Каплею Саше Найдёнову
Летом 1979 года отряд боевых кораблей в количестве трёх единиц – тяжёлый авианесущий крейсер «Минск» и два бпк первого ранга «Ташкент» и «Петропавловск» проекта 1134б прибыли на Дальний Восток в наш родной Приморский край и очень родную 10-ю опэск.
«Минск» остался в заливе Стрелок в бухте Руднева в опасной близости от банки Де Ливрона, поскольку много-много лет строившийся для него пирс так и не построили. Наверное, пирс строился со скоростью построения коммунизма.
Как только на флот прибывала серьёзная комиссия, в район пирса прибывало плавустройство и начинало вколачивать сваи. Потом оно вместе с комиссией исчезало. И это с только на моей памяти с 1971года!
А для бпк место нашлось в составе 175 бригады ракетных кораблей. И стали они – два брата-близнеца кормой к Новому пирсу в том же заливе.
И я после академии попал на тот же пирс, но в штаб 10-й оперативной эскадры.
Друзья встретились спустя несколько лет. Т.е. – тоже — прямо на пирсе.
Правильно говорят:
— А куда ты с ТОФа денешься?
Радость была искренняя, но отметить было нечем. И вот в каюте начальника РТС «Ташкента» — Саши Н. я услышал любопытную историю.
Пили, помню, зелёный чай. На корабле был моден именно такой.
И разговор зашел о Ленинграде. Я только что оттуда из Академии, а Саша – из отпуска.
Вспоминаем. И о ленинградских тётках разговор обязательно имел место тоже. Саша прочувствованно вспомнил, кстати, свою одноклассницу.
— Зашел мороженое съесть, и она там. Я её лет восемь не видел, смотрю – она. Не узнать. Одета из «Берёзки». Кольца и все такое. Ну, обрадовались, конечно. Никого третьего рядом с нами не было. Расставаться не захотелось. В ресторан пошли. Она сама в «Неву» предложила. Я, кстати, готов был, в смысле финансов. Но говорю ей, что можем не попасть.
— Со мной попадем!
Она, понимаешь, подходит к ресторану, а он же – центровой кабак, хрен войдёшь. Столик заказывать надо. Но ничего: только подошли, швейцар сквозь стекло её видит, дверь открывает. И прошу, мол, столик вас ждёт. А очередь молчит и удивляется вместе со мной.
Никакой столик нас, понятно, не ждал, но администратор подскочил, усадил в уголок и обеспечил обслугой мгновенно.
Я её и спрашиваю:
— Ты кто по жизни, что такие чудеса творятся?
Она улыбнулась и сказала, что видит меня с большой радостью. Что в школе меня всегда любила и очень жалеет, что тогда об этом не сказала.
Что стеснялась своего роста. Она же на голову почти выше меня. (Саша Н. был скорее маленького роста, нежели среднего.)
И рассказала она, что вуз закончила и владеет теперь двумя языками: английским и французским. И немного – португальским и чуть больше — итальянским. И что свои знания постоянно совершенствует: курсы там, плюс практическое общение и командировки иногда. Что работой не обременена, и ходит туда только за получкой. А основное время проводит в театрах, ресторанах, турпоездках и других культурных и не очень мероприятиях, где её языки, знакомства и внешние данные незаменимы.
Денег ей вполне и вполне хватает, и что сейчас именно она платит. Я, конечно, не согласился. Препираясь, выпили одну бутылку шампанского, потом еще одну, а время идёт. И потанцевали, конечно, но я себя неуютно со своим ростом рядом чувствовал. Поэтому быстрые танцы танцевал только.
А видя, что я один и ростом не вышел, к столику подвалила фигура с предложениями потанцевать…
Ещё когда он к нам лыжи навострил, подумал я, что домой не дойду: их шесть человек за столиком сидело. Да он и один мне бы вполне мог дать по голове.
Но дама моя холодно поблагодарила за приглашение и убедительно попросила его больше нас не тревожить.
Тот не понял, повернулся и отошел. Новый танец начался. Фигура встала на второй заход. Ты что, наших не знаешь: так и будет ходить, пока по голове не настучат! И решил я, что мне не отвертеться. Но тут, откуда не возьмись, официант на полдороги его остановил и стал что-то на ухо тихо ему говорить. И администратор словно ненароком рядом оказался. И мужик вдруг, молча, вернулся за свой стол, и до конца вечера нас больше никто совершенно не тревожил.
Да, сидим, болтаем. Я и спрашиваю её, чем же ты всё-таки занимаешься?
И вот под кофе с ликёром (гулять, так гулять!) она сообщает мне, что нештатно сотрудничает с некой организацией и работает исключительно по их заказам в сфере сексуальных услуг. Что она сексуально обученная и грамотная женщина. И что меня она сегодня приглашает к себе. И не простит никогда, если не поделится со мной своими талантами.
И мы, конечно, поехали к ней, Алле, то есть, на проспект Маклина. Что недалеко от Мариинки.
И скажу я тебе, дорогой товарищ, что кадры организация подбирать умеет. А процесс их подготовки поставлен на очень и даже очень высокий уровень. Представляешь, она даже в Тайланд на полгода на стажировку ездила. А в Александрии три месяца танец живота учила. А здесь ей в танцевальной школе, в ДК связи, что ли, танец танго ставили и латинос. Вот так! И билеты бесплатно в любой театр при производственной необходимости! В общем, желаю тебе тоже такую одноклассницу встретить! Она даже гимнастику ежедневно делает специальную для развития влагалищных мышц. И результаты этой тренировки такие, что вспоминаю – озноб по коже! Ну, и хрена я тут сейчас торчу? Ты не знаешь? Всё, на следующий год буду проситься в Академию. Любой ценой прорвусь. Ты знаешь, какие оргазмы она испытывает и во мне вызывала! Да я никогда и ни с кем и близко так не кончал! Ёперная тётя, сказка, Шахерезада, а не женщина. И внешне – шесть баллов. А педикюр какой, а кожа ступней! …
Мы принялись за четвёртый стакан чая. Саша расстроился. А выпить было совершенно нечего.
Начальник РТС опустил голову, загрустил и был весь в воспоминаниях. Но унывал он недолго. Он тряхнул головой и, поддерживая беседу («Вот, кстати, об оргазмах»), вспомнил:
— После боевой службы в отпуск вначале поехал мой командир гидроакустической группы. Его в гости пригласил какой-то друг из Ленинграда. Группёр приехал, позвонил, но друга не оказалось: тот в отпуск сам уехал. Вот так и приезжай по приглашению на другой конец страны! Накололи моего группера! Дело днем было. Но ночевать надо где-то? Группер не растерялся и прямым ходом с чемоданчиком прибыл к Львиному мостику. Ну, там квартиру можно снять.
— Это я знаю, сам там толкался в 77 году, но неудачно.
— В общем, стоит он, а результата нет. Но, случай! Он все решает! И конечно подходит к нему совершенно незнакомая дама и спрашивает о его проблеме. Он честно и откровенно сказал про отпуск, про друга такого-сякого и про надвигающийся вечер. И что ему на пару недель надо снять квартиру.
Она его слушает и предлагает комнату непроходную в двухкомнатной квартире на 12-й линии Васильевского на втором этаже. Живет она одна, и они не стеснят друг друга.
И скромно так все в ней, но со вкусом и прилично. А одета она модно и в тоже время неброско. Видно, что знает женщина себе цену. И глаза, как показалось группёру, задумчивые и искренние. И зелёные. И цена тоже оказалась вполне подходящей.
Группёр соглашается, и такси везёт счастливчика прямо на хату на Васильевский остров. Дом старый, лестница на второй этаж высокая. Двери тоже высоченные, времён покорения Крыма. Комнаты раздельные. А потолки под четыре метра. Она показывает ему комнату. Его всё устраивает. А дама очень даже ничего и врач в больнице с суточными дежурствами.
Денег ей не хватает, вот она периодически и сдаёт комнату порядочным людям. А поскольку новоселье необходимо в обязательном порядке отметить, а её гость и устал и голоден, то она сходит в магазин на полчасика, а он её подождёт и примет пока душ. Вот там чистое полотенце. Нет, сегодня угощает она.
Дама уходит. На улице сумрачно как-то, вроде к дождю. Шторы наполовину окна закрывают, в общем темновато. К тому же паренек наш после всех передряг и нервотрёпки устал и потому сразу же закемарил. И в душ даже не пошёл. И хотя комнат всего две, но комнаты эти огромные и кухня метров на пятнадцать и коридорчики какие-то с кладовками.
Проснулся он внезапно. Звук его разбудил: вода капает и это ему сильно мешает. Резонансом в тишине и сумерках капли по голове бьют. Он встал, пошел на кухню, куда ближе было. Ничего не капает. В ванной – тоже, и даже бачок не течёт. Чисто очень, кстати. Решил: показалось. Он сел в кресло и заснуть попытался. Но опять: как, кап! Ему интересно стало. Он по квартире прошёлся. Ничего не находит. А капает! Наконец добрался до здоровенного деревянного платяного шкафа тоже времен Очакова и покоренья Крыма. Как его затащили на второй этаж – загадка. Открыл дверцу и чуть не обделался: от страха, конечно.
Шкаф пустой совершенно, а на перекладине висит за руки и за ноги совершенно голый мужчина с кляпом во рту и мертвый. А под ним таз эмалированный и в него капает сукровица. А он весь изрезан тонкими и глубокими порезами, и крови черной уже почти – полный таз.
Группёр к двери! А вот вам: дверь заперта намертво! Он догадался – к окну. Вылез как-то, слетел вниз чуть не с пяти метров во двор тупиковый какой-то, ничего не сломал и не порвал, и рванул к ближайшему милиционеру. Тот вначале решил, что группер пьяный, но потом смекнул и позвонил. Убийство, однако! Подскочила опергруппа. Всё на ходу. А когда уяснили, что дама вот-вот вернется, ему тоже предложили вернуться и ожидать её.
— Взять надо их тёпленькими!
Но группёр наотрез не соглашается. Только что избежал участи печальной и опять туда же? Но уговорили его: про вещи забытые сказали, про то, что он моряк героический и т.д. И доставили группёра за пару минут по адресу. И дверь открыли умельцы милицейские быстро. Вместе с ним по комнатам пробежались, в шкафчик заглянули и присвистнули даже, но велели тихо сидеть и ничего не бояться. И азарт в них играет: дело-то крупное нежданно-негаданно прямо в руки свалилось.
Да, …, в общем, хочешь смейся, но мой группёр сел в то же кресло и уснул. Удивляешься? А ничего удивительно! Стресс это, батенька-с, он именно так и действует! Надо человеку уйти от страха в сон! Сколько он спал? Мало, как по часам определил позже. Но проснулся от присутствия людей. Глаза открыл, а в комнате – дама и с ней три крепких мужчины. Стоит эта четвёрка, и все они на него смотрят и молчат. И он смотрит и тоже молчит. Молчанье в напряжение многовольтовое превращается.
Главное, и они, и он знают, что тайны больше нет и участь его ему известна!
Женщина — врач гуманный — молчанье прерывает:
— Вещи его вот, а деньги и документы у тебя? Давай мне!
И руку в кольцах протягивает.
Но тут дверь бесшумно открылась, и четыре опера с пистолетами врываются и на пол всю четверку кладут.
Потом в холодильнике пошарили, налили ему стакан водки. Молодцом назвали и вместе с ним бутылку прикончили. Группер выпил и не заметил, что водку пил. Ну, потом понятые, показания, фотографирование улик, отделение и все такое… День закончился и какой день! Память на всю жизнь!
Опера ему объяснили, что таких эпизодов, скорее всего, за дамой несколько: мужики забирали часть денег и вещи, а вот она связанных и подвешенных живых мужиков медленно резала опасной или — безопасной бритвой. И испытывала ярчайшие оргазмы при этом.
Но, чтобы скрасить мужику последние минуты, делала она всегда ему минет: шкаф позволял и очень тащилась от этого. (Но это потом ему следак рассказал.)
А, чтобы криков не было – кляп в рот. Потом подельники забирали тело и закапывали в лесу, а иногда в озерах топили или в Неве. А тут облом вышел – по фазе наложение: тело убрать не успели.
Недисциплинированность их подвела, а её – глупая самоуверенность и физиология!
Старик Фрейд, а правильнее – Фройд был прав: секс движет миром в первую очередь, а потом – деньги. Тут все сошлось один к одному.
Я эту историю вспомнил, потому что и первая и вторая на сексе замешаны. Сидим мы тут в каюте, чай пьём, а в Питере такие тетки! с кем-то трахаются.
Но на том празднике жизни нас нет.
Нет, все же не так: пока нет! Но где-то, всё-таки, есть же прекрасная жизнь?
01 марта 2010г.
Чудесная история с кошмарный концом…