Спасибо Вам и низкий поклон, наши друзья и соратники корабельные врачи!
Эмблема на погонах у наших корабельных врачей – змей вокруг чаши. Это, как объясняют сами врачи, означает, что он хитрый аки змей и выпить не дурак.
До революции на военных кораблях оказывали помощь в бою врачи, имеющие гражданские чины, согласно табели о рангах. И просматривая списки экипажей кораблей мы среди чинов военных моряков видим гражданские чины корабельных врачей. Коллежский советник, статский советник и так далее.
А если заглянуть глубже в историю, то даже парусных судах в составе экипажей должны были быть обязательно способные проводить сложные операции лекари. А ассистировали лекарю, люди, называемые тогда полулекарями. Такая была должность, видимо соизмеримая с нынешними фельдшерами или медсестрами.
В Советской России врачами были военфельдшеры и военврачи различных рангов. Да, да по окончанию медицинской академии врачи получали первое звание — военфельдшер.
В бою и в плавании врачам, лекарям, советникам различным, военфельдшерам отводилось не последнее место. История знает, что многие корабельные врачи, исполняя свой долг в сложных условиях кораблей, спасали жизнь людей, возвращали их в строй. Строились в России госпитальные суда. Всем известно госпитальное судно «Орел», прошедшее с эскадрой Рождественского от Санкт-Петербурга до Цусимы. В годы великой войны (1-ой мировой) в составе Черноморского флота было госпитальное судно «Император Петр Великий». В составе флота СССР погибло вместе с врачами и ранеными из нескольких госпиталей Крыма и Одессы на госпитальном судне «Армения». Погибло порядка 200 медицинских работников разного ранга и около 5000 раненых. Позднее в составе флота СССР были госпитальные суда «Обь» и «Енисей», на которых трудились так же наши врачи. С 80-х годов стало практиковаться отправление на боевую службу на одном из кораблей врачебных групп усиления из флотских госпиталей, как правило хирурга, терапевта и стоматолога. Обязательно медицинские группы усиления отправлялись в дальние походы курсантов.
В моей памяти остались навсегда самые приятные воспоминания от общения с нашими корабельными врачами. Хотя, как и везде бывало всякое.
Подготовка врачей в военно-медицинской академии видимо включала в себя, в том числе и психологическую адаптацию в коллективе. Доброжелательные, всегда психологически готовые к любому разговору, дружелюбные – такими мне запомнилось наши корабельные врачи.
Профессия врача на кораблях ВМФ является весьма необходимой и уважаемой всеми членами экипажа. Корабельный врач на корабле отвечает за жизнь и здоровье всех членов экипажа и должен уметь делать все, что на берегу делают десятки специалистов по различным медицинским профилям и направлениям.
В море нет госпиталей и поликлиник. И спектр знаний и умений корабельного врача должен быть весьма широк – от врача стоматолога до ……… самого сложного сосудистого хирурга.
Сложно сказать, что имеет право не знать корабельный врач, когда перед ним сидит или лежит страждущий или больной матрос, старшина, мичман, офицер, адмирал. Да, да даже адмирал и командир в помещении медицинской службы перед врачом является не грозным командиром соединения или крупного объединения кораблей, а всего лишь пациентом.
Так уж устроен организм человека, что ему свойственно иногда болеть, получать иногда различные травмы, особенно в условиях корабля и очень сложной и насыщенной опасностями морской службой.
На берегу отвезли пациента в госпиталь, там положили в необходимое отделение, где его радостно встречают десятки, специально обученных своим специальностям профессиональных врачей.
А на корабле, когда до родного берега тысячи морских миль и выполнение боевой задачи кораблем является очень важной задачей, срыв которой невозможен, врач обязан делать все для спасения жизни пациента.
Нет, конечно можно развернуть корабль и пациента доставить в ближайший госпиталь, в том числе и за границей. И известны и такие случаи.
Но, во-первых, это потерянное время (когда пациент может банально не дождаться помощи), а во-вторых корабли выходят в море прежде всего для выполнения боевых задач. И их срыв, даже по поводу жизни или здоровья одного больного из членов экипажа, чреват многими неприятностями в обороноспособности нашей страны и выполнении конкретной боевой задачи каждым кораблем.
Корабельный врач редко простаивает в походе, несмотря на то, что к походам готовятся заранее и больных людей в море не берут. Но жизнь такова, что наше здоровье во многом зависит не от нас.
Заболел зуб, вскочил чирей, на пальце развился панариций, на теле фурункул или резко и неожиданно для себя и всех членов экипажа созрел аппендицит или язва желудка. Да мало ли различных болезней могут приключится с людьми в море, с несколькими сотнями или даже тысячей самых здоровых людей? И от действий наших корабельных врачей зависит будет жить пациент или нет. Цена ошибки или незнания врача на корабле – жизнь члена экипажа.
На все вопросы и вызовы должен, ну просто обязан, ответить корабельный врач, который должен все уметь и знать, и никогда не разводить руками в борьбе за жизнь пациента.
А обязанностей на кораблях у корабельного врача гораздо больше, чем кажется многим. Помимо здоровья членов экипажа врач еще отвечает:
— за борьбу с нежелательными пассажирами – тараканами, крысами и прочими животными, насекомыми и гадами, попадающими на корабли нелегально и видимо имеющими иногда страсть к морским путешествиям;
— за контроль за содержанием всех мест общего пользования и содержание их в порядке.
— за содержанием камбузов и столовых и качеством их функционирования;
— за качеством и съедобностью, приготовляемой на корабле пищи;
— за психоморальное состояние всех членов экипажа в условиях длительного отрыва от родных берегов, семей и любимых женщин, воздействия качки, постоянных облетов иностранной авиации с подвешенными на пилоны самолетов боевых ракет, ограниченного пространства корабля, сложных взаимоотношений в корабельном коллективе. А у каждого человека длительный отрыв от родных берегов проявляется весьма индивидуально и даже непредсказуемо.
Наших корабельных врачей готовит морской факультет Военно-медицинской академии имени профессора Пирогова и горьковский — наверно теперь нижегородский филиал Военно-медицинской академии
Уж как их там готовили и что вкладывали в их мальчишечьи головы, я не знаю, но всегда был весьма признателен нашим врачам за их стремление быть полезными и нужными в любых условиях корабельной службы.
Наши врачи обязаны в море владеть всеми специальностями – быть и хирургами и порой челюстно-лицевыми, и терапевтами различных направлений, и отоларингологами, и окулистами, и психоневрологами, и гастроэнтерологами, психиаторами, урологами и даже, при необходимости, гинекологами и акушерами. Да мало ли у наших врачей специальностей, а мало ли, что может приключиться в море у нас болезней?
Понятие врач-неумеха, для военного корабля, особенно в море просто не приемлемо.
По корабельному уставу важность профессии корабельных врачей обозначена так, что они не привлекаются к несению службы корабельных нарядов.
Для выполнения своих обязанностей по различным специальностям врачи обязаны проходить в госпиталях интернатуру (то есть специализированное обучение по различным медицинским специальностям).
Хотелось бы вспомнить несколько случаев из жизни наших врачей, чтобы стало понятна роль врачей на кораблях ВМФ и сложности с которыми им приходиться сталкиваться.
На Бога надейся, а сам — не плошай!
В 1977 году группа кораблей Северного флота направилась для поисков пропавшего в море самолета ТУ-16. Квадрат, где пропал самолет, был известен и корабли несколько суток прочесывали его в поисках обломков пропавшего самолета.
На одном из больших противолодочных кораблей с одним из матросов случился острый приступ аппендицита. Причем перешедший в перитонит. Аппендицит с перитонитом требует немедленного хирургического вмешательства и от быстроты и правильности действия корабельного врача зависит жизнь пациента.
На корабле был только что назначенный и прибывший из академии врач. Молодой лейтенант медицинской службы, только что вчера прибыл на корабль из военно-медицинской академии. Он не прошел установленной интернатуры. Не успел. Корабль выходил в море в сбор-поход и он пошел в море на корабле. Другого врача не было, тем более выходили только на два дня и то вблизи своей базы.
А здесь пришлось идти в район острова Надежды на сотни миль на север
В Баренцевом море был сильный шторм (балов семь-восемь), а корабль был новым и на нем не были временно установлены успокоители качки.
Врач доложил обстановку с матросом командиру.
— Сможешь сделать операцию? – спросил командир, внутренне понимая, что принуждать к операции, не прошедшего специальное обучение и не допущенного к исполнению обязанностей врача, в соответствии с действующими документами нельзя.
Но операцию то делать надо, иначе матрос умрет.
— Буду делать – твердо ответил врач – больше некому и передать его на корабль с опытным врачом или передать сюда этого врача того видимо нет возможности.
— Нет при таком шторме нет такой возможности ни поднять вертолеты, ни спустить баркасы – твердо ответил командир, а потом спросил – а опыт подобных операций у тебя есть?
— Да в академии мы оперировали и постараюсь сделать все, что смогу – ответил врач.
— Разворачивай операционную в кают-компании офицеров, а мы постараемся тебе туда обеспечить связь с опытным врачом, у которого ты сможешь всегда проконсультироваться по неясным вопросам. Я пришлю к тебе замполита, и постараюсь максимально тебе помочь. С Богом.
Лейтенант внутренне улыбнулся и побежал готовиться к операции. А приготовить надо много и больного, и инструменты, и сопутствующие материалы, и самому приготовиться, проинструктировать фельдшера.
— Действительно помощь бы Бога не помешала — подумал лейтенант, а потом вспомнил поговорку — на Бога надейся, а сам не плошай.
Операционная была развернута в кают-компании офицеров. Свет, инструменты, простыни, стол. Натянули простыни, чтобы оградить «операционную» от внешнего мира со всех сторон. И уже была протянута связистами гарнитура связи для врача. Связь с флагманским врачом бригады.
Только вот качка, такая, что на ногах стоять невозможно. И хотя командир, на время операции, старался держать курс на волну, чтобы корабль меньше качало, тем не менее даже подъем на волну, удары носом, все равно приводили к невозможности стоять на ногах.
— Привяжите меня и фельдшера, ассистирующего операции к столу – приказал лейтенант — а также больного.
Притащили пеньковые тросы и ремни, и привязали лейтенанта и фельдшера к столу с двух сторон. Привязали ремнями к столу больного, чтобы он не слетел во время операции со стола.
В кают-компанию командир отправил для моральной помощи врачу замполита.
— Иди помогай, чем можешь врачу. Жизнь матроса зависит от того, как этот мальчишка сможет провести операцию. Смотри, чтобы никто ему не мешал. Сейчас от его способностей и знаний зависит жизнь человека. Любую просьбу его надо выполнять быстро.
Замполит пришел в кают-компанию и стоял в сторону от «операционной, ибо боялся даже вида крови.
Началась операция. А шторм не утихал, а только увеличивался, как назло.
Сначала лейтенант пытался советоваться по связи с флагманским врачом, а потом внезапно сняв с головы гарнитуру, выбросил ее в сторону из «операционной».
— Ты что делаешь лейтенант? – закричал пораженный замполит – подайте ему немедленно гарнитуру.
— Не надо — прокричал не отвлекаясь от операции лейтенант – она мне только мешает.
И продолжил операцию.
Через два часа операция был закончена. Шов зашит, повязки наложены.
Мокрых от переживаний лейтенанта и фельдшера отвязали от стола. Больного матросы санитары унесли в санчасть.
А лейтенант вышел из операционной, сел на стул, положил голову на руки и вдруг разрыдался.
— Что умер? – затряс лейтенанта за плечо замполит – Все плохо? Я говорил тебе, что не надо снимать гарнитуру. А теперь что? Так бы хоть что-то посоветовали и что была бы их вина.
Лейтенант поднял голову, улыбнулся и ответил, вытирая слезы:
— Все нормально, будет жить! Жив он и будет жить долго.
— А чего тогда ревешь?
— Извините нервы. Сложно было, очень еще качает. Непривычно. И страшно за его жизнь. Испугался я за него и что не справлюсь. Стрессовая ситуация. Я вообще никогда не плакал, а здесь не знаю, что случилось со мной. Извините.
И замполит погладил лейтенанта по плечу и посоветовал:
— Пойди выпей лейтенант стаканчик, что там есть у тебя, и ляг поспи. Поможет
Правда отдых не получился, как и выпить. Пришел матрос и ему пришлось срочно удалять зуб, а потом резать панариций, а матросы шли и шли с ушибами, болячками, проблемами. Некоторые просто хотели посмотреть на лейтенанта. Но самое главное, что матросы поняли, что на корабле теперь есть настоящий врач, которому можно доверять. Весь экипаж корабля это уже знал.
Самолет тогда нашли, он оказывается разбился на норвежском острове Надежды и кораблю пришлось забрать трупы летчиков и черные ящики.
В Североморск вернулись только через четверо суток. Так молодой, даже не допущенный к исполнению обязанностей врача, лейтенант спас жизнь матросу. А это дорогого стоит. Первая самостоятельная операция, первая спасенная жизнь. Сколько потом будет у него этих операций и спасенных жизней? Из этого лейтенанта получился впоследствии очень хороший корабельный врач.
А был случай, когда врач на подводной лодке в походе, сам себе через зеркало удалил аппендицит. А больше извините некому. И всплыть нельзя.
Такие случаи часто бывали на море, а бывали, что врачи, сделав даже несколько разрезов, не могли найти аппендикс. И такое было. И слов из песни не выкинешь. Бывало, что пациент погибал по каким-то причинам, не зависящим от врача. Но всегда надо помнить, про многие тысячи спасенных жизней наших моряков, корабельными врачами.
В шторм, при качке, ограничении лекарств и средств лечения, при длительном отрыве от своих баз, они спасали наши жизни.
И за это им большое наше человеческое спасибо!