Посвящаю памяти моего отца — капитана 1 ранга Блытова Александра Кузьмича, прошедшего Великую Отечественную войну, служившего на Черноморском и Балтийском флотах.
У значительной части мужского населения нашей страны есть увлечения (хобби), которые многим женщинам (жёнам) не понять. Им не понятно, как можно часами сидеть и смотреть на поплавок, ничего не вытаскивая, как можно часами ходить по лесу, возвращаясь с парой грибов, как можно уезжать на охоту ничего не привозя с неё. И при все этом получая колоссальное удовлетворение.
Для женщины сложно видеть своего мужа, сидящего перед телевизором, компьютером или занимающегося своими домашними делами, в то время, как она работает по дому, на кухне или моет, стирает, гладит.
— Сходи на рынок и купи картошку, лук, капусту, сдай бутылки, зайди по пути … – приказывают своим благоверным жёны — чего время тратить зря? А мог бы по дому что-то полезное сделать, а не так сидеть. Картошку почистить, ведро вынести, пыль протереть, пропылесосить, в магазин сходить и т.д. А так тратишь время зря. Толку дома от тебя никакого. То телевизор с смотришь с утра до вечера, сидя на диване, то из дома убегаешь при первом удобном случае на рыбалку, на футбол, или в гараж. А там с такими же бездельниками и собутыльниками … Я на тебе готовлю, я на тебя стираю, квартира на мне, дети на мне и вообще предупреждала меня мама … А ты только телевизор смотришь и жрёшь.
И дальше рыдания, где мужчине все же надо признаваться в своей вине.
Мужчины винятся, переживают, но в ответ молчат и про себя улыбаются, а при первом же удобном случае опять собираются или по грибы, или на рыбалку, или просто в гараж отдохнуть от дома и прежде всего от своей благоверной. То есть остаются верными своему хобби, и уходят туда, где они могут подышать свежим воздухом, насладится тишиной и свободой, иногда вместе с друзьями, посидеть и отдохнуть от дома, домашних забот и своих ненаглядных жён.
Женщинам это понять очень сложно. Хотя есть некоторые, которые любят и в лес, и по грибы вместе с мужем и даже на рыбалку или в гараж. Мужчины видят в этом наступление на его законные права побыть одному и отдохнуть. Какой же отдых, когда благоверная рядом и опять каждые пять минут капает на мозги – это делай, это не делай, или делай так, а не как ты это делаешь. Любят женщины учить мужчин как надо делать.
Мой отец очень любил ходить по грибы. Любил тишину и лес больше своего дома. Знал все грибные места в Калининградской области, где можно было это сделать, найти хорошие грибочки. Мог весь день гулять по лесу и вернуться только к вечеру. Но всегда на зиму у родителей стояло много банок маринованных белых, маслят, подберёзовиков, опят, подосиновиков, которыми они с удовольствием делились и с нами (то есть с моей семьёй) и семьёй моей сестры.
В детстве часто отец брал и меня в лес, и мы с огромным с удовольствием с ним ходили по различным лесам. Учил грибным премудростям, где растут какие грибы, как отличить хорошие грибы от ложных, как правильно срезать грибы и многим другим премудростям. Когда я уехал учиться в училище, то с отцом в лес стал ходить племянник – сын моей сестры.
Когда мы вернулись в Калининградскую область в 1984 году, то стали выезжать за грибами в лес всей семьёй. Жена сидела около машины и читала книжки, а я с дочерями ходил по лесу и собирал грибы. Дочкам было это интересно. Они любили ловить рыбу, собирать в лесу грибы – видимо это им передалось от моего отца.
Сентябрь в Калининградской области месяц хороший, а грибных мест там очень много.
Самая хорошая грибалка в Калининградской области всегда там, где грибы собирать нельзя, куда закрыт проход, въезд — где располагаются воинские части – это на полигонах, антенных полях и так далее.
В середине 90 годов я преподавал в Калининградском высшем военно-морском училище. Распалась уже наша огромная страна, громыхала война в Чечне и на окраинах нашего государства, на просторах Калининградской области вели бои банды братков, взрывались машины, находили трупы таксистов, женщин. Уезжать куда-то в лес из города становилось просто опасно.
Как-то вечером в районе 19 часов в конце сентября 1995 года я собирался отдохнуть, но позвонила мать и взволнованным голосом сообщила, что отец уехал по грибы на автобусе штаба флота и не вернулся домой. Она очень волнуется и просит меня позвонить в штаб флота и узнать вернулся ли автобус.
Я позвонил и оперативный дежурный ответил, что автобус пока не вернулся, и чтобы я не волновался, скорее всего сломались. В то время мобильных телефонов не было и что-то узнать было довольно сложно. Я позвонил и успокоил мать, что все нормально – просто автобус сломался.
Около 21 часа оперативный Балтийского флота позвонил мне домой и сказал, что автобус вернулся, но моего отца и ещё двух офицеров нет, что они потерялись в лесу. Их искали, ждали и в конце концов решили, что они вышли на трассу или самостоятельно уехали домой. Все устали и потребовали, чтобы автобус вернулся.
Надо сказать, что отцу было в это время 72 года, и он почти к этому времени потерял зрение – отслоение центра сетчатки, которое к тому времени не лечилось. Поэтому я удивился, зачем отец поехал по грибы в таком состоянии. Внутренне я понимал, все же, что ему просто надо было вырваться из дома.
Ещё через 20 минут оперативный флота перезвонил мне и сказал, что высылает мне УАЗик для поисков отца, а рядом со мной живёт подполковник морской пехоты только что вернувшийся из Чечни, ездивший старшим в этом автобусе по грибы. Он предложил мне узнать, где искать отца.
Было уже довольно темно, и я даже не представлял, как по такой темноте, мы сможем найти место, где были они, как найти потерявшегося в неизвестном мне лесу отца.
Я срочно позвонил сестре и попросил ее поехать к матери, которой тогда было уже около 70 лет и у успокоить её. Мама сильно нервничала и присутствие сестры сможет возможно немного успокоить её, рассказать, что я уже ищу отца и найду его.
И здесь сестра предложила, взять в лес для помощи в поисках отца — зятя (ее мужа), который уже готов поехать со мной.
Я надел камуфляжную форму, которую нам выдали вовремя так называемого путча, взял большой фонарь-фару и пошёл к морпеху, жившему, по счастливому случаю, в соседнем доме. У моего дома уже стоял УАЗ, прибывший из штаба флота. Я переговорил с шофёром и сказал, что минут пять-десять, и мы поедем.
Подполковника Женю я уже знал ранее. Мы с ним общались несколько раз на различных сборах связистов. Это был спокойный, уравновешенный человек. Ростом он был выше меня, черноволосый, правильные черты лица. Вызывал симпатию и уважение.
Он не удивился моему приходу. В дверях я ему рассказал о своей ситуации, попросил рассказать, что он знает.
Он развёл руками и сказал, что в курсе проблемы и оперативный ему уже позвонил. Сказал, что видел в какую сторону пошёл отец на последней стоянке. Грибы собирали в Гурьевском лесу, но я сам место не найду, поэтому придётся ехать ему и показывать всё.
Морские пехотинцы меньше месяца, как вернулись из Чечни. Об их действиях мы слышали не один раз, знали, что были значительные потери, в том числе и из офицерского состава, но все задачи, поставленные командованием они выполнили.
Женя посмотрел в сторону кухни, откуда несколько раз появилось испуганное лицо жены и исчезло. Я заметил, что на глазах сверкали слёзы.
Женя почесал затылок и сказал, что надо договориться, что после Чечни она остро реагирует на приход мужчин в камуфляжной форме. Боится, что снова отправят в Чечню.
Он тяжело вздохнул и пошёл на кухню. Я топтался в коридоре, не решаясь войти.
На кухне сначала был разговор шёпотом, потом резко перерос в крики и рыдания.
— Не пущу. Пусть идут другие – кричала жена – хватит! Сколько ваших не вернулось из Чечни. Не пущу!
Женя спокойно и уравновешено говорил ей, что стоит вопрос жизни и смерти человека, потерявшегося в лесу. Что человеку уже за семьдесят лет, что он очень плохо видит. Что без него никто не сможет показать, где они были.
Все его доводы разбивались о крики, — что больше некому?
— Некому – спокойно убеждал Женя жену – говорю, что это не война. Покажу место и сразу вернусь.
В конце концов минут через десять жена сдалась.
Она вышла в коридор с заплаканным лицом и посмотрел на меня, что стало мне не по себе. Я понимал, что я виноват, что вторгся почти ночью в их размеренную семейную жизнь. Понимал, что стрессы, пережитые ей в период, пока Женя был в Чечне, безусловно отразились на её сегодняшнем поведении.
Я понимал её, но в лесу остался на ночь мой родной отец, в чем-то беспомощный, и мне надо безусловно ехать его и искать. Если не я, то, кто? Понимал, что без Жени его не найти, хотя и сомневался, что и с Женей его найду. Ночь, есть ночь, лес, есть лес. В голове возникали мысли о поиске отца в дневное время уже с помощью военных или курсантов. Но это ещё надо договариваться с оперативным дежурным, командирами частей или училища. Настроение было очень плохое. В уме прокручивал постоянно самые негативные моменты.
Женя надел камуфляж, взял фонарь-фару, накинул морпеховский бушлат, зашнуровал берцы видимо оставшиеся после Чечни. Мы с ним были одеты практически одинаково.
Жена осмотрела нас. В глазах ее стояли огромные слёзы.
— Счастливо вам найти вашего папу – сказала она твёрдо и перекрестила нас.
Я всегда удивлялся твёрдости русских женщин, которые веками провожали своих мужей на войну, в дальние походы и их терпению.
Когда мы спустились вниз, Женя мне тихо сказал:
— Она у меня хорошая. Ты не смотри, что она истерила. Это после Чечни у неё больший шок чем у меня. Ждать всегда сложнее, чем воевать.
Мы сели в машину. Шофёр посмотрел на Женю, который сразу сел рядом с ним, а я сел сзади. Я понимал, что Женя сейчас старший из нас и только он может найти папу.
— Надо заехать на Гайдара. Там ещё зять ждёт нас? Сестра говорит, что поможет.
— Поехали — скомандовал Женя – на Гайдара.
— Заезжать с Нарвской – пояснил я.
Шофёр кивнул головой.
Было уже темно. Все же шёл уже двенадцатый час ночи. Одинокие машины разрезали темноту города. Фонари почти не горели, так как видимо энергетики берегли деньги на освещении города.
У дома сестры нас уже ждали зять Александр и его друг, которого Александр коротко представил, как Ювелира.
— А имя есть?
— Есть — ответил сам Ювелир – но я привык так.
В руке у Ювелира была литровая бутылка водки. Это был парень роста наверно метр девяносто, в лёгкой курточке, широколицый, светловолосый.
— Не замёрзнешь? – спросил с усмешкой Женя, пока «помощники» усаживались в машину, рядом со мной.
На меня пахнул сильный запах алкоголя, и я пожалел, что взял их с собой.
— Нет не замёрзну! – ухмыльнулся Ювелир, разливая в два пластмассовых стаканчика водку из бутылки – у меня хорошее средство, чтобы не замёрзнуть.
— Саня фонарики взяли – спросил я тихо – София ушла к маме?
— Да давно – ответил он – мы тут пока вас ждали грелись немного. Хотите по стаканчику?
Женя отрицательно покачал головой, и я тоже. Ехать в лес искать потерявшегося отца ночью и ещё пить водку я не мог и не хотел. Душа не принимала, и я понимал, что мой отец – не родной отец Саши и тем более Ювелира и требовать от них чего-то я не имею права. Спасибо, что поехали с нами.
Машина набирала скорость и выскочила по Московскому проспекту к отелю «Турист». У поста ГАИ я попросил остановиться и зашёл на пост ГАИ.
Дежурный увидев меня в камуфляжной форме вскочил и представился, понимая. что я старше его по званию. За моей спиной стоял в такой же форме Женя.
— У нас в Гурьевском лесу потерялись три человека. Мы едем на поиски – пояснил ему я – разрешите от вас позвонить оперативному дежурному флота.
Он показал телефон, я набрал номер.
— Нет пока ничего не известно – сказал мне оперативный дежурный и спросил – у вас рация есть?
Я удивился, что он даже не знает, что машину сам прислал без рации.
— Нет рации нет почему-то – ответил я.
— Ну я накручу дежурного по гаражу. Я же сказал, чтобы отправил машину я рацией.
Я усмехнулся. Не было на флоте порядка и не будет, если приказания оперативного дежурного флота так выполняются.
— Мы выезжаем из города – сказал я оперативному дежурному – если что сообщите для нас на пост ГАИ на Московском проспекте.
Старший лейтенант ГАИ кивнул мне головой в знак того, что понял.
— Если они выйдут к вам. Сообщите оперативному дежурному флота сказал есть – номер есть?
Гаишник кивнул головой.
— Поехали — сказал я Жене.
Пожав руки гаишнику мы вышли из домика ГАИ.
Дальше мы поехали в полной темноте. За городом света не было совсем. Слева промелькнул освещённый отель «Турист», откуда доносились звуки музыки. Я посмотрел на ярко освещённое здание. Там люди веселились.
Саша и Ювелир поднимали стаканчик за стаканчиком и были увлечены друг другом у Ювелира всё же день рождения), а Женя перегнувшись через сидение рассказывал мне о Чечне.
Изредка он отвлекался и давал указания шофёру куда ехать, где поворачивать.
Тёмную ночь и неосвещённые дороги освещали лишь высокая полная луна и звезды и факелы, горевшие на нефтяных месторождениях.
Женя говорил и говорил, видимо много накопилось у него на душе. А я думал об отце. Я не понимал зачем он вообще со своим зрением поехал за грибами. Как его отпустила мама? Внутренне я понимал, что хочется вспомнить молодость. Он был знатным грибником и любил ходить за грибами. Когда служил в штабе Балтийского флота, в свободной от дежурств время, облазил все леса в Калининградской области. А сейчас где-нибудь бродит по тёмному лесу или лежит со сломанной ногой. Да мало ли что может случиться со слабвидящим в лесу? От нападения зверя, до лихих людей.
Проехав село Высокое, которое уже практически спало (в окнах уже не светился свет), мы повернули налево с Московской трассы на просёлочную дорогу. Промелькнули быстро затихшие на ночь Рощино, Яблоновка. Где-то далеко освещали дорогу горящие факелы месторождений нефти.
— Это Лукойл нефть добывает и жгут сопутствующий газ – пояснил Саша отвлёкшись от общения с Ювелиром.
— Да добывают всю нефть, гонят в Швецию на заводы Вагита Алекперова, где перерабатывают в бензин и продают в Европу – пояснил все знающий Ювелир – у нас переработку не делают – Вагит запретил, а то пришлось бы платить налоги нашей стране. А так за нефть не платит или платит минимум в Европе. А кому-то в области идёт хороший откат.
— Кому понятно – рассмеялся зять Саша.
— Страна идиотов – процедил Женя – сдерут последние штаны со своего населения, нас заставят ходить с голым задом и вроде радоваться каждой подачке с запада. А у самих дома в Европе, дети и жёны там.
Проехали Осиновку и въехали наконец в Гурьевский лес. за высокими деревьями исчезли даже факелы нефтяных месторождений.
— Налево на эту просеку – командовал Женя шофёру.
Машина прыгала по кочкам. По всему чувствовалось, что приехали и место где-то рядом. Сердце тревожно забилось.
— Неужели отец где-то рядом. Может лежит и сломал ногу. Ждёт помощи – накручивал себя я.
Уже молча ехали по лесу и с волнением всматривались в темноту, разрезаемую только огнём фар. Где-то в свете фоа мелькали чветящиеся глаза каки-то животных. Я знал, что в лесу в Калининградской области водятся рыси и волки. Мелькали в свете фар деревья, кусты, обочины сузившейся дороги и колдобины разъезженной колеи.
— Теперь здесь направо – скомандовал Женя.
Я не мог понять, как он ориентируется в этой кромешной темноте. Видимо у морпехов своя подготовка, своя система ориентирования.
Машина выскочила на какую-то полянку.
— Стоп – скомандовал Женя – здесь у нас был последний привал и здесь было обозначено место сбора. Поискали здесь вокруг, перекусили пока ждали не прибывших.
— Значит и отец был здесь.
— Автобус стоял здесь – показал Женя рукой — твой отец пошёл туда. — Я его спросил ещё на всякий случай – Кузьмич ты куда? Не уходи далеко, скоро поедем в город.
Он ответил мне:
— Я ненадолго, только по кустикам пройду вдоль дороги.
— Я подумать плохое не мог – сказал Женя – и даже когда они не пришли я думал, ну полчаса максимум. Но их не было не через полчаса, ни через час. Ждали два часа. Ездили по просекам, гудели, кричали.
— Пошли искать – предложил Ювелир.
Мы вылезли из машины, включили свои фонари-фары.
— Мы здесь вокруг походим, поищем по кругу вокруг машины, а вы воль просеки, куда ушёл папа – сказал зять Саша и они с Ювелиром, включив свои маленькие фонарики, пошли в лес, разглядывая траву, кусты, деревья.
Мы с Женей встали с двух сторон просеки и пошли в направлении, куда ушёл отец.
— Папа – кричал я.
— Кузьмич – кричал Женя с другой стороны просеки.
Так в штабе флота звали отца не по имени, а по отчеству – Кузьмич.
Мы прошли около трёх километров до поперечной просеки.
Женя крикнул мне, чтобы я выходил на дорогу. Вышел.
Он предложил:
— Идём до следующей просеке со стороны шоссе и потом возвращаемся назад вдоль параллельной в сторону машины. Потом проедем сюда же на машине и пойдём искать дальше.
Прошли по поперечной просеке. Ничего. Повернули в сторону машины. Дошли до машины. Ничего тишина и темнота. Если бы не фонари было бы вообще сложно.
Я шёл и думал:
— Если бы была рация, то запросили бы оперативного дежурного. Узнали бы нашлись они или нет? А так остаётся только искать.
У машины нас ждали шофёр и Саша с Ювелиром.
— Мы не нашли – сказал зять Саша – кричали, орали. Шофёр гудел. Все осмотрели все кустики – вон смотри сколько грибов собрали – он открыл целлофановый пакет
Они оказывается набрали полпакета грибов.
Женя посмотрел и присвистнул:
— Где же вы нашли? Мы здесь днём искали. Вроде всё собрали.
— Ювелир мастер-грибник – заулыбался Саша — он находит.
Ювелир гордо улыбался в свете фар. Сели в машину проехали дальше по просеке поперечной. Встали на пересечении просек.
Мы с Женей пошли искать отца, а Саша с Ювелиром пошли вдоль поперечной просеке в противоположную сторону той, куда мы уже ходили. Шофёр остался в машине, с приказанием через полчаса начинать гудеть.
Через час собрались опять у машины. Пакет с грибами Саши и Ювелира был уже почти полный грибов.
— Давай дальше до следующе поперечной просеки – приказал Женя шофёру.
Так мы делали раза четыре или пять.
— Скоро будет уже Рощино и трасса – сказал Женя в раздумье, когда в очередной раз собрались у машины – лес заканчивается.
— Давай так – предложил я вздохнув – я останусь здесь, пройду по очереди все просеки, а вы поезжайте до поста ГАИ. Там узнаешь, возможно они и нашлись. В Рощино наверно надо заехать. Может, кто там видел их.
— Нет так не пойдёт – сказал Женя – В Рощино заезжать бесполезно там все спят. До поста ГАИ поедем вместе, там высадим Сашу и Ювелира – доберутся на попутке, умаялись ребята – посмотрел он назад, где уже заснули Саша с Ювелиром — вернёмся с тобой сюда вдвоём на машине, если они до сих пор не нашлись и будем уже с утра искать дальше. Но я надеюсь, что Кузьмич встретил наших офицеров и они все же вышли на дорогу.
Было уже четыре часа ночи и где-то солнце начинало мазать уже верхушки деревьев.
— Поехали пока в сторону Рощино – предложил Женя.
Поехали. Но вокруг пока был лес.
Внезапно мы услышали в лесу звуки громкой музыки. Мы с Женей переглянулись. Где-то впереди показался яркий свет.
— Это что ещё такое? – спросил меня Женя – останови машину — приказал шофёру.
Шофёр остановился.
— Пойдём проверим – сказал Женя мне – вы ждите пока здесь – приказал он шофёру.
Саша и Ювелир уже сладко спали сзади.
Крадучись мы с Женей пошли вперёд, не включая фонарей. Я восхищался, как передвигался Женя в лесу ни разу не нарушив тишину, не хрустнув ни одной веткой или сучком. Казалось впереди меня передвигалась какая-то тень, а не человек.
Вышли к поляне. С опушки увидели, что на поляне стоит автобус типа ПАЗ, в котором был включён свет в салоне и фары, освещавшие поляну. Из автобуса неслись песни Высоцкого, а в автобусе полностью голые видимо шофёр и женщина стоя занимались сексом.
— Я подойду и спрошу про папу? – спросил я тихо Женю.
— Подожди – удержал меня за рукав Женя — пока не надо. Пусть кончат. Сорвёшь им весь кайф. Разозлишь. Ничего не скажут, только обругают.
— А если не кончат?
Женя посмотрел на меня и усмехнулся.
Мы подождали минут пять. В автобусе закончили, сели на сидения. Мужчина стал наливать, что-то в стеклянные стаканы. Они о чем-то оживлённо разговаривали. Длинные шелковистые волосы женщины спадали на голые плечи. Она заливисто и громко смеялась. Не хотелось их пугать, но время шло. Возможно отцу в лесу нужна помощь.
— Давай. Самое время — тронул моё плечо Женя.
Я тихо заскользил, старался идти так, как ходил Женя, в сторону автобуса по касательной, чтобы меня раньше не увидели. Осторожно обогнул автобус, подошёл к задней закрытой двери и тихо постучал.
Не услышали. Высоцкий перебивал любые звуки.
— Отставить разговоры, вперёд и вверх, а там – неслось на весь лес.
Я вздохнул и пошёл к передней открытой двери. Не услышали.
— Извините пожалуйста – громко сказал я.
Сразу из автобуса раздался женский крик ужаса.
— Василий там кто-то есть – кричала на весь лес девушка.
Василий схватил бутылку и как с оружием выскочил из автобуса.
Краем глаза я увидел, как девушка лихорадочно натягивает на себя джинсы. Её лицо было искажено гримасой страха.
— Извините пожалуйста – сказал я пытаясь остановить, уже замахнувшегося на меня бутылкой парня – вы грибников не видели в лесу. Пропал отец. Мы его ищем – пояснил я, понимая, что его надо остановить.
— Какие грибники? Даже в лесу ночью от этих вояк покоя нет. Уроды, надоели. Не даёте нормально отдохнуть. Уже уехали подальше и здесь достали.
Половина речи перемежевалась с отборным матом
Видимо все же услышав моё слово «мы» — он оглянулся вокруг и увидел со стороны леса в свете фар фигуру Жени, уже возникшую из темноты.
Он бросил бутылку в кусты и бросился в автобус одеваться. Высоцкий сразу затих. А автобус загремев мотором, выбрасывая клубы дыма, сорвался с места и рванул по просеке.
— Ну вот весь кайф ребятам обломали – улыбнулся в темноте Женя – не видели они грибников?
— Нет — почесал нос я, вспоминая сцену, развернувшуюся перед этим на этой полянке в лесу.
— Пошли к машине, — предложил Женя — сейчас через Рощино поедем к посту ГАИ. Оставим там ребят – пусть добираются сами, на попутке — предложил Женя – свяжемся с оперативным и если нет, то мы с тобой опять в лес.
Я кивнул лишь головой в ответ. Мне было неудобно, что я его задействовал на всю ночь.
— Если не найдём поеду в училище, попрошу у начальника курсантов и будем прочёсывать лес.
— Это да, но я доложу своему командованию и думаю, что лучше морпехов сюда.
Наша машина выскочила из леса в большое поле. Деревья кончилась, за полем начинался посёлок. В начинавшем рассвете, черными копнами чернели дома посёлка. Через посёлок ехали тихо, пытаясь, все же кого-то найти и спросить. Старые уже разрушающиеся немецкие каменные дома, увязшие в земле с красными черепичными, облупившимися крышами, в свете фар смотрелись угрожающе. Когда выскочили на московское шоссе, на востоке уже начинало всходить ярко-красное в свете дымки над лесом солнце. За спиной горели факелы нефтяных месторождений. В свете восходящего солнца были видны на пригорках сооружения нефтяных качалок.
— Они трубу тянут уже в Балтийск – сказал я Жене.
— А у нас в области нефтеперерабатывающий завод строить не думают? – задумчиво спросил Женя.
— Всех, кто об этом громко говорит, почему-то умирают не своей смертью – сказал я, вспоминая публикации в газете «Новые колеса».
Машина шла быстро к московскому шоссе. Промелькнули огни отеля «Турист», музыка уже не раздавалась, но у отеля стояли много черных шикарных машин. Одна из них сорвалась с места и рванула в сторону Калининграда, обогнав нас.
— Кто это? – спросил Женя увидев мелькнувший номер с тремя двойками и одинаковыми буквами ККК.
— Думаю, что слуги народа отрываются с проститутками – ответил я.
Саша и Ювелир уже откровенно храпели, прислонившись друг к другу в две глотки. В ногах у них стоял полный пакет с белыми грибами и подберёзовиками.
У поста ГАИ нас уже ждали. Невысокий и плотный старший лейтенант представился и попросил срочно связаться с оперативным дежурным флота.
— Вас просят позвонить. Ваши нашлись.
Ком свалился с души. Папа нашёлся.
— Они вышли из леса в районе часа ночи на Московское шоссе — рассказывал мне оперативный дежурный — Остановили вильнюсский автобус и добрались до Калининграда. Плохо, что вам машину дали без рации, мы бы сразу вас предупредили. Следующий раз надо предусмотреть рацию. Твой папа уже дома. Отсыпается. Не беспокой. Остальные вышли с ним вместе. Он вывел их.
У меня по щёкам текли слёзы
— Типун тебе на язык – ответил я в трубку через силу улыбавшись – следующего раза не будет. Больше я его в лес не пущу или только под моим контролем.
Когда я вышел из домика ГАИ, у машины меня ждал Женя:
— Ну что там? Что сказал? Едем в лес?
Я улыбнулся, через силу, отрицательно помотал головой:
– Всё братцы по домам. Наши нашлись все. К часу уже были дома.
Женя облегчённо вздохнул.
Из машины вылез потягиваясь Саша:
— Ну что нашлись?
— Нашлись, дома уже.
— Ну вот. А мы хорошо время провели в лесу – зевнул он – но потерянное время даром – не пропадает зря – и он с улыбкой показал пакет полный грибов.
Мы посоветовались с Женей и приняли решение:
— Сначала нас отвезут на остров, — сказал я Саше и проснувшемуся Ювелиру – а потом вас кинут в центральный район. Все по пути.
— Мне на службу с утра – сказал улыбнувшись Женя — полчасика поспать ещё есть.
— Мне тоже лекции читать в училище – усмехнулся я.
Дома меня встретила проснувшаяся и зевающая жена в халатике, которая доложила, что папа уже дома.
— Нам звонили. разбудили сволочи и меня и детей — говорит — ночью.
Сейчас я думаю, очень жаль, что тогда не было мобильных телефонов. Вернее, были, но только у богатых и бандитов. Хотя не факт, что была в этом лесу зона охвата сети.
Но время зря не провёл все же. От Жени я узнал о боях в Чечне, как брали дворец Дудаева, как погибла группа усиления связи Северного флота в Самашках, как добивали боевиков в Грозном, очищая от них дом за домом, квартал за кварталом. Много интересного узнал я от Жени в ту незабываемую ночь.
Как Саша сказал, что – потерянное даром время не пропадает зря!
Спасибо Вам ребята за помощь в ту ночь, что вы откликнулись на наше горе и поехали со мной в лес, искать папу.
На следующий день после занятий сидел дома у родителей. У мамы были красные от слез глаза. А папа выглядел даже очень ничего:
— И чего вы там испугались. Я что маленький ребёнок? — хорохорился он.
— Тебе уже 72 года. И ты почти слепой.
— В лесу, я как дома, я по запаху грибы нахожу. И выход из любого леса с закрытыми глазами найду.
Мама, в знак подтверждения, показала уже закатанные штук пять банок маринованных маслят, подберёзовиков и белых.
— Все в лес только со мной. Больше, скажу в штабе флота, чтобы тебя ни в коем случае не брали.
— Я тебе скажу – усмехнулся папа и показал мне кулак.