Блытов В. Кузя. Вовремя уйти с линии огня

Кузьма тихо сказал Носову, что надо бы посоветоваться.

Оба сели на коней и поехали к близ находившемуся кургану.

Отряд готовился к выступлению. Бойцы приводили в порядок обмундирование, вооружение.

Проезжая возле одного БТРа Кузьма заметил группу бойцов, поднимавших под общий смех здоровенную гирю. Один невысокий боец, раздетый до пояса, не мог поднять ее выше пояса. Почти квадратный Аветисов, оголившийся тоже до пояса, под общий смех, кричал:

— Тужиться надо уважаемый. Не воздух выпускать сзади, а тужиться и поднимать. Соберись. Это враг и рвани его вверх.

Раздался дружный смех.

Бойцы на отдыхе умеют расслабляться и находить себе занятие. Кто-то чистит автомат, кто-то точит нож, а кто-то прилег у БТРа прямо на земле и уснул, а там трое вскрывают банку тушенки и и режут хлеб. Отдых

— После себя на стоянке ничего не оставлять. Банки и отходы закапывать в землю на глубину минимум полметра – скомандовал громко Носов.

Бойцы повернулись к нему лицом и сразу вскочили.

— Никак нет, не оставим мы же понимаем.

Носов махнул им рукой – мол продолжайте и они уселись на землю и взялись за ложки.

На сопках видны конные силуэты разведчиков, охраняющих подходы к отряду на дальних подступах. 

Носов и Кузьма проехали мимо ставших в полукруг и ощетинившихся орудиями, смотрящих в сторону ближайших курганов, БТРов и скоро отъехали от отряда на значительное расстояние в сторону одного из курганов.

Увидев, что никто их не услышит Кузьма тихо сказал:

— Николай Николаевич хочу, прежде чем действовать, заручиться твоей поддержкой. Приказ уничтожить банды на этом берегу Терека мы получили. Но его надо суметь еще выполнить и не потерять своих людей. Как думаешь?

— Также, как и ты Кузьма Степанович – осторожно ответил Николай Николаевич.

Кузьма остановился и спрыгнул с коня. Носов спрыгнул тоже.

Кони отошли в сторону и начали мирно жевать весеннюю траву, ожидая своих всадников.

Кузьма присел на корточки. Николай Николаевич тоже присел так же рядом.

Немного помолчав, видимо обдумывая, что и как лучше сказать Кузьма медленно продолжил, улыбнувшись:

— Ты мой ближайший зам и советник, поэтому я хочу сначала с тобой поговорить, посоветоваться. Ответственность на нас очень большая за жизни наших людей и выполнение поставленной задачи. То, что мы получили приказ, а как его выполнять давай вместе помозгуем.

Николай Николаевич согласно кивнул головой, и Кузьма продолжил:

— Пока ни одного плюса у нас вроде нет. Одни минусы. Первое — Бексултанов извещен о том, что идет небольшая колонна российских войск, вполне по его силам. Второе — наверняка он знает о гибели подчиненных ему отрядов Арсунукаева и Аллаудинова. Догадывается, что именно мы их уничтожили, а больше некому. Наверняка горит жаждой мести. Это я горцев знаю, что при таких известиях они теряют голову.

Николай Николаевич озабочено посмотрел на Кузьму.

— То есть мы тоже знаем, что он нас не пропустит и просто так не отпустит. Он не может не знать, что мы видели нашего казненного солдата, и он понимает, что и у нас есть причины отомстить ему. Мы понимаем, что с его стороны это был жест устрашения, прежде всего нашей армии и заодно мирных жителей. Но у него наверняка за нами следят глаза с ближайших холмов и хотя наши разведчики пытаются нас обезопасить, — Кузьма кивнул в сторону холма, где виднелась конная фигура одного из разведчиков — тем не менее это не исключено – развел он руками.

Носов кивнул головой и спросил, подставив лицо под ранее весеннее солнце:

— И что ты предлагаешь? Как нам лучше выполнить приказ Науменко и не потерять своих людей?

Кузьма смутился, потрогал нос и продолжил:

— Теперь про плюсы. Это даже хорошо, что он знает про нас и будет нас искать, то есть нам не надо его искать. Так что мы должны быть готовы и не дать захватить себя врасплох и вовремя уйти с линии его огня, нанеся ему максимальный ущерб. Я уверен, что он соберет, вернее уже собирает – Кузьма улыбнулся — все имеемые в его распоряжении силы и постарается на нас напасть внезапно. Это хорошо, что нам не придется ловить отдельно этих Али Гачуева и Насруди Замалдаева и прочих – Кузьма махнул рукой — чует мое сердце, что они уже ищут нас вместе со своим эмиром во главе и соберут всю рать для боя с нами.

— А, что ты видишь в этом положительное? — лениво спросил Николай Николаевич, слегка повернув боком солнцу свое лицо.

— Положительное, то, что нам не надо будет бегать за ним. Он сам нас найдет.

— Хм – хмыкнул Николай Николаевич – непонятно это положительно или отрицательно. А если нанесет внезапный удар?

— Отрицательное будет, если он сумеет застать нас врасплох, и ударит, когда мы не ждем. А здесь мы пока на равных, кто кого перехитрит, кто ударит первым. Кто сумеет вовремя лишить противника имеемых преимуществ. Земля здесь наша казачья, обильно политая кровью наших предков, и она нам я уверен поможет.

— Этого мало. Бьют дураков и на своей земле. Вон в Грозном в декабре, январе как наваляли нашим генералам. До сих пор очухаться не могут. Воюют по шаблону. Первая колонна идет, вторая колонна идет и так далее. Пришли так, что похоронки в России чуть ли не в каждом доме

— Я верю, что мы не дураки и будем с тобой делать все, чтобы такого не случилось. Думаю, что мы примем бой только на выгодных для нас условиях, уничтожив предварительно все его козыри. Выковыривать надо его из долговременных укреплений и заставить собрать все силы. У удастся – вот и бой на наших условиях. Нам, пожалуй, не под силу это будет, если мы провороним его удар А времени много у нас нет, искать их поодиночке. Надо вытащить на себя, и имея преимущество внезапности, навязать ему наши условия, максимально его предварительно ослабив.

— Ту уверен, что мы сможем его победить? Что наши потери не будут критическими, и мы не сможем далее выполнить поставленные перед нами задачи?

— Не Боги горшки обжигают Николай Николаевич. А смелость и внезапность дают серьезные преимущества. Об этом говорит в своих трудах даже Клаузевиц.

— Ты, что Кузьма Степанович, труды Клаузевица читал? – усмехнулся Николай Николаевич.

— Почитывал скажем так. Еще курсантом пытался разобраться в различных хитросплетениях сухопутного боя. Какие принципы существуют? Как организовывать в соответствии с ними оборону, наступление, как воевать с более сильным противником и навязывать ему свои условия ведения боя.

— А я из Клаузевица знаю только, «что хочешь мира – готовься к войне».

— Правильно он сказал. На сильных не нападают, нападают на слабых. Прочтай при случае. Умный, однако Клаузевиц мужчина был, и дельные вещи писал. Знаешь, что военные академии и американский Вест Пойнт, и немецкий Гамбург, и английский Оксфордшир обучение построили именно на постулатах и принципах Клаузевица.  И они там изучают его наследие и принципы ведения войны весьма серьезно.

— А, что наш Суворов хуже? У него тоже есть «Наука побеждать». И потом мы их сделали во время второй мировой.

— Наш Суворов не хуже – улыбнулся Кузьма – но самое интересное, что Клаузевиц, очень многое взял именно у Суворова и других, в том числе наших, выдающихся полководцев – Румянцева, Кутузова, Багратиона. И, как ни странно, его принципы подходят не только армии, но и дивизии, полку, роте и даже взводу. Как побеждать не числом, а умением. Суворов – говорил быстрота и натиск. И был тоже прав. Но натиск должен быть с головой.

— Вот так, мы не можем отличить свои принципы от чужих и порой отказываемся от своих же принципов. А ты думаешь нужно ли изучать труды Клаузевица в наших военных училищах?

— Думаю, что надо. Клаузевиц сумел все положительное обобщить и понятно сформулировать. Я перечитывал вне программы труды Суворова, Кутузова, Скобелева, Макарова, Эссена и многих других наших полководцев и флотоводцев и кое что взял для себя.

— Ну ты даешь Кузьма Степанович. Не думал, что ты морской волк, знаешь труды Суворова, Кутузова, Клаузевица, Скобелева.

— Я-то кое что знаю, плохо что не знают и не учат их наши генералы и адмиралы. Глядишь и многих обидных поражений не было бы. Но это уже лирика и не я определяю, как готовить и отбирать курсантов в офицеры и офицеров в генералы. А мог бы внести свои предложения.

— Хм надо подумать над твоими словами.

— Так на чем мы остановились? А! – Кузьма поднял палец вверх — мы же не просто маршевая часть новобранцев. Нас научили многому. И это надо использовать. Мы должны освободить наши русские, казачьи земли от негодяев, обосновавшихся на них. Надо спасать наших казачек, стариков, казачат от ежедневных унижений и уничтожения со стороны всяких уголовников. Если не мы то, кто?

Носов посмотрел Кузьме в глаза, вздохнул и сказал:

— Я верю тебе Кузьма Степанович, верю в твою интуицию и буду максимально тебе помогать. Но как их вытащить на себя, как собрать всех вместе?

Со степи дул сильный ветер и пахло дымом от горевших где-то далеко то ли костров, то ли построек.

— Вот туда мы и пойдем – показал рукой Кузьма в северо-восточном направлении степи – там наши земли, и мы обязаны их освободить.

— Знаешь, что Кузьма Степанович. Давай посоветуемся с нашими командирами. Посоветуемся с проводниками, знающими местность. Две головы хорошо – десять лучше. Изложишь свой план.

— Давай. Мы думаем одинаково, и я этому рад – Кузьма встал на ноги.

Вслед за ним поднялся Николай Николаевич и они направились к своим коням.

Взяв за узды лошадей Кузьма взял рацию, висевшую у него на ремне и передал:

— Я Мансур. Скату, Кресту, Горцу, Тереку, Сунже и Калмыку, Мушкету, Багету, Соколу всем исполнить единицу у Тагира. Время 5 минут.

Раздались по рации ответы, что приказание получено и выполняется.

Со всех сторон к командирскому БТР скакали и бежали Осипович, отец Михаил, Семенов, Лихошерст, Сыркин, Миронов, Платов. Последними прискакали Эрендженов с Манылой и Алешечкин с Хорошихиным, видимо бывшие в дальнем дозоре.

Когда все собрались вкруг, Кузьма положил свою карту на броню БТРа. Все обступили его вокруг.

— Я думаю так братья – начал Кузьма — надо нам принять решение, что и как делать. Предлагаю высказаться всех, как нам выполнить приказ командования и разбить отряды Бексултанова. Где, каким образом и как? Что делать? Как решить боевую задачу с минимальными потерями, а лучше совсем без них? Но это война и я понимаю, что так не бывает.

Все молчали потупив глаза. Алешечкин смотрел на Кузьму.

— Мы, что? Мы люди маленькие. Это вы командиры должны решать, что нам делать – сказал он глядя на Кузьму.

— Без тебя Артем Александрович, знающего местные особенности, без Хорошихина, без Саши Эрендженова нам было бы сложно выработать грамотное решение

— А, какие твои предложения Кузьма Степанович. Расскажи, растолкуй сначала. А потом наши проводники подумают, как их решить лучшим способом – спросил наконец, хитро улыбнувшись, Николай Николаевич.

— Я – Кузьма потер подбородок и потом решившись сказал – значит так. Идея есть, но она сырая и с вашей помощью надо немного покумекать и решить, как и что сделать. Что я вижу в первую очередь? Это нам надо лишить Бексултанова преимущества. Это в первую очередь касается его «Градов» и дальнобойной артиллерии. А для этого надо вытащить их на ударную позицию и уничтожить. Предлагаю устроить им что-то вроде живца, а когда они ударят их уничтожить. И ударить их надо заставить по пустому месту, а не по нам.

Осипович почесал ухо:

— А, не страшно, что могут реально внезапно ударить по нам? Что тогда? Реально могут нанести ущерб в технике и людях?

— Боюсь. Поэтому и позвал всех на совещание. Одна голова хорошо, а несколько уже лучше.

— Это понятно – ответил Осипович.

Кузьма помолчал, потом обвел глазами всех, как-то виновато улыбнулся и начал:

— С хутора Парамонова, где находятся основные силы наших врагов, в нашу сторону ведут две дороги по степи, по которым могут пройти сюда не завязнув в песке «Грады» . Нет конечно можно предположить их возможности обойти. Но слишком тяжелая и капризная вещь «Грады» и пройти могут нормально только по более или менее твердой дороге. В песках завязнут. То есть их надо ожидать или здесь, или здесь. Я имею ввиду на расстоянии 30-40 километров от озера Полякова, где мы показательно встанем на ночлег. Скорее всего 30, но ожидать можно всего.

Он посмотрел на Осиповича. Тот наклонил голову в знак того, что внимательно слушает.

— Ты Леня встанешь вот здесь – Кузьма показал на карте место, где должны будут расположиться разведчики. Здесь местность холмистая и встать скрытно есть где, там же можно укрыть коней. До любого места старта одинаково и ты успеешь перекрыть им отход. Для машин все же нужны дороги, а ты на конях пройдешь там, где надо. Это же кони. Я надеюсь, что интуиция меня не обманывает.

Осипович кивнул головой в знак того, что понял и согласен с командиром.

— Теперь о главном – Кузьма снял берет пригладил и волосы на голове – надо дать им возможность ударить по нам. По этому удару Михаил Юрьевич и определит откуда идет стрельба и оседлает ту дорогу, где будут отходить, после удара их силы.

— А мы – спросил Николай Николаевич – останемся без разведки и примем удар. Как же так?

— Я думаю так — жестко ответил Кузьма — у них наверняка есть корректировщики, которые должны будут следить за нашим отрядом. без этого точные удары «Градами» невозможны. Я сам ракетчик и артиллерист и понимаю это. Пусть они передадут целеуказания, а потом мы должны их перехватить, уничтожить или заставить работать в наших интересах, что более приемлемо. Отряд должен опередить их, снятся и уйти с места перед самым ударом. Пусть стреляют по кострам, которые мы обязательно оставим им на месте стоянки. Основной отряд пойдет несколькими группами сначала к озеру Цветочному. А потом пойдем к Черному кургану о котором рассказывали нам Саша Эриндженов и Алешечкин. Они проведут нас. Это далеко от этого места, зато с обратной стороны от хутора Парамонова. То есть мы должны быть там, где нас Бексултанов не ждет. Я пойду вместе с майором Семеновым искать корректировщиков. Старшим поведет колонны Николай Николаевич. Мы с Семёновым составим дальнее охранение и наша цель корректировщики. А пока мы впереди сопровождаем колонну до озера, и проходим сразу дальше. А ближним охранением станет лейтенант Лихошерст и вы. Ваша задача дождаться сигнала от меня или Семёнова. Сигнал будет звучать так – пингвин проснулся. Сразу начаинаете движение на цветочное озеро, не оглядываясь. Третий взвод со своими БТРами поддерживает огонь пять минут и быстро уходит. Вопросы есть? запомните только от четкого и своевременного выполнения всеми задуманного будет зависеть успех нашей операции. Опоздает леонид и уйдут «Грады», запоздает Николай Николаевич или Царегородцев и попадут под удар «Градов», запоздаем мы с Семеновым, и вся операция насмарку.

Носов попытался противоречить, но Кузьма посмотрел на него так, что он сразу прекратил и только нахмурился.

— А, что дальше? — хмуро спросил отец Михаил.

— Дальше? Дальше Леонид минирует путь отступления их ударной группе, пока она наносит удар. Минирует дорогу. А когда они найдут на наши мины, надо их классически расстрелять, так как это делают они с нашими колоннами в Чечне.

— Мне нравиться этот план – подумав сказал Осипович.

— Большая надежда на твоих снайперов. Их надо элементарно расстрелять всех и взорвать установки.

Молчавший отец Михаил вдруг сказал:

— А я пожалуй тоже пойду с разведчиками. Не возражаете Кузьма Степанович?

— Нет не возражаю. Это будет, пожалуй, самое трудное место и я бы пошел туда сам, но я главное будет разворачиваться здесь. Я командир и должен сделать все чтобы они нанесли удар не по нам, а по пустому месту. Теперь дальше. Мы с Семеновым с первым взводом Павленко прикрываем основную группу. Все должно быть натурально. И лишь, когда мы захватим или уничтожим корректировщиков, мы начнем отход за основной группой к озеру Цветочному.

Семенов с Мироновым подошли по очереди поближе к карте и кивнули головой в знак того, что все понятно.

— Какие будут предложения или замечания?

— Снайперов первому взводу оставьте на всякий случай – сказал Семенов.

— Да конечно. Миронов и Николай Николаевич в эфире полное радиомолчание и ждете нас у озера Цветочного, а утром все вместе идем к Черному кургану, где к нам должен присоединиться Осипович. Еще вопросы есть?

Осипович лениво подошел к Кузьме:

— Кузьма Степанович выделите мне на всякий случай хотя бы фельдшера. На всякий случай.

— Платов, можешь выделить Вислогузова.

Платов посмотрел на Осиповича и хмуро ответил:

— Я бы с удовольствием, но у него нога нарывает. Фурункул на стопе и он может стать обузой для отряда. Я ему если даже сегодня вырежу, то на ноги он встанет не раньше, чем через пару дней.

— Не вовремя – помрачнел Кузьма – а кого ты можешь выделить? Лизу Хоханько?

— Нет Лиза нужна здесь. Забирайте новую фельдшерицу Настю Черемухину. Она грамотный медицинский работник.

— Черемухину возьмем – улыбнулся и обрадовался Осипович.

— Давай ее сюда, — приказал Кузьма – надо с ней поговорить предварительно.

Минут через десять к ним прибежала в цветастом платье с сумкой через плечо Настя Черемухина:

— Товарищ командир готова выполнять ваше приказание.

— Что приказание? Надо вот идти со взводом разведки. Ты как? Сможешь на конях?

— Так я ж казачка. У нас все девки верхами скачут даже без седел.

Осипович откровенно любовался хорошо сбитой фигурой девушки. Лицо ее дышало здоровьем.

— А что еще умеешь, кроме медицины? – спросил Кузьма.

— Готовить могу хорошо. Стреляю неплохо дед Сашка учил.

— Что стреляешь это хорошо? – оживился внезапно Осипович — а попасть сможешь в тот камень? – он показал в большой валун находившийся метров за двести.

— Настя посмотрела и потом сказала – а чего в него попадать такой большой.

Осипович посмотрел на отца Михаила:

— Говоришь большой? На тебе автомат, попробуй.

Настя взяла автомат, осмотрела его и потом передернув затвор, приложила автомат к плечу и выстрелила в сторону камня практически не целясь. Из центра камня поднялся дымок.

— А в летящий камень попасть сможешь? — спросил отец Михаил

— Так я утку била на охоте на лету. Мы с дедом Сашкой ходили на уток.

— Давай, попробуем — отец Михаил подобрал камень среднего размера и посмотрел на Настю – готова?

Она взяла автомат поставила его опять на одиночный огонь, прицелилась вперед, потом в небо и тихо сказала отцу Михаилу и сказала:

— Бросайте!

Отец Михаил размахнулся и сильно бросил камень вверх.

Настя повела за ним ружьем, нажав спуск и в воздухе камень разлетелся.

— Так – сказал отец Михаил, поворачиваясь к Осиповичу – так она же прирожденная снайперица.

— А у меня во взводе разведки медика нет постоянного, а здесь медсестра тире снайпер. Мне это подходит – почесал затылок Осипович – и на коне может, рукопашному бою я ее научу, Да и Кузьма Степанович поможет.

Кузьма подозрительно посмотрел на Осиповича.

— Ты чего Миша с бабой бороться будешь?

— Так это ж не баба, а настоящий разведчик. Я ей снайперскую винтовку подберу хорошую, отец Михаил с ней пару уроков по снайперскому делу проведет. Отдай ее мне во взвод разведки постоянно Кузьма Степанович.

Кузьма развел руками и усмехнулся:

— Бери, — почесал ухо — если меня Платов не съест за это. Форму ей подберете в разведку, а то в цветастом платье вроде неудобно.

— Не съем – сказал улыбаясь Платов – мне хорошие фельдшеры нужно, но и Михаилу Юрьевичу тоже нужны. Он же все время впереди.

— Ты слышал – Кузьму дернул за руку Носов – он хочет с ней бороться.

— Надо же ее рукопашному бою обучить – прошептал на ухо Николаю Николаевичу Кузьма — все же разведка. Я и сам с ней займусь с удовольствием. А стреляет она классно.

Кузьма осмотрел всех присутствующих

— Вопросы есть?

Ответом было молчание и тогда скомандовал:

— Давайте, по своим подразделениям. Ставьте подчиненным задачи и через – Кузьма посмотрел на командирские часы – стоим пока здесь, а в шестнадцать ноль, ноль начинаем движение. Сверим наши часы.

Все поднесли посмотрели на часы и по команду Кузьмы установили точное время.

— Погодь малехо командир – пробасил отец Михаил – шапки долой. На молитву. Не одно благое дело у нас не должно быть без молитвы. Мы все же казаки, как бы не прятали лампасы.

Все сняли шапки, и отец Михаил закрестился и запел:

— Ежи еси на небеси …..

Все ему подпевали.

Когда закончилась молитва и отец Михаил произнес «Аминь». Кузьма приказал всем по местам ставить задачи подразделениям.

Наиболее сложным для Осиповича, оказалось, уговорить негра Манылу остаться. Он уперся, как осел и обязательно хотел ехать вместе с своим новым другом Эрендженовым. Соскочив с коня, он уговаривал Михаила взять его с собой, что-то говорил на родном языке и даже попытался поцеловать его в руку. В конце концов, Михаил сломался и взял с собой Манылу.

— Да черт с тобой. Иди и главное не мешай. Но что с ним буду делать, если он по-нашему, не разумеет – рассердился Осипович.

— Он будет со мной, я все ему разъясню. Он меня понимает. И потом он ночью видит, как днем. Настоящий охотник – вступился за друга Эрендженов.

В конце концов, Осипович махнул рукой и согласился.

Отец Михаил перекрестил разведчиков, ускакавших на опасное задание.

Издалека было видно, как он собрал их, они что-то говорили, видимо спорили. Эрендженов размахивал руками и что-то разъяснял Осиповичу. В конце концов, они сели на коней и поскакали в сторону тянувшихся вдалеке курганов. Вперед теперь от основных сил выдвинулись три отделения Миколы Павленко, тоже рассыпавшись в линию, заняли посты на виднеющихся вдали курганах.

— Всем исполнить «Гвоздику» — скомандовал Кузьма по связи подчиненным и заведенные БТР и другие транспортные средства двинулись вперед…

— Гвоздика, гвоздика —  передавали приказание Кузьмы радисты, и колонна начала движение в сторону озера Полякова. Шли медленно, спешить было некуда

На броне командирского БТРа сидели Кузьма и Николай Николаевич

— Направление движения на северный Дагестан, ногайские степи, пройдем вдоль границы Дагестана и Чечни. То есть уйдем на север, где нас пока не ждут —  Кузьма посмотрел внимательно на развернутую карту – идем на озеро Полякова. А далее курс по плану. Но это будет потом. Максимальная дальность стрельбы «Града» у них – 30-35 километров —  продолжал рассуждать как бы сам с собой Кузьма. Сейчас главное для нас, это разведка. Нам нельзя дать им первыми напасть на себя из засады. Поэтому боковые охранения, передовые и арьергард должны стать нашим ушами, глазами и другим органами чувств.

Стояла сильная жара и БТРы изнутри нагрелись. Многие бойцы повылезали на броню. Некоторые сняли с себя форму и пытались загорать.

— Штифт я Мансур – дайте команду свои ребятам одеться. В любой момент можно ждать нападения – приказал по связи Ковтуну, оставшемуся за Семенова, Кузьма — прикажите всем бойцам надеть бронежилеты и каски-сферы и держать оружие в руках. Запретите даже просто снимать. Защита скромная, но все же защита. Неровен час, на нас могут напасть внезапно. Будет множество не нужных нам жертв. Скомандуйте!

Ковтун по связи передал команду Кузьмы. Ворча, недовольные казаки стали одевать бронежилеты, прямо на тельняшки.

Когда солнце начинало закатываться за горизонт подошли к озеру Полякова и встали на ночлег.

У командирского БТРа, стоявшего на берегу озера, собрались Носов, Лихошерст, Плахов, Сыркин и отец Михаил. Кузьма и Семенов ушли на УАЗиках вперед с отделением Павленко

— Бексултанов, если не дурак, то постарается накрыть нас здесь своими «Градами» именно здесь, на этой стоянке – сказал Николай Николаевич всем – поэтому мы с наступлением темноты, а скорее всего они ранее не нанесут удар. Ждем команду от Семенова и Кузьмы Степановича и скрытно снимаемся и переходим к озеру Цветочному, причем идем по частям. Сначала Миронов со всем тылом, потом боевые подразделения прикрывают его сзади.

Миронов потянулся немного и потом сказал:

— Какая тишина. Люблю раннюю весну. Красота здесь на озере.

Все посмотрели и действительно озеро даже на закате солнца выглядело весьма примечательно. Вода, ставшая почти зеленой отсвечивала разными цветами. Над озером стол небольшой туман.

— Порыбалить бы сейчас – размечтался Миронов. 

— Мы слишком хорошая приманка для этого, чтобы Бексултанов отказался нанести по нам удар – прервал его размышления Николай Николаевич — дальность стрельбы РСЗО «Град» от трех до сорока километров. Если бы нам удалось захватить этот «Град». Это в корне изменило бы ситуацию. Как думаете?

Лихошерст оживился, взял в руки карту, стал ее изучать.

— Для точной стрельбы им необходим корректировщик. «Град» сделан на базе трехосного «Урал-4320», но по песчаной степи он не пройдет, может только по дороге. Переход из походного положения в боевое – 3,5 минуты. Залп сорока 122 мм снарядами может осуществляться в течении 20 секунд. Экипаж машины – 3 человека, плюс охрана – пояснил он.

— Это очень серьезно Николай Николаевич. Мы не можем допустить, чтобы этот «Град» дал по нам хотя бы один залп – задумчиво сказал задумавшись Миронов — охрана «Града» должна быть серьезная. Но и мы не лыком шиты. Наша разведка не хуже их.

— Это точно – сказал Николай Николаевич – а пока команда разжигать костры, искать хворост, ловить рыбу тоже можно. Не помешает и ставить палатки. Второй и третий взвода на ближнюю охрану лагеря.   

Суворов выдал всем позывные для дальнего и ближнего охранения. Достав из кармана бумажку он зачитал:

— Реперные точки для определения координат, от которых измерять свое положение по вашим картам – церковь в станице Наурской – 1 и церковь в станице Савельевской – 2.

Собранные офицеры записывали в блокноты позывные, пароли, и условные сигналы.

Красное солнце закатилось за озеро и дальние холмы бескрайней степи, высвечивая красноватым цветом курганы.

— К большой крови – сказал Миронов, вытаскивая очередную рыбину подошедшему Николай Николаевичу. Вздохнув посмотрел на часы и потрогал включена ли рация, висевшая на плече.

— Семенов. Корректировщики перед нами. Вон за курганом спрятали джип и наблюдают в бинокли за нашим лагерем, огоньки сигарет светятся в темноте – показал Кузьма Семенову.

Тот лишь поморщился, взял бинокль с системой ночного видения и начал разглядывать, указанный Семеновым курган.

— Их трое — прошептал Семенов на ухо Кузьме.

— Как только передадут по рации координаты лагеря сразу берем их. Павленко сразу передавай Носову – Гвоздику от Мансура. Понял? Пусть поторопятся.

— Понял – пробурчал Павленко – а кто их брать будет?

— Я – тихо сказал Кузьма.

— Можно я с вами?

— Нет нельзя – ответил Кузьма.

Он весь напрягся, собрался:

— Что Аркадий Николаевич тряхнем стариной? – улыбнулся он.

Тот лежа выпрямился немного, размял суставы и сказал

— А, что? Пожалуй, что можно.

Кузьма повернулся назад оглядел свое воинство, но никого не увидел. Он знал, что многие лежат на соседних холмах и переживают за них.

— Даже и шумнуть немного можно, все равно не услышат. Пошли вместе Аркадий Николаевич и Павленко вперед. Ковтун остается за старшего – прошептал Кузьма – путь передаст Носову, что готовность к исполнению Гвоздики пять минут от Мансура. Пусть заводятся.

И он заскользил вперед по песку. За ним поползли вперед Семенов и Павленко. Ползли прикрываясь от корректировщиков, лежавших на холме их же машиной. Когда они подползли к машине, выделявшийся на фоне светлых песков темным пятном.

В лагере начали заводить БТРы, видимо получив команду Ковтуна.

Было слышно, как бандиты о чем-то оживленно заспорили на своем похожим на клекот орлов гортанном языке и один из них вскочив быстро побежал к машине.

— Ага бежит передавать изменение обстановки. Понятно. Я встречаю его. А вы держите на прицеле тех двоих.

Корректировщик, почти подбежавший к машине, хотел открыть дверь, как был сбит с ног Кузьмой и взят на болевой прием. Рука Кузьмы надежно прикрыла его рот.

Он был небольшого роста, в зеленой камуфляжной куртке и зеленой вязаной шапочке, с еле растущей грязной свалявшейся бородой. От него пахло несвежим телом.

Кузьма аж весь передернулся, но наклонился над ухом и тихо прошептал:

— Сверну шею, если дернешься. Что ты должен был передать? – и Кузьма тихо отпустил руку ото рта.

— Ахмет сказал передать, что лагерь снимается, чтобы не стреляли до выяснения обстановки.

— Понятно — ответил Кузьма и коротким ударом по шее вырубил корректировщика, потом взяв его за шиворот отволок за машину, где лежали Павленко и Семенов.

— Рот ему заткни, руки свяжи и кляп воткни, дабы не орал – тихо прошептал он Павленко и по рации передай Ковтуну – исполнить Гвоздику от Мансура срочно.

За холмами раздался рокот машин и БТРов. Видимо они начали движение.

Лежавшие на крае кургана два оставшихся корректировщика повернулись к машине и что-то закричали видимо первому, потом один вскочил, вытащил из кобуры пистолет, и что-то крича по-чеченски быстро побежал к машине.

— Держи на прицеле второго – показал Семенову на оставшегося Кузьма у края кургана Кузьма. Когда машина прикрыла этого от третьего Кузьма поднялся как на пружинах и вышел практически вышел вплотную к подбежавшему.

— Ты Ахмед? – спросил он по-русски.

— Я — ответил тот удивленно.

Но когда его рука дернулась за пистолетом, Кузьма одним ударом вырубил и его.

Он также был небрит, в такой же камуфляжной форме, как и первый, но уже с более большой бородой.

— Кончай того бармолея – приказал он Семенову и тот подняв автомат Павленко тщательно прицелившись, выстрелил в третьего.

Было видно, как тот завалился беззвучно набок.

На фоне рева машин выстрел был практически не слышен.

— Вяжи и этого – приказал Кузьма Павленко — и обоих в машину на заднее сидение. Обыщите их, чтобы не было сюрпризов. Ножи, гранаты, пистолеты, рации – все отобрать.

Павленко вывернул им карманы, нашел у каждого ножи, один револьвер и пять гранат.

Кузьма сел за руль и завел машину. Она послушно завелась.

Он подошел к краю, где лежал убитый боевик и посмотрел на лагерь, который уже практически опустел и теперь были видены в темноте только огни костров. Темным тюком лежало тело третьего чеченца.

Кузьма вернулся, сел на переднее сидение смотрел на обоих чеченцев с испугом и злобой, косящихся на него.

Павленко побежал обыскивать убитого третьего.

— Будем говорить или за ним? – спросил Кузьма Ахмеда, показал Кузьма, когда Павленко спихнул с холма тело третьего.

— У этого еще были три гранаты были и револьвер – сказал Павленко подходя к машине.

— Ладно идите Микола в свои машины с Семеновым. А я с этими поеду один.

Семенов с недоумением посмотрел на Кузьму.

— Так может кого вам прислать – спросил Семенов.

— Не надо я и один справлюсь. Вы давайте догоняйте наших. Вы должны стать передним охранением.

Когда Семенов и Павленко забрав все оружие ушли, Кузьма улыбнулся и опять повернулся к пленникам:

— Ничего не хотите мне сказать? – он вытащил кляп изо рта Ахмеда.

— Ладно не надо – улыбнулся Кузьма. Я отвезу вас в лагерь у озера, брошу там вас связанных и сам уеду.

Он завел машину и стал выруливать на еле видную при свете фар дорогу, на развилке он повернул в сторону бывшего лагеря.

В зеркало он видел, как оба чеченца переглядываются.

— Не надо туда ехать – мрачно сказал Ахмед.

— А куда надо? – улыбнулся Кузьма — и почему не надо туда ехать?

— Дай закурить – попросил Ахмед.

Кузьма остановил машину и открыв заднюю дверь вытащил из нее Ахмеда, поставил его на ноги.

— Рассказывай, что знаешь – тихо сказал он.

— Я не могу ничего сказать, пока этот Алибек жив. Он для меня смертный приговор – шепнул Кузьме Ахмед.

— Отойдем в сторону – предложил Кузьма.

Он взял за руку Ахмеда и отвел в сторону. Руки Ахмеда были связаны за спиной.

— Я пленных не убиваю Ахмед – сказал он тихо на ухо Ахмеду.

Тот помялся немного, потом сказал:

— По лагерю сейчас будет нанесен удар «градами». Мы корректировщики и уже передали координаты лагеря.

— Так интересно – прошептал Кузьма – дальше говори.

— Мы передали координаты Мухамеду. Он управляет группой из двух «градов» и их охраной. Когда вы начали движение, мы должны были отменить удар.

— Не надо отменять. Пусть расходуют боеприпасы. А через сколько будет удар? – опять улыбнувшись, что все просчитал правильно, спросил Кузьма.

— Поедем быстрее отсюда. Удар будет с минуты на минуту – предложил Ахмед.

— И как же я поеду. Я же не хочу раскрывать, то, что ты мне сказал. И потом может ты должен Мансуру передать какой-либо сигнал перед ударом.

— Должен по радио сказать условную фразу. Пока не скажу, они не ударят.

Кузьма почувствовал, какую-то ложь в его словах, но не подал вида.

— Подожди сейчас принесу рацию – сказал Кузьма и пошел к машине за рацией, лежавшей на заднем сидении.

Радиостанция была не советского производства, какая-то плоская и очень легкая. Кузьма прикинул ее на руке.

— Килограмма два не больше – подумал он – наверно японская. Пора и нам научиться такие делать – вздохнул он.

Когда он подошел к Ахмеду, тот сидел на земле.

— Дай закурить урус.

— Нет у меня сигарет, я не курю.

— Сигареты в верхнем кармане моей куртки — он показал глазами, где должны быть сигареты – а в другом кармане зажигалка.

Кузьма достал сигарету, вставил ее в рот Ахмеду и поднес зажженную зажигалку. В темноте осветилось лицо хмурое морщинистое Ахмеда. Он прикурил, выдохнул дым в лицо Кузьме.

Кузьма поморщился, но стерпел.

— Дальше что делаем?

— Включай рацию. Десятая волна.

Кузьма начал искать, что надо включить.

— Там сверху с края есть тумблер – сказал Ахмед

Рация засветилась разноцветными огоньками в темноте.

— Она была настроена на десятую волну. Проверь.

— Да светиться десяточка — сказал Кузьма, увидев светящуюся десяточку.

— Давай мне ко рту мне микрофон и нажми на тангенту.

— А что ты должен передать – спросил Кузьма есл передашь, что-нибудь не то, бороду отрежу вместе с яйцами.

— Должен передать фразу, что все нормально. Можно стрелять.

— И все?

— И все!

Кузьма вздохнул, поднес микрофон к лицу Ахмеда, но тангенту не нажал:

— Говори, все что надо.

На месте бывшего лагеря светились лишь оставленные костры.

— Ты нажал тангенту – осторожно спросил Ахмед.

— Да конечно включил, говори, то что должен сказать – сказал Кузьма прислонив наушники к уху.

На самом деле он не нажал тангенту. Было у него какое-то нехорошее предчувствие. И интуиция не подвела.

Ахмед собравшийся в комок вдруг закричал нагибая лицо к микрофону:

— Алах акбар – и дальше выкрикнул с ненавистью глядя в лицо Кузьмы несколько каких-то слов по-чеченски.

Кузьма спокойно дослушал его, улыбнулся и убрал от его лица микрофон:

— Все сказал? Переведи.

Ахмед каким-то радостным голосом ответил:

— Все я передал, что мы захвачены русскими, и я готов умереть, как шахид.

— Готов, так готов – спокойно ответил Кузьма – тогда иди и будь шахидом – и спихнул Ахмеда с холма вниз к лагерю. Тот покатился вниз по склону

Кузьма подошел к краю и посмотрел вниз, куда скатился Ахмед, а затем не спеша направился к стоявшей с включенными фарами машине.

Он положил на переднее сидение, рядом с водительским местом рацию, не спеша сел в машину и тронулся с места. Фары высвечивали степную дорогу.

— А где Ахмед? Ты его убил? Зарезал? – спросил, сидевший сзади, Алибек.

— Нет – зевнул Кузьма, посмотрев в зеркало на сразу вспотевшее лицо боевика со свалявшейся бородой – он изъявил желание стать шахидом и не стал ему мешать. Отправил в лагерь у озеро медленной скоростью.

Алибек промолчал.

— Так должен быть специальный сигнал, чтобы они наносили удар? Или нет? – спросил Кузьма.

— Мы все уже передали. Могли только остановить удар.

— Понятно – сказал Кузьма.

Они только проехали группу холмов, как небо расцветили яркие полосы, летящих ракет и где-то сзади раздались сильные взрывы. Поднимались клубы дыма там, где они были несколько минут назад.

Кузьма остановил машину и вышел из неё посмотреть на летящие ракеты.

— Красиво смотреть со стороны – сказал Кузьма Алибеку.

Тот молчал опустив голову, видимо переживая, что русские ушли от удара, ушли с линии огня.

— Вас так отсюда не отпустят – сказал он немного помолчав – не там, так в другом месте. Бексултанов такого не прощает.

Кузьма усмехнулся, сел на водительское место и тронул машину с места.

— Вы должны сообщить о результатах удара? – спросил он у Алибека, ловко лавируя по неровной дороге.

— Должны доложить через полчаса. Они ждут доклада.

— Придется это сделать – сказал подумав немного Кузьма – от этого будет зависеть жить тебе или нет.

За следующем холмом их ждал Павленко на «Ниве» с первым отделением. Он вышел из «Нивы» и подошел к обочине и стал махать рукой останавливая машину Кузьмы.

Кузьма принял к обочине.

— Майор Семенов сказал дождаться вас – сказал он вышедшему Кузьме.

Остальные все высыпали из машины и с любопытством смотрели на Кузьму, не выключившему свет фар.

— Видели? — спросил Кузьма.

— Красиво, как салют – ответил командир первого отделения широкоплечий и рассудительный Михайлов.

— Хорошо, что этот салют пришелся не по нам – ответил Кузьма.

Он открыл заднюю дверь вытащил из машины Алибека.

— Что будешь докладывать или хочешь стать шахидом? – спросил он его.

— Буду — ответил тот поморщившись, — а что докладывать?

В воздухе пахло порохом и от места удара по окрестностям распространялся сильный дым, что-то там горело.

— Что вы должны доложить?

— Что нормально нанесен удар или нет, требуется ли еще нанесение удара?

— Понятно — подумав сказал Кузьма – а вы должны докладывать на русском или на чеченском языке?

— На своем языке.

— Так я же тебя не пойму, что ты передашь.

— Я передам все, что вы скажите при условии, что вы меня отпустите.

— Хорошо. Отпустим, но напиши русскими буквами, то, что ты хочешь передать.

Кузьма подошел к нему и ножом перерезал веревки на руках. Чеченец растер руки, взял блокнот и ручку и потом стал что-то писать на протянутом ему блокноте. Когда закончил, то протянул блокнот Кузьме.

То осветил блокнот фонариком:

— И что это значит?

— Что удар прошел успешно.

— Нет передай, чтобы они нанесли еще удар немного ближе, что часть удара пришлась в озеро не принеся вреда. Срочно надо ударить снова.

Подумал немного и потом добавил, пока чеченец писал новую фразу:

— Павленко вызывай на связь Хорошихина. Он идет с Мироновым вместе.

Павленко подбежал к «Ниве». Вытащил рацию и посмотрев позывные, написанные карандашом сбоку на пластиковой дощечке и стал вызывать:

— Кречет я Орел. Мансур просит Сунжу на связь, срочно.

Через минуты четыре в рации раздался вызов:

— Мансур я Сунжа на связи.

— Сунжа переведи, что написано с чеченского.

Кузьма старательно зачитал, что что написал чеченец в блокноте.

Хороших подождав до конца ответил:

— Сказано, что удар прошел частично мимо и попал в озеро. Просит срочно снова нанести повторный удар пока не ушли.

— Все спасибо связи конец – заулыбался Кузьма.

Он пошел назад к джипу где стоял Алибек, ожидавший его. Его охраняли двое автоматчиков из взвода Павленко.

— Алибек а почему ты согласился сотрудничать со мной – спросил подойдя к чеченцу Кузьма.

Алибек почесал бровь, немного подумал и потом ответил:

— Ахмед был нехорошим человеком. Я услышал, что он говорил тебе, что надо убить меня.

— Да это было – подтвердил Кузьма.

— Он из службы шариатской безопасности. А я из станицы Наурской и мне русские и казаки не сделали ничего плохого. На прошлой неделе он убил моего друга. В станице он убивал русских из-за денег и драгоценностей. Мне с ним не по пути – пожал плечами Алибек.

— Ладно тогда передавай, то что ты написал – Кузьма стал доставать из машины рацию боевиков.

— А вы меня отпустите?

— Конечно отпустим, раз я сказал и если ты не будешь делать глупостей.

— Не буду – мрачно сказал Алибек.

Он передал все что ему сказал Кузьма и теперь стоял, и смотрел на него.

— Подождем немного – сказал Кузьма, глядя на небосвод.

Внезапно раздался далекий вой стартующих градов. Небосвод опять осветился полосами летящих ярких ракет. Раздались далеки взрывы и Кузьма отчетливо почувствовал, как под ним сотрясается от разрывов земля. Над ночной степью стояло зарево огня.

Когда взрывы отзвучали, то Кузьма сказал чеченцу, что через минут пятнадцать передашь, что все нормально. Удар пришелся по лагерю гяуров.

В назначенное время чеченец передал все, что сказал Кузьма.

— Павленко принеси ему пистолет и нож – приказал Кузьма и потом обратившись к чеченцу сказал — не могу тебя в это время отпустить в ночь без оружия. Понимаю, что не имею права, но ты нам серьезно помог. Спасибо тебе, — и он пожал руку чеченцу – рад буду встретиться в мирное время. А пока извини.

Чеченец скрылся в темноте, за ближайшим холмом.

Павленко подошел к Кузьме и тихо сказал:

— Зря вы его отпустили. Зверь он и есть зверь.

Кузьма усмехнулся:

— Если мы не будем это делать Мыкола, то войну здесь мы никогда не закончим. С кем-то надо сотрудничать?

— Давай связь с Осиповичем и выдвигаемся догонять наших.

— Скат я Мансур – передал Кузьма Осиповичу – видел?

— Видел – раздался голос Осиповича из рации – мы уже готовы к встрече. Дорога номер два. Эс-ка.

— Встречайте с добром. Эс-ка – подтвердил конец связи Кузьма.

Он выключил рацию. Посмотрел назад, где несколько минут назад гремели разрывы «градов».

— По машинам – скомандовал он немного подумав. Трое к мне в джип.

Через минуту обе машины мчались по ночной дороге подпрыгивая на рытвинах и камнях.