У России долгая история военно-морских парадов. Они существуют столько же, сколько и флот. Но в разные времена за парадами стояли разные явления. Иногда они ознаменовывали собой выигранные войны или высокий достигнутый уровень боеготовности. Иногда наоборот – маскировали за своим блеском зияющие провалы в боевой подготовке или в теории боевого применения, на худой конец, проблемы с боевым духом. И если такой «маскирующийся» флот вынужден был потом воевать, то заканчивалось это плохо.
Началась эпоха военно-морских парадов тогда же, когда начался сам флот – в петровские времена.
Начало. Петр Великий
Началось все с Великого посольства и пребывания царя в Англии. Король Вильгельм III распорядился, чтобы Петру Михайлову (Первому) показывали все, что заинтересует его в английском флоте, вплоть до присутствия на смотре и маневрах флота на Спитхедском рейде. Петр ликовал, весь день находился на палубе, поднимался на мачты, стараясь вникнуть во все…
Только десять лет назад он впервые увидел парусную лодку, и вот теперь перед его глазами был реальный и эффективный «инструмент» морской мощи (причем услужливо «раскрытый»).
В последующие годы Петр I показал, что он не просто «царь-плотник», а выдающийся государственный деятель, стратег, сумевший в крайне невыгодной военно-политической и экономической обстановке победить в Северной войне и сделать отсталую аграрную страну империей. Делось это в сражениях, где «руками» государства были армия и флот, причем последний, абсолютно новый для государства, имел (благодаря гению Петра) четкий и ясный замысел концептуального развития и применения по предназначению на «стратегическом уровне», вследствие чего очень быстро вырос тактически.
Пример Петра сегодня недооценивают, а он предельно важен. Россия в ходе Северной войны столкнулась с державой, имевшей не только более сильные армию и флот, экономику, но и значительный военно-морской опыт. Казалось бы, нет смысла вкладываться в войну на море против такого противника. Но Пётр не просто вложился. Он смог сформулировать принципы, отталкиваясь от которых слабейший на тот момент русский флот успешно вёл свою войну против Швеции. Он создал свою доктрину, базируясь на которой, флот вёл и выиграл войну (обеспечив и десанты в Швецию, и «перехват» балтийской торговли в российские порты).
Имея ясное и чёткое понимание того, что и зачем они делают, русские моряки начали побеждать противника, против которого они, по идее, не должны были иметь никаких шансов.
Мы сегодня находимся в чём-то похожем положении: вокруг полно соперников и коалиций, безусловно враждебных нашей стране и имеющих превосходство в силах на море. И пример, данный первым российским императором, сегодня актуален как никогда.
Петр, любивший праздники и понимавший большую политическую и воспитательную роль достойного празднования «викторий», после первой крупной победы русского флота в 1714 г. при Гангуте устроил в Санкт-Петербурге первый военно-морской парад.
Огромный военно-морской парад состоялся 11 августа 1723 г. на Кронштадтском рейде после победы над Швецией в Северной войне. Флот, сыгравший в войне стратегическую роль, достойно встретил свой первый «кораблик» — маленький ботик, с которого и начался русский флот, за румпелем которого находился сам Петр Великий. Ботик прошел вдоль всего строя салютовавших ему кораблей (только линейных кораблей – 21, всего более 1,5 тыс. орудий).
К сожалению, Пётр I не оставил потомкам записанной концепции морской мощи для России. Введенный устав флота оказался скорее «шагом назад» от того, что и как флот успешно делал в Северной войне… И хотя впереди у флота было немало побед и достижений, были и периоды, когда он существовал скорее по инерции, без явной цели и ясного для всех смысла (с соответствующим «провалом» его боеготовности).
Адмирал Лазарев и Крымская война. О реальной боевой подготовке и показухе
Известны две картины смотров флота с участием Николая I: Боголюбова А.П. «Смотр Балтийского флота» 1848 г., и Айвазовского «Черноморский флот» в 1849 г.
При этом важно понимать, что понимание «дело идет к войне» было, и смотры были не просто «строевым мероприятием». Николая I интересовала реальная боеспособность флота. И вскоре её пришлось проверить на деле. Вот только на дворе были далеко не петровские времена.
Реалии той эпохи превосходно описал историк Сергей Махов:
В 1840-х гг. наше Морское ведомство впервые озаботилось вопросом, что есть полностью боеготовый корабль. Долго думали, спорили и в конце концов решили: боеготовый корабль — это такой корабль, который может хотя бы выдержать огонь своих орудий и не развалиться в сильный ветер. Обрадовались! Класс! Сформулировали изящно и красиво! Решили применить этот принцип к имеющимся в наличии кораблям и немножко… поели ухи: из 35 только 14 могут выдержать огонь своих орудий и не развалиться.
Проблема была в том, что изящную формулу уже озвучили перед государем Николаем Павловичем. Испугались… Но голь на выдумки хитра…
Николай выслушал эти словесные эскапады и… попросил объяснить на нормальном русском, что имеется в виду… Адмиралы объяснять побоялись, и до конца царь так ничего и не понял. И попросил своего сына Константина разобраться, что там у смоленых задниц творится.
Константин разобрался. К 1853-му. Когда уже начиналась Крымская война и меры принимать уже было поздно. Говорят, долго ругался.
Когда война гремела уже год, в 1854 г. военный совет Балтийского флота решил полностью отказаться от активных действий, отдав море противнику. Это решение совета заставило Николая I воскликнуть в гневе:
«Разве флот для того существовал и содержался, чтобы в минуту, когда он действительно будет нужен, мне сказали, что флот не готов для дела!»
Балтийский флот оказался не готов… Далее последовали экстренные меры, которые не позволили союзникам прорваться к столице, но это был именно «экспромт». Тот флот, который красиво и мощно выглядел на императорском смотре в 1848 г., к делу и бою оказался абсолютно непригоден.
Смотр Черноморского флота императором состоялся в 1849 г., но там ситуация была абсолютно противоположной Балтийскому.
В 1849 г. Черноморский флот находится не просто в боеспособном состоянии под командованием реформатора адмирала Лазарева, он был «на пике формы», будучи готовым дать бой любому противнику, хоть туркам, хоть французам, хоть англичанам, хоть самому черту… И победить!
8 октября 1833 года Лазарев стал командующим Черноморским флотом. Боевая подготовка на ЧФ: ужас, флот три года вообще в море не выходил.
Слово Сергею Махову:
Став комфлота, Лазарев поставил две основные задачи: подготовка экипажей и создание нормальной материальной базы…
В 1834 году вводится в качестве обязательной «Пушечная экзерциция», «Правила приготовления корабля к бою», «Инструкция вахтенным лейтенантам»и т.д. Лазарев, наверное, впервые в русском флоте в 1841-м году проводит учебные бои между эскадрами.
Лазарев всемерно поддерживает тех офицеров, которые проявляют страсть к командованию. По английскому подобию он поддерживает институт «мастер энд коммандер», выдвигая вперед прежде всего тех, кто имеет опыт самостоятельного командования и плаваний.
Варвар-англофил Лазарев замахнулся на святое — он требовал и считал, что надо продвигать и назначать людей только по способностям. И что их происхождение и связи никакой роли не играют!
…
И в результате к 1841-му Михаилу Петровичу это удалось: Лазарев сделал на Черном море боевой, нормальный, сплаванный флот. Который всемерно повышал свою боевую подготовку, проводил в море практические плавания и стрельбы, но которому еще не хватало инфраструктуры.
В чем великая заслуга Лазарева? Он реально не столько составил штаты (флота), но и полностью выполнил их. Но проблема была не только в том, чтобы построить, дело в том, что наши верфи могли строить только 1 линкор за раз. И Лазарев начинает полную модернизацию кораблестроительной отрасли…
Подробно все это описано в прекрасных статьях Сергея Махова, выделим главное:
Лазарев обращает внимание именно на реальную боевую подготовку, ему на парады и шагистику плевать.
Меншиков, посетивший в 1836-м году Севастополь, был не особо порадован прохождением в парадном строю войск Севастопольского гарнизона. Он пишет Лазареву: «У вас нет искусника в этом отношении. Не прислать ли вам экзерцирмейстера?» На что комфлота говорит, что ему неинтересно как они шагают, главное — как будут воевать. В это время на Балтике, забыв про реальную учебу, матросики муштруются на плацу и учатся шагистике. Ибо на это приятно смотреть князюшке и императору.
А «завтра была война»…. Увы, Лазарева уже не было в живых, а созданная им система имела ключевым элементом его самого не только как талантливого адмирала-реформатора, но и лица, которому государь доверял безусловно.
Победа в Синопе над слабым противником (турками) стала спусковым крючком к вхождению в войну Англии и Франции, высадке крупного союзного десанта в Крыму. Черноморский флот бездействовал, отдав море противнику… При этом сегодня известно, что противник наш находился в весьма скверном состоянии, и, дав ему сражение (которого требовал Корнилов), наш флот имел большие шансы получить свой Трафальгар. Увы, вместо этого все закончилось потоплением кораблей (первые из которых топились вообще с пушками и припасами)…
А подготовка флота пока еще никуда не делась, чему примером — бой между пароходофрегатами 3 июня 1854 года… У англичан (Клоуз) этот бой почему-то обозначен 11 июня, но и там написано, что «enemy had organised an excellent look-out service along the coast, and noted and reported every movement of the frigates», но бой реально прошел на равных. Ибо — внезапно! — матросы и капитаны не знали, что англичан победить нельзя, что, по словам некоторых… «России вообще на море воевать противопоказано», они просто делали то, что умели. Какая разница, по кому стрелять? Англичанин мрет абсолютно так же, как и турок.
Но заметьте — это уже не политика флота, а инициатива…
И наконец, совещания 9 сентября [о затоплении флота]. Лидера флота уже нет. Планы нарушены. Воевать запрещают. Внутри флота склоки, которые еще пока не вырвались наружу, но вот-вот. При этом — не забываем — прикрытия в виде Лазарева уже нет, и если что — будут судить по уставу, который проповедует только безусловное подчинение и осторожность.
Мы видим антипример по отношению к Петру. Понимание того, зачем нужен флот и как им необходимо управлять, есть только у одного адмирала, у остальных облечённых властью лиц есть лишь смутное понимание того, что, вообще говоря, флот нужен, но не более того.
В результате – замена боевой подготовки показушничеством и шагистикой. Выглядит отлично, но воевать, увы, не помогает.
На Чёрном море несколько другая ситуация – боеспособный флот создан, но увы, единственный человек, имевший понимание того, для чего и как его использовать, умер.
Оставшиеся без чёткого понимания того, зачем они существуют, моряки резко «сдают». Остальное известно. Масштабные смотры не помогли.
Почти как сегодня. Начало XX века
В конце июля (по старому стилю) 1902 года на рейде Ревеля (ныне Таллинн) проходил высочайший смотр судов Императорского флота. Присутствовали император Николай II, германский кайзер Вильгельм II, немецкие корабли в качестве «гостей». Вскоре большинство из новых боевых кораблей, участвовавших в смотре, отправились на Тихий океан, на новую базу флота – в Порт-Артур.
Смотры кораблей на некоторое время стали регулярными. В 1903 году Балтфлот участвовал в грандиозном празднике по случаю 200-летия Санкт-Петербурга. А в 1904 году, когда уже шла Русско-японская война, на Ревельском же рейде проходил смотр 2-й Тихоокеанской эскадры, которой суждено было пройти вокруг земного шара и встретиться с японским флотом в проливе у острова Цусима и практически полностью погибнуть (оставшиеся корабли сдались, прорвались во Владивосток только несколько кораблей и посыльное судно).
Надо сказать, что праздники и торжества с участием флота в России тех лет были весьма масштабными и зрелищными, а престиж флотской службы был высок. В боеготовности, однако, были такие провалы, которые стоили России жестокого поражения в Русско-японской войне с тяжелейшими политическими, и, что до сих пор недооценивается, психологическими последствиями.
При этом перед началом Русско-японской войны у многих отечественных моряков явно присутствовала недооценка сложности и ответственности дела, которому они себя посвятили («было много хороших моряков, но оказалось очень мало хороших военных моряков»).
Из книги В. Ю. Грибовского «Вице-адмирал Рожественский»:
Несомненно, что июльское «шоу» 1902 г., организованное Рожественским при участии, по долгу службы, своих подчиненных и (по сложившемуся обычаю) генерал-адмирала и управляющего министерством, носило чисто показной характер…
По окончании маневров и стрельб Вильгельм при Тирпице сказал Николаю II:
— Я был бы счастлив, если бы у меня во флоте были такие талантливые адмиралы, как ваш Рожественский.
Николай поверил ему, и дорожа его мнением, счастливо заулыбался. Он сначала расцеловал… великого князя Алексея Александровича, а потом — Рожественского. Адмирал, в порыве высокоподданических чувств, нагнулся, схватил царскую руку и крепко прильнул к ней губами, но тут же выпрямился и, желая усилить произведенное впечатление на коронованного повелителя, твердо заявил:
— Вот бы когда нам повоевать, ваше императорское величество».
Дальше были Порт-Артур и цусимский разгром нашего флота. Сам Рожественский перед уходом 2-й Тихоокеанской эскадры уже смотрел на свои боевые перспективы совсем иначе. Но было уже поздно. Готовиться к войне нужно было раньше, теперь нужно было только воевать. Но за спиной у наших моряков была недостаточная и откровенно слабая подготовка флота к реально начавшейся и уже идущей войне (от стратегии в целом до выбора типа снарядов) и слишком много парадного лоска.
В 1908 г. в Женеве вышла книга «Панама русского флота» Бориса Тагеева, человека удивительной биографии, выпущенная под псевдонимом Рустам Бек. Слово «Панама» в старые времена использовалось (а кое-где и сейчас используется) в значении «афера». После грандиозного скандала, разразившегося во Франции в 1892—1893 годах из-за чудовищной коррумпированности и воровства на строительстве Панамского канала, «Панамой» стали называть любое мошенничество в особо крупных размерах.
Книга носила разоблачительный характер и была посвящена вскрытию пороков, которые были характерны для русского императорского флота в предвоенные годы и в начале войны с Японией. Тагеев знал тему неплохо – он сам участвовал в войне, служил в Порт-Артуре и попал в японский плен.
Приведём только одну цитату из этого произведения:
Полетели всеподданейшия телеграммы о боевой готовности флота, и вся Россия, при посредстве бряцавшего оружием «Нового времени» и подобных ему печатных органов, читала о могучем оплоте на Дальнем Востоке в лице Тихо-Океанской эскадры.
Благодаря лакейской газетке «Новый Край» подполковником судебно-морскаго ведомства П.А. Артемьевым боевая подготовка нашего флота была раздута до последней степени. Льстивые хвалебные статьи перепечатывались русскими газетами, а подкупленный французский орган в Шанхае, «Echo de Chine», вторил своему Амурскому товарищу, туманя и без того вскружившиеся головы моряков.
Остальное известно. Но как это похоже на то, что мы наблюдаем сегодня!
Наши дни. ГВМП-2020
В конце июля Россия традиционно отмечает День Военно-морского флота. В 2020 году этот день выпадает на 26 июля, и тогда же в Санкт-Петербурге прошел Главный военно-морской парад.
Парады — это хорошо, но только когда войска и силы, представленные на них, боеспособны без оговорок. В случае с ВМФ России это не совсем так, и вместо ощущения несокрушимой военной мощи Главный парад вызывает совсем другие ассоциации, в основном со временами Николая II и Рожественского.
«Фасад парада» не должен закрывать реальных проблем флота, то, что все было «красиво на параде», не должно быть оправданием существования критических проблем нашего флота (уровень которых означает даже на поражение, а разгром в войне).
А главная проблема нашего ГВМП именно в этом! У нас сейчас «все хорошо», проблем не просто «нет», их «просто не может не быть»! Причем все это происходит не только на уровне обывателя, но и «высшего военно-политического руководства». Фактически наши Главные военно-морские парады служат именно для замены реальной работы яркой картинкой.
Есть вопросы по тому, какие корабли участвовали в параде.
Зачем «тащить» на ГВМП атомный подводный крейсер (АПКР) проекта 949А? Да, это до сих пор мощный ударный корабль (под умелым управлением и командованием), фактор которого до сих пор воспринимается ВМС США как дамоклов меч. Однако модернизация АПКР проекта 949А и всего 3 поколения атомоходов была сорвана (причем сорвана фактически целенаправленно), и получить давно положенный средний ремонт (с модернизацией) реально смогут в будущем только несколько единиц атомоходов 3 поколения. На сегодня по своему техническому уровню представленный на ГВМП АПКР «Орел» соответствует техническому уровню середины 80-х годов, имея при этом серьезные ограничения по эксплуатации!
Про острый вопрос малого остаточного ресурса АПКР, который вместо боевой подготовки в море и дальних походов выбивается на парад, уже речь не идет. В конце концов, если нужен атомоход на ГВМП, то есть представительный «атомный самоходный испытательный стенд» проекта 941УМ «Дмитрий Донской», ресурс которого был восстановлен после среднего ремонта, но который уже давно не имеет никакой боевой ценности.
Сорванная ВМФ модернизация еще вполне пригодных к делу кораблей особенно наглядно видна на примере участников ГВМП: рейдового и базового тральщиков (подробности в статьях М. Климова «Что не так с нашими тральщиками» и «Что не так с «новейшим» ПМК проекта 12700″).
В своем настоящем виде это давно устаревшие и абсолютно изношенные единицы, не имеющие никакого боевого значения (только нести флаг на параде). Зачем было этот позор ВМФ выставлять на ГВМП?
Особенно с учетом того, что за границей вполне успешно модернизируют корабли наших экспортных проектов, в т.ч. противоминные.
Зачем было позориться демонстрацией на ГВМП не просто импортной противоминной системы DIAMAND (частью которой является БЭК INSPECTOR), а фактически небоеспособной системы, неспособной решать задачи в сколько-нибудь сложных (реальных) условия? Причем навязывание которой флоту сопровождалось весьма дурно пахнущими подробностями и удавливанием (ради «импорта») успешных отечественных разработок.
Представляет собой интерес и то, что не стали показывать на ГВМП-2020, а именно — корвет «Гремящий» проекта 20385. Когда-то этот корабль обещал стать развитием серии 20380 и одновременно родоначальником новой. Но не срослось.
Хочется узнать: почему он не участвовал в параде? В своё время факт того, что заказчик корабль ещё не принял, не помешал продемонстрировать на параде фрегат «Адмирал Горшков». Всё ли нормально с «Гремящим»? Стоит иметь в виду, что этот корабль оснащён принципиально новым, довольно сложным и очень дорогим радиолокационным комплексом. Кто и почему пропихнул этот РЛК на корабль ближней морской зоны, который должен быть массовым и дешёвым, непонятно. Сбивает ли воздушные цели этот корабль со своим дорогостоящим РЛК?
Факт непоказа нового корвета на параде тревожит. Это как-то не по-нашему, спрятать новейший корабль. Есть заявление в СМИ экс-директора Северной верфи об «ускоренном проведении государственных испытаний» для того, чтобы сдать корабль ВМФ до конца августа, однако, с учетом того, что на сегодня РЛК «Заслон» «Гремящего» не смог обеспечить сбития еще ни одной воздушной цели, отсутствие «Гремящего» на ГВМП — это, скорее, «убрать с глаз Верховного» (дабы не возникали неудобные вопросы).
Еще хуже ситуация с морской авиацией…
Морской ракетоносной авиации нет с 2010 года, у ВКС не нашлось для Верховного главнокомандующего и ГВМП даже одного Ту-22М3 из состава Дальней авиации. Это очень символично: случись война, и ВКС самолётов флоту не дадут. Своих задач навалом. Да и подготовка к полётам над морем и нанесению ударов по авианосным группам и соединениям кораблей нужна особенная (в т.ч. в части взаимодействия с ВМФ).
Демонстрация на параде абсолютно древних Ил-38 — это как рукой махнуть на противолодочную авиацию вообще: что-то там летает, и ладно… Если Ил-38Н с «Новеллой» еще что-то может, то Ил-38 с исходной поисковой прицельной системой «Баку» практически потерял боевое значение еще в 90-х годах.
Вертолёты тоже не смогли вызвать положительных эмоций: Ка-27 и Ка-29 на сегодня в России уже не производятся, до перспективной «Миноги» ещё очень далеко, по факту серийных морских вертолётов у нас нет. На модернизированных Ка-27, показанных на параде, стоит высокочастотная ГАС, малоэффективная для поиска подводных лодок, и… полностью отсутствует поисково-прицельная система (ППС). Установленные вместо «родной» для Ка-27ПЛ ППС «Осьминог» «костыли» в виде командно-тактической и радиогидроакустических систем ни в коей мере заменой «вырезанной» ППС быть не могут.
При всем при этом хорошее, безусловно, есть, и на ГВМП-2020 это был первый серийный фрегат «Адмирал флота Касатонов» проекта 22350. Флот, Минобороны, ОПК провели большую работу по доводке проекта, и сейчас, несмотря на ряд узких мест (в первую очередь в части противолодочной обороны, в т.ч. из-за вертолета Ка-27М), это очень достойный проект, которым можно по-настоящему гордиться.
Пошла серия новых МРК проекта 22800, которые убедительно показали, что наша промышленность при нормальной организации в состоянии строить полностью боеспособные корабли быстро и недорого. С МРК, однако, есть вопрос: в серию «Каракуртов» и «Буянов-М» вложено примерно ¼ стоимости ударного авианосца. Встаёт вопрос: а их что, ещё и от подлодок и авиации надо охранять? Было бы куда логичнее создавать такие корабли как многоцелевые.
Но, увы, у флота сегодня новая религия – «калибризация». Дело важное и полезное, но к ней одной дело не должно сводиться даже близко. Основная угроза для России с моря – подводная. Корабли должны иметь возможность хоть как-то бороться с подлодками.
Это понимание у нас отсутствует.
Тем не менее, корабли проекта 22800 «получились», особо стоит отметить по-настоящему выдающуюся работу конструкторов. Им бы ещё правильное тактико-техническое задание…
А в авиации есть новые Су-30СМ и корабельные истребители МиГ-29КУБ. И те, и другие весьма полезны, жаль только, что их мало.
Прошла в строю в Кронштадте новенькая «Варшавянка» для Тихоокеанского флота, подлодка «Петропавловск-Камчатский», первый построенный для ТОФ носитель ракет «Калибр». Правда, сразу хочется задать вопрос: а есть ли там вменяемое телеуправление для торпед? Антиторпеды? Возможность применить ПЛУР? Низкочастотная буксируемая протяженная антенна? Ответ на все вопросы: нет. А почему?
А потому, что кое-кому было важнее отчитаться, что лодка построена, нежели напрячься и передать ВМФ корабль, боеспособный без скидок. Но вместо антиторпед (и эффективных средств противоторпедной защиты) лодка получила записи в журнале об участии в параде.
И это тоже символ.
И ГВМП, и те корабли, которые в этот день проходят в парадном строю, и морская авиация сегодня как символ ВМФ в целом: деньги вкладываются, корабли строятся, но без эффективного оружия. Да, наши ударные ракеты традиционно сильны и эффективны, но до точки залпа нужно еще дойти!
Добавляются новые «единички», но остаются критические уязвимости, каждая из которых способны потопить ВМФ даже в войне со слабым, но компетентным противником.
Как солдат, у которого есть всё – абсолютно всё, кроме патронов. И взять патроны негде. При этом нельзя сказать, что он ни на что не годен. Он здоров, тренирован физически, более-менее обучен, неплохо экипирован.
Он просто де-факто безоружен. Но для парадов это не важно, правда?
Заключение
Военный парад – это не просто праздник. Это символ военной мощи, и не зря существует в чём-то похожее по содержанию понятие «смотр». Это показ военной силы. Показ своим гражданам, чтобы создать у них чувство сопричастности, гордости и уверенности в могуществе того общества, частью которого они являются.
Показ другим нациям: одним, чтобы боялись напасть, другим — чтобы верили в возможности потенциального союзника.
Парады — важный элемент международной дипломатии. Можно вспомнить грандиозные парады в Англии на Спитхэдском рейде. В 1937 году на параде в честь коронации Георга VI там присутствовал советский линкор «Марат».
Ирония ситуации в том, что именно смотр и маневры на Спитхэдском рейде, показанные Вильгельмом III Петру, стали одним из ключевых факторов, сделавших Россию морской державой. В связи с этим неудивительна эмоциональная реакция в британских СМИ на наш Главный военно-морской парад.
Здесь же необходимо отметить весьма достойное представление России на параде в честь 70-летия НОАК в 2019 г. в Циньдао. В нём принял участие новейший фрегат проекта 22350 «Адмирал Горшков», что было куда лучше, чем если бы с Тихоокеанского флота пришёл старый корабль советской ещё постройки. «Горшков» показал нашим соседям, что, в каком бы кризисе мы ни находились в части кораблестроения, но наши конструкторы и инженеры по-прежнему способны создавать современную боевую технику, а промышленность, пусть и медленно, но начинает выходить из кризиса. Это был важный сигнал.
Но за «парадной дипломатией» должны стоять реальные возможности, а они в случае с ВМФ должны подразумевать отсутствие серьёзных уязвимостей.
Мы можем позволить себе строить мало кораблей, но не можем позволить себе оставлять «дыры» в обороноспособности, например, в противоминных возможностях.
Путь наши подлодки устарели по сравнению с лодками противника, но их потенциал должен быть реализован по максимуму, со всеми средствами гидроакустического противодействия, антиторпедами и высоким уровнем выучки экипажей, прежде всего тактической. Тогда послание, которым является парад, отражает реальность и приносит стране безусловную пользу.
Но если парад представляет собой гигантский блеф и если за ним потом следует то, что последовало за торжественными смотрами начала прошлого века (Порт-Артур и Цусима), то эффект от парадов обращается в катастрофу, и союзники и противники полностью теряют веру и страх. Но самое главное – полностью и безоговорочно теряется вера во власть у своего населения.
Случись нам сейчас вступить даже в вялые боестолкновения с каким-то компетентным противником, который сможет «отработать» по нашим слабым местам (противоминная и противолодочная оборона, например), не давая себе навязать те сценарии, в которых мы сильны (бой с любых сил с надводными кораблями), и наша политическая система получит такой удар, от которого ей будет не подняться никогда. Мощнейшая пропаганда убедила народ в том, что мы если не самые сильные в мире, то почти самые.
Несколько уничтоженных «всухую» подлодок и заминированная база, из которой мы не можем быстро и без потерь выйти, создадут у населения впечатление не просто о том, что ему лгали, а о слабости, неполноценности и непригодности всей государственной машины.
При этом в силу того, что толпы не умеют мыслить рационально, ложью будет считаться вообще всё, что исходит от властей. Даже правда.
А это уже революционная ситуация.
Так что военно-морские парады, за которыми не стоит реальная сила, могут выйти нам настолько боком, что это не поддаётся никакому описанию. Это не значит, что их не надо проводить, ни в коем случае. Они нужны и именно в том виде, в котором их проводят. Просто они не должны подменять собой реальные военные возможности.
Парады нужны. Но военная сила, которая демонстрируется на ГВМП, должна быть настоящей. Без единого бутафорского элемента. Настоящие тральщики с настоящими, а не музейными противоминными возможностями, настоящие, а не мифические антиторпеды на всех без исключения боевых кораблях и подлодках, настоящие гидроакустические станции на корабельных вертолётах, а не раритеты, от которых турки попадали бы на землю от смеха.
Сейчас это, к сожалению, не так, и для нашей страны это очень опасно.
Хороший обзор парада! К сожалению, и выводы сделаны, думаю, очень правильные. Хочется надеяться, что руководство ВМФ и страны в курсе наших проблем! И будет работать над их решением!