Матренин Ю. Воспоминания о вице-адмирале Старожилове Ф.Т.

30 лет назад, в 1992 году, умер вице-адмирал Старожилов Федор Титович.

Это был мой первый командир корабля, на котором в 1968 году началась моя служба в военно- морском флоте — на противолодочном крейсере “Москва”. Под командованием капитана 1 ранга Старожилова ПКР “Москва” прошел тяжелый начальный период его освоения как первого в истории ВМФ СССР противолодочного крейсера — вертолетоносца, свои первые три боевые службы в Средиземном море в 1968 – 1969 годах.                                 

По очень скудным материалам, опубликованным в интернете, я постарался систематизировать сведения о жизненном, в основном служебном, пути Федора Титовича.

Старожилов Федор Титович родился в 1926 году в с. Нежино Владивостокского района Приморского края. (иногда называют местом рождения с. Межино Владивостокского района, но в перечне населенных пунктов этого района, такого села не существует). В 1943 году он был призван в ВМФ. В 1948 году окончил Тихоокеанское военно-морское училище. (Вероятно, с 1943 по 1948гг. он был курсантом ТОВВМУ).

Информация об участнике ВОВ Старожилове Ф.Т.  в музейном комплексе.

Служил на Тихоокеанском флоте, а после окончания Военно- морской академии был назначен в отдел боевой подготовки Черноморского флота. В последующем командовал крейсером “Дзержинский”, с 11 ноября 1967 года по 25 сентября 1969 года — командир ПКР “Москва”. В 1970 году, когда была образована 11-я бригада противолодочных кораблей, капитан 1 ранга Старожилов Ф.Т. был назначен командиром бригады. С 1973 года по 1987  год — заместитель командующего ЧФ по боевой подготовке. Закончил службу в звании вице-адмирал.

Вице-адмирал Старожилов Ф.Т. умер в 1992 году, похоронен на городском  кладбище Севастополя. 

С удовольствием вспоминаю о службе под командованием капитана 1 ранга Ф.Т. Старожилова на ПКР “Москва”. А вот мое назначение на крейсер, как и мое представление командиру, не было им воспринято с чувством удовлетворения.

Дело в том, что я, выпускник гражданского ВУЗа, был призван в ВМФ на 3 года и, получив назначение на ПКР “Москва”, прибыл на корабль в гражданской одежде. За день до этого, я получил во флотском экипаже полный комплект обмундирования, но так как еще ни разу не одевал офицерскую форму, не решился ее одеть и перед прибытием на корабль. Встретивший меня капитан-лейтенант А. Пономарев, на замену которого я прибыл, не предложил мне переодеться и представил командиру в гражданской форме. Когда мы вошли в каюту командира, он, выслушав доклад Пономарева, грозно глядя на меня, сказал: “Я не вижу здесь лейтенанта. Здесь стоит гражданский, а не офицер. Переодеться и представиться, как положено”.

Мои соседи по каюте 62, куда меня определи на проживание, старшие лейтенанты С. Воронов, И. Сафаров и В. Пикуза, вникнув в мои проблемы, быстро стали готовить форму, одновременно инструктируя меня как надо представляться командиру и вести себя во время разговора с ним — не разглагольствовать, на вопросы стараться отвечать кратко: “есть”, “так точно”, “никак нет”.

Когда я вновь появился в каюте командира, Федор Титович был уже не такой сердитый и, по — моему, ему было даже смешно смотреть на только что “испеченного” лейтенанта. Расспросив меня, какой ВУЗ окончил, приходилось ли бывать на кораблях, знаю ли Корабельный устав…, и получив от меня в основном отрицательные ответы, он так смотрел на меня, что по его взгляду нетрудно было угадать, о чем он думает — господи, кого прислали на корабль, это же для меня дополнительная головная боль, как он и чему будет учить своих подчиненных, когда ему самому надо учиться…  В общем, подпортил я ему настроение. Да и сам почувствовал себя “не в своей тарелке”! Прекрасно понимал, что я для крейсера “не подарок”. В то время крейсер сдавал курсовые задачи и готовился к выходу на свою первую боевую службу в Средиземное море. Не до меня было тогда ни командованию крейсера, ни моему непосредственному командиру БЧ-1 капитану 3 ранга А.П. Шинкаренко. И я занялся самоподготовкой, а основными советниками были мои хорошие товарищи по каюте 62.       Командир корабля, которому я ежедневно докладывал гидрометеорологическую обстановку, не задавал мне вопросов, не связанных с моим докладом. Лишь однажды в начальный период моей службы, на сборе офицерского состава в кают-компании, выговаривая офицерам свое недовольство качеством проведения приборки, командир вдруг посмотрел на меня и спрашивает, знаю ли я что такое балясина. Это был неожиданный для меня вопрос, очень не хотелось говорить, что не знаю (в принципе знал, но засомневался). И неожиданно, даже для меня самого, ответил: “Зато я знаю, что такое выбленочный узел!” Сверкнув глазами, готовый выругать меня за такой нахальный ответ, но сдержавший свои чувства, командир с трудом выговорил: “ Откуда?”  “Проходил морскую практику” — был мой ответ. Немного помолчав, командир стал продолжать свою речь, обращаясь ко всем офицерам. А я был ему благодарен, что он при всех не выругал меня за такой ответ.

Вспоминаю, как через несколько дней после выхода на нашу первую боевую службу, уже когда находились в Средиземном море и успели немного отдохнуть после “сумасшедших” дней, связанных с подготовкой к выходу в море, я поднялся в ходовую рубку для очередного доклада командиру. Федор Титович сидел в своем кресле с закрытыми глазами, вероятно дремал.  Решил подождать с докладом, как вдруг слышу: “Докладывайте!”. После доклада, он неожиданно стал спрашивать меня, как проходит служба, есть ли проблемы, приходилось ли мне ранее ходить в море, кроме Черного… Рассказал ему, что по основной специальности я океанолог и участвовал в экспедициях на научно- исследовательских судах в Северной Атлантике, в Баренцевом, Белом морях, а в прошлом году участвовал в 4-х месячном походе на гидрографическом судне в Средиземном море, и даже был в зоне арабо — израильского конфликта. “Да ты оказывается у нас морской волк!”, выслушав меня, с удовлетворением сказал командир. С тех пор, как мне кажется, командир перестал относиться ко мне, как к “студенту”! И уж точно стал воспринимать меня как обычного офицера после того, как я впервые встречал его у трапа в качестве вахтенного офицера корабля. Я был очень благодарен ему за это и всегда с большим уважением и даже с восхищением относился к своему первому командиру!

По моей просьбе, своими воспоминаниями о Ф.Т. Старожилове поделился капитан 1 ранга Воронов С.Д., мой друг, сослуживец по ПКР “Москва”:

» 11 ноября 1967 года экипажу ПКР »Москва» был представлен новый командир капитан 1 ранга Федор Титович Старожилов. Перед назначением на наш крейсер Ф. Старожилов командовал крейсером »Дзержинский». Общаясь с офицерами — »дзержинцами» мы узнали, что он командир строгий, но справедливый.

Корабль Федор Титович принял в тяжелое время окончания ходовых и государственных испытаний, подписания акта о приемке корабля. На нового командира нажимали со всех сторон – и завод, и Минобороны, требуя подписать акт до Нового года. 25 декабря 1967 года приемный акт был подписан. Начался период сдачи курсовых задач. И в этот период на крейсер прибывали всевозможные комиссии, делегации с ознакомительными и учебными целями. Однажды Старожилов озадачил офицеров корабля проведением учения по ликвидации на корабле последствий ядерного удара. Мне досталось обеспечение последнего пункта учения: помывка личного состава в кормовой бане. Серега Воронов – программист – банщик! Сунулся я к командиру с вопросом – где взять робы б/у, полотенца, а главное – мыло. Старожилов вдруг голосом, как из 25-ти ваттного динамика: »Лейтенант! Да ты нахал!» Ну я в ответ, не стерпел: “А мы, дальневосточники, все такие.» Одним словом, крылышки он мне помял… Спустился я на ФКП, где нес службу ОД дивизии. По телефону ВЧ связался с начальником тыла ЧФ и, копируя голос Старожилова, попросил оказать помощь лейтенанту Воронову и т.д. и т.п. В ответ услышал: »Федя, присылай. Какие вопросы.» 

Учения прошли успешно. Я получил хорошую оценку. Через несколько дней меня вызывает к себе командир. В его каюте сидят на диване Старожилов и начальник тыла, который завизировал мне накладные на разное имущество. Вопрос стоял ребром, что делать с лейтенантом, который подделал накладную, приписав к единице ноль, и получил 10 ящиков мыла. Это был дефицит не только для флота, но и для гражданского населения Севастополя. Разбор полетов закончился фразой Старожилова: »На губу я его не могу посадить. Он мой земляк. На флоте не поймут. Но воспитание его возьму на свой контроль.» На том и порешили…

1968 год. ПКР »Москва» сдает курсовые задачи. В моем заведовании ФКП – флагманский командный пост, где находились все выносные индикаторы и табло боевой информационно-управляющей системы (БИУС) »Корень»: радиотехнической разведки, РЭБ, КПУНИА, ПВО, ПЛО, и табло состояния вертолетов. Мне было поручено обучение офицеров штаба дивизии работе на этих приборах при различных видах обороны корабля. Однажды на одном из занятий по решению задачи ПЛО “поиск по вызову” присутствовал командир корабля Ф. Старожилов. После окончания тренировки командир приказал мне следовать за ним в ходовую рубку. Там стоял индикатор “Корня”, на котором отображалась вся обстановка и результаты решения задачи поиска подводной лодки. Началась взаимная учеба. Я показал командиру работу только двух переключателей из десятка других, торчащих на приборе: кнопка — включить/выключить прибор и переключатель всех видов обстановки. Остальная информация чисто техническая и ни вахтенному офицеру, ни командиру не интересна. После нескольких тренировок, в БИП уже неслись команды командира о стирании ненужных целей!

Прошло три года совместной службы. Капитан 1 ранга Старожилов был назначен к новому месту службы. В то время на флотах создавались новые соединения противолодочных и ракетных кораблей. Это было необходимо для того, чтобы боевую службу в Средиземном море, Атлантике, Тихом и Индийском океанах несли не оперативные соединения, а штатно сформированные части кораблей. На ЧФ такой штатной единицей стала 11-я бригада ПЛК. Командиром бригады и был назначен капитан 1 ранга Старожилов Федор Титович…

С приходом кораблей бригады в зону ответственности средиземноморской эскадры они многократно подвергались фактическим проверкам эффективности внедрения БИУС. 30 марта 1973 года корабли бригады со штабом, размещающемся на ПКР “Москва”, начали выдвижение в район Тунисского пролива, где на борт ПКР “Москва” прибыл начальник штаба эскадры капитан 1 ранга И.М. Капитанец. Иван Матвеевич сказал, что он много раз выслушивал доклады об освоении БИУС и теперь наступил черед увидеть, как обстоят дела с управлением на практике. И начальник штаба эскадры тут же выдал   место ПЛ (широту и долготу ее нахождения и вероятную скорость). На крейсере была объявлена боевая тревога. На ФКП поднялось командование вертолетной эскадрильи. В их присутствии операторами БИУС был произведен расчет поиска “по вызову”. Командир бригады капитан 1 ранга Ф.Т. Старожилов поставил задачу эскадрилье — найти подводную цель и навести на нее корабли соединения. Поиск производили двумя четверками вертолетов. На одном из зависаний, от вертолета поступил доклад об обнаружении ПЛ. От ПКР “Москва” цель находилась на удалении 50-55 км. А вскоре и командир крейсера доложил, что крейсер имеет контакт с ПЛ. Контакт был установлен с помощью ГАС на удалении 46 км. Командование эскадры, удовлетворенная работой противолодочников, приказало прекратить слежение. В этом районе находилась наша дизельная ПЛ, от которой получили донесение, что она имела кратковременный контакт с надводными кораблями. Мне позже рассказывали, как лихо работал комбриг Ф. Старожилов на индикаторе БИУС “Корень”, командуя в БИПе: “Цель номер… стереть и не вводить”. Капитан-лейтенант. С. Воронов был горд: “Моя школа!”.

После окончания мной ВМА, наши встречи с Федором Титовичем приобрели другой характер. Я в штабе дивизии был внештатным председателем коллектива военных охотников КВО-49. Однажды ОД дивизии на заслушивании сообщил мне, чтобы я позвонил начальнику боевой подготовки ЧФ контр-адмиралу Старожилову. Звоню. Слышу из трубки знакомый голос: “ Лейтенант, ты на открытие охоты куда едешь? Меня возьмешь? Не хочу со своими ехать.” Отвечаю: “Возьму, товарищ командир.” Так мы с ним пару раз и ездили. Я на полуторке, а он на уазике. Последний раз, в 82-м году, звонит мне на мой телефон (я — и.о. НШ дивизии): “Лейтенант, ты куда нынче на уток?” Пояснил, что на Сиваш. Ответ вице-адмирала: “ Тут такое дело, лейтенант. Моя машина на ремонте. Поеду в кузове с твоими бойцами. Порядок знаю. Лейтенант, ты старшим едешь в кабине. Жду у своего дома.” Я предупредил своих охотников, кто с ними в кузове будет…  Посадили его в машину у дома. Все в штатском. Только я, да водитель, в форме. На выезде из Севастополя загрузились сеном и вперед, на Сиваш. На полпути остановился, чтобы размяться. Слышу голос Старожилова: “Лейтенант, едем дальше.” Понял, что они уже “размялись.”  Старожилов стрелять уток не пошел. Мне сказал, что не хочет стоять по колено в воде. Но “глосиков” ловил на “резинку” вместе со мной, стоя по пояс в воде. Он оказался заядлым рыбаком…

Последний раз на службе мы встретились в 84-м году на КП БПК “Керчь”. Нашу дивизию инспектировал Главный штаб ВМФ по организации противолодочной обороны.  “Ребята” прибыли агрессивно настроенными. Подводники и офицеры отдела ПЛО ЧФ сообщили мне, что “договорняк” исключается. Никто не знает даже контрольных точек. Авиацию нам не дали. Бригаду ОВРа тоже проверяли и разрешили к нашему поисковому ордеру присовокупить МПК пр. 1124 с опускаемой ГАС “Шелонь”. С командиром “Альбатроса” лично обговорил наши действия. Старшим от штаба ЧФ был начальник Управления боевой подготовки ЧФ вице-адмирал Ф.Т. Старожилов. Я доложил ему обстановку и, с глазу на глаз, рассказал все, что задумал. Одним словом, часа через полтора-два звонок по телефону из БИПа: “От “Альбатроса” три цифры.” Для меня это означало, что “Альбатрос” в режиме шумопеленгования обнаружил ПЛ и дал для меня пеленг на ПЛ. И тут начинается самое главное. Я громко обращаюсь к Старожилову:   “Товарищ командир, согласно расчетным данным поисковый ордер вошел в зону обнаружения ПЛ. Разрешите объявить по кораблям боевую тревогу”. Старожилов внимательно посмотрел на меня: “ Разрешаю”. Вскоре от “Альбатроса” пошли первые данные по ПЛ. Пеленг, дальность.

С обнаружением ПЛ пошла обычная рутинная работа поискового ордера. Я был на сигнальном мостике, курил свою беломорину, когда подошел Старожилов. Приговаривая: “ну лейтенант, ну лейтенант”, он вдруг взял меня двумя руками за уши, притянул к себе и поцеловал в обе щеки. Я чуть не ошалел. А Федор Титович вдруг вспомнил: “ Ну ты и нахал, лейтенант”. Я ответил: “А мы, дальневосточники, все такие”.”

Выдержки из книги командира гвардейского БПК “Красный Кавказ” Кручинина Ю.Л. “Командую кораблем”:

“После возвращении из ремонта “Красный Кавказ” был зачислен в состав  11-й бригады противолодочных кораблей… 5 мая 1972 года корабельно-ударная группа в составе ракетного крейсера “Грозный”, гвардейских противолодочных кораблей “Красный Кавказ” и “Красный Крым” вышла из Севастополя под флагом командира дивизии контр-адмирала Л.Я. Васюкова…   Капитан 1 ранга Ф.Т. Старожилов шел со штабом у меня на борту, чтобы проверить меня как командира, и главное, помочь в становлении корабля после ремонта. Все-таки на его отработку и сдачу всех курсовых задач было отведено менее 4-х месяцев, да и экипаж, особенно молодые офицеры, получили в лице флагманских специалистов хороших учителей и наставников… Я чувствовал себя спокойно и уверенно. Во-первых, шел не первый раз, во-вторых, рядом был командир бригады… 

Я с сожалением распростился с 11-й бригадой, с комбригом Ф.Т. Старожиловым. Я уважал Федора Титовича. Он был моим земляком, родом из-под Владивостока. Служил на ТОФе, в Совгаванской ВМБ, был опытным и знающим командиром бригады. Командовал крейсером проекта 68-бис, в сложное для пкр “Москва” время, в период становления этого вертолетоносца, Главкомом был назначен командиром этого корабля. Он был заядлым рыболовом и охотником. Любил компании, любил и понимал юмор, был прост в обращении, но никогда не допускал панибратства. В свободное время любил немножко выпить, коротая время в разговорах и воспоминаниях, но никто не видел его выпившим. Курил только “Беломор”, оставаясь преданным этому сорту курева. В 1974 году был назначен начальником Управления боевой подготовки Черноморского флота, с ним легко было работать начальникам штабов соединений, поскольку он хорошо знал и понимал все вопросы планирования боевой подготовки. Федор Титович ушел в запас в звании вице-адмирала и, к сожалению, рано ушел из жизни. Он был одним из славных представителей той плеяды комбригов дивизии, которые вывели свои соединения в Средиземное море, первыми вступили в противостояние с ударными группировками США и Англии, осваивали тактику ведения поисковых действий против пларб с использованием новых видов кораблей — противолодочных крейсеров и вертолетов корабельного базирования КА-25…”

30 лет, как нет с нами вице-адмирала Ф.Т. Старожилова. Уверен, его сослуживцы, или просто, кто знал Федора Титовича, вспоминают о нем с теплотой, а многие и с благодарностью!