С этого выпуска мы начинаем публикацию материалов под общей рубрикой «Необыкновенные истории морской истории», где будут рассказы о реальных событиях в боевой и повседневной жизни военных моряков разных временных интервалов. Но они настолько необычны и экстремальны, что вызывают удивление и кажутся не реальными. Тем не менее, это и есть сложная военно-морская служба. Это и есть особенности деятельности Военно-Морского Флота. Такие истории вызывают гордость и огромное уважение к военным морякам.
Сегодня несколько невероятных историй о подводниках.
Героизм и трагедия подводной лодки «Щ-402»
Экипаж этой торпедной подводной лодки типа «щука» прославился в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Лодку заложили в 1934 году в Ленинграде, в 1935 году спустили на воду. В сентябре 1936 года она вошла в состав Краснознаменного Балтийского флота. Но в 1937 году состоялся переход по Беломоро-Балтийскому каналу, и лодка вошла в состав Северного флота. 22 июня 1941 года она встретила под командованием старшего лейтенанта Н.И.Столбова в составе 3-го дивизиона бригады подводных лодок в Полярном. И начались будни ее боевой и повседневной службы, в которой оказалось много необычного: и героического, и трагического. Героизм и трагедии на флоте часто пересекаются. Срок боевой службы «Щ-412» – 39 месяцев (22.06.1941 — 21.09.1944), Только в войне с немецкими фашистами она совершила 16 боевых походов (232 суток), 14 торпедных атак, потопив 12 кораблей и судов. Кроме того, у нее еще было 3 боевых похода в финскую кампанию.
Под командованием Н.Г. Столбова «Щ-402» 14 июля 1941 года открыла боевой счет подводников в Великой Отечественной войне, о чем сообщила сводка Совинформбюро. И эта победа была первой победой подводников Северного флота за его историю. Однако лодка из этого похода досрочно вернулась в базу, как доложил командир, из-за неисправности дизеля. Но в штабе решили, что она вполне могла находиться с такой неисправностью на позиции, и это был просто повод для досрочного возвращения с моря. Война заставляла так жестко реагировать. В приказе командующего флотом командир ПЛ был арестован на 10 суток (с исполнением своих обязанностей).
В марте 1942 года «Щ-402» подверглась преследованию немецких кораблей ПЛО и получила повреждения от разрывов глубинных бомб, в том числе топливно-балластных цистерн. Но экипаж проявил мужество и героические усилия, в сложных условиях запустил дизеля и начал движение в базу. 3 апреля лодку наградили орденом Красного Знамени.
14 августа 1942 года в море, во время зарядки аккумуляторных батарей, на «Щ-402» (командир капитан 3 ранга Н.Г. Столбов) произошел взрыв во 2-м и 3-м отсеках. Из находившихся в носовой части подводной лодки уцелел лишь один торпедист в 1-м отсеке. Его смогли извлечь на верхнюю палубу только через люк: дверь из 4-го отсека в 3-й заклинило, во втором отсеке бушевал пожар. Были повреждены все приборы на ЦКП. Всего погибло 19 человек, в том числе: командир, военком, помощник командира и штурман. Командование подводной лодки принял командир БЧ-5 капитан-лейтенант А.Д.Большаков. Штурманом стал краснофлотец с БЧ-1 Н.А. Александров, комиссаром – секретарь партийной организации мичман БЧ-5 Н.А. Егоров. Оставшемуся в живых экипажу удалось в результате самоотверженных действий устранить повреждения и привести лодку в Полярный. 14 августа командиром подводного корабля был назначен капитан-лейтенант А.М.Каутский, позднее — капитан 3 ранга, награжденный за боевые заслуги тремя орденами Красного Знамени. “Экипаж “щуки”, — говорится в военно-историческом очерке о Северном флоте, — “отличался исключительной сплоченностью, крепкой морской дружбой и храбростью, активностью в поиске врага и точностью атак”.
25 июля 1943 года лодке присвоено звание «гвардейская». Но трагические события на «Щ-412» продолжались.
17 сентября 1944 года она вышла в свой последний -16-й-боевой поход. Утром 21 сентября торпедоносец «Бостон» 36-го минно-торпедного полка ВВС Северного флота вылетел на «свободную охоту» в район севернее острова Магере. Не дойдя до района поиска, стрелок-радист «Бостона» обнаружил рубку подводной лодки. Командир экипажа самолета, не раздумывая, сбросил торпеду, которая мгновенно поразила цель. При проявке фотокинопленки специалисты штаба ВВС в один голос заявили, что на снимках запечатлена «Щ-402». К великому прискорбию, так, по халатности штаба авиаполка, была потоплена славная гвардейская подлодка (командир капитан 3 ранга А.М. Каутский). Ко всему, она стала последней погибшей подводной лодкой Северного флота в годы Великой Отечественной войны. Увы, от случайной торпеды своего же советского самолета…
«Заживо погребённые»: как советские моряки смогли спастись из подводной могилы
История почти невероятная. Это был первый боевой поход новенькой подводной лодки «С-11», которую зачислили в состав Балтийского флота буквально в начале Великой Отечественной войны, в июне 1941 года. Выйдя в море 13 июля, лодка более двух недель находилась на боевом дежурстве. За это время удалось потопить немецкий транспорт. Но, возвращаясь в базу, «С-11» напоролась на донную мину, подорвалась и затонула (по другим источникам ее торпедировала немецкая подводная лодка). Подоспевшие наши катера подобрали погибших: тех, кто в момент взрыва находился на мостике. А по остальным решили, что они навсегда упокоились на морском дне в корпусе затонувшей подводной лодки.
Но тем временем в самом хвосте лодки, находящейся на глубине, в кромешной тьме еще оставались живые люди, чудом уцелевшие после взрыва. Из всего экипажа в 50 человек выжили только четверо: старший торпедист Никишин, артиллерист Зиновьев и матросы-электрики Мазнин и Мареев. Несмотря на чрезвычайную ситуацию, они самоотверженно искали вариант своего спасения и выхода из затонувшей лодки. Но как это сделать? У них был только один путь наружу – через кормовой торпедный аппарат, в котором стояли две боевые торпеды. Чтобы получить возможность выхода, нужно было убрать хотя бы одну из них. Но как? Система управления на лодке не работала.
Тогда моряки решили использовать сжатый воздух, добыть который нужно из запасной торпеды, лежавшей на стеллаже. Они на ощупь присоединили к ней шланг. Но клапан внезапно сорвало. И спасительный залп воздуха вырвался впустую в отсек, в котором давление мгновенно взлетело, так что у людей застучала кровь в висках.
Придя в себя, матросы оценили последний шанс — две заряженные боевые торпеды в аппарате. Сжатый воздух можно было взять в одной из них, но сначала смертоносный снаряд предстояло обезвредить. С величайшей предосторожностью торпеды соединили шлангом и дали пуск. Многотонная железка не сдвинулась с места. Мучились около пяти часов, и с четвёртого раза торпеда выстрелила.
Вроде бы путь свободен: 7 метров трубы диаметром всего 53 сантиметра. Теперь измученным морякам предстояло еще более сложное и опасное испытание — выйти через торпедный аппарат и подняться на поверхность. Ползти в узкой трубе торпедного аппарата очень трудно, а подниматься наверх надо медленно, чтобы не погибнуть от кессонной болезни. Перед лицом смерти подводники переоделись в чистую одежду и открыли крышку торпедного аппарата. Внутрь сразу хлынула вода. Первым пошел Никишкин. Он был довольно крупным и боялся застрять, а значит погубить остальных, но выбрался на поверхность за полчаса.
По уговору, следующим предстояло выбираться из отсека Мазнину. Протиснувшись через торпедный аппарат на волю, он стал дожидаться у борта подлодки появления Зиновьева. Но тот почему-то задерживался. Неужели потерял сознание? Обеспокоенный электрик рискнул вернуться назад в отсек. Оказалось, что Зиновьев решил попробовать все-таки спасти потерявшего рассудок Мареева. Вдвоем моряки пытались надеть на Василия дыхательный аппарат и втолкнуть его в трубу торпедного аппарата, однако безумец сопротивлялся, срывал с себя маску, выталкивал загубник. Помочь ему оказалось уже невозможно. Зиновьев до последнего уговаривал друга и провел в затопленной подлодке около 15 часов.
Мазнин вновь выбрался через торпедный аппарат из отсека и начал подниматься по тросу. Запас кислорода в его спасательном аппарате подходил к концу, мешкать было нельзя. На поверхности Александра встретил заждавшийся Никишин. Уже была ночь. Приняли решение, что Никишин попытается доплыть до берега, чтобы вызвать помощь. И он поплыл буквально наугад (ориентируясь кое-как по звездам). Потом уже подсчитали, что марафонский заплыв длился семь с половиной часов! Никишин сумел преодолеть в холодной воде 15 километров. Когда добрался до берега, его заметил патруль. Перед тем как провалиться в беспамятство, Николай успел прошептать, что в море гибнут его товарищи.
А Зиновьев поднимался на поверхность уже совсем без сил, теряя сознание. К счастью там его уже ждал катер, который вызвал Никишин.
Весть об уникальном спасении дошла до штаба соединения, и военных водолазов стали обучать, как выходить через торпедный отсек подлодки и незаметно пробираться в тыл врага. За годы Великой Отечественной погибли десятки советских подводных лодок. Практически всегда при этом смерть забирала весь экипаж. И лишь единственный раз троим морякам-балтийцам с подлодки «С-11» удалось практически невозможное: почти через сутки после гибели корабля они смогли подняться на поверхность.
Чудом спасшихся из подводного плена моряков отправили в госпиталь. Больше других досталось Никишину. Его на некоторое время парализовало, а температура тела после долгого пребывания в холодной воде упала до 34,5 градуса!
Едва оправившись, моряки вновь попросили зачислить их на флот. Никишин опять служил на подлодке, Зиновьев попал на тральщик, а Мазнин — на один из кораблей Ладожской флотилии, охранявших «Дорогу жизни» в Ленинграде. Они уцелели на войне и спустя несколько лет даже встретились.
Увы, это оказалось последним свиданием тройки отважных моряков. Вскоре Николай Никишин трагически погиб, защищая на улице от хулиганов совершенно незнакомую женщину.
Подлодку «С-11» подняли в 1956 году при расчистке фарватера. Найденные в отсеках останки членов экипажа субмарины были торжественно захоронены на гарнизонном кладбище в Риге. Над братской могилой поставили обелиск, на котором высечены фамилии 46 погибших советских моряков-подводников.
(Продолжение следует)