(борт СКРа «Стерегущий»)
Цугцва́нг (нем. Zugzwang «принуждение к ходу») — положение в шахматах, при котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции.
При цугцванге у одной из сторон или у обеих сразу (взаимный цугцванг) нет полезных или нейтральных ходов, и передвижение любой из фигур ведёт к ухудшению оценки собственной позиции (в строгом понимании — к ухудшению результата).
Командир собрал совещание командиров боевых частей и начальников служб в ходовой рубке. Когда все собрались, и старпом доложил, что все командиры боевых частей и начальники служб в наличии.
Командир оглядел присутствующих и тихо сказал:
— Операция «ловля страуса» прошла для нас неуспешно и не дала тех результатов на которые мы рассчитывали. В плен взято пять пиратов, два из них раненые, находятся в изоляторе. Наш переводчик Бергер, категорически отказывается переводить. А без этого цели нашей операции оказались не достижимы. Мы потеряли одного морского пехотинца. Погиб старший матрос Вольнов Александр Климович, ранен старшина 2 статьи Бекбулатов Асланбек Хамзатович. Захваченный на танкере третий механик, ранивший Бекбулатова, встал в несознанку и по просьбе капитана мы были вынуждены его оставить на танкере. Пробовали на Бергера воздействовать через адмирала Литовченко. Ничего – развел руками командир.
— От этих адмиралов одни несчастья – пробурчал как бы про себя начальник химической службы.
Командир посмотрел на него, но ничего не сказал. Видимо думал так же.
— А может кто-нибудь из пиратов понимайте по-английски? – спросил зам по воспитанию.
Командир улыбнулся:
— Вы думаете Петр Павлович, Устюжанин и Полищук не пробовали? Все перепробовали. Если понимают, если понимают, то разговаривать с нами не желают – командир тяжело вздохнул – если все будет нормально, то пленных передадим индонезийским властям. У них там разговор с пиратами короток. Андрей Михайлович – спросил он корабельного врача – как там раненые?
Доктор встал, разгладил своих светлые и редкие волосы и ответил после некоторого раздумья:
— Раненые – почесал он бровь – особых проблем не представляют. Оба находятся в изоляторе. У одного рана головы в районе височной области и перелом левой руки со сдвигом. У второго легкая контузия и рана ноги. Кость тоже задета слегка. В гипс положены оба. Лежат в изоляторе. Охраняются нашей морской пехотой. У Бекбулатова ранение посложнее. Нож прошел в районе желудка. Операция проведена, все, что можно зашил. Теперь надежда на молодой организм. Пока лежит в каюте штурмана и связиста. Сейчас там живет старший лейтенант Полищук.
— А на что рассчитывает Бергер? – внезапно спросил помощник командира – ведь насколько я понимаю он не является офицером отдела спецпропаганды ВС РФ. Форму носит непонятно, как и почему. Найдено оружие, рация. Он, что не понимает, что его отправят первым транспортом в Россию и там будет суд.
Командир покачал головой:
— Видимо не понимает до конца или на что-то рассчитывает. Я не знаю. НО в принципе мы в боевых условиях. Потеряли возможно по вине этого Бергера семь человек экипажа убитыми, двадцать человек судя по всему находятся в плену у пиратов. Я думаю, что все он понимает. Но скорее всего на, что-то рассчитывает. Видимо знает что-то больше, чем мы.
— А рассчитывать он может только на то, что «Стерегущий» не вернется в Россию – после некоторого раздумья сказал Шпагин.
— Как это не вернется – спросил изумленный командир БЧ-5 капитан-лейтенант-инженер Венедиктов – а куда мы денемся?
— Здесь есть варианты – растягивая ответ сказал особист – или мы утонем или планируется наш захват – он горько усмехнулся.
— Это как? – озабочено спросил командир БЧ-3, наклонив голову.
— Давайте вместе подумаем товарищи офицеры. В принципе наверно утопить корабль не сложно. Мину подвести, к примеру. Или катер скоростной направить начиненный взрывчаткой. Такое может быть?
Командир усмехнулся и утвердительно кивнув головой, сказал:
— Может быть. Но если этот Бергер, что-то знает, чего мы не знаем, то навряд ли нас взорвут. При взрыве непременно погибнет он сам.
— А может он смертник? Как в Чечне — джихадист? – спросил взволновано старший лейтенант Павлов – командир БЧ-3.
— Все может быть – пожал плечами командир, — но скорее всего это не так.
— Бергер? Бергер? Поручик Бергер. Это как в «Гардмаринках вперед»? – спросил лейтенант Малевский – начальник химической службы.
— Может и поручик. Кто же его знает – задумчиво сказал особист – я запросил по нашим каналам, но пока кто он конкретно мне ответить не смогли. Не проходит по нашим документам.
— А может они корабль захватить хотят? — спросил задумчиво начальник РТС.
— Это интересная мысль – вдруг оживился особист – попробуйте раскрыть, о чем вы подумали.
Начальник РТС покраснел слегка и потом сказал:
— В море нас атаковать все же сложно. Отобьемся. На мой взгляд два варианта. Первый лишить корабль хода и далее делай с нами, все что хочешь и второй лишить экипаж возможности сопротивляться.
Все насторожились сразу.
— Давайте, давайте Александр Николаевич – попросил особист – разъясните как это может быть?
— Да просто – ответил начальник РТС – лишить хода. Дать нам топливо на котором встанут все наши машины. А потом ночью нас штурмовать со всех сторон.
— Молодец начальник РТС – похвалил командир – давай еще развивай свою мысль.
— Второй вариант описан в книге Бруно Ясенского «Я жгу Париж» называется. Там траванули холерой питьевую воду. И все. Бери нас тепленькими.
Командир с особистом и старпомом переглянулись.
— Это вариант – сказал после некоторых раздумий особист – и как все это предусмотреть и предупредить.
— Дизельное топливо и остальное мы проверяем хорошо, прежде чем допустить на корабль. Воду проверяем – задумчиво сказал командир БЧ-5.
— А если не сразу, а какой-то момент в дизельное топливо подмешать песок или сахар? – спросил помощник – ты проверил. Все нормально. А туда спустя полчаса сбросили песок и сахар. Встанут твои дизели и турбины?
Механик тяжело вздохнул и побледнев ответил:
— Встанут естественно. Куда они денутся?
— А что можно сделать? – спросил командир.
— Возьму лучших специалистов. Пойду сам все проверять – сказал нахмурившись механик.
— А с водой как? – озабоченно спросил особист.
— С водой – механик задумался и потом ответил – есть у нас испарители. Производительность слабовата конечно. Но какое-то время продержаться можно. Товарищ командир я думаю, что идти на заправку и пополнение запасов нам надо в Индонезию – выдохнул он. Там наше посольство все же. А здесь от этого сингапурского танкера непонятного можно всего ожидать.
— А может не так страшны черти, как мы здесь малюем — спросил зам по воспитанию – напридумывали черт знает чего. А может все будет нормально? – спросил он всех с улыбкой.
Но никто не улыбался. Все задумчиво смотрели на командира.
— Предусмотреть все надо – выдохнул командир, почесав затолок — у нас через три дня танкер пойдет. Проводка нужна. Не успеем в Индонезию. И уйти отсюда не можем. Двадцать человек здесь где-то. Я не брошу их. Мех, а мы дойдем на том, что осталось до Индонезии до нормального порта?
— Не дойдем – уверенно сказал механик с иронической улыбкой – надо заправляться.
— Придется – ответил командир – значит мы все должны предусмотреть. Помощник и Петр Павлович – займитесь пожалуйста.
Оба названных офицера кивнули головами.
— А если нас с танкера попробуют захватить? – спросил тихо начмед.
— Если попробуют – ответил командир – я дам ход и порву концы и шланги. Они же не полные идиоты. Должны понимать, что мы с нашим вооружением, весь их флот по стенкам размажем вместе с танкером.
— Ой не говори командир — вдруг озабочено сказал Петр Павлович – все надо предусмотреть.
— Нам полный цугцванг получается – сказал тихо начхим.
— Что, что? – переспросил зам по воспитанию и рассердившись сказал – прекратите выражаться на совещании офицеров.
— Это не нехорошее выражение – пояснил начхим — есть такая ситуация в шахматах, когда каждый последующий ход ухудшает позицию – ответил начхим – на заправляться мы не можем получается, надо обеспечивать проводку танкеров, да и потерять ход нам никак нельзя, но и заправляться тоже получается опасно и для корабля и для нас — можем потерять свой корабль. Это и есть тот цугцванг о котором я вам говорил.
— Цугцван, так цугцванг – ответил особист – пожалуй действительно надо все, как следует, обмозговать. Начальник РТС – пойдем подумаем вместе. Говорят, что одна голова хорошо, а две еще хуже.
— Самое главное, что «Страшный» придет только через пять дней.
— И ему тоже понадобиться заправка – сказал механик – кто напридумывал наши танкера скопом продавать или сдавать в аренду? Так бы у своих заправились и все было бы нормально.
— Кто, кто? У Литовченко спроси – покачав головой тихо сказал Федорчук.
— Не бурчи мех. Прорвемся — сказал со злым лицом старпом — предупрежден — значит вооружен. Не с нашим вооружением бояться пиратов.
Но командир услышал и ответил начальнику РТС и старпому:
— Александр Николаевич. Не травите душу. И без этого хреново. И ты старпом не очень задирай нос. Надо к любому противнику относиться с уважением. Совещание закончено – сказал он и повернулся в своем кресле в сторону иллюминатора и стал что-то писать в своей тетрадке.
— Товарищи офицеры – скомандовал старпом.
Все, кто сидел встали, те, кто стояли приняли стойку смирно.
— Вольно – махнул рукой командир – у кого есть мысли по проблеме, которую обсуждали, пожалуйста изложите Петру Павловичу. Пусть даже самые абсурдные мысли. Все надо продумать. Завтра заправка.
