Звездный час адмирала Спиридова и украденная слава
Апофеозом флотской службы Спиридова стала Первая Архипелагская экспедиция российского флота, совершенная из Балтийского моря в Эгейское (на восток от Греции) вдоль берегов всей Европы, которая состоялась в ходе Русско-турецкой войны (1768-1774). Российским морякам и десантникам предстояло оказать помощь национально-освободительному движению народов Балканского полуострова против Османской империи. Помимо политической, перед флотом и армией стояла и чисто военная задача — отвлечь часть сухопутных войск Турции с Дунайского театра военных действий (1-й русской армией здесь командовал фельдмаршал П.А. Румянцев) и с крымского направления. На Крым наступала 2-я русская армия генерал-аншефа В.М. Долгорукова.
Самым ярким событием Первой Архипелагской экспедиции стал Чесменский морской бой, в ходе которого были уничтожены главные силы турецкого флота, причем уничтожены на турецкой территории. Русский флот после этого обеспечил себе господство в Эгейском море, блокировал пролив Дарданеллы, соединяющий Эгейское море с Мраморным, и в течение 1771-1773 годов захватил в плен более 360 торговых судов противника. Все это способствовало заключению с Турцией Кучук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года, по которому Османская империя отказывалась от своих прав на Крымский полуостров.
Во всех этих событиях важную роль сыграл адмирал Г.А. Спиридов. В 1769 году решено было направить эскадру Балтийского флота на юг, к берегам Турции, Греции и островам Эгейского и Иноческого («Архипелажских») морей.
Вице-адмирал Г.А. Спиридов, имевший к тому времени большой опыт морских походов и преподавания в Морском корпусе, неожиданно для многих отказался от руководства эскадрой. Близкие к нему люди знали причину этого решительного поступка. Там, на юге, в итальянском городе Ливорно, обосновался близко стоявший к Екатерине II граф Алексей Орлов, который видел себя главным лицом в предстоящих событиях. Уже пожилому вице-адмиралу Спиридову не хотелось оказаться в подчинении дилетанта. Екатерина II нашла выход: она присвоила Григорию Андреевичу чин полного адмирала и выдала документ, подтверждавший самостоятельность действий флотоводца в Архипелаге. Смягчённый вниманием императрицы, Г.А. Спиридов согласился возглавить эскадру кораблей для Архипелагской экспедиции. На войну «за тридевять земель» 26 июля (6 августа) 1769 года отправилась эскадра в составе семи линкоров, одного фрегата и десяти других судов военного назначения. Помимо корабельных команд численностью 3011 матросов и офицеров, на борту кораблей находились 10 рот десанта числом в 5582 воина.
Путь вокруг всей Европы был и долгим, и сложным: российские корабли еще не ходили так далеко от родных берегов. В результате, к месту сбора дошла только треть судов. Поэтому силы русского флота пришлось пополнять новыми кораблями.
В ноябре 1769 года брат А.Г. Орлова Федор, тоже участник кампании, принес Г.А. Спиридову две вести. Одна — о гибели в походе старшего сына адмирала, Андрея Спиридова, вторая — о подчинении эскадры… «главнокомандующему в Архипелажском море А.Г. Орлову».
Подчинившись указу Екатерины II, Григорий Андреевич, однако, твердо решил в самые ответственные часы поступать «по своему разумению». Так и случилось под портом и крепостью Наварин. Не считаясь с мнением своего «куратора», адмирал выслал сюда флот и десант. В результате эта удобнейшая база на Пелопоннесе была занята 10 (21) апреля 1770 года. Русские моряки взяли богатые трофеи: 42 пушки, 3 мортиры, 800 пудов (пуд равен 16 кг) пороха и много всякого оружия.
Еще раз Г.А. Спиридов блеснул флотоводческим талантом 24 июня (5 июля) 1770 года, приняв бой с превосходившими силами турок в проливе между островом Хиос и Чесменской бухтой. Тогда Григорий Андреевич, пожалуй, впервые в истории русского военного флота решил вначале атаковать авангард противника, а затем уже воевать «линия против линии». Флагманский корабль турок «Бурдж-у-Зафер» удалось взорвать и потопить, но при этом был взорван и русский флагманский линкор «Святой Евстафий». Адмирал Спиридов при этом едва успел перейти на другой корабль — «Три святителя».
Непосредственный командующий турецкого флота Гассан-паша на 100-пушечном линкоре «Капудан-паша» поспешил в Чесменскую бухту, за ним в панике отправились и другие турецкие суда. Озлобленные, запертые в бухте турки хотели сжечь русские корабли с помощью специальных брандеров, начиненных взрывчаткой, но извещенный об этом адмирал Г.А. Спиридов решил действовать так же. В итоге турецкий флот перестал существовать в Чесменской бухте в ночь с 25 на 26 июня (с 6-го на 7 июля) 1770 года. Благодаря умелому руководству Г.А. Спиридова, мужеству лейтенанта Д.С. Ильина (управлял русскими брандерами) и всех моряков, в бухте тогда сгорели дотла шестнадцать крупных и десятки более мелких турецких кораблей. Министр иностранных дел Османской империи Ресми-Эфенди заявил, что подобные катастрофы «случаются один раз в три столетия».
Адмирал Григорий Спиридов с гордостью докладывал в Адмиралтейств-коллегию: «В ночь с 25 на 26-е флот турецкий атаковали, разбили, разгромили, подожгли, в небо пустили и в пепел обратили. Ныне в Архипелаге пребываем силой господствующей…». Тем не менее, не ему, а графу А. Орлову (которой лишь номинально числился командующим архипелагского флота) досталась основная слава. Именно ему, как командующему, Екатерина II присвоила почетный титул «Орлов-Чесменский».
А далее в действиях российского флота в Архипелаге сказались сложные отношения между графом А. Орловым и Г. Спиридовым. Спиридов хотел действовать, чтобы закрепить успех побед своего флота. Однако, мало понимавший в военных и, тем более, морских делах, А.Г. Орлов не смог с максимальной выгодой для России использовать эти победы. Он, например, не двинулся к северу, на Босфор, чтобы выйти затем к Крымскому полуострову с юга. В результате было потеряно время для развития успеха. И флот был вынужден покинуть турецкие проливы.
Терпеливый адмирал Г.Д. Спиридов не стал мириться с такой несправедливостью. Находясь в Эгейском море у острова Парос, Григорий Андреевич 5 (16) июня 1773 года написал прошение «отставить [меня] от военной и статской службы вечно». Императрица возражать не стала. И навсегда забыла героя Чесмы… В 1771-1778 годах на Большом Екатерининском озере Царского Села (ныне город Пушкин Ленинградской области) была сооружена памятная «Чесменская колонна» (автор — архитектор А. Ринальди), а в 1886 году выдающийся русский маринист И.К. Айвазовский написал картину «Чесменский бой».
Памятник создан в память о сражении в бухте Чесма в 1770 году, определившем исход Русско-турецкой войны. Прообразом памятника стали древнеримские ростральные колонны. Колонну высотой 25 м. венчает бронзовый орел (из герба России), ломающий полумесяц — символ мусульманской Турции. Официально, во всех документах отмечалось, что орёл на вершине колонны — не только символ отваги и силы, но и образное напоминание о герое Чесменской победы — графе Алексее Орлове. Можно себе представить состояние адмирала Г.А. Спиридова, когда он читал эти строки?!
В Петербурге о Чесменском сражении напоминает особая церковь. Церковь Рождества святого Иоанна Предтечи (Чесменская) — действующий православный храм в Санкт-Петербурге. Это памятник архитектуры в стиле псевдоготики. Вблизи церкви расположено Чесменское воинское кладбище.
Строительство храма было задумано и одобрено самой Екатериной II. По преданию, на месте храма императрица получила от курьера известие о победе в Чесменском бою .Торжественная закладка храма состоялась 6 (17) июня 1777 года в присутствии Екатерины II, всего двора и шведского короля Густава III, чтобы напомнить ему о военном могуществе России. Храм строился по проекту архитектора Юрия Фельтена. Возведение храма было завершено к десятой годовщине победы русского флота в Чесменском сражении. Торжественное освящение состоялось 24 июня (5 июля) 1780 года. На торжестве, вместе с Екатериной II под именем «графа Фалькенштейна» присутствовал император Священной Римской империи Иосиф II. В память о победе Екатерина II «повелела именовать церковь Чесменской».
На эти торжества Г.А. Спиридова не пригасили.
Победа над турецким флотом в Чесменской бухте и Хиосском проливе была первым крупным успехом России как европейской морской державы. В честь этой победы в России отмечается день воинской славы – 5 июля. Это правильно. Но почему 5 июля? Наверное, никто не скажет. 5 июля началось сражение в Хиосском проливе, где столкнулись друг с другом 9 линейных кораблей, 3 фрегата, и 18 прочих судов русского флота и 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и сорок прочих судов турецкого флота. Турки это сражение проиграли. Уцелевшие корабли скрылись в Чесменской бухте. Но сражение продолжилось 6 июля. Весь день османский флот подвергся массивным атакам русских. Ночью 7 июля русские продолжили бой, пустив в ход брандеры (загруженное специальными взрывчатыми и горючими материалами судно). Турецкие корабли взрывались один за другим. К восьми утра 7 июля турецкий флот, долгое время считавшийся непобедимым, был повергнут. Победа осталась за Россией. Поразили потери. С турецкой стороны погибли около 11 000 человек, потеряно 21 одно судно. С русской стороны погибло 4 человека и 4 брандера.
Так что, не ясно: почему день воинской славы в честь этой победы отмечается 5 июля и почему в ней принижена роль адмирала Г.А. Спиридова. В чем-то, наверное, это связано с тяжелым характером адмирала.
Бунтарский характер адмирала Спиридова
Это правда – харакетр у него действительно был сложным, можно сказать – бунтарским. И это проявлялось у него с молодых лет.
- В 1754 году, только что произведенный в капитаны 3-го ранга, Спиридов получил ответственное поручение: по указу Адмиралтейств-коллегии, велено было ему ехать в Казань — надзирать за отправкою корабельного леса из заповедных казенных дач для петербургского адмиралтейства. Григорий Андреевич отказался исполнять это поручение (в это время он находился в отпуске), сославшись на слабое здоровье. Но коллегия категорически велела немедленно ему ехать в Казань, пригрозив описью недвижимого имущества и взысканием, если от его действий казне будет нанесен убыток. Пришлось ехать…
- В 1768 г. англичанин Грейг, капитан флота русской службы, внес в Адмиралтейств-коллегию проект новой системы оснастки и парусов. Опыты были назначены на корабле «Трех Иерархов» в Ревельском порту. Спиридов участвовал в этом событии. Вернувшись в Петербург, он, в отличие от других, дал в Адмиралтейств-коллегию критический отчет о предложенном нововведении. По представлению Спиридова, решено было предоставлять капитану каждого корабля свободу действий: ввести на своем корабле или отвергнуть нововведение, на свой страх и риск.
- В ноябре 1768 года началась война с Турцией. Одновременно с движением сухопутных армий начались приготовления и к морской войне. Сделаны спешные распоряжения о заготовлении материала и постройке судов в Таврове, Павловске и других донских верфях. Адмиралтейств-коллегия к этому делу привлекла двух адмиралов Спиридова и Сенявина. Но Спиридов, считая, что имеет больший опыт в этом вопрое, настоял, чтобы строили только небольшие, мелко сидящие суда.
- Когда было принято решение о Первой Архипелагской эеспедиции, Спиридов постоянно был в напряженных отношениях с графом Орловым, с другими флотскими участниками экспедиции (прежде всего, с адмиралами Эльфинстоном и Грейгом). И даже сопротивлялся требованиям императрицы Екатерины об ускорении подгтовки флота к экспедиции. В итоге, перед выходом эскадры он получил и звание полного адмирала, и был награжден орденом св. Александра Невского. Однако надо отдать должное Спиридову, что, именно благодаря его жесткости и требовательности, многое было сделано, чтобы лучше шла подготовка кораблей к походу. Переход в Средиземное море был не только ответственным, но и трудным. Ранее русский флот не ходил далее Балтийского и Немецкого морей. Он был совершенно не приспособлен к такому дальнему плаванию. И находился в плохом техническом состоянии. По требованию Спиридова для сохранения кораблей от течи их подводную часть обшили дюймовыми сосновыми досками с шерстью. Отсюда вся эскадра в морском народе получила название «обшивной». Суровая действительность, однако, давала себя знать. Адмирал Спиридов слал на переходе доклады в Петербург самого мрачного характера, близкого к отчаянию. И для этого были причины: из 15 судов дошло с ним до Гулля (порт в Англии) только 10, остальные или потерпели аварии и остановились для ремонта, или просто растерялись. Из матросов от холода и штормов было до 600 больных, свыше 100 умерло, а за стоянку в Гулле умерло еще 83. А императрица, несмотря на то, что у нее не было хорошего флота, торопила Спиридова и требовала действовать. В сложнейших условиях он принял решение: не ждать отстающие суда, разрешив их капитанам продолжить путь «по способности». И в феврале 1770 года, несмотря на многочисленные трудности, возникшие в пути и замедлившие продвижение, в том числе плохие погодные условия и болезнь адмирала, эскадра дошла до полуострова Морея на Пелопоннесе, где вскоре соединилась со второй, которую возглавлял Джон Эльфинстон.
- И вскоре с этим адмиралом у Спиридова тоже возникли серьезные трения в отношениях. Несмотря на то, что Эльфинстон по чину был младше Григория Андреевича, он заявил, что не будет подчиняться ему. Проблему решил Алексей Орлов, который принял на себя главное начальство и повел обе эскадры на встречу с турецким флотом.
- Несмотря на напряженные отношения с адмиралом Спиридовым, граф Орлов перед Хиосским сражением доверил ему разработку плана будущей битвы. Потому что он понимал, что только Спиридов способен это сделать. И победа в сражении досталась русскому флоту, несмотря на превосходство турок (10 кораблей, против 9 русских) и удобство занимаемой ими позиции. Спиридов командовал русским флотом и в победоносном Чесменском сражении, для которого опять же он разработал план одновременной атаки ближним артиллерийским обстрелом и ударом брандерами. Благодаря успешным действиям, удалось поджечь большую часть турецкого флота. И снова победа была за русским флотом.
Чесма была наивысшим достижением Григория Спиридова, крупнейшим успехом Архипелагской экспедиции. Но Спиридов после разгрома турецкого флота требовал незамедлительно, пока противник не опомнился, идти к Дарданеллам, через Мраморное море и Босфор пробиваться в Черное море. С планом Спиридова соглашались все командиры. Однако А.Орлов принял другое решение, и к Дарданеллам с целью блокировать пролив пошел Эльфинстон. С этой задачей англичанин не справился. Кроме того он совершил ряд должностных преступлений и разбил на рифах свой самый большой линейный корабль «Святослав». После этого Орлов отстранил его от командования, выслав в Россию. И, оставив командовать всем флотом Спиридова, сам отправился на лечение.
- В 1770-1772 годах русский флот под руководством Спиридова продолжал боевые действия, которые заключались в поиске группировок турецких кораблей и их уничтожении. Только за 1771 год было захвачено около 180 турецких торговых судов. В начеле 1771 года Григорий Андреевич принял в русское подданство 18 островов Архипелага. По окончении войны он мечтал сохранить их за Россией. «Англичане и французы с радостью бы дали не один миллион червонцев за обладание такой базой в Средиземном море», — говорил Спиридов. К сожалению, его соображения не заинтересовали Орлова и Румянцева.
- За Чесменскую победу адмирал был награждён высшей воинской наградой России орденом Андрея Первозванного. Но главным героем все же стал граф А. Орлов. У Екатерины II была своя система ценностей. Адмирал Спиридов справедливо обиделся (все его заслуги на поприще Русско-турецкой войны были приписаны фавориту Орлову) и выразил специфический протест императрице – подал прошение об отставке (плюс к этому «здоровье его совсем расшаталось»).
Незамеченная смерть морского богатыря и забытого героя Г.А. Спиридова
В 1773 году Григорий Андреевич возвратился в Россию и в 1774 году возрасте 60 лет вышел на пенсию. Последние 16 лет жизни провёл на родине в селе Нагорье под Переславлем, которое в качестве императорской награды за Чесменскую баталию в 1770 получил «…в вечное и потомственное владение…» в числе других 16 селений . За это время он лишь один раз облачился в свой парадный мундир – после того, как получил известие о победе Ф.Ф. Ушакова при Фидониси. Победу Ушакову принесло сознательное повторение маневра, который Спиридов выполнил во время Хиосского сражения, — уничтожение вражеского флагманского корабля. Но, если у Спиридова во многом это получилось благодаря случайности, то для Федора Федоровича это стало основным методом достижения победы в сражениях с турками. Умер Григорий Андреевич за два месяца и 18 дней до Керченской победы эскадры Ушакова – 19 апреля 1790 года. Его смерть осталась незамеченной Россией, давно вступившей в новое царствование и занятой иными проблемами. Похоронили адмирала в его имении, селе Нагорье в склепе церкви, построенной ранее на его средства. На похоронах среди местных крестьян присутствовал и его лучший друг, такой же, как и он, забытый герой Чесменского сражения – контр-адмирал Степан Петрович Хметевский. Командир корабля «Три Иерарха» в Чесменском бою. Он проводил в последний путь своего флагмана адмирала Спиридова.
В советское время церковь, в которой находилась могила адмирала Г.А. Спиридова, пришла в упадок. Могила оказалась затоптанной. Но местные жители на собранные средства (80-е-90-е годы XX века) восстановили церковь и облагородили могилу адмирала. А 2 августа 1992 г. в помещении возрожденной церкви впервые прошла служба. И очень символично, что она была по создателю храма адмиралу Г.А. Спиридову.
На гранитном основании возвышается постамент, на котором установлен бюст флотоводцу, а за ним на белокаменной стене изображение Чесменской битвы и слова рапорта о победе. В 1996 году в селе открыт музей адмирала.