Мише постелили в гостиной на большом диване, стоявшем у окна. Он лежал и думал. Свежее, накрахмаленное белье приятно пахло чем-то свежим. В комнате было немного света от светившего за окном фонаря. Можно было задернуть шторы, но Мише было лень вставать. Он лежал и не мог уснуть. Все думы его были рядом с Наташей. Он не мог себе даже представить, что останется ночевать в квартире Серебряковых. В нескольких метрах за стеной комната Наташи и она там лежит и наверно думает о нем.
Дверь в коридор была приоткрыта и поэтому он не услышал легких шагов Наташи.
Он почувствовал ее только, когда она стала залезать под его одеяло.
— Подвинься Миша – колокольчиками прозвучал ее ласковый голос, и он скорее понял, чем почувствовал, как ее легкое и мягкое тело, скользнуло к нему под одеяло и сразу стало прижиматься к нему. Он почувствовал ее ногу. Почувствовал запах ее духов.
Он обалдело подвинулся к спинке и сразу почувствовал ее горячее и зовущее к себе тело, которое последовало сразу за ним.
— Ты что Наташенька? Милая, любимая. А что скажут твои родители? – сказал он и не понимая сам себя, стал покрывать ее лицо поцелуями.
— Что скажут? А тебе не все ли равно, что скажут? Я люблю тебя. Ты любишь меня. Ты же так сказал? Так что они могут нам сказать?
Он закрыл ее рот поцелуем и почувствовал, как горячо она ему отвечает.
Когда они закончили целоваться, он попытался отодвинуться, но отодвигаться было уже некуда.
— Нет, я же должен быть честным по отношению к тебе и к ним. Я же офицер – шептал скорее для порядка он и чувствовал, как тонет в ее объятиях, растворяется в ее теле, как бы уже обволокшем его со всех сторон.
Его зубы стала била мелкая дрожь и зубы выбивали чечетку.
— Миша неужели ты меня боишься? – подняла голову и глядя ему в лицо, спросила Наташа.
— Нннет – ответил Миша – но я думаю, что все это должно быть, только после свадьбы. Ну нельзя же так? Я могу и не сдержаться. Я же не железный.
— И не сдерживай себя и свои чувства – попросила Наташа прижимаясь к нему еще ближе — ты не представляешь, как трудно было мне, пока ты был в море. Я каждую ночь мечтала об этих минутах. Я каждую ночь думала только о тебе и о нас.
В голове его прыгали различные мысли, и он не знал, как ей это все объяснить. Тысячу раз он мечтал об этом, думал, как это все случиться и произойдет. Но никогда не думал, что это будет так просто и внезапно. Ему казалось все нереальным, что все это происходит не с ним.
— А если получаться дети? Ты думала об этом? – он спросил ее, пытаясь найти хоть малейшую лазейку.
Она пальчиком ударила его по носу уже лежа сверху:
— Я мечтаю, чтобы у нас с тобой были дети. И как можно скорее. Я не представляю себе нормальную семью без маленьких детей. Я хочу родить от тебя ребенка и скорее.
— Ты что? — зашептал Миша – тебе же учиться надо. А твои родители, что скажут обо мне. Я ведь даже не попросил у них твоей руки. Я не представил тебя моим родителям.
— И что? У нас знаешь сколько девочек у группе уже замужем, а некоторые даже родили? Вон Зойка Малинина уже второй раз беременна. Представляешь? А руку, так это просто. Завтра у родителей моих попросишь моей руки, если ты считаешь, что это главное. А к твоим в эту субботу полетим вместе или следующую. И я буду просить твоей руки – она рассмеялась — пусть они только попробуют тебе или мне отказать. Я им покажу Кузькину мать. Они меня еще не знают.
— А если все же откажут? Скажут подождите немного — Миша усмехнулся, представив свое объяснение со своими родителями.
Нет конечно они не откажут. Как можно отказать такой прекрасной девушке, как Наташа? Безусловно она им обязательно понравиться. Это понятно. Но неужели это на всю жизнь.
— Мои точно тебе не откажут. Они меня любят. Все Мишка. Хватит разговоров. С тобой в постели прекрасная дама, которая хочет тебя. Неужели все слухи о морских офицеров — это всего лишь слухи и не более. Ты меня не бойся. Я сама боюсь, как последняя трусиха. Ты ведь у меня первый мужчина, но я тебя очень хочу. Поэтому долой одежду. Да здравствует любовь – провозгласила Наташа и стала стягивать с себя через голову ночную рубашку – оставим на потом все объяснения и проблемы. Я все решила. Вперед мой капитан. Хочу тебя и как можно скорее.
На пол полетели ее ночная рубашка и все что было на Мише.
Миша не понимал, что он делает, но его так тянуло к Наташе. Он даже себе понять не мог, что он делает, как и почему.
Наташа осыпала его лицо поцелуями, и он ей ответил. Их тела сплелись в одно целое.
Утром они проснулись от стука в дверь, предусмотрительно закрытую Наташей:
— Ребята вам пора вставать. Мишеньке надо на его завод, а Наташе надо в университет. Вставайте – раздался голос Лидии Петровны.
— Встаем – громко прокричала Наташа, поднимая голову с руки Михаила.
Миша почувствовал, как голова Наташи поднялась с его руки, и он сразу все вспомнил, что было этой ночью.
Руками он обнял ее тело и прижал к себе и почувствовал, как она обсыпает его лицо поцелуями, прижимается всем телом. И только сейчас он понял, что она голенькая и сильнее прижался к ней всем телом.
— Вы проснулись? — раздался снова из-за двери голос Лидии Петровны.
— Да мамочка проснулись и встаем – ответила Наташа, залезая на Мишу сверху.
— Мне так все понравилось, что я хочу повторять и повторять это каждый день – прошептал Миша Наташе.
— И я хочу каждый день, просыпаться на твоей руке, чувствовать тебя всем телом, твое тепло – потянулась она и опять прижалась к Мише.
И они опять провалились куда-то.
Через пятнадцать минут опять раздался стук в дверь.
— Вы встали? Опоздаете. Вам же еще помыться надо и позавтракать – вежливо сказала Лидия Петровна, не открывая дверь.
За дверью был виден ее силуэт в матовом стекле.
— Встаем. Встаем – закричала Наташа, отталкивая от себя Мишу – нам надо идти, а то точно опоздаем – прошептала она поцеловав его в глаза — но у нас впереди куча дней и ночей, пока ты учишься своему военному делу.
Миша сел на кровати, оглядел комнату. Солнце уже освещало полкомнаты, и Миша зажмурил глаза.
Я встала – закричала Наташа, выскакивая из-под одеяла и найдя на ковре свою ночную рубашку, стала ее быстро надевать через голову.
Миша лег на бок и любовался стройной фигуркой своей любимой.
— Я умываться первой, а ты за мной – скомандовала она, выскакивая уже в коридор.
Лидия Петровна, что-то ей сказала, и Наташа весело ей ответила.
Одеваясь Миша услышал, как до него на кухне донесся шум кофейной мельницы, пахнуло издалека запахом вкусно пахнущего готового завтрака.
Он сел на край диване потянулся, найдя свои трусы, лежавшие также на ковре и стал их натягивать. После ухода Наташи осталась приоткрытой дверь, и он боялся, что войдет Лидия Петровна и поэтому одевался быстро.
Настроение было очень хорошее. Он буквально летел на крыльях. И хотя они не почти не спали ночью, он чувствовал себя очень хорошо.
Открыл молнию сумки и достал пакет с туалетными принадлежностями и в белой майке пошел умываться. В коридоре он столкнулся с Лидией Петровной. Она стояла и вежливо ждала его.
— Здравствуйте Миша. Доброе утро.
— Доброе утро, Лидия Петровна – ответил вежливо Миша.
И вдруг она потянулась к нему со слезами на глазах и поцеловала его в щеку.
— Доброе утро сынок. Подождите немного – как бы извиняясь сказала она — сейчас Талечка принимает душ. Закончит вы сразу за ней.
— Кто, кто? — не понял Миша.
— Ну Наташа. Мы в детстве ее с Ильей Степановичем так называли. Она не могла произнести длинное имя Наташа и называла сама себя Талей. И мы стали ее так ласково называть.
— Понятно – протянул Миша.
Дверь в ванную открылась и оттуда вышла в красивом цветном халате и с полотенцем закрученном на голове горда ступая вышла Наташа.
Наташа, увидев Мишу улыбнулась ему, подошла и поцеловала его в щеку:
— Иди прими душ, мой, милый. Очень бодрит.
Она улыбнулась.
— Михаил у вас есть полотенце? – спросила подозрительно глядя на него, спросила Лидия Петровна.
— Вот есть конечно — смутился Миша и показал свое маленькое полотенчико, купленное еще в Севастополе.
Лидия Петровна улыбнулась и сказала:
— Сейчас я вам принесу большое полотенце, и оно будет вашим.
И она быстро убежала в комнату, расположенную у кухни.
Миша посмотрел на Наташу и поцеловал ее в губки. Она улыбнулась и ответила ему.
Лидия Петровна принесла большое махровое, ярко раскрашенное полотенце:
— Вот вам Мишенька. Оно будет вашим – она улыбнулась.
Миша взял в руки приятно пахнущее новое полотенце.
К завтраку Наташа и Миша вышли вместе, держась за руки.
Лидия Петровна уже ждала их. Стол был накрыт.
— Мишенька. Вот ваше место, рядом с Наташей. А мы с Ильей Степановичем будем сидеть, напротив вас и любоваться вами.
Лидия Петровна расстаралась на славу. Завтрак был великолепен. Перед Мишей на столе, накрытом цветастой скатертью стояла специальная рюмка, сделанная в виде клоуна с чашей на голове, в которой стояло большое яйцо, рядом стоял стеклянный стакан с простоквашей, на десертной тарелочке бала ножка курочки с аппетитно обжаренной картошкой и свежими овощами, а посредине стояла чашка ароматно пахнущего кофе.
Илья Степанович вошел последний в форменной рубашке. Он застегивал рукава, и посмотрев на всех, пожелал приятного аппетита.
Когда он сел напротив Миши спросил:
— Куда сегодня направляетесь молодой человек?
— Мне в 8 часов 50 минут надо быть на Васильевском острове по адресу 7-ая линия д. 64. Там собираются все наши связисты с «Азова», которых отправили на учебу.
— А, что у нас там на 7-ой линии? – спросила Лидия Петровна подавая тарелку Илье Степановичу.
— Мать. Наверно это военная тайна – усмехнувшись, сказал Илья Степанович – не вынуждай офицера делать необдуманные заявления.
Миша густо покраснел, но Лидия Петровна вдруг сказала:
— Подумаешь тайна. Я и так знаю, что там завод телевизоров имени Козицкого. Там работает моя подруга Светочка Моргунова, жена Василия Петровича, в конструкторском бюро. Весь Питер это знает.
— От вас женщин ничего не утаишь – усмехнулся опять Илья Степанович, ложечкой разбивая свое яйцо.
— У них очень хорошая и дешевая столовая. Я один раз с ней даже там обедала. Мне понравилось.
Наташа под столом слегка ударила рукой Мишу, и он сразу посмотрел на нее.
— Ты как сегодня? Когда освободишься? – тихо спросила она, пока родители разговаривали о чем-то между собой.
— Я не знаю – сказал с улыбкой Миша — приедет командир БЧ-4, я его еще не видел, соберутся все наши ребята, будут представители института связи, военпреды и нам объявят режим нашей работы. А ты как?
— Я – пожала плечами Наташа – буду с утра на Васильевском, на университетской набережной, а потом у нас будет одна пара в Михайловском замке – будут рассказывать о Павле Первом. У нас препод по истории отличный. Молодой, но очень грамотный. А лекцию по убийству Распутина, проводил даже в Юсуповском дворце. На месте показывал, как это было. В тех же комнатах.
Он посмотрел на Наташу и увидел как блестят ее глаза.
— Ух ты интересно как. Я бы сам пошел с тобой.
— Пошли – обрадовалась Наташа – я тебя познакомлю со всеми своими подругами. Я им и так рассказала о тебе. ты же не обидишься?
— И что ты им рассказала? – усмехнувшись спросила Лидия Петровна.
Илья Степанович только усмехнулся.
— Ну что Миша самый замечательный парень на свете – начала оправдываться Наташа — рассказала, как он спас меня от преступников в Ялте.
— Заодно, сидя на гауптвахте – опять усмехнулся, поднося к рту чашечку кофе, сказал Илья Степанович.
— Да? И что это плохо было в том, чтобы спасти твою дочь от вооруженных ножом преступников – вызывающе посмотрела на отца Наташа.
— Да нет, хорошо — все хорошо. Тебя кстати Михаил за это не наградили? – спросил Илья Степанович, посмотрев на Мишу.
— Нет я и так был во всем виноват. Хорошо, что не наказали – ответил Миша.
— А мне Федор Григорьевич обещал, что не забудет наградить – покачал головой Илья Степанович – в наших должностях надо обязательно выполнять свои обещания, иначе люди не будут нам верить.
— Возможно, что он забыл. И потом я же сразу в море, а потом сюда.
— Ну дай Бог, если не забыл – потер бровь Илья Степанович.
— Мишенька, а почему ты не по форме идешь? Мне так нравиться твоя форма – ласково спросила Наташа, любовно глядя на Мишу.
— Нам сказали быть там в гражданской форме одежды – ответил Миша – вот поэтому я куртку взял. Все же не лето. Вот свитер этот, а брюки сойдут и мои военные. У нас же как у армейских выпушки нет. Можно носить так.
— Так понятно. Значит по-твоему, я тоже ношу гражданскую форму одежды? Смешные вы военные – сказал, усмехаясь Наташа – а джинсы у тебя есть? — спросила она улыбаясь.
— Да, как-то были не нужны до сих пор – смутился Миша – у меня вообще с гражданкой плохо. Нет необходимости. В Севастополе сходим редко и по форме.
— Ну, ну – протянула Наташа и обратилась к Илье Степановичу – папа, а ты говорил, что к вам в военторг завезли американские джинсы и спрашивал меня, нужны мне или нет? А Мише ты купить можешь? – она повернула голову немого на бок.
— Спрошу обязательно. Михаил какой у вас размер?
Миша страшно смутился. Он вообще даже не рассчитывал у них остановится. Думал, что вручит Наташе цветы и поедет ночевать в общежитие военно-морской академии на проспект Пархоменко, где остановились большинство его товарищей по службе. А здесь его, как родного, приняли в состав семьи. Накормили, спать уложили. Приняли, как родного сына. И еще хотят одеть. Все было, как в какой-то сказке.
— Так какой у вас размер – еще раз улыбаясь спросил Илья Степанович.
— Да наверно ничего не надо – проговорил смущаясь Миша – мне стыдно вас загружать своими проблемами.
Илья Степанович посмотрел на Лидию Петровну и потом сказал:
— Да ты не загружаешь – махнул он рукой. Мы же вроде теперь одна семья, как я понял? – он посмотрел на Наташу.
Она встала, толкнула Мишу в бок и прошептала:
— Вставай. Проси руки. Самый подходящий момент — шепнула ему на ухо — назад дороги нет.
Миша смутился еще больше. Тоже встал рядом с Наташей. Вытер рот салфеткой и торжественно проговорил:
— Уважаемые Илья Степанович и уважаемая Лидия Петровна разрешите меня просить у вас руку Вашей дочери Наташи. Мы любим друг друга. Как вы на это смотрите?
Он выдохнул воздух и с волнением смотрел на Илью Степановича и Лидию Петровну.
Илья Степанович сидел скрестив руки на груди, а Лидия Петровна аж раскрыла немного рот, глядя на него.
Счастливая Наташа с силой сжала его руку в локте.
Потом Илья Степанович и Лидия Петровна тоже встали, вышли изо стола и подошли к стоявшим Наташе и Мише, которые сразу повернулись к ним.
На глазах Лидии Петровны сверкали слезы, а Илья Степанович, как-то сразу покраснел.
— Совет вам наш да любовь родные – сказал он и обнял Мишу — наша дочка Лидочка окончательно выросла. А мы и не знали.
— А я все поняла сразу в Ялте, что все наша дочка выросла.
А Лидия Петровна обняла и расцеловала Наташу.
— Совет вам да любовь — сказала она и перекрестила Наташу.
Илья Степанович посмотрел на нее и усмехнулся. Он знал, что жена посещает церковь в Александро-Невской лавре, но никогда этому не препятствовал и всегда сопровождал ее.
— Ты что мать? Никак плачешь? – вдруг сказал Илья Степанович и пальцем смахнул слезу с ее щеки.
Миша посмотрел на Наташу и с удивлением увидел на ее лице катящиеся по щекам слезы. И молча обнял ее.
— А ты думаешь, что я каждый день свою дочь замуж выдаю? – вдруг разрыдалась Лидия Петровна и уткнулась лицом в широкую грудь Степана Ильича.
И вдруг Наташа тоже зарыдала и обняла сзади мать.
Миша посмотрел на Илью Петровича, а тот только развел руки и тихо сказал Мише:
— Это у них слезы радости. Не обращай внимания. Женщины всегда так. Плохо плачут, хорошо тоже плачут. Привыкнешь потом. Ты смотри Михаил, вечером поговорим поподробнее, как будем решать ваши и наши проблемы. Вам же надо к твоим родителям съездить, раз уж вы так и решили. И мне все же надо тоже познакомиться с ними. Все же мы как никак теперь сватами станем – а это самые близкие люди. Отец твой воевал, фронтовик. Мне приятно познакомиться с ним.
Наташа оторвалась от матери, обняла Мишу и прижалась к нему всем телом. Он поцеловал ее в щеку и губами почувствовал ее соленые слезы.
— Вы все, попили кофе? – спросила Лидия Петровна.
— Да, все нормально – ответил Миша, отодвигая чашечку.
Он не знал, как себя вести, что делать. Но все было по-доброму, по-домашнему.
— А как вы будет добираться до Васильевского? – спросила Лидия Петровна, вытирая слезы.
— А я мать их на своей машине подброшу. Мне сегодня это по пути – ответил подмигнув ей Илья Степанович.
Раздался мелодичный звонок у двери, и Лидия Петровна побежала открывать дверь. за ней вышел с кухни Илья Степанович.
— Это папин адъютант, за ним приехал – сказала Наташа, вытирая платочком слезы — подожди меня немного, я сейчас приведу себя в порядок – и она почему еще раз всхипнув, ушла в свою комнату.
В коридоре раздался голос адъютанта.
— Сережа проходи на кухню перекуси немного – предложил генерал, вошедшему капитану Нежину.
— Ну если только кофе Лидии Петровны – сказал улыбаясь адъютант.
На кухне он столкнулся с Мишей и улыбнувшись пожал ему руку:
— Ну здорово флотский, как добрался?
— Спасибо нормально все.
— Ты же в море был вроде?
— Ну да на боевой службе.
— Ладно потом расскажешь. Интересно как это все у вас.
Миша пошел одеваться в гостиную, где была его сумка. Когда он был готов, вышел в коридор. Там его уже ждали все.
— Так какой у тебя размер, Михаил? Ты же не сказал – спросил Илья Степанович, надевая шинель, поданную Лидией Петровной.
— Сорок восьмой размер, четвертый рост – ответил Миша.
— Папочка сорок восьмой, четвертый рост – повторила Наташа, надевая свою синеватую шубку – не забудь.
— Не забуду – усмехнулся Илья Степанович.
Лидия Петровна подала Мише, его легкую курточку.
Наташа строго посмотрела на Мишу, потрогала куртку и вдруг сказала:
— Папочка у него такая легкая куртка, что невозможно вы ней ходить в такую погоду. Он же замерзнет.
Сама Наташа была в легкой шубке, красивых сапогах и серой шапочке типа берета.
Лидия Петровна тут же тоже потрогала Мишину куртку рукой, и покачала головой.
— Найдем ему куртку. Вечером привезу – усмехнувшись, махнул рукой Илья Степанович – пошли быстрее к машине, а то опоздаете.
Он пропустил вперед Мишу и Наташу и потом поцеловав Лидию Петровну, вышел из квартиры.
Лидия Петровна посмотрела на закрывшуюся дверь. Глухо щелкнул замок. Она перекрестила дверь и пошла, вытирая слезы, на кухню.
Выглянула в окно, и увидела, как адъютант Сережа распахнул дверь черной «Волги» перед Ильей Степановичем. Сверкнули красные лампасы, и муж уселся в машину. Хлопнула дверь машины. Видимо Миша и Наташа уже сидели внутри.
«Волга» сверкнув красными и желтыми огоньками отъехала от тротуара.
