2-ая мировая война. Минные заградители. Ошибка капитана Ломидзе. «Грыф»

https://zen.yandex.ru/media/marin/minnye-zagraditeli-oshibka-kapitana-lomidze-gryf-60bd14b6bcbf42494e57b01c

Минный заградитель «Грыф»
Минный заградитель «Грыф»

Построенный французами минный заградитель «Грыф» в Гавре в феврале 1938 года принял польский экипаж из ста моряков, в том числе 11 офицеров и 41 унтер-офицера. При поднятии польского флага 27 февраля 1938 года кроме них присутствовали представитель верфи, фирмы Sulzer(поставила дизели для корабля) и несколько официальных лиц.

На следующий день минзаг направился к польским берегам, где экипаж должны были укомплектовать до штата. По дороге поляки забрали в шведском Гетеборге груз 120 мм снарядов для своих пушек. В Гдыню «Грыф» прибыл 6 марта 1938 года. При входе прозвучал адмиральский салют из 13 залпов. В гавань вошел самый большой польский боевой корабль!

ORP Gryf прибывает в Гдыню 6 марта 1938 года

Репортаж местного «морского» обозревателя Юлиана Мечислава Гинсберта в журнале «Може» достоин быть процитирован, для понимания уровня польского флота:

«Гербом «Грыфа» является изображение одноимённой птицы, которую можно увидеть на гербе Поморья. Этим кораблём завершается второй этап развития флота 1934 -1938 гг. В достройке находятся ещё «Ожел» и «Семп». Кто-то может сказать, что «Грыф» с его водоизмещением 2350 т — корабль маленький, и его водоизмещение всего 1/10 от этого показателя линейного корабля, но это не вся правда. Для обороны прибрежных вод «Грыф» необходим. В случае необходимости он выставит минное заграждение и перекроет подходы к Гдыне. Постановка займёт несколько часов, а траление их будет нелёгким делом…

На первый взгляд силуэт «Грыфа» кажется очень странным. Да и это вполне понятно, поскольку корабль должен решать разноплановые задачи, а не только быть минным заградителем. Маленькая труба на корме может вызвать только чувство удивления. Но, когда я подошёл ближе, моё удивление сменилось восторгом. Шесть дальнобойных орудий в двух трёхорудиных установках (!!!!!!), четыре зенитных пушки, пулемёты, глубинные бомбы (!!!!). В кормовой части находился настоящий вокзал с многочисленными рельсами и стрелками. А труба маленькая, потому что «Грыф» — теплоход, и вместо паровых турбин оснащён двигателями «Дизеля» мощностью 6000 л.с, поэтому корабль имеет большую дальность плавания и очень экономичен.

В мирное время «Грыф» должен служить в качестве плавучей школы для курсантов старших курсов. На корабле предусмотрены помещения для курсантов и их учителей. Они другие, нежели те, что есть на старушке «Вилии». «Грыф» сыграет большую роль в подготовке будущих офицеров Польского Военно-морского флота».

После местной приемки и докомплектования экипажа минзаг приступил к боевой учебе. Помимо недолгих выходов в море, он дважды «по дружески» заглянул к эстонцам.

В первый раз поляки, проявив недюжинные коммерческие способности, сторговали и вывезли более 10 тонн сахара, который в Таллине был дешевле чем в Польше( где на сахар действовал высокий акциз), а вот второй визит закончился трагедией. Один из матросов во время пьянки на берегу убил эстонского собутыльника. Виновного найти не удалось. В наказание корабль отправили в круиз по Балтике-но без захода в порты, а когда все-таки пришлось зайти в третий раз в Таллин, на берег отпустили только нескольких офицеров. Правда офицеры вернулись не с пустыми руками, притащив на борт местных красоток.

Один из небольших учебных выходов в море оказался неудачным уже для самого корабля- при швартовке минзаг врезался в мол, ибо не переключили вовремя дизеля на задний ход. Нос был поврежден и кораблю пришлось серьезно ремонтироваться в гдыньском плавдоке.

Минзаг успешно пережил два смотра, устроенных адмиралом Унригом и генералом Сосновским в сентябре 1938 и январе 1939 года. Затем жизнь корабля стала постепенно переводиться на военный лад.

С 18 марта корабли привели в постоянную уже боевую готовность-Германия начала аннексию литовской Клайпеды ( немецкий Мемель). Полякам тоже продемонстрировали — мимо них 23 марта в Клайпеду прошло 62 корабля Кригсмарине во главе с карманным линкором «Дойчланд», на котором находился и фюрер германской нации.

Стоянку «Грыфа» перенесли ближе к выходу из гавани, на корабль 1 апреля был назначен новый командир-капитан 2-го ранга Стефан Квятковски. Через месяц с корабля списали в запас 37 унтер-офицеров и матросов срочной службы, приняв пополнение 44 унтер-офицера и матроса. Помимо интенсивной боевой учебы, в середине августа с корабля выгрузили учебный инвентарь и загрузили полный боезапас. Экипаж учился ставить мины, высаживать десанты, вести стрельбу против самолетов и главным калибром. Война была рядом. Во время походов над кораблем регулярно низко пролетали немецкие гражданские самолеты, а поляки наводили на них «бофорсы»- обе стороны «тренировали» друг друга.

В погребах корабля в конце августа хранилось 900 120-мм снарядов, 2400 40-мм снарядов и 10 000 патронов к 13,2-мм пулемётам. По минам нет точных данных, порядка 50-70 % штатного запаса было на борту. Кроме того в сейфе складировали НЗ на случай прорыва к союзникам-10 тысяч долларов (половина золотом) и 50 тысяч злотых. Морякам раздали «смертные» жетоны.

Новый командующий морской береговой обороной Витольд Зайончковский предложил 120 мм орудия минзага использовать для создания двух береговых батарей на полуострове Хель, ибо боевая ценность «Грыфа» в морском бою была очевидна. Но понимания он не встретил.

ORP Gryf выходит из Гдыни для боевой подготовки

29 июня минзаг участвовал в торжествах по случаю «Дня моря», а в конце июля-начале августа посетил в последний раз свою любимую Эстонию.

Минный заградитель «Гриф»

Немцы начали предвоенные «демонстрации» и провокации. В июле, во время одного из выходов флагмана польского флота, ему встретилось небольшое торговое судно, полностью проигнорировавшее установленный ритуал приветствия. Флага на нем не было. Командир минзага приказал выйти на перехват и после некоторой заминки на гафеле купца появился немецкий флаг и был отдан положенный салют. Позже, при проходе у Борнхольма, над кораблем очень низко пролетели немецкие самолеты. Шла «война нервов».

«Грыф» регулярно отрабатывал минные постановки в различных режимах и добился неплохих показателей. 23 августа на корабль назначили новым старшим помощником командира корабля капитан-лейтенанта Виктора Ломидзе.

Виктор Ломидзе , также известный под своим польским именем Wiktor Ломидзе-Wachtang , грузинско — польский военный. После захвата его страны большевиками в начале 1920-х годов эмигрировал в Польшу, где вступил в польскую армию, а затем в польский флот. С 1935 по 1939 год он был командиром польского тральщика «Ясколка».

Польский оперативный план на случай войны с Германией предусматривал, что «Грыф» в ходе операции «Рурка»(трубочка) сразу выставит заграждение около 300 мин на линии Хель-Гдыня. Это позволило бы перекрыть вход в Гданьский залив вражеским кораблям. Часть минного поля прикрывалась береговой батареей на мысе Ласковского ( четыре 152-мм орудия). Кроме того у заграждения должны были дежурить две подлодки. Всего должно было быть выставлено 1300 мин на трех заграждениях (два у своих берегов, одно у немецких), частично -с подводных минных заградителей типа «Вилк».

Приказ на начало операции «Рурка» мог дать только лично главнокомандующий маршал Эдвард Рыдз-Смиглы. Хотя предполагалось, что основную часть постановок получится выставить непосредственно перед войной, но из-за давления западных дипломатов, предостерегающих от провокаций, до 1 сентября приказ отдан не был.

31 августа 1939 года «Грыф» зашел в военный порт Оксыве. Кроме него там находились канонерская лодка «Комендант Пилсудский», учебно-артиллерийский корабль «Мазур», тральщики «Мёва», «Чайка», «Рубита», «Ясколка», «Журав» «Цапля», подводные лодки «Ожел» и «Вилк», водолазное судно «Нурек», плавбазы «Балтик» и «Гдыня» (только что мобилизованное небольшое пассажирское судно). Канонерская лодка «Генерал Халлер» несла дозор у входа в гавань.

Капитан Квятковски отпустил половину экипажа в увольнение (польская боевая готовность, да). Кроме того из штаба пришла информация о пролете в Швецию утром 1 сентября трех гидросамолетов над базой с приказом огня не открывать.

Утро 1 сентября началось обычно. Утреннее построение и подъем флага сопровождались далеким громом-это немцы бомбили Гдыню. В 5-30 над гаванью появились низколетящие гидросамолеты с крестами. Их обстреляли зенитчики из пулеметов и «бофорсов», но безуспешно. Пока разбирались, суетились и принимали решение-немцы уже покинули зону поражения.

По польскому радио сообщили о нападении Германии. В штаб за инструкциями отправился один из офицеров, а минзаг перешел в Пуцкую бухту для приема с трех барж дополнительного запаса мин. Впервые переход был проведен без буксиров, маневром самого корабля. Погрузка шла несколько часов, но не была обнаружена немецкой авиацией.

После загрузки минзаг направился в сторону Гдыни, которую бомбила немецкая авиация. Причем направляющиеся к Гдыне немецкие самолеты, пролетая над минзагом, не обращали на него никакого внимания, хотя поляки пытались их обстреливать.

Театр военных действий, Хель, Гданьский залив

От встреченного по дороге буксира были получены последние новости из гавани- под немецкими бомбами погибли учебно-артиллерийский корабль «Мазур» и водолазное судно «Нурек». Квятковски решил до получения указаний из штаба спрятать корабль и дать отдых экипажу. Наконец около 16-00 радиограмма из штаба была получена. Операции «Рурка» началась.

Командиром группы был назначен командир эсминца «Вихер» капитан 2-го ранга Стефан де Вальден. Для операции, помимо «Грыфа», были выделеныэсминец «Вихер», обе канонерские лодки и шесть тральщиков типа «Ясколка». Так как прикрытие минных постановок истребителями армии «Поморье» планом не предусматривалось, а флот к полудню лишился даже своих немногочисленных гидросамолетов, операцию решили проводить в ночное время.

Театр военных действий, Хель, Гданьский залив

В ожидании назначенного времени выхода польские корабли вместо того чтобы рассредоточиться по укромным уголкам, неторопливо прогуливались по Пуцкому заливу, что привлекло внимание немцев. Пикировщикам Ju 87B из эскадры IV (St)/LG 1 была поставлена задача уничтожить польские корабли. В первую атаку ушло 32-33 пикировщика и 8 истребителей прикрытия. К полякам они подошли морем, избежав обнаружения.

Атака застала поляков врасплох, сигнал тревоги прозвучал одновременно с заходом первой «штуки» на цель. ПВО небольшой эскадры для отражения атаки 40 самолетов было недостаточно. 120-130 мм орудия эсминца и минзага против пикировщиков были неэффективны, как и многочисленные крупнокалиберные пулеметы. 75 мм тральщиков также не могли ни по скорострельности, ни по скорости наведения поражать скоростные цели. Только два спаренных «бофорса» минзага и спаренный «пом-пом» эсминца соответствовали задаче. Единственным средством спасения стал маневр.

Отчаянно маневрируя, «Грыф» пытался держаться подальше от других кораблей, опасаясь взрыва мин на борту (33 тонны ВВ) при удачном попадании. Для остальных кораблей, наоборот, главной задачей стало прикрытие минзага. Немцам не повезло. Опыт современной войны они еще приобретали и трех десятков полутонных бомб им не хватило для поражения маневрирующих небольших целей. Лишь три бомбы взорвались поблизости от бортов.

Первым был накрыт тральщик «Мёва», потерявший носовое 75 мм орудие и значительную часть экипажа, включая командира, убитыми и ранеными.

Возле «Грыфа» упало две бомбы. Взрыв первой, в 15 метрах по траверсу от ходового мостика, убил одного матроса и ранил 17 человек, включая командира. Вторая бомба рванула за кормой. В результате от ударной волны вышли из строя электрическое управление рулём, гирокомпас, машинный телеграф, система транспортировки мины, часть отсеков обесточилась, а в корме открылась течь. Всего потеряно было 22 члена экипажа (5 убитых и 17 раненых). К счастью, бомбы у немцев закончились и атака прекратилась.

Командование кораблём принял на себя старший помощник командира капитан-лейтенант Виктор Ломидзе. Он повел минзаг в сторону полуострова Хель.

Итоги первой бомбежки описал старший боцман Клисовски:

«Палуба была залита кровью. Когда я прошёл дальше, увидел странную и жуткую картину: у первой носовой артустановки один из моряков держался рукой за орудие, но у него не было головы. Коридоры были залиты кровью. В помещении лазарета она стояла по щиколотку. На койках лежат тяжелораненые, легкораненые сидят у переборок. Многие из них диктуют адреса родных товарищам, прося их уведомить семьи, если они умрут. Продолжается переливание крови. На одной из коек лежит сигнальщик из резервистов, его внутренности удерживаются лишь при помощи простыни. Он просит известить о своей гибели семью.

Командира ранило ещё во время первой атаки. При мне его несли по трапу, у него была оторвана нога. Видно было, что он потерял много крови, и выжить шансов у него не оставалось. В судовом лазарете некоторые раненые умирали. Корабельные медики могли оказать им лишь первую помощь, ничего более серьёзного они сделать были не в состоянии. Мне сделали перевязку, и я пошёл на свой пост.

На корабле множество следов от осколков и пуль авиационных пулемётов. Вышли из строя рулевое устройство, внутрикорабельная связь и часть электросистемы.

Корабль шёл в сторону порта Хель. Вскоре прозвучал приказ: «Всем свободным от вахты собраться на корме», затем последовал ещё один приказ о затоплении всех мин. Его выполнили очень быстро».

Еще раз, и.о. командира Виктор Ломидзе отдал приказ сбросить мины за борт. Решение не было согласовано ни со штабом ни с руководителем операции. Приказ был отдан около 18-00, порядка 30 мин, имевших повреждения после налета, сразу были сброшены за борт. Следом за ними, после получения от базы Хель разрешения на вход для выгрузки раненых и погибших, несмотря на протесты некоторых офицеров, последовали все остальные. О принятом решении не было сообщено даже командиру эсминца «Вихер», который согласно плану операции вышел на позиции прикрытия, но так и не дождался минзага.

Таким образом окончательно была ликвидирована возможность проведения операции и каких -либо активных действий флота при обороне страны.

Расследование проводилось и сразу после события, и после войны. Выводы из материалов, собранных обеими комиссиями, достаточно однозначны.

Виктор Ломидзе, человек сложной судьбы, волею случая (смертельного ранения Стефана Квятковски), стал командиром крупнейшего корабля польского флота, которому к тому же была поручена ответственная задача. Ломидзе прослужил на «Грыфе» около недели, его назначили в конце августа.

Впечатления от массированного авианалета уничтожили остатки мужества у Ломидзе и он принял решение как можно быстрее избавиться от мин, которые при следующем налете могли сдетонировать.

Окончательные выводы были сделаны комиссией капитана 1-го ранга Ч. Петеленца в отчете от 13 мая 1946 года:

«На основании собранного материала я пришёл к выводу, что кап. 2-го ранга Ломидзе принял решение о сбросе мин за борт самостоятельно. И только он несёт за это ответственность.

Обоснование:

Как вытекает из объяснительной записки кап. 2-го ранга Ломидзе от 27 января 1940 г., он сразу после налёта приказал сбросить за борт мины из межпалубного пространства. При этом В. Ломидзе не ссылался ни на какой конкретный приказ. Более того, он его и не запрашивал.

Обмен сигналами с эскадренным миноносцем «Вихер» был произведён только после того, как мины были сброшены.

Сигнальный офицер «Вихера» категорически утверждает, что данный приказ с его корабля не передавался. К тому же командир эсминца не имел полномочий отдавать подобные приказы.

Начальник штаба флота также утверждает, что подобный приказ не отдавался, так как ни у кого из командиров на местах не было полномочий на принятие подобного решения.

Капитан-лейтенант Пелат из экипажа «Грыфа» ничего не знает о переданном с «Вихера»» подобном сигнале».

В Хель минзаг прибыл налегке, о чем Ломидзе и доложил в штаб по телефону. Так как повреждения требовали серьезного ремонта, штаб утром 2 сентября распорядился использовать «Грыф» как плавучую батарею. Минзаг пришвартовали к молу, на борту остались только расчеты зениток и орудий главного калибра, а остальной экипаж разместился на берегу. Тогда же на корабль был назначен новый командир-капитан 2-го ранга Станислав Хруневецки.

2 сентября от рассвета и до заката немецкая авиация бомбила Хель и стоявшие там корабли. Около 60 бомбардировщиков сменяли друг друга. В основном была задействована 186-я эскадрилья палубной авиации , вооруженная Ju.87C (сформирована под авианосец Graf Zeppelin). Однако вновь прямых попаданий немцы не добились, хотя близкие разрывы фиксировались возле «Грыфа», «Вихера» и «Мёве». Повреждения были незначительны. На «Грыфе» осколком был убит старший матрос.

С другой стороны донесения немецких летчиков были заполнены победными реляциями об уничтоженных польских береговых батареях и потопленных кораблях.

Для выяснения реального положения дел контр-адмиралом Лютьенсом было решено отправить в разведку боем два эсминца-«Лебрехт Маас» Z 1 и «Вольфанг Ценкер» Z 9. Люфтваффе предложили сделать перерыв во избежание дружественного огня .

Утром 3 сентября из района Пиллау эсминцы длинным, но уже протраленным путем через Данциг, направились в сторону Хеля.

В момент обнаружения до появившихся немецких кораблей было около 19 километров. Каждый из немецких эсминцев нес 5 127 мм орудий. Командир минзага в это время находился на берегу. Решения пришлось принимать вахтенному офицеру младшему лейтенанту Збигневу Ягушевичу.

«Вскоре раздался сигнал боевой тревоги. По трансляции передали, что артиллеристы, свободные от вахты, должны прибыть к орудию № 4. Я выбежал на палубу. Немецкие корабли были уже в досягаемости наших пушек. Но приказа на открытие огня нет, хотя орудие готово. Немцы первыми начали стрелять. Их снаряды упали в лес. Пребывая в страшном напряжении, жду приказа на открытие огня. Мне кажется, что я это сделаю, не дожидаясь распоряжения. Но вот последовала команда, и тут же прозвучал наш первый залп». Воспоминания матроса Козински.

Огонь открыли немцы в 6-40 с 12900 метров(70 кбт), залп оказался с недолетом. Поляки ответили практически сразу. С перелетом. Со вторым залпом быстрее были поляки- всплески появились между эсминцами. Второй немецкий залп зацепил минзаг, а третьим залпом и поляки добились попадания (в 6-57 был накрыт «Лебрехт Маасе», осколками этого снаряда была выведена из строя подача боезапаса орудия №2, убито четыре и ранено четыре человека из его расчёта). Остальные залпы шли с недолетами. После 12 минут активной перестрелки немцы поставили дымовую завесу и стали уходить. Бой закончился в 7-15. Как оказалось, немецкий третий и последующие залпы накрыли лес на берегу, где размещалась часть экипажа.

Кроме «Грыфа», который первым открыл огонь, по немецким эсминцам отстрелялись «Вихер» и четырёхорудийная 152-мм береговая батарея, на мысе Ласковского.

Каждый из немецких эсминцев выпустил по 77 снарядов. «Грыф» получил четыре 127-мм снаряда (по другим данным один или два-три). Был уничтожен левый 40-мм зенитный автомат, разгромлены матросский камбуз и столовая, повреждены осколками левый дизель, пожарная помпа и трубопровод. Один из снарядов взорвался в офицерской каюте. Капитан-лейтенант В. Ломидзе получил легкое ранение. Убито было шестеро, седьмой скончался от ран позже.

Примечательна судьба старшины-дальномерщика. Во время боя, после первого залпа, он самовольно покинул свой пост и «ушел». Однако от судьбы не уйдешь- и он оказался среди убитых.

Неудачная немецкая разведка подняла боевой дух защитников Хеля, но заставила немецкое командование доверить уничтожение польских кораблей авиации. Уже с 9 утра на порт начались налеты немецких пикировщиков с 500 кг бомбами. Минзаг, лишенный половины своей эффективной ПВО стал добычей фашистских стервятников.

Уже одна из первых бомб поразила корму, а затем еще три взорвалось рядом с корпусом. Немецкие летчики учились на лету. Из лопнувших топливных цистерн начало вытекать топливо, возникли пожары, начали рваться боеприпасы к «бофорсам». Так как пожарная помпа уже не действовала, поляки начали затопление артиллерийских погребов в кормовой части. Командир уже приказал экипажу покинуть корабль, но с берега удалось подвезти помпу, пожары удалось локализовать и ликвидировать. Погибло два члена экипажа.

Второй налет начался в 14-15. 19 бомбардировщиков Do-18, Не-59 и Ju-87 нанесли основной удар по эсминцу «Вихер», который, получив прямое попадание 250 кг бомбы сел на грунт. Затем погиб многострадальный тральщик «Мёва».

«Грыф» получил бомбу в центр корпуса у левого борта. Из строя были выведены остатки ПВО-последняя спарка «бофорсов» и все зенитные пулеметы. Вновь начались пожары, загорелись топливные цистерны, начали рваться боеприпасы. Борьбу за живучесть прервали две бомбы, поразившие соседний док, который частично обрушился на палубу минзага. Корабль лег на грунт с креном на правый борт. Из внутренних помещений удалось спастись не всем.

Последними корабль покинули инженер капитан-лейтенант Иосиф Мостовяк и старшина казначей Станислав Докутовски, успевший вынести большую часть корабельной кассы — 4500 долларов в золоте, 4500 долларов в банкнотах и 130 000 злотых. Деньги были сданы в казначейство командования обороны Хели.

Не доверяя победным реляциям люфтваффе, немецкое командование отправило третью волну бомбардировщиков для окончательного уничтожения польских кораблей. Между 17-25 и 18-15 немецкие самолеты отбомбились по разоруженным уже канонерским лодкам, а также несколько бомб сбросили на «Грыф». После десяти полученных попаданий он догорал еще два дня. Тогда же погибла канонерская лодка «Генерал Халлер».

Артиллеристы «Грыфа» продолжили бои на суше, в береговых и зенитных батареях, из остальных моряков сформировали противодесантный отряд. 5 сентября пожар, наконец, потушили и по инициативе лейтенанта Эдмунда Паппельбаума с минзага удалось снять кормовые артустановки ( одинарную и спаренную), которые стали береговой батареей № 34 укрепленного района Хель. Правда до боевой готовности батарею довели лишь 30 сентября, незадолго до капитуляции базы. Они были уничтожены после капитуляции Хеля.

Гарнизон Хеля героически оборонялся до 2 октября. После капитуляции большинство его защитников попало в плен. Перед капитуляцией на рыбацком катере «Альбатрос», с разрешения командования флотом, прорвались несколько человек во главе с последним командиром минзага капитаном 2-го ранга Станислав Хруневецки. На том же катере ушел и Виктор Ломидзе. Всего 5 офицеров, 2 матроса и несколько рыбаков. Катер благополучно добрался до Лиепаи, где беглецы были интернированы, но вскоре отпущены. 5 офицеров и 1 матрос в начале 1940 года перебрались в Англию.

Кроме того в ночь с 1 на 2 октября 1939 года прорвался пограничный катер «Баторий», на котором вместе с 4 офицерами и 11 матросами бежал старший артиллерийский офицер «Грыфа» лейтенант Т. Мечински. «Баторий» добрался до шведского острова Готланд, где и был интернирован. Еще четыре матроса с минзага избежали плена, выбравшись на лодке через немецкие дозоры.

Ломидзе избежал наказания, но на корабли его больше не пускали. Всю войну просидел на штабной работе, хотя неоднократно просился «на фронт».

Добавьте описание

В ноябре 1939 года немцы подняли полузатопленный корабль и отбуксировали его на мель между Ястранью и Ревой (Rybitwia Mielzno). Там его затопили и использовали в качестве ориентира для судоходства и как мишень для учебных стрельб и бомбардировок.

После войны останки корабля не заинтересовали и новые польские власти. Ржавеющий корпус «гордости польского флота» не смущаясь использовали как мишень уже моряки и летчики народной Польши. В 1954 году решили все-таки утилизировать «Грыф», за два месяца работ была поднята и отбуксирована спасательным судном «Нептуния» в Гдыню корма, а оставшуюся часть корпуса в 1960 взорвали.

Сегодня от старого минзага остались буквы названия, которые хранят на корабле-музее «Блыскавица», и носовая спарка 120 мм орудий , стоящая у Музея Военно-морского флота в Гдыне. 13,2-мм пулемет Hotchkiss wz. 30 также находится в Гдыне. Одинарная 120 мм установка -часть экспозиции Музея польской армии в Варшаве. Его достопримечательность- пробоина от осколка с сентября 1939 года.

Имя « Грыф » носили в послевоенное время еще польских учебных военных корабля: первый служил в 1951–1976 годах, второй — с 1976 по 2005 год.

Больше, лучше и подробнее-здесь:


Морская коллекция
8023 подписчикаПодписаться

Минные заградители. Ошибка капитана Ломидзе. «Грыф»

12 июня3,1 тыс. прочитали16,5 мин.188 нравится

Построенный французами минный заградитель «Грыф» в Гавре в феврале 1938 года принял польский экипаж из ста моряков, в том числе 11 офицеров и 41 унтер-офицера. При поднятии польского флага 27 февраля 1938 года кроме них присутствовали представитель верфи, фирмы Sulzer(поставила дизели для корабля) и несколько официальных лиц.

Создание и постройка минного заградителя здесь:

Минные заградители. За тремя зайцами. «Грыф»

На следующий день минзаг направился к польским берегам, где экипаж должны были укомплектовать до штата. По дороге поляки забрали в шведском Гетеборге груз 120 мм снарядов для своих пушек. В Гдыню «Грыф» прибыл 6 марта 1938 года. При входе прозвучал адмиральский салют из 13 залпов. В гавань вошел самый большой польский боевой корабль!

ORP Gryf прибывает в Гдыню 6 марта 1938 года

ORP Gryf прибывает в Гдыню 6 марта 1938 года

Репортаж местного «морского» обозревателя Юлиана Мечислава Гинсберта в журнале «Може» достоин быть процитирован, для понимания уровня польского флота:

«Гербом «Грыфа» является изображение одноимённой птицы, которую можно увидеть на гербе Поморья. Этим кораблём завершается второй этап развития флота 1934 -1938 гг. В достройке находятся ещё «Ожел» и «Семп». Кто-то может сказать, что «Грыф» с его водоизмещением 2350 т — корабль маленький, и его водоизмещение всего 1/10 от этого показателя линейного корабля, но это не вся правда. Для обороны прибрежных вод «Грыф» необходим. В случае необходимости он выставит минное заграждение и перекроет подходы к Гдыне. Постановка займёт несколько часов, а траление их будет нелёгким делом…

На первый взгляд силуэт «Грыфа» кажется очень странным. Да и это вполне понятно, поскольку корабль должен решать разноплановые задачи, а не только быть минным заградителем. Маленькая труба на корме может вызвать только чувство удивления. Но, когда я подошёл ближе, моё удивление сменилось восторгом. Шесть дальнобойных орудий в двух трёхорудиных установках (!!!!!!), четыре зенитных пушки, пулемёты, глубинные бомбы (!!!!). В кормовой части находился настоящий вокзал с многочисленными рельсами и стрелками. А труба маленькая, потому что «Грыф» — теплоход, и вместо паровых турбин оснащён двигателями «Дизеля» мощностью 6000 л.с, поэтому корабль имеет большую дальность плавания и очень экономичен.

В мирное время «Грыф» должен служить в качестве плавучей школы для курсантов старших курсов. На корабле предусмотрены помещения для курсантов и их учителей. Они другие, нежели те, что есть на старушке «Вилии». «Грыф» сыграет большую роль в подготовке будущих офицеров Польского Военно-морского флота».

После местной приемки и докомплектования экипажа минзаг приступил к боевой учебе. Помимо недолгих выходов в море, он дважды «по дружески» заглянул к эстонцам.

В первый раз поляки, проявив недюжинные коммерческие способности, сторговали и вывезли более 10 тонн сахара, который в Таллине был дешевле чем в Польше( где на сахар действовал высокий акциз), а вот второй визит закончился трагедией. Один из матросов во время пьянки на берегу убил эстонского собутыльника. Виновного найти не удалось. В наказание корабль отправили в круиз по Балтике-но без захода в порты, а когда все-таки пришлось зайти в третий раз в Таллин, на берег отпустили только нескольких офицеров. Правда офицеры вернулись не с пустыми руками, притащив на борт местных красоток.

Один из небольших учебных выходов в море оказался неудачным уже для самого корабля- при швартовке минзаг врезался в мол, ибо не переключили вовремя дизеля на задний ход. Нос был поврежден и кораблю пришлось серьезно ремонтироваться в гдыньском плавдоке.

Минзаг успешно пережил два смотра, устроенных адмиралом Унригом и генералом Сосновским в сентябре 1938 и январе 1939 года. Затем жизнь корабля стала постепенно переводиться на военный лад.

С 18 марта корабли привели в постоянную уже боевую готовность-Германия начала аннексию литовской Клайпеды ( немецкий Мемель). Полякам тоже продемонстрировали — мимо них 23 марта в Клайпеду прошло 62 корабля Кригсмарине во главе с карманным линкором «Дойчланд», на котором находился и фюрер германской нации.

Стоянку «Грыфа» перенесли ближе к выходу из гавани, на корабль 1 апреля был назначен новый командир-капитан 2-го ранга Стефан Квятковски. Через месяц с корабля списали в запас 37 унтер-офицеров и матросов срочной службы, приняв пополнение 44 унтер-офицера и матроса. Помимо интенсивной боевой учебы, в середине августа с корабля выгрузили учебный инвентарь и загрузили полный боезапас. Экипаж учился ставить мины, высаживать десанты, вести стрельбу против самолетов и главным калибром. Война была рядом. Во время походов над кораблем регулярно низко пролетали немецкие гражданские самолеты, а поляки наводили на них «бофорсы»- обе стороны «тренировали» друг друга.

В погребах корабля в конце августа хранилось 900 120-мм снарядов, 2400 40-мм снарядов и 10 000 патронов к 13,2-мм пулемётам. По минам нет точных данных, порядка 50-70 % штатного запаса было на борту. Кроме того в сейфе складировали НЗ на случай прорыва к союзникам-10 тысяч долларов (половина золотом) и 50 тысяч злотых. Морякам раздали «смертные» жетоны.

Новый командующий морской береговой обороной Витольд Зайончковский предложил 120 мм орудия минзага использовать для создания двух береговых батарей на полуострове Хель, ибо боевая ценность «Грыфа» в морском бою была очевидна. Но понимания он не встретил.

ORP Gryf выходит из Гдыни для боевой подготовки

ORP Gryf выходит из Гдыни для боевой подготовки

29 июня минзаг участвовал в торжествах по случаю «Дня моря», а в конце июля-начале августа посетил в последний раз свою любимую Эстонию.

Немцы начали предвоенные «демонстрации» и провокации. В июле, во время одного из выходов флагмана польского флота, ему встретилось небольшое торговое судно, полностью проигнорировавшее установленный ритуал приветствия. Флага на нем не было. Командир минзага приказал выйти на перехват и после некоторой заминки на гафеле купца появился немецкий флаг и был отдан положенный салют. Позже, при проходе у Борнхольма, над кораблем очень низко пролетели немецкие самолеты. Шла «война нервов».

«Грыф» регулярно отрабатывал минные постановки в различных режимах и добился неплохих показателей. 23 августа на корабль назначили новым старшим помощником командира корабля капитан-лейтенанта Виктора Ломидзе.

Виктор Ломидзе , также известный под своим польским именем Wiktor Ломидзе-Wachtang , грузинско — польский военный. После захвата его страны большевиками в начале 1920-х годов эмигрировал в Польшу, где вступил в польскую армию, а затем в польский флот. С 1935 по 1939 год он был командиром польского тральщика «Ясколка».

Польский оперативный план на случай войны с Германией предусматривал, что «Грыф» в ходе операции «Рурка»(трубочка) сразу выставит заграждение около 300 мин на линии Хель-Гдыня. Это позволило бы перекрыть вход в Гданьский залив вражеским кораблям. Часть минного поля прикрывалась береговой батареей на мысе Ласковского ( четыре 152-мм орудия). Кроме того у заграждения должны были дежурить две подлодки. Всего должно было быть выставлено 1300 мин на трех заграждениях (два у своих берегов, одно у немецких), частично -с подводных минных заградителей типа «Вилк».

Приказ на начало операции «Рурка» мог дать только лично главнокомандующий маршал Эдвард Рыдз-Смиглы. Хотя предполагалось, что основную часть постановок получится выставить непосредственно перед войной, но из-за давления западных дипломатов, предостерегающих от провокаций, до 1 сентября приказ отдан не был.

31 августа 1939 года «Грыф» зашел в военный порт Оксыве. Кроме него там находились канонерская лодка «Комендант Пилсудский», учебно-артиллерийский корабль «Мазур», тральщики «Мёва», «Чайка», «Рубита», «Ясколка», «Журав» «Цапля», подводные лодки «Ожел» и «Вилк», водолазное судно «Нурек», плавбазы «Балтик» и «Гдыня» (только что мобилизованное небольшое пассажирское судно). Канонерская лодка «Генерал Халлер» несла дозор у входа в гавань.

Капитан Квятковски отпустил половину экипажа в увольнение (польская боевая готовность, да). Кроме того из штаба пришла информация о пролете в Швецию утром 1 сентября трех гидросамолетов над базой с приказом огня не открывать.

Утро 1 сентября началось обычно. Утреннее построение и подъем флага сопровождались далеким громом-это немцы бомбили Гдыню. В 5-30 над гаванью появились низколетящие гидросамолеты с крестами. Их обстреляли зенитчики из пулеметов и «бофорсов», но безуспешно. Пока разбирались, суетились и принимали решение-немцы уже покинули зону поражения.

По польскому радио сообщили о нападении Германии. В штаб за инструкциями отправился один из офицеров, а минзаг перешел в Пуцкую бухту для приема с трех барж дополнительного запаса мин. Впервые переход был проведен без буксиров, маневром самого корабля. Погрузка шла несколько часов, но не была обнаружена немецкой авиацией.

После загрузки минзаг направился в сторону Гдыни, которую бомбила немецкая авиация. Причем направляющиеся к Гдыне немецкие самолеты, пролетая над минзагом, не обращали на него никакого внимания, хотя поляки пытались их обстреливать.

От встреченного по дороге буксира были получены последние новости из гавани- под немецкими бомбами погибли учебно-артиллерийский корабль «Мазур» и водолазное судно «Нурек». Квятковски решил до получения указаний из штаба спрятать корабль и дать отдых экипажу. Наконец около 16-00 радиограмма из штаба была получена. Операции «Рурка» началась.

Командиром группы был назначен командир эсминца «Вихер» капитан 2-го ранга Стефан де Вальден. Для операции, помимо «Грыфа», были выделеныэсминец «Вихер», обе канонерские лодки и шесть тральщиков типа «Ясколка». Так как прикрытие минных постановок истребителями армии «Поморье» планом не предусматривалось, а флот к полудню лишился даже своих немногочисленных гидросамолетов, операцию решили проводить в ночное время.

Театр военных действий, Хель, гданьский залив

Театр военных действий, Хель, гданьский залив

В ожидании назначенного времени выхода польские корабли вместо того чтобы рассредоточиться по укромным уголкам, неторопливо прогуливались по Пуцкому заливу, что привлекло внимание немцев. Пикировщикам Ju 87B из эскадры IV (St)/LG 1 была поставлена задача уничтожить польские корабли. В первую атаку ушло 32-33 пикировщика и 8 истребителей прикрытия. К полякам они подошли морем, избежав обнаружения.

Атака застала поляков врасплох, сигнал тревоги прозвучал одновременно с заходом первой «штуки» на цель. ПВО небольшой эскадры для отражения атаки 40 самолетов было недостаточно. 120-130 мм орудия эсминца и минзага против пикировщиков были неэффективны, как и многочисленные крупнокалиберные пулеметы. 75 мм тральщиков также не могли ни по скорострельности, ни по скорости наведения поражать скоростные цели. Только два спаренных «бофорса» минзага и спаренный «пом-пом» эсминца соответствовали задаче. Единственным средством спасения стал маневр.

Отчаянно маневрируя, «Грыф» пытался держаться подальше от других кораблей, опасаясь взрыва мин на борту (33 тонны ВВ) при удачном попадании. Для остальных кораблей, наоборот, главной задачей стало прикрытие минзага. Немцам не повезло. Опыт современной войны они еще приобретали и трех десятков полутонных бомб им не хватило для поражения маневрирующих небольших целей. Лишь три бомбы взорвались поблизости от бортов.

Первым был накрыт тральщик «Мёва», потерявший носовое 75 мм орудие и значительную часть экипажа, включая командира, убитыми и ранеными.

Возле «Грыфа» упало две бомбы. Взрыв первой, в 15 метрах по траверсу от ходового мостика, убил одного матроса и ранил 17 человек, включая командира. Вторая бомба рванула за кормой. В результате от ударной волны вышли из строя электрическое управление рулём, гирокомпас, машинный телеграф, система транспортировки мины, часть отсеков обесточилась, а в корме открылась течь. Всего потеряно было 22 члена экипажа (5 убитых и 17 раненых). К счастью, бомбы у немцев закончились и атака прекратилась.

Командование кораблём принял на себя старший помощник командира капитан-лейтенант Виктор Ломидзе. Он повел минзаг в сторону полуострова Хель.

Итоги первой бомбежки описал старший боцман Клисовски:

«Палуба была залита кровью. Когда я прошёл дальше, увидел странную и жуткую картину: у первой носовой артустановки один из моряков держался рукой за орудие, но у него не было головы. Коридоры были залиты кровью. В помещении лазарета она стояла по щиколотку. На койках лежат тяжелораненые, легкораненые сидят у переборок. Многие из них диктуют адреса родных товарищам, прося их уведомить семьи, если они умрут. Продолжается переливание крови. На одной из коек лежит сигнальщик из резервистов, его внутренности удерживаются лишь при помощи простыни. Он просит известить о своей гибели семью.

Командира ранило ещё во время первой атаки. При мне его несли по трапу, у него была оторвана нога. Видно было, что он потерял много крови, и выжить шансов у него не оставалось. В судовом лазарете некоторые раненые умирали. Корабельные медики могли оказать им лишь первую помощь, ничего более серьёзного они сделать были не в состоянии. Мне сделали перевязку, и я пошёл на свой пост.

На корабле множество следов от осколков и пуль авиационных пулемётов. Вышли из строя рулевое устройство, внутрикорабельная связь и часть электросистемы.

Корабль шёл в сторону порта Хель. Вскоре прозвучал приказ: «Всем свободным от вахты собраться на корме», затем последовал ещё один приказ о затоплении всех мин. Его выполнили очень быстро».

Еще раз, и.о. командира Виктор Ломидзе отдал приказ сбросить мины за борт. Решение не было согласовано ни со штабом ни с руководителем операции. Приказ был отдан около 18-00, порядка 30 мин, имевших повреждения после налета, сразу были сброшены за борт. Следом за ними, после получения от базы Хель разрешения на вход для выгрузки раненых и погибших, несмотря на протесты некоторых офицеров, последовали все остальные. О принятом решении не было сообщено даже командиру эсминца «Вихер», который согласно плану операции вышел на позиции прикрытия, но так и не дождался минзага.

Таким образом окончательно была ликвидирована возможность проведения операции и каких -либо активных действий флота при обороне страны.

Расследование проводилось и сразу после события, и после войны. Выводы из материалов, собранных обеими комиссиями, достаточно однозначны.

Виктор Ломидзе, человек сложной судьбы, волею случая (смертельного ранения Стефана Квятковски), стал командиром крупнейшего корабля польского флота, которому к тому же была поручена ответственная задача. Ломидзе прослужил на «Грыфе» около недели, его назначили в конце августа.

Впечатления от массированного авианалета уничтожили остатки мужества у Ломидзе и он принял решение как можно быстрее избавиться от мин, которые при следующем налете могли сдетонировать.

Окончательные выводы были сделаны комиссией капитана 1-го ранга Ч. Петеленца в отчете от 13 мая 1946 года:

«На основании собранного материала я пришёл к выводу, что кап. 2-го ранга Ломидзе принял решение о сбросе мин за борт самостоятельно. И только он несёт за это ответственность.

Обоснование:

Как вытекает из объяснительной записки кап. 2-го ранга Ломидзе от 27 января 1940 г., он сразу после налёта приказал сбросить за борт мины из межпалубного пространства. При этом В. Ломидзе не ссылался ни на какой конкретный приказ. Более того, он его и не запрашивал.

Обмен сигналами с эскадренным миноносцем «Вихер» был произведён только после того, как мины были сброшены.

Сигнальный офицер «Вихера» категорически утверждает, что данный приказ с его корабля не передавался. К тому же командир эсминца не имел полномочий отдавать подобные приказы.

Начальник штаба флота также утверждает, что подобный приказ не отдавался, так как ни у кого из командиров на местах не было полномочий на принятие подобного решения.

Капитан-лейтенант Пелат из экипажа «Грыфа» ничего не знает о переданном с «Вихера»» подобном сигнале».

В Хель минзаг прибыл налегке, о чем Ломидзе и доложил в штаб по телефону. Так как повреждения требовали серьезного ремонта, штаб утром 2 сентября распорядился использовать «Грыф» как плавучую батарею. Минзаг пришвартовали к молу, на борту остались только расчеты зениток и орудий главного калибра, а остальной экипаж разместился на берегу. Тогда же на корабль был назначен новый командир-капитан 2-го ранга Станислав Хруневецки.

2 сентября от рассвета и до заката немецкая авиация бомбила Хель и стоявшие там корабли. Около 60 бомбардировщиков сменяли друг друга. В основном была задействована 186-я эскадрилья палубной авиации , вооруженная Ju.87C (сформирована под авианосец Graf Zeppelin). Однако вновь прямых попаданий немцы не добились, хотя близкие разрывы фиксировались возле «Грыфа», «Вихера» и «Мёве». Повреждения были незначительны. На «Грыфе» осколком был убит старший матрос.

С другой стороны донесения немецких летчиков были заполнены победными реляциями об уничтоженных польских береговых батареях и потопленных кораблях.

Для выяснения реального положения дел контр-адмиралом Лютьенсом было решено отправить в разведку боем два эсминца-«Лебрехт Маас» Z 1 и «Вольфанг Ценкер» Z 9. Люфтваффе предложили сделать перерыв во избежание дружественного огня .

Утром 3 сентября из района Пиллау эсминцы длинным, но уже протраленным путем через Данциг, направились в сторону Хеля.

В момент обнаружения до появившихся немецких кораблей было около 19 километров. Каждый из немецких эсминцев нес 5 127 мм орудий. Командир минзага в это время находился на берегу. Решения пришлось принимать вахтенному офицеру младшему лейтенанту Збигневу Ягушевичу.

«Вскоре раздался сигнал боевой тревоги. По трансляции передали, что артиллеристы, свободные от вахты, должны прибыть к орудию № 4. Я выбежал на палубу. Немецкие корабли были уже в досягаемости наших пушек. Но приказа на открытие огня нет, хотя орудие готово. Немцы первыми начали стрелять. Их снаряды упали в лес. Пребывая в страшном напряжении, жду приказа на открытие огня. Мне кажется, что я это сделаю, не дожидаясь распоряжения. Но вот последовала команда, и тут же прозвучал наш первый залп». Воспоминания матроса Козински.

Огонь открыли немцы в 6-40 с 12900 метров(70 кбт), залп оказался с недолетом. Поляки ответили практически сразу. С перелетом. Со вторым залпом быстрее были поляки- всплески появились между эсминцами. Второй немецкий залп зацепил минзаг, а третьим залпом и поляки добились попадания (в 6-57 был накрыт «Лебрехт Маасе», осколками этого снаряда была выведена из строя подача боезапаса орудия №2, убито четыре и ранено четыре человека из его расчёта). Остальные залпы шли с недолетами. После 12 минут активной перестрелки немцы поставили дымовую завесу и стали уходить. Бой закончился в 7-15. Как оказалось, немецкий третий и последующие залпы накрыли лес на берегу, где размещалась часть экипажа.

Кроме «Грыфа», который первым открыл огонь, по немецким эсминцам отстрелялись «Вихер» и четырёхорудийная 152-мм береговая батарея, на мысе Ласковского.

Каждый из немецких эсминцев выпустил по 77 снарядов. «Грыф» получил четыре 127-мм снаряда (по другим данным один или два-три). Был уничтожен левый 40-мм зенитный автомат, разгромлены матросский камбуз и столовая, повреждены осколками левый дизель, пожарная помпа и трубопровод. Один из снарядов взорвался в офицерской каюте. Капитан-лейтенант В. Ломидзе получил легкое ранение. Убито было шестеро, седьмой скончался от ран позже.

Примечательна судьба старшины-дальномерщика. Во время боя, после первого залпа, он самовольно покинул свой пост и «ушел». Однако от судьбы не уйдешь- и он оказался среди убитых.

Неудачная немецкая разведка подняла боевой дух защитников Хеля, но заставила немецкое командование доверить уничтожение польских кораблей авиации. Уже с 9 утра на порт начались налеты немецких пикировщиков с 500 кг бомбами. Минзаг, лишенный половины своей эффективной ПВО стал добычей фашистских стервятников.

Уже одна из первых бомб поразила корму, а затем еще три взорвалось рядом с корпусом. Немецкие летчики учились на лету. Из лопнувших топливных цистерн начало вытекать топливо, возникли пожары, начали рваться боеприпасы к «бофорсам». Так как пожарная помпа уже не действовала, поляки начали затопление артиллерийских погребов в кормовой части. Командир уже приказал экипажу покинуть корабль, но с берега удалось подвезти помпу, пожары удалось локализовать и ликвидировать. Погибло два члена экипажа.

Второй налет начался в 14-15. 19 бомбардировщиков Do-18, Не-59 и Ju-87 нанесли основной удар по эсминцу «Вихер», который, получив прямое попадание 250 кг бомбы сел на грунт. Затем погиб многострадальный тральщик «Мёва».

«Грыф» получил бомбу в центр корпуса у левого борта. Из строя были выведены остатки ПВО-последняя спарка «бофорсов» и все зенитные пулеметы. Вновь начались пожары, загорелись топливные цистерны, начали рваться боеприпасы. Борьбу за живучесть прервали две бомбы, поразившие соседний док, который частично обрушился на палубу минзага. Корабль лег на грунт с креном на правый борт. Из внутренних помещений удалось спастись не всем.

Последними корабль покинули инженер капитан-лейтенант Иосиф Мостовяк и старшина казначей Станислав Докутовски, успевший вынести большую часть корабельной кассы — 4500 долларов в золоте, 4500 долларов в банкнотах и 130 000 злотых. Деньги были сданы в казначейство командования обороны Хели.

Не доверяя победным реляциям люфтваффе, немецкое командование отправило третью волну бомбардировщиков для окончательного уничтожения польских кораблей. Между 17-25 и 18-15 немецкие самолеты отбомбились по разоруженным уже канонерским лодкам, а также несколько бомб сбросили на «Грыф». После десяти полученных попаданий он догорал еще два дня. Тогда же погибла канонерская лодка «Генерал Халлер».

Артиллеристы «Грыфа» продолжили бои на суше, в береговых и зенитных батареях, из остальных моряков сформировали противодесантный отряд. 5 сентября пожар, наконец, потушили и по инициативе лейтенанта Эдмунда Паппельбаума с минзага удалось снять кормовые артустановки ( одинарную и спаренную), которые стали береговой батареей № 34 укрепленного района Хель. Правда до боевой готовности батарею довели лишь 30 сентября, незадолго до капитуляции базы. Они были уничтожены после капитуляции Хеля.

Гарнизон Хеля героически оборонялся до 2 октября. После капитуляции большинство его защитников попало в плен. Перед капитуляцией на рыбацком катере «Альбатрос», с разрешения командования флотом, прорвались несколько человек во главе с последним командиром минзага капитаном 2-го ранга Станислав Хруневецки. На том же катере ушел и Виктор Ломидзе. Всего 5 офицеров, 2 матроса и несколько рыбаков. Катер благополучно добрался до Лиепаи, где беглецы были интернированы, но вскоре отпущены. 5 офицеров и 1 матрос в начале 1940 года перебрались в Англию.

Кроме того в ночь с 1 на 2 октября 1939 года прорвался пограничный катер «Баторий», на котором вместе с 4 офицерами и 11 матросами бежал старший артиллерийский офицер «Грыфа» лейтенант Т. Мечински. «Баторий» добрался до шведского острова Готланд, где и был интернирован. Еще четыре матроса с минзага избежали плена, выбравшись на лодке через немецкие дозоры.

Ломидзе избежал наказания, но на корабли его больше не пускали. Всю войну просидел на штабной работе, хотя неоднократно просился «на фронт».

Добавьте описание

Добавьте описание

В ноябре 1939 года немцы подняли полузатопленный корабль и отбуксировали его на мель между Ястранью и Ревой (Rybitwia Mielzno). Там его затопили и использовали в качестве ориентира для судоходства и как мишень для учебных стрельб и бомбардировок.

После войны останки корабля не заинтересовали и новые польские власти. Ржавеющий корпус «гордости польского флота» не смущаясь использовали как мишень уже моряки и летчики народной Польши. В 1954 году решили все-таки утилизировать «Грыф», за два месяца работ была поднята и отбуксирована спасательным судном «Нептуния» в Гдыню корма, а оставшуюся часть корпуса в 1960 взорвали.

Сегодня от старого минзага остались буквы названия, которые хранят на корабле-музее «Блыскавица», и носовая спарка 120 мм орудий , стоящая у Музея Военно-морского флота в Гдыне. 13,2-мм пулемет Hotchkiss wz. 30 также находится в Гдыне. Одинарная 120 мм установка -часть экспозиции Музея польской армии в Варшаве. Его достопримечательность- пробоина от осколка с сентября 1939 года.

Имя « Грыф » носили в послевоенное время еще польских учебных военных корабля: первый служил в 1951–1976 годах, второй — с 1976 по 2005 год.

Больше, лучше и подробнее-здесь:

« Грыф » вошел в историю как крупнейший боевой корабль довоенного польского флота. Прослужить у него получилось недолго. Зато в военное время три дня его боевой деятельности оказались чрезвычайно насыщенными. Своей боевой задачи выполнить он не смог, сыграл человеческий фактор.

Хотя необходимо отметить, что и немцы на поляках фактически еще «учились», разведке, координации действий и собственно отработке авиаударов. Быстро учились, это факт.

Всего два крупных надводных корабля польского флота остались защищать страну (« Грыф » и эсминец «Вихер»). Остальные корабли ушли в Великобританию в ходе операции «Пекин».

ORP «Gryf» -один из любимых кораблей польских любителей флота и судомоделистов. Как известно, несмотря на скромную собственную военно-морскую историю, Польша-один из мировых центров любителей флота.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *