Дорогой читатель, на фото, который ты видищь сейчас — первая книга Николая Герасимовича Кузнецова «Накануне», вышедшая Издательством Министерства Обороны СССР в 1966 году, через десять лет после его отставки. В самом начале книги — фото адмирала. На нем, Николай Герасимович в кителе без пагон, которых не было до февраля 1943 года. И это неспроста. Регулярная ретировка звезд военачальника, менялась так, что сегодня, это даже себе трудно представить , что такое может быть? Маршал Вонно-Морского Флота СССР, Герой Советского Союза, который с Честью, Верой и Правдой командовал Флотом страны, защитивший ее морские границы в военное время, в один день станет вице-адмиралом.
Как выскажется Хрущев на факт его отставки:» … ликвидация «бонапартизма» в военной среде». Только ошибся Никита Сергеевич. Среда, в которой прожил всю свою жизнь адмирал, особая — морская. И вечно на пагонах Николая Герасимовича будет сиять одна большая звезда — Звезда Адмирала Флота Российского. Это самое высокое воинское звание теперь будет у него навечно, потому, как оно заслуженно им и достойно этого Великого Флотоводца.
В метрической книге за 1899 год имеется запись о женитьбе 7 февраля 1899 года «казенного крестьянина деревни Медведки Герасима Федоровича Кузнецова, православного, первым браком, 38 лет, на дочери крестьянина деревни Осередки Ивана Пьянкова Анне, 28 лет.
Родители будущего флотоводца нарекли в святом крещении третьего сына именем Николай в честь Николы Чудотворца или Морского, как иногда его зовут на Севере. Так случилось, что это богоугодное имя и определило судьбу Николая Кузнецова. Николай-угодник самый любимый святой на Архангельском Севере, который считался покровителем поморов, моряков, рыбаков и охотников.
ВЕЛИКОЙ ПАМЯТИ АДМИРАЛА
Николая Герасимовича Кузнецова,
ПОСВЯЩАЕТСЯ ЭТОТ РАССКАЗ
ДВА НИКОЛАЯ
« Два Николая, две победы ! Два воина в одном стою…».
(песня моряков)
1937 год.
Испания
Главным военно-морским советником по морским делам в Испании, капитану первого ранга Николаем Кузнецовым, был вызван летчик Николай Остряков.
Вот уже год идет гражданская война в этой стране. Республиканцы терпели поражение, не смотря на то, что все интернационалисты мира оказывали всяческую поддержку.
Всем чем могла, делилась и молодая советская республика, направляя: продовольствие, военную технику, топливо, военных специалистов.
Кузнецов знал, что храброго советского летчика Острякова, испанцы звали Хосе Арсьега Нера, а его самого – Николас Липанто.
Битва при Липанто — самая великая победа Священной Лиги над Османской империей и алжирскими пиратами, состоялась 450 лет назад. Каждый испанец ее помнит и гордится ею. Неравная расстановка сил с противником, побуждала испанцев умением и талантом построить ход сражения так, чтобы его выиграть, да еще с наименьшими потерями. Приятно было русскому морскому офицеру получить такое имя. Это побуждало к невероятной ответственности перед своим и испанским народами.
Понятно для Кузнецова было и «новое» испанское имя Острякова.
Нера – притоки трех разных рек: приток реки Дуная, приток реки Индигирки и приток итальянской реки Тибр. Три разные реки, но сливаясь в одном имени, утраивали силу потока. Как моряк, Кузнецов это понимал. Нет сильнее стихии, чем вода!
Летчик прибыл вовремя и дожидался приглашения.
Дверь открылась, и помощник пригласил Острякова.
В кабинете сидел очень красивый человек в штатском. Пригласили сесть за стол.
— Мне очень приятно с вами лично познакомиться, Николай Александрович, — обратился Кузнецов к гостю.
Адъютант принес чаю.
— Николай Александрович, у меня есть к вам поручение, по силе и значимости которое, сравниться не может ни с какими другими, которые вам ранее приходилось делать.
Советник встал, взял стул и подсел ближе к летчику.
Помешивая чай в стаканах, собеседники молчали. Паузу прервал Лепанто.
— Предстоит сложнейшая задача, Николай Александрович. Надо организовать эвакуацию испанских детей-сирот из страны. Сами понимаете – это дети, и наша задача – обеспечить им безопасность.
Остряков внимательно слушал, не перебивая вопросами, которые ему хотелось задать.
— Ваш позывной «Кондор»?
Летчик утвердительно кивнул головой.
Кузнецов разложил на столе карту.
— Нужна достоверность и объективность разведки целей, — Лепанто указал места карандашом на карте, – Мне нужна командирская рекогносцировка. Прикрытие с воздуха будет поручено вам.
Война в Испании для обоих офицеров стала настоящей школой мужества и военного профессионализма. «Генеральский ликбез», где один раз показывают, не повторяя дважды.
— Детей будем отправлять на двух судах «Гавана» и «Сантей» до порта Бордо. Там их французские коммунисты пересадят на другие корабли и доставят в Ленинград. Отправка будет отсюда, — Кузнецов указал место на карте, — Из Бильбао. Вы хорошо знаете эти места с воздуха.
— Сколько у меня есть времени на подготовку?
— Николай Александрович, его у вас нет. Фашизм набирал силу. С каждым днем все больше и больше надвигалась угроза, что Гитлер скоро развяжет войну сначала в Европе, а потом пойдет на СССР.
В малоосвещенной комнате, в которой горела небольшая настольная лампа, силуэты мужчин, тенями отражались на стене. Уставшие от войны, от бессонных ночей, от разлуки с Родиной и любимыми, они думали о детях. Их жизни, их судьбы, их будущее волновало офицеров, и какая разница, какой национальности ребенок!
Кузнецова давно терзали мысли: «У каждой войны, самая страшная рана – осиротелые дети. Если Гитлер пойдет на Россию — наших детей не примет ни одна страна. Гитлер создает свои школы и пансионаты. К войне надо быть готовым всегда. И о детях, которые могут остаться без родителей, надо думать сегодня.
Нужны специализированные военные учебные заведения, в которых будут воспитываться дети разных возрастов. Нахимов был зачислен в Морской Кадетский Корпус гардемарином, когда ему было 13 лет. И он два года ждал этого места в училище. Мы зря забываем опыт наших предков».
Отец Острякова погиб на фронтах гражданской войны. Мама осталась одна с двумя детишками. Мальчишка рвался в небо, как же ему хотелось стать Чкаловым! Хорошо, что был набор в летную школу и его с семилеткой туда взяли. Потом парашютная школа.
Кузнецов приписал себе два года, чтобы поступить на флот вольнонаемным машинистом второго разряда. Он не мыслил жизни без моря, без кораблей. Его родная речка Ухтомка, что впадает в Северную Двину, открывала в его сердце океаны.
«Недаром Нахимов говорил, что правильно обученный офицер и матрос – это самое главное. Надо создавать училища с именем легендарного адмирала. И это надо делать сейчас, когда враг еще не у врат» — думал тогда Николай Герасимович, когда готовил операцию по эвакуации испанских детей.
Николая Герасимович придвинул карту к свету.
Позже, в своих воспоминаниях, адмирал Кузнецов напишет:
«Если бы меня попросили назвать самого лучшего командира и человека среди личного состава ВМФ, я назвал бы имя генерал-майора Острякова».
Испания свела двух Николаев. Двух сильных и преданных сынов своего Отечества. Двух моряков, только одного крылатого. Свела ни на один день, ни на одно боевое задание, и не на одну войну.
Их судьбы пресеклись на Тихоокеанском Флоте. Тогда друзья шутили: « Вот так, тихой сапой мы почти добрались до Владивостока». Тепло, по-дружески обращались друг к другу, здороваясь: «Сапа, привет!».
В начале войны Остряков был назначен командующим ВВС Черноморского флота. Его самолет часто можно было заметить в боях переднего края и проводящего разведку. Испания научила его самому все проверять и принимать единственно правильное решение.
Погиб он на земле при авианалете от разрыва тяжелой бомбы.
Но Лепанто всегда помнил своего друга Кондора, и тот разговор, который произошел между ними.
Так, в Испании, укрепилась идея у будущего флотоводца Кузнецова — создать морские училища для детей, которые хотят связать свою жизнь навсегда с морем, и присвоить им имя ВЕЛИКОГО НАХИМОВА! Ведь все начинается с детства!
