завалишин и М. Кюхельбекер. Торсон часто делился вслух воспоминаниями о походе русских кораблей к ледяным берегам Антарктики. Каторжный «досуг» он коротал также за изготовлением модели лесопильной, молотильной и жатвенной машин. Эти навыки пригодились ему, когда К. П. Торсон в 1835 году был поселен в захолустной Акшинской крепости, затерявшейся среди бурятских кочевий.

15 января 1837 года Торсону разрешено переехать в город Селенгинск, унылый заштатный городок, засыпанный наносами беспокойной реки. Прибыл он туда 21 мая 1837 года. А 14 марта 1838 года в Селенгинск переехали мать и сестра Торсона. Из-за Торсона братья Бестужевы тоже решили поселиться в этом городе, хотя должны были ехать в Западную Сибирь. В своём доме Торсон вместе с братьями Бестужевыми организовал школу для обучения грамоте и ремёслам детей местных жителей. Так в Селенгинске вместе жили старые друзья и соратники, офицеры флота Николай и Михаил Бестужевы и Константин Торсон.

К. П. Торсон прожил в Селенгинске двенадцать лет. Это были годы неустанных трудов и бескорыстного служения народу.

К. Торсон жил в гражданском браке с Прасковьей Кондратьевой. В 1841 году у них родилась дочь Елизавета, которая получила отчество Петровна от имени крёстного отца и фамилию Кондратьева. Также был сын Пётр Кондратьев. Умер К. Торсон в Селенгинске в 1852 году. Похоронен он на берегу Селенги рядом с Н. А. Бестужевым.

                                               Арбузов Антон Петрович

Антон Петрович родился в дворянской семье. Воспитывался в Морском кадетском корпусе. Гардемарин — 7 июня 1812 года, мичман — 27 (или 21) июля 1815 года, лейтенант — 27 февраля 1820 года. Предназначен был для Гвардейского экипажа с 20 ноября 1819 года. С 1812 года совершал плавания по Балтийскому морю, в 1823 году на фрегате «Проворный» плавал в Исландии и в Англии, в 1824 году на шлюпе «Мирный» — в Росток.

Один из основателей тайного Общества Гвардейского экипажа (1824 год), автор его уставов. Уставы предусматривали смертную казнь для тех, кто, войдя в общество, изменит ему. В 1825 году был принят Д. Завалишиным в Орден восстановления, затем стал членом Северного общества (декабрь 1825). Участник совещаний у Рылеева и Оболенского. Активный участник восстания на Сенатской площади. Арбузов в последние дни перед восстанием пытался сообщить матросам своей роты о плане и цели восстания. Кроме него, на такое не решился ни один из членов Северного общества. Приверженец республиканской формы правления. Он отказался присягать Николаю I. Арбузов вместе с Николаем Бестужевым вывел Гвардейский экипаж на Сенатскую площадь, где побудил матросов к продолжению бунта.

Арестован в ночь с 14 на 15 декабря 1825 года и заключён в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. 10 июля 1826 года Антон Петрович Арбузов осуждён на каторжные работы пожизненно. За участие в восстании декабристов он лишился офицерского чина, дворянства и был сослан в Сибирь. Срок каторги сокращен до 20 лет — 22 августа 1826 года. В 1827 году срок каторги ему император сократил сначала до 15, а затем до 13 лет. Наказание отбывал в Читинском остроге и Петровском заводе. Работая на Нерчинском руднике, А. Арбузов изобрел новый способ закаливания стали.

По истечении срока каторги Арбузов А. был переведен на поселение в с. Назаровский Ачинского округа Енисейской губернии (ныне Назарово Красноярского края). В Назарово Арбузов жил трудно, достиг такой нищеты, что в последнее время питался только рыбой, которую сам ловил. Умер Антон Петрович Арбузов в 1853 году. Могила его не сохранилась.                                      

Завалишин Дмитрий Иринархович

Дмитрий Иринархович — сын генерал-майора Иринарха Ивановича Завалишина, двоюродный брат поэта Ф. И. Тютчева. Учился в Морском кадетском корпусе (1816—1819). Уже в 17 лет он преподавал в Морском корпусе астрономию, высшую математику, механику и др. науки. В 1822—1824 участвовал в кругосветном плавании под командованием М. П. Лазарева. Принимал участие в деятельности Русско-Американской компании.

Ему довелось быть главным инициатором проектов укрепления и расширения русского влияния в Калифорнии в 1824-1825 годах. Мичман Д. И. Завалишин посетил тогда русские колонии в Америке на фрегате «Крейсер». Прибыв в Калифорнию в декабре 1823 года, Завалишин в полной мере оценил огромные потенциальные возможности этого края. Путь к осуществлению своих планов Завалишин видел в провозглашении независимости Калифорнии от Мексики. Возвратившись в ноябре 1824 года в С.-Петербург, Завалишин представил царскому правительству обстоятельную записку с предложениями расширить русские владения в Калифорнии. Рассмотрение этих предложений было поручено специальному комитету, куда вошли управляющий Министерством иностранных дел К. В. Нессельроде, а также адмирал Н. С. Мордвинов. Хотя сам Завалишин не был приглашен участвовать в обсуждении вопроса о селении Росс, он сумел заинтересовать своими просьбами как директоров Российско-Американской компании, так и Мордвинова. Независимый в своих суждениях адмирал в полной мере оценил важность закрепления России в Калифорнии и с самого начала выступил в поддержку предложений Завалишина.

Но для правительства А. А. Аракчеева и К. В. Нессельроде эти предложения были явно неприемлемы. Неудивительно поэтому, что Нессельроде их категорически отверг. Настойчивый Завалишин обратился летом 1825 года с личным письмом непосредственно к Александру I, но царь так и не пожелал его принять. Восстание 14 (26) декабря 1825 года на Сенатской площади полностью перечеркнуло проекты расширения колонии Росс. Все записки и документы Завалишина, относящиеся к исполнению «некоторой части» его планов относительно Калифорнии, перепуганные директора немедленно уничтожили.

Уже находясь в тюрьме (причисленный к заговору декабристов), Завалишин в письме к Николаю I 24 января (5 февраля) 1826 года объяснял значение своих калифорнийских планов: «Калифорния, поддавшаяся России и заселенная русскими, оставалась бы навсегда в ее власти. Приобретение ее гаваней и дешевизна содержания позволили иметь там наблюдательный флот, который доставил бы России владычество над Тихим океаном и китайскую торговлю, упрочили бы владения другими колониями, ограничили бы влияние Соединенных Штатов и Англии». Реальная действительность оказалась совсем не похожей на заманчивую картину, о которой не переставал мечтать молодой военный моряк.

Летом 1825 года Д. Завалишин сблизился с К.Ф. Рылеевым. Формально он не являлся членом декабристских организаций, но, тем не менее, разделял их идеи. В ноябре 1825 он отбыл в отпуск в Казанскую и Симбирскую губернии и во время восстания декабристов 14 (26) декабря 1825 отсутствовал в Санкт-Петербурге. Арестованный в начале января 1826, после допроса был освобождён, однако в марте 1826 вновь арестован. В ходе следствия содержался под арестом в Главном штабе вместе с А. С. Грибоедовым, о котором оставил ценные воспоминания. Обвинён в согласии с умыслом цареубийства; был приговорён к каторжным работам. Пребывание в Сибири описал в книге «Записки декабриста». В 1863 году ему разрешили вернуться из Сибири. Он был принудительно выслан царём из Читы по представлению генерал-губернатора Муравьёва (уникальный в отечественной истории случай — выслали из Сибири в Европейскую Россию). Власти считали пребывание его в Забайкалье опасным: Завалишин писал статьи, разоблачающие злоупотребления местной администрации.

Завалишин обосновался в Москве. Участвовал в печати, публикуя статьи и воспоминания («Московские ведомости», «Русский вестник», «Русская старина», «Исторический вестник» и другие газеты и журналы). Автор обширных «Записок декабриста» (1904;1906), содержащих важные, хотя и не лишённые тенденциозности, сведения о жизни декабристов в Сибири.

Умер в Москве в 1892 году. В 2012 году в Иркутском музее декабристов проходила выставка «Американские тайны шкатулки декабриста Д. И. Завалишина», главным экспонатом которой стала шкатулка Дмитрия Иринарховича, которую музею передал внук декабриста, известный астрофизик Борис Иванович Еропкин.                                     

Кюхельбекер Михаил Карлович

Михаил Карлович Кюхельбекер был младшим братом декабриста Вильгельма Кюхельбекера, друга и однокашника А.С. Пушкина (происхождение – из саксонских дворян). В 1811 году поступил на обучение в Морской кадетский корпус, который окончил в 1815 году. Гардемарин с 7 июня 1813 года. 2 февраля 1814 года зачислен в Гвардейский экипаж. С 21 июля 1815 года — мичман. В 1819 году на бриге «Новая Земля» участвовал в походе в Северный Ледовитый океан к берегам Новой Земли. С 2 февраля 1820 года — лейтенант. В 1821 — 1824 годах на шлюпе «Аполлон» участвовал в походе на Камчатку.

Михаил Карлович членом тайных обществ не был. Но активно участвовал в восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. С Сенатской площади самостоятельно явился к великому князю Михаилу Павловичу и был доставлен в канцелярию Семеновского полка. С 15 декабря 1825 года находился в заключении в Петропавловской крепости. 7 января 1826 года переведён в Выборгскую крепость, 2 июня 1826 года возвращён в Петропавловскую крепость. Осуждён по V разряду 10 июля 1826 года. Приговорён к каторжным работам на 8 лет. 22 августа 1826 года срок каторги сокращён до 5 лет. 22 июля 1826 года отправлен в Кексгольм. 5 февраля 1827 года отправлен из Петропавловской крепости в Сибирь. 22 марта 1827 года прибыл в Читинский острог. В сентябре 1830 года переведён в Петровский завод.

В «каторжной академии» М. Кюхельбекер изучал историю, географию, экономику. Брал уроки пения. Занимался огородничеством и земледелием, работал портным. По окончании срока каторги указом от 10 июля 1831 года отправлен на поселение в заштатный город Баргузин Иркутской губернии (ныне село Баргузин Баргузинского района Бурятии), где находился его старший брат Вильгельм. Братья Кюхельбекеры завели большое хозяйство, выращивали новые для Сибири сельскохозяйственные культуры. Михаил Карлович в своём доме открыл бесплатную больницу и аптеку для местных жителей. Бесплатно оказывал медицинскую помощь и на свои средства приобретал лекарства. Пользовался большим уважением у местных жителей. 3 июня 1834 года Михаил Карлович в Баргузине женился на дочери мещанина Анне Степановне Токаревой. Они имели 6 дочерей, жили в собственном доме. Дочери Михаила Карловича получили образование в Иркутском Девичьем институте, благодаря пособиям Малой артели.

После амнистии от 26 августа 1856 года был восстановлен в правах потомственного дворянства. Из-за недостатка денег не смог выехать в Европейскую Россию. Был освобождён от надзора 12 декабря 1858 года. Михаил Карлович служил агентом золотопромышленных компаний. В 1858 году обратился к министру финансов с просьбой о выдаче ему разрешения на разработку золотых россыпей в Восточной Сибири.

Михаил Карлович Кюхельбекер умер в Баргузине по одним данным в 1857 году, по другим в 1859 году. В 1950-е годы точное местонахождение могилы М. К. Кюхельбекера было утеряно. Новый памятник был установлен в предполагаемом месте захоронения. 24 декабря 1861 года четыре средних дочери М. К. Кюхельбекера были удочерены генерал-майором Францем Викентьевичем Одинцом (муж родной племянницы декабриста). Им было разрешено пользоваться фамилией и правами состояния воспитателя без права на наследование его родового имения.

                                         Декабристы братья Бодиско

Декабристы флотские офицеры Борис Андреевич и Михаил Андреевич Бодиско принадлежат к древнему европейскому роду (голландскому), прослеженному с XII века. Родоначальник русской ветви рода Бодиско Андрей Генрих родился в Петербурге в 1722 году, был архитектором, у него было четыре дочери и три сына. Средний сын Андрей Генрих Мориц (1753-1819), тульский и орловский помещик и был отцом декабристов братьев Бодиско. А их родной дядя (по отцу) Николай Бодиско был известным российским адмиралом.

В 1793 году Бодиско Н.А. исполнял деликатное и опасное поручение императрицы Екатерины II, сопровождая из России в Англию графа де Артуа, будущего короля Франции. В последние годы жизни Николай Бодиско восстанавливал Ревельский порт, командовал Свеаборгской крепостью, был отмечен многими орденами.

Родителей братья Борис (старший из братьев) и Михаил Бодиско видели редко, растили их деревенские няньки, а воспитывали заезжие иностранцы-гувернеры. Недостаток родительского тепла младшим восполняли старшие братья и сестры.

Детство в родительском поместье окончилось для Бориса и Михаила по достижении девяти лет. Братья провели по восемь лет безвыездно в стенах военного училища. Борис в 1814, а Михаил в 1817 году стали гардемаринами и начали плавать. Через три года каждый из них был произведен в мичманы. К тому времени отец скончался, рассчитывать можно было только на собственные силы, а, стало быть, служить как нельзя лучше. В 1823 году братья Бодиско совершили совместное плавание вокруг северной Европы на 44-х пушечном фрегате «Проворный». Борис был уже лейтенантом. Оба служили в Гвардейском экипаже, куда отбирались лучшие офицеры. При Александре I отбором занимался великий князь Константин Павлович. Совместное плавание сблизило братьев Бодиско. Они были очень разными.

Характеристику Бориса дал Петр Бестужев: «Молодой человек с умом, с хорошими познаниями, доброй души, правил строгих до педантизма. Никогда не даёт он полную волю сердцу. Характер твердый, но мрачноватый и угрюмый… Хорошую книгу, учёный разговор предпочитает простодушной беседе. Всё рассчитано, на всё система. Прочна приязнь его, но трудно её выиграть». Совсем другим был Михаил. По мнению людей, близко знавших его, «он был честолюбив в лучшем смысле этого слова, то есть хотел отличиться и выдвинуться не только ради наград и милостей сверху, а и по внутренней необходимости достигнуть совершенства во всех проявлениях». Его исполнительность и распорядительность были замечены, и после исландского похода он был назначен адъютантом Морского министра маркиза И.И. де Траверсе. Живой и впечатлительный нрав Михаила часто отвлекал его в сторону от важных дел: он с увлечением танцевал, посещал театры и концерты, влюблялся и пользовался успехом. Но при этом успевал много читать, знал стихи Пушкина и Рылеева, которые ходили в списках. Рылеев стал его кумиром.

Летом 1824 года Михаил участвовал в плавании по маршруту Кронштадт-Брест-Гибралтар-Плимут-Кронштадт, снова на фрегате «Проворный». В качестве историографа был взят в плавание и  лейтенант Николай Александрович Бестужев. В 1824 году в Гибралтаре укрывались разгромленные испанские революционеры, и офицеры «Проворного» оказались свидетелями расстрела сторонников вождя революции Рафаэля Риего. Революция в Испании привела в восторг русских офицеров. Эти настроения в определенном смысле подготовили почву для антиправительственных речей Николая Бестужева, который старался привить молодым офицерам свободный образ мысли. Группа революционно настроенных офицеров вскоре составила тайное Общество офицеров Гвардейского экипажа. Кроме Михаила и Бориса Бодиско в него входили: А. П. Арбузов, А. П. Беляев, П. П. Беляев, В. А. Дивов.

Глубокой осенью 1824 года уходил в плавание и Борис Бодиско на шлюпе «Смирный». Оно могло оказаться для него судьбоносным: кругосветный круиз рассчитывался на два года. Но в силу обстоятельств (во время шторма в Северном море получил серьезные повреждения), шлюп «Смирный», перезимовав в Норвегии, 27 мая 1825 года возвратился в Кронштадт.

В начале декабря 1825 года установилась связь моряков Гвардейского экипажа с Северным обществом через Николая Бестужева. Будучи разными по характеру, братья Бодиско по разному относились и к восстанию декабристов. Михаил активно приветствовал и поддерживал это движение. А Борис сопротивлялся. Но судьбе было неугодно отвести Бориса Бодиско от участия в событиях на Сенатской площади, хотя он противился этому, как мог. В ночь на 14 декабря Борис Андреевич во всеуслышание заявил, что он, не зная планов и сообщников, участия в демонстрации на Сенатской площади принимать не будет. Поэтому утром ротный Гвардейского экипажа Б. Бодиско разъяснил своим матросам, что он ни приказывать, ни советовать им не должен и что дело каждого поступать, как подсказывает ему совесть. Но появившийся вскоре Николай Бестужев, успевший оценить обстановку, действовал решительно: он послал Беляевых, Арбузова и Дивова в роты, с тем, чтобы вывести их во двор. Братья Беляевы и Михаил Бодиско освободили ротных, и Гвардейский экипаж с развернутым знаменем и 32 офицерами во главе ринулся бегом на Сенатскую площадь. Среди них были оба брата Бодиско.

Старший брат сдерживал младшего от опрометчивых поступков, но он был как одержимый и вырывался из рук. Когда восставшие начинали проигрывать — несколько офицеров Гвардейского экипажа покинули площадь, в том числе и Михаил Бодиско. Увидев это, Борис попытался уговорить роту последовать их примеру. Матросы отказались. Он остался с ними до конца, верный долгу.

В ту же ночь Борис Бодиско был арестован. После короткого допроса в Зимнем дворце отвезен в Петропавловскую крепость, где по личному указанию Николая I помещен в одиночную камеру. 9 января его перевели в Ревельскую крепость, откуда 5 июня 1826 года возвратили в Петербург, до суда он снова находился в одиночной камере.

Михаил Бодиско был арестован утром 15 декабря в казарме Гвардейского экипажа лично великим князем Михаилом Павловичем. До 3 января он вместе с братьями Беляевыми и Дивовым находился в Главной городской гауптвахте, потом — в одиночной камере Алексеевского равелина. Допрашивали братьев Бодиско мало.

 В ночь на 13 июля военных моряков участников восстания, собранных в Петропавловской крепости, обрядили в парадные мундиры и вывели из камер, чтобы зачитать приговор Верховного Уголовного Суда. В нём 15 имён: капитан-лейтенанты Николай Бестужев и Константин Торсон, лейтенанты Антон Арбузов, Дмитрий Завалишин, Михаил Кюхельбекер, мичманы Василий Дивов, Александр и Петр Беляевы — «по лишению чинов и дворянства сослать в каторжные работы» …на двадцать, двенадцать, восемь лет. Лейтенанта Николая Чижова — сослать в Сибирь По окончании каторги оставить на поселение… Без права возвращения …Ещё четверых: мичмана Петра Бестужева, лейтенантов Николая Акулова, Фёдора Вишневского и Епафродита Мусина-Пушкина «лишить чинов с написанием в солдаты с выслугой и отправить в дальний гарнизон».

Росписью государственным преступникам мичман Михаил  Бодиско отнесён к пятому разряду за то, что «лично действовал в мятеже с возбуждением нижних чинов», он осуждён в каторжные работы на 10 лет, а потом на поселение. Государь Император своим Указом заменил ему наказание крепостными работами. Борису Бодиско вменялось в вину то, что он «лично действовал в мятеже бытностью на площади», он осуждён по восьмому разряду — лишению чинов и дворянства и ссылке на поселение. «Из чувства милосердия» Николай I смягчил наказание Борису, повелев «написать его в матросы». Борис Андреевич был сослан солдатом в действующую армию, Михаил — в Бобруйскую крепость.

12 апреля 1828 года Борис Андреевич был произведен в унтер-офицеры. Перед ним открывалась перспектива ухода в отставку, возвращения к нормальной жизни. Но 24 мая 1828 года Борис Андреевич Бодиско в возрасте 26 лет был убит во время похода против горцев. Известие о гибели Бориса не скоро дошло до Бобруйска, где отбывал наказание Михаил. Здесь Михаил Андреевич принялся за Евангелие. И в нём постепенно совершился переворот. Вникая в великое учение любви и милосердия, он день за днем постигал сущность его. Евангелие дарило надежду и утешение униженным и оскорбленным, давало ответы на наболевшие вопросы.

 Заключенные в осеннее время, стоя в ледяной воде, очищали крепостные рвы. От такой работы на ногах образовались незаживающие раны, развился ревматизм. Поэтому несколько месяцев Михаил Бодиско провел в лазарете. 21 июля 1831 года, отбыв пять лет крепостных работ, М. Бодиско был переведен в 49-й егерский полк пехотинцем. Полк шел на усмирение поляков. И снова унижение муштрой, поднадзорностью… И мучительный духовный конфликт: надо убивать братьев-славян, идти против собственных убеждений, чтобы верноподданническим поведением выслужиться и заработать прощение государя-тирана…

С 1833 года Михаил Андреевич служил на юге, последние годы — в Бессарабии. В Волынском полку он «нёс гарнизонную, караульную и пограничную службы, а также участвовал в борьбе с проникновением в Россию чумы». 3а эти заслуги в 1837 году он получил чин прапорщика и вскоре подал в отставку.  20 декабря 1838 года «Государь Император приказал: уволив от службы прапорщика Волынского пехотного полка Бодиско, запретить ему въезд в обе столицы и учредить за ним, как прикосновенным к происшествию 14 декабря, на месте жительства секретный надзор».  В апреле 1839 года он прибыл в город Чернь Тульской губернии, где стал помещиком,

Михаил Андреевич сделался управляющим в доле своих братьев, которые жили в Петербурге. В 1844 году Михаил Андреевич женился на Людмиле Павловне Теличеевой. Прошло ещё 11 лет. В 1855 году умер император Николай I. Надеясь на перемены, титулярный советник М. Бодиско, «проживая в Тульской губернии с 1839 года и состоя на службе, постоянно был аттестуем удовлетворительно и ни в чём предосудительном замечен не был», снова просит разрешить ему приезжать в Петербург. На этот раз разрешение было получено. Михаил Андреевич был хорошим семьянином и много внимания уделял воспитанию своих детей. Сыновья пошли по стопам отца. Младший сын Андрей Михайлович (1863-1922) окончил Морской кадетский корпус и Николаевскую академию, заведовал минной частью Черноморского побережья.

Михаил Андреевич Бодиско скончался в 1867 году. Умер в чине надворного советника в своём имении в с. Богородицком (Жадоме) Чернского уезда Тульской губернии. Ежегодно в день его кончины 28 июня дети и внуки собирались в Соковнино и после панихиды на могиле перечитывали бережно сохраняемые письма, страницы из дневника его матушки, всматривались в светлые лица братьев-декабристов на старинных портретах. В 1918 году взбунтовавшиеся крестьяне сожгли усадьбу вместе с семейными архивами.

                                         Чижов Николай Алексеевич

Активным участником восстания 14 декабря 1825 года в Петербурге был лейтенант 2-го флотского экипажа Николай Алексеевич Чижов. Сын небогатого помещика он за участие в этом восстании провел в Сибири 17 лет. Он был моряком, лейтенантом. В 1813-1820 годах Чижов служил на Черном море, на гребных судах военного флота. Принимал активное участие в исследовании Новой Земли. Экспедиция произвела опись Западного побережья острова. В 1823 году напечатал в журнале «Сын Отечества» статью «О новой земле». Вскоре после возвращения в Кронштадт Чижов вступил в члены Северного общества (за месяц до восстания). В день восстания вывел на Сенатскую площадь часть гвардейского экипажа. Следствие установило, что он 14 декабря был в гвардейском экипаже, первый сообщил там о выступлении Московского полка на Сенатскую площадь «и сам туда же отправился».

 Декабристы называли себя «детьми 1812 года», подчеркивая тем самым, что 1812 год стал исходным моментом их движения. Победа русского народа в Отечественной войне 1812 года имела не только громадное военное значение. Она кардинально изменила расстановку сил на внешнеполитической арене, серьезно потрясла феодальную экономику России, оказала громадное влияние на все стороны социальной, политической и культурной жизни страны, способствовала росту национального и политического самосознания русского народа, дала могучий толчок развитию передовой общественной мысли в России и сыграла громадную роль в возникновении декабризма.

Декабристы были современниками и свидетелями крупных революционных событий и военных потрясений мирового значения. Революции (1820) в Испании,  в Неаполитанском королевстве и Португалии. Революция (1821)  в Пьемонте (Италия) и начавшееся в том же году восстание Греции за свою независимость. Национально-освободительное движение славянских народов Балканского полуострова, полоса национально-освободительных восстаний в Латинской Америке, освободительные войны европейских народов против наполеоновского нашествия. В первую очередь Отечественная война (1812) и освободительные походы (1813—1814) русской армии, в которых многие будущие декабристы были непосредственными участниками. Все это оказало огромное влияние на формирование освободительной идеологии декабристов. Действительно, движение декабристов составляло органическую часть этого общемирового революционного процесса.

И такими  вот были флотские декабристы в этом процессе. Умные молодые офицеры. Запутавшиеся в масонстве, западных революциях, в попытках перенести капиталистическую формацию на крепостную землю России. И пострадали так бесславно. Отдать бы им сполна свой талант службе Военно-Морскому Флоту России! Наверное, так было бы лучше. Но не будем их судить. Их осудила сама история. Нам же делать выводы  и не повторять ошибок…