Феодосия (укр. Феодосія, крымско-тат. Кефе, Kefe) — город в Крыму, на юго-восточном побережье Чёрного моря. Образует городской округ Феодосия (Феодосийский горсовет). Город воинской славы (с 2015г.)
Утром Миша лежал на пляже и наблюдал с берега, как с «Севастополя» взлетает и садится самолет. Солнце было теплым, греющим и он даже немного уснул.
Легкий накат волны слегка убаюкивал.
Потом был легкий перекусон на набережной в кафе. Чай с булочкой.
Потом он немного подумал, купил «Жигулевского» пива и пошел посидеть на пляже, полюбоваться на девушек.
А их было на пляже столько, что глаза быстро устали разглядывать. И блондинки, и брюнетки и рыженькие. С длиннющими ногами, распущенными волосами. Большинство были в купальниках. Купались, смеялись, целовались с парнями.
«Как мне повезло!» — думал Миша и очень жалел, что с ним нет его друзей, которые сидят на корабле.
Пиво закончилось, а уходить не хотелось. Сидел и думал, что всего этого лишен уже третий месяц экипаж огромного корабля.
— Эй, орел, чего нос повесил? — внезапно раздался сзади женский голос.
Миша повернулся и увидел вчерашних девчонок. Они были в легких цветных мокрых купальниках, по лицу и телу стекала вода.
Они, увидев его смущение, заразительно рассмеялись.
И Миша, представив себя со стороны, тоже улыбнулся.
— Маску не дадите понырять? — спросила более светленькая, стройная и высокая.
Вторая пониже, потемнее и поплотнее заметила:
— Не даст! Он жадина, по лицу видно!
— Жадина, говядина, пустая шоколадина! — пропела первая.
— Как же не дам? — смутился Миша, — конечно, берите, если хотите! А вы умеете плавать с маской и ластами?
— А ласты на нас подойдут? — спросила, улыбаясь, первая.
— Давайте примерим! — предложил Миша, — видите, здесь сзади есть резинка, ее можно подтянуть на любой размер ноги!
— И на мой тоже подойдет? — спросила девушка, глядя Мише в глаза, и подошла почти вплотную.
Миша смутился. Он вообще смущался, когда приходилось разговаривать с девушками. В училище он не смог перейти эту черту, всегда смущался и поэтому всячески сторонился общения с девушками. Видимо, поэтому из двадцати пяти человек, учившихся с ним, только он один из всех выпустился из училища холостым.
А светлая девушка протянула ему ногу.
— Примеряйте!
Миша сразу покраснел. Лицо стало нестерпимо гореть, как при температуре. Он никогда еще в жизни не дотрагивался до женских ног своими руками. Он не представлял, как это делается, как это можно просто взять девушку за ноги. Девушки всегда казались ему неземными созданиями. Его прошил пот и зубы сами стали выбивать дробь. Он растерялся.
Девушка повелительно смотрела на него.
— Что вы ждете? Примеряйте ваши ласты!
И Миша взял ласт и начал натягивать на ногу девушки. Резина мешала и ласт не лез. Он старался надеть, не дотрагиваясь до ноги, но у него это не получалось.
— Ну что же вы? — повелительно сказал девушка, — помогите себе второй рукой!
Миша выдохнул воздух и, взяв тоненькую, маленькую ножку девушки, надел на нее ласт. Потом, придерживая ногу за лодыжку, стал обтягивать крепящую резинку. Щиколотка маленькой ножки была у него в руке, но его так заклинило, что он никак не мог ее отпустить.
Девушка почувствовала неловкость, но ножку не вырывала.
— Ну как? — спросила она, смеясь, у подружки, — похожа я на Ихтиандра?
— Больше похожа на Гутиерес, а наш молодой человек как раз напоминает мне Ихтиандра. Я тоже могу примерить? — спросила она Мишу.
— Да, конечно! — ответил он, еще больше смущаясь.
Когда он снял ласт с ноги светловолосой и встал, то она протянула ему руку.
— Меня зовут Наталья, а вас как?
— Меня Андрей! — почему-то сказал он, но потом сразу поправился, — вернее, Миша, Михаил!
Обе девушки звонко рассмеялись.
— Так Андрей ты или Миша? — спросила темненькая, — или с утра Андрей, а к вечеру Миша?
И опять обе звонко засмеялись. Мише от этого стало еще хуже, и он густо покраснел. Что-то надо было говорить.
— Меня зовут Миша! Это правильное имя.
— А почему же вы тогда сказали Андрей?
— Леночка, не смущай нашего молодого человека. Видишь, как он покраснел? Миша – значит, Миша! Пусть будет так. Мы с Леночкой студентки из Ленинграда. А вы?
Миша хотел сказать, что он офицер, что учился в Ленинграде. Но потом подумал и решил об этом не говорить.
— А я закончил институт и работаю здесь в Севастополе. А в Феодосии я на отдыхе.
Он не любил врать. Но сказать правду он тоже не мог. Потому, что теперь эта правда была не только его тайной. Антон уже взял ответственность за него, и он не имел права его подвести.
— А какой институт вы закончили? — спросила Наташа, — и кто вы по профессии?
— Инженер по радиосвязи, — назвал Миша специальность, указанную в его дипломе.
— Где вы учились? В каком городе?
— В Ленинграде, на переулке Гривцова, рядом с площадью Мира.
— А-а-а, так вы закончили ЛИТМО? — проявила осведомленность Леночка, — а жили или дома или в общаге на Новоизмайловском?
— Вы что, тоже из Питера? — обрадовался Миша.
— Да, мы в универе учимся, на филфаке на третьем курсе! — с гордостью сказала Наташа.
— А жил я на Новоизмайловском, действительно. Вы угадали! — и он улыбнулся.
Миша знал хорошо ЛИТМО, так как там учился его товарищ по Калининграду и ему приходилось иногда у него бывать и в общежитии, и на Гривцова. Он даже помнил, как товарищ попросил сдать за него математику. И это прошло.
В последующие полчаса они примеряли ласты, маску, учились дышать через трубку.
Наконец, пришло время идти в воду. Миша быстро разделся и полез в воду вместе с Наташей. Он учил ее заходить в ластах в воду, поддерживал ее за руку, когда она заходила.
Потом, когда она поплыла, он плыл рядом, страхуя ее.
— Руками можно не грести! — учил он ее, — просто вытяните их вперед и толкайтесь ногами, как в фильме про Ихтиандра! Снимайте ласты, и я вам покажу, как это делать правильно! — сказал он, когда они подплыли к берегу.
Она стала снимать ласты, сохраняя равновесие, ухватила его за шею и на какой-то момент прижалась к нему всем телом.
Миша даже почувствовал, как бьется ее сердце. Его же сердце было вообще готово вырваться из груди.
Но она почувствовала эту неловкость и быстро отстранилась от него.
— Извините, Миша! Вы не подумайте чего плохого. Я просто потеряла равновесие!
— Да нет, конечно, Наташа! Ни в коем случае! Вот, смотрите, я надеваю ласты, маску, трубку беру в рот и сразу продуваю ее воздухом.
Наташа внимательно смотрела на него.
Он посмотрел на нее и нырнул, вытянув вперед обе руки. Ноги его бешено заработали, и он в мгновенье проскочил метров пятнадцать. Потом остановился, обернулся на Наташу. На берегу он увидел Леночку, стоявшую у воды, и, повернувшись в сторону моря, он поплыл брасом, не вынимая голову из воды, так как дышал через трубку. Потом резко повернулся и поплыл к берегу туда, где в воде стояла Наташа. И, не доплывая до нее, он нырнул и под водой подплыл к ней и нежно взял за щиколотки обеих ног и сразу вынырнул из воды перед ней.
— Испугались? — спросил он, вынув трубку изо рта.
— Нет! — улыбнулась она. — Зачем? Мне было очень приятно!
— Правда?
— Да! — сказала она уже серьезно.
И потом резко сменила разговор.
— Там на берегу Леночка ждет! Теперь ее поучите поплавать!
Через час у обеих девушек получалось плавать в маске с ластами и дышать. Миша научил их нырять и продуваться, когда выныривают.
— Вы, Миша, очень хороший учитель. А где вы живете?
— А там! — махнул он рукой в сторону берега, — у товарища. Он снимает комнату. А я к нему на несколько дней приехал. Скоро уезжаю в Севастополь!
— А нас с собой возьмете? Нам очень хочется посмотреть этот город! — она еще хотела что-то сказать, но Миша заметил, что Наташа наступила ей на ногу, и Леночка замолчала.
— Какие у вас планы на сегодня и на вечер? – спросила, немного отворачиваясь, Наташа, переводя разговор на другую тему.
— Я свободен! — сказал Миша, — а в Севастополь? Так я сразу уезжаю в командировку и меня не будет там!
— А что за командировка? — продолжала его пытать Леночка, — вы какой-то засекреченный весь!
— Да нет! — нахмурился Миша, — просто я уезжаю в другой город. А вы, если захотите, можете съездить в Севастополь сами.
— Вы сказали, что свободны сегодня? Может, сходим вместе на танцплощадку? Здесь есть хорошая!
Они уже оделись и пошли к лестнице, ведущей на набережную.
— Нам с Леночкой надо будет сейчас уйти, а вечером пойдем на танцы?
— А где встретимся? — спросил Миша, лихорадочно просчитывая свои возможности.
— Так лучше всего у музея Айвазовскому, — предложила Наташа, — а друга у вас здесь нет?
— Нет, к сожалению! — опять смутился Миша.
— Тогда у музея Айвазовского! — утвердила Наташа, — в семь часов! Придется вам за двоих отдуваться и танцевать сразу с двумя девушками. За себя и за своего друга. Потянете?
— Потяну! — сказал Миша.
Они помахали ему и легкой подпрыгивающей походкой скрылись в переулке.
Миша смотрел им в след. А сам думал о Наташе.
«Какая же она красивая, неземная, богиня!» — думал он.
Весь день у него прошел в ожидании встречи. Он сходил посмотрел, где находится музей Айвазовского. Погулял по городу и поехал к Антонине Марковне готовиться к вечеру.
Она накормила его обедом.
— Йиж, синочек, борщ. Бери бильше сметани. Шо ти такий смурный?
— Да вот, Антонина Марковна, познакомился в городе с двумя девушками. Они студентки из Ленинграда. Вечером решили сходить на танцы, а мне надеть нечего. Брюки есть флотские, полуботинки есть, а в синей спортивной кофте не пойдешь же?
— А ти Антонову червоную сорочку надинь!
— Так неудобно без него! — сказал с отчаянием Миша.
— Так можна з автомата йому зателефонуваты на службу. А сама подзвоню йому. А ты поки хладь штаны и сорочку. А я поспишаю. Тут поруч!
Пока Миша гладил рубашку и брюки, Антонина Марковна сбегала и позвонила Антону.
— Дозволив надеты, колы я йому сказала, што ты пийдешь на побаченя з дивчиной. Усе добре!
Когда Миша был готов идти на танцы, то Антонина Марковна оглядела его и сказала:
— Ти, Миша, справжний нареченый!
Миша понял, что она назвала его женихом и сильно смутился.
— Да это так, знакомые просто! Вы лучше посоветуйте, может, им подарить по букету цветов или еще что?
— А шо девчата будуть потом робыты с квитами. Вы ж кудысь збираетесь потим?
— На танцы собираемся идти, а, может, в кино.
— Квити на танцях будут им тильки заважаты. Треба йих даруваты, колы додому пидуть. Ты йих краще в кафе зводы и чем-нибудь прыгосты.
Антонина Марковна улыбнулась, но ничего ему не сказала и лишь, когда он выходил за ворота, она его тайком перекрестила и тихо сказала про себя:
— Нехай тебе, сынок, пощастыть с дивчинами.
Миша пришел за полчаса до встречи. Он гулял около музея. Посмотрел соседние магазины, кафе, сувенирные лавки.
Ровно в шесть часов появились у входа в музей в красивых белых платьях Лена и Наташа. Миша смотрел на них со стороны и наглядеться не мог. Он восхищался, какие они были воздушные и красивые.
Подойдя к музею, девушки стали оглядываться по сторонам, видимо, ища его взглядами.
Миша пошел быстро к ним.
— А я вас уже полчаса жду. Предлагаю на набережную в кафе сходить и поесть мороженое. Если вы не против. А потом пойдем на танцы в Комсомольский парк.
— Мы не против! — засияли глазами девушки.
В кафе со смешным названием «Снежинка» Миша угостил девушек ленинградским мороженым, которое все они съели с большим наслаждением.
Миша считал, что ленинградское мороженое является одним из лучших и девушки-ленинградки поддержали его мнение.
Наташа внезапно спросила Мишу и улыбнулась:
— А как ты относишься к военным? К офицерам? Не думал пойти служить в армию или на флот? Вон какой красивый корабль стоит на рейде и с него самолет летает. Ты видел?
— Видел! — покраснел Миша, — но там служба, как в концлагере. На берег не сходят даже!
Лена посмотрела на Наташу, но промолчала и лишь тоже улыбнулась, от чего на ее щеках появились ямочки.
Он не знал, что сказать, как объяснить и ему казалось, что девушки к военным, раз спросили, относятся отрицательно и, в конце концов. решил ругать военную службу.
— Ходжа Насреддин сказал, что кто имеет медный щит, тот имеет медный лоб. Как можно относиться к военным? Мне кажется, что они люди, весьма ограниченные во многих вопросах. И, потом, кто у нас шел в военные училища? Те, кто не смогли поступить в гражданские ВУЗы.
Наташа вроде с ним согласилась и кивнула головой. И Лена тоже согласилась, усмехнувшись, посмотрев на Наташу.
На танцах Миша танцевал только с Наташей, а Лену пригласил танцевать невысокий, но плотный парень из Симферополя, временно приехавший к родителям в Феодосию по имени Николай.
Так у них сколотился дружный коллектив. Вчетвером они после танцев пошли домой провожать девушек. По пути Миша и Николай купили девушкам по букету георгинов у бабульки, продававшей цветы у танцплощадки.
У дома Миша прощался с Наташей, а Николай с Леной.
Глаза у девушек сверкали веселыми огоньками. Лена и Николай отошли немного в сторону, и Миша с Наташей остались вдвоем.
— Тебе не холодно? — внезапно спросил Миша.
— Прохладненько! — ответила, улыбнувшись в темноте, Наташа, — а ты что, рубашку с себя снимешь и укроешь ей меня?
— Сниму! — внезапно для самого себя сказал Миша и начал стягивать рубаху.
— Не надо! — ответила Наташа и внезапно прижалась к Мише своим телом.
Он ощутил запах хороших духов и встречно прижался к ней, погрузив свое лицо в ее шикарные светлые волосы.
Так они стояли и молчали.
Мише не хотелось расставаться. Он чувствовал себя на седьмом небе. Он вдыхал свежий и ранее неизвестный запах ее волос, чувствовал манящую, мягкую теплоту ее тела и ему хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
Сзади внезапно раздался веселый смех Лены.
— Наталья! Вы долго будете так обниматься? Целуйтесь быстрее и пошли домой!
Наталья отстранилась, посмотрела из темноты в его глаза и, внезапно встав на цыпочки, дотянулась до его щеки и поцеловала, а потом резко отпрянула и побежала за Леной в подъезд дома.
В дверях дома раздался Наташин смех, как звон колокольчиков.
— Завтра на пляже на том же месте! — раздался ее голос.
Дверь закрылась и девушки исчезли.
К Мише сзади подошел Николай.
— Хорошие девушки! — сказал он.
Миша вздохнул и ничего не ответил.
— Закуривай, это «Шипка»! — предложил Николай, доставая из кармана пачку сигарет.
— Я не курю! — ответил Миша, продолжая смотреть на дверь подъезда.
— Тогда, может, бутылочку «Биомицина» возьмем? (Биомицином называлось тогда вино Биле мицне).
— Нет, не буду! — ответил Миша, — извини, тоже не хочется!
— Ну ты, парень, даешь! Прямо как не мужик! — сказал Николай.
А Миша стоял, как в столбняке, гладя на закрывшуюся дверь подъезда.
— Эй на шхуне! Просыпайтесь! — сказал Николай, проведя рукой перед глазами Миши, — домой пора! Наверное, уже ждут родители?
— Да, надо идти. Очень хорошие девчата. Откуда такие? — очнулся внезапно Миша, поняв, что она ушла и больше сегодня не вернется. Он тяжело вздохнул, видимо, что-то вспоминая.
— Откуда-откуда? Откуда и все берутся! — усмехнулся, закуривая, Николай, — идем! А ты где живешь?
— На улице Дорожной. На автобусе надо ехать.
В темноте лицо Николая высвечивал огонек сигареты.
— А я знаю где остановка. Провожу тебя, мне все равно по пути!
— Пойдем! — улыбнулся в темноте Миша новому знакомому
— Ты знаешь, Миша! — сказал Николай, затягиваясь сигаретой, — ты на танцах будь осторожнее в другой раз! Там была карантинская шпана с Гришкой Магнитом, могли тебе накостылять! Повезло тебе, что там же были железнодорожные, а я хорошо знаю их вожака Сашку Япончика и, так как я был с вами, они вас не тронули. Но реально могут и побить и деньги стрясти и девушек обидеть. Вы уж без меня на танцы не ходите, а то все может случиться!
— А я шпану не боюсь! — сказал Миша, поеживаясь от холода, — приходилось сталкиваться в Питере!
— Так ты что, тоже из Питера? — весело спросил Николай, — не скажи так про шпану! Навалятся человек десять и даже со знанием карате не отобьешься!
— Я учился там в Питере, а сейчас я из Севастополя приехал.
— Военный что ли? — спросил Николай.
— Да нет! — уклончиво ответил Миша, — электронщик я, работаю в Севастополе по распределению.
— А сам откуда?
— Из Калининграда я. Родители там живут.
— Это где? – опять, затягиваясь, спросил Николай.
— На Балтийском море. С Польшей и Литвой граничит.
— Нет, не знаю! — ответил Николай, — Балтийское море холодное.
Миша усмехнулся. Так за разговорами они дошли до автобусной остановки. Внезапно появился автобус и Миша, пожав руку Николаю, прыгнул в салон автобуса.
Дома его ждали Антонина Марковна и Антон.
— Добрий вечир, Мишенька. Чаю хочеш? Як провыв час? Як дивчата? Квыты подарував?
— Я смотрю, ты времени даром не теряешь? — спросил Антон, — рассказывай!
Антонина Марковна уже накрыла стол. На столе стояли красивые чашки, в вазочке лежали пирожки. В хрустальных розеточках стояло привлекательное на вид варение.
— Йижте, хлопчики! Варення смачне и булочки сама зпекла з варенням и з картоплею.
Ребят не надо было упрашивать, и они за обе щеки уплетали булочки и запивали чаем. За чаем Миша рассказал о Наташе и о походе на танцы. Рассказал и о Лене и Николае.
— Карантинские, говоришь? Ну да, есть здесь такая шпана. И Гришка Магнит — известный персонаж! И железнодорожные там были?
Миша кивнул головой.
— Ну, наверняка драка была после танцев и им не до вас было! — усмехнулся Антон, — а вообще надо осторожнее. На прошлой неделе эти ребята избили двух матросов с бригады. У них отношение к приезжим сложное. Милиция работает, но за всем не уследишь. Так говоришь, что девушки тебе понравились? Ну-ну!
— Не обе, одна Наташа. Они из Питера, учатся в университете на филфаке.
— Отлично! Ухаживай! Я рад за тебя! Пользуйся моментом. Только меня не подведи! — он усмехнулся.
В районе двенадцати часов они улеглись спать и кот Светик снова пришел спать в ноги к Мише.
Ощущая на щеке поцелуй Наташи, Миша уснул.
На следующий день они вчетвером встретились на пляже. Купались, дурачились, заплывали за буйки. И им было очень весело.
Прощаясь днем, Наташа, глядя Мише в глаза, сказала:
— Вечером я буду собираться, А завтра я уезжаю. У меня родители в санатории отдыхают в Ялте, и мама позвонила, сказала, чтобы я завтра приехала к ним. Так что моя Феодосия, к сожалению, заканчивается! — она виновато улыбнулась.
— Как в Ялту? — тихим голосом спросил Миша, — насовсем?
Он почувствовал, как внутри его все опустилось.
— Да! — опустила голову Наташа, — родители требуют, чтобы я была с ними. Очень беспокоятся за мой «облико морале». А на следующей неделе мы вместе улетим на самолете в Питер, — она виновато улыбнулась, — отпуск заканчивается. Все хорошее когда-то должно закончиться. И Лена завтра едет в Симферополь. Тоже улетает. Ее проводит Николай. Мое хорошее заканчивается сегодня.
— А как же я? — вдруг спросил Миша.
Наташа улыбнулась.
— Я тебе дам свой телефон и адрес. Ты же сможешь мне позвонить или приехать в Питер? Ты этого хочешь? — испытывающе посмотрела она на Мишу, — или нет? Ты хочешь еще увидеть меня? — потянулась она.
— Хочу! — ответил Миша, — очень хочу увидеть тебя. Ты поедешь в Ялту на автобусе?
— Нет, на «Комете», на крыльях, от того причала! — она показала рукой в сторону причала, куда подходили кораблики.
— А можно я с тобой? До Ялты провожу?
— Конечно, можно. Я буду очень рада! — обрадовалась и запрыгала от радости Наташа.
Глаза ее заблестели теми неподражаемыми огоньками, которые так нравились Мише.
— Во сколько встретимся?
— Завтра в 9 часов идет «Комета» до Ялты. Давай полдевятого на причале. Возьми плавки, полотенце, покупаемся там!
Вечером дома собрался совет.
— Антон, нехай он иде, може, це його доля! Може, вин полюбив цы дивчину? Як можно цьому заважати?
— Да я не против! — говорил Антон, — но он же военный человек и ему нужно командировочное предписание или отпускной билет!
— Так намалюй ему все, шо треба! — настаивала Антонина Марковна, — нехай иде!
— Хорошо! — согласился Антон, — чувствую, что подведешь меня, Миха, под монастырь! Завтра в Ялту, а послезавтра у тебя заканчивается срок ареста. А если не сможешь приехать?
— Антошик, миленький, я приеду, обязательно приеду! Вовремя приеду!
— Ладно! — согласился Антон, — завтра с утра в комендатуру со мной! Я дам тебе бумагу! Отпущу тебя по семейным обстоятельствам в отпуск на одни сутки. И заодно одень мои джинсы и возьми сандали, а то в черных брюках вроде жарко, да и в полуботинках на курорт не здорово. Какой у тебя размер?
— Сорок второй! — ответил Миша и, радостно повизгивая, обнял Антона.
— Пользуйся моим добром! — улыбнулся Антон, — надеюсь, тебе все же поможет.
Утром Миша в джинсах и красной Антоновой рубахе с короткими рукавами и с маленьким свертком, где были полотенце и плавки, ждал Наташу на причале.
Наташа появилась, как всегда, внезапно. Она была в красивом воздушном белом платье с небольшой сумкой в руках. Мише казалась, что она не шла, а летела.
Он побежал ей навстречу, взял тяжелую сумку из ее рук, и они вместе пошли покупать билеты на «Комету».
Ровно в назначенное время «Комета» отчалила и начала выходить в море.
Миша и Наташа, оставив сумку в салоне на своих местах, пошли на небольшое открытое возвышение между первым и вторым салонами и стали разглядывать море и берег.
Курс «Кометы проходил в непосредственной близости от стоявшего на внешнем рейде вертолетоносца «Севастополь».
На «Севастополе» шло приготовление к полетам. На палубе ходили люди, слышались команды по громкоговорящей связи, на реях поднимались разноцветные флаги.
— Флаг перенести! — прошла команда по верхней палубе.
— Что это значит? — спросила Мишу Наташа.
— Видишь, на корме спускают флаг, сейчас его поднимут на нок рее за трубой.
И, действительно, флаг на корме спустили, а за трубой маленький флажок взлетел вверх.
— А зачем это делают? Не знаешь?
— Полеты будут сейчас и флагшток — это такая труба, на которой находится флаг, на корме заваливается, то есть убирается.
И, действительно, два матроса ловко стали отсоединять трубу. И скоро она исчезла.
— Откуда ты все знаешь? — спросила Наташа.
С легким свистом в лопастях с палубы взмыл маленький вертолётик бело-красного цвета.
— Это разведчик погоды, а заодно спасательный вертолет полетел! — пояснил Миша.
Наташа была поражена величиной и мощью военного корабля.
— Если бы я была мужчиной, то обязательно служила бы на этом корабле! — сказала внезапно она.
И Миша немного скис, услышав такие откровения.
Кто-то с сигнального мостика махал проходившей мимо «Комете», и Наташа, сняв синий платок с шеи, замахала им кораблю. С палубы тоже присоединились матросы и стали махать бескозырками.
— Они увидели меня! Ты видел?
Миша кивнул головой. Он чувствовал себя каким-то вором, укравшим свой отдых. Все на корабле занимаются делами, а он отдыхает.
«Комета» прошла «Севастополь», повернула направо и вдоль берега направилась в сторону Ялты. Мишин «Севастополь» исчезал вдали, уменьшался в размерах. «Комета» начала набирать скорость, встав на крылья.
Берег был великолепно виден и Миша, и Наташа разглядывали его наперебой, стараясь угадать места, которые проходили мимо.
У Алушты усилился ветер и появилась волна. «Комета» сбавила скорость. Нос захлестывало и брызги залетали в открытую часть.
— Пойдем в салон! — предложил Миша и Наташа с ним согласилась.
С беспокойством Миша отметил, что лицо Наташи начинает белеть. В салоне Наташа совсем раскисла.
Волны усиливались и теперь «Комета» шла как по стиральной доске, ударяясь крыльями о волны.
— Пойдем на свежий воздух! — предложил Миша.
— Мне плохо! Меня сейчас вырвет! Дай мне пакет!
Миша заметался в поисках пакета и увидел спустившегося в салон матроса. Матрос сноровисто открыл один из ящиков и достал из него коричневые пакеты.
Миша видел такие раздавали только в самолетах. Он подошел к матросу и попросил один из пакетов. Матрос дал ему сразу несколько.
— Одним не обойдешься! — сказал он.
Миша принес пакет и отдал Наташе и ее тут же вырвало в пакет.
Она смотрела с каким-то отчаянием на него.
— Извини! Мне стало плохо!
— Ничего! — сказал Миша, — это бывает с непривычки!
— А тебе почему неплохо? Смотри, что твориться!
Миша осмотрелся и увидел, что многие пассажиры держат пакеты и многим уже стало плохо. Матросик бегал между пассажирами, брал пакеты и выбрасывал их в открытые в бортах входы на «Комету».
Миша дал новый пакет Наташе, а сам побежал выбрасывать уже использованный пакет.
Там он столкнулся с матросом, выбрасывающим сразу несколько пакетов.
— Слушай, парень, я вижу, что ты переносишь качку нормально! Помоги мне, пожалуйста, выбрасывать использованные пакеты. Я один не справляюсь, извини! — и он виновато улыбнулся, — а остальные все в других салонах также выбрасывают.
Миша стал ему помогать, хотя сердце и душа всегда были рядом и вместе с Наташей. Ему было жалко смотреть, как она мучается.
Где-то через час подошли к Ялте. «Комета» начала подходить к причалу и мол закрыл ее от волн. Перестало качать, и Миша вернулся к Наташе.
— Объясни-ка мне, друг Миша, а почему ты не укачиваешься? — еще бледная от пережитого спросила она.
— Ты понимаешь, отец служил на торпедных катерах, и я часто ходил с ним в море и привык.
— Так у тебя отец военный? Что же ты так негативно относишься к военным?
— Понимаешь, я встречал рядом с отцом разных людей и многие мне не нравились.
— Да, моряк из меня не получится! – сказала, грустно улыбаясь, Наташа, видимо, удовлетворенная его ответом.
«Комета» причалила к причалу и по трансляции объявили, что могут выходить пассажиры первого салона. Мимо Миши и Наташи стали проходить бледные люди из первого салона.
Наконец настала их очередь. Они вышли на причал и их слегка покачивало.
Можно было подняться наверх и идти по набережной, а можно было пройти низом.
— Пойдем снизу! — предложила Наташа.
— Там же, смотри, волны! — показал Миша на бьющиеся о нижнюю набережную волны, — смотри, какие брызги летят?
— Я хочу пройти там! — сказала Наташа, — там свежее и у меня сразу все пройдет!
Миша пошел рядом с ней.
Волны бились в причал и брызги летели. Сначала это было весело. Но потом внезапно большая волна захлестнула причал. Наташа успела поднять платье вверх, показав свои белые кружевные трусики, а Миша смог поднять вверх только Наташину сумку. Волна почти по пояс намочила их и ушла в море. У Наташи промокли только туфельки и трусики. Платье она все же спасла, подняв его. А вот Миша промок по пояс.
— Пойдем быстро сюда! — предложил Миша, увидев лестницу наверх.
Они быстро пошли наверх. Наверху на набережной сидело много людей, которые, видимо, промокли так же и, разложив на граните мокрые вещи, сушились на солнце. Они наблюдали за причалом внизу и радостно приветствовали криками, когда кто-то попадал под волны так же, как Миша и Наташа.
— В нашем полку прибыло! — кричал радостно какой-то пожилой и раздетый до пояса снизу мужчина, — а этих, смотрите, как здорово окатило!
Осмотрев Мишу, Наташа вынесла свое заключение.
— Так идти к родителям нельзя! Давай-ка ты посохни пока здесь, а я схожу к родителям и успокою их.
— А я не хочу идти к твоим родителям! — запротестовал Миша.
— А тебя никто и не заставляет это делать. Я переоденусь в сухое, отдам дань почестей родителям и приду к тебе. А потом мы с тобой погуляем по Ялте. Ты точно не хочешь остаться здесь на завтра?
— Я хочу, но не могу! Мне завтра надо на работу с утра выходить.
— А, ну, работа — это святое! Жди меня здесь, и я скоро буду! — улыбнулась Мише Наташа и, взяв сумку, пошла в противоположную сторону от порта.
Миша быстро разделся до плавок и разложил мокрые брюки на скамейке.
«Куда она? — подумал Миша? — я бы остался, но мне надо вернуться. Если бы не эта гауптвахта. Черт ее подери. Хотя, как и с какой стороны посмотреть. Если бы старпом меня не наказал, я бы не попал никогда в Феодосию, не познакомился с Антониной Марковной, Антоном и Наташей. Какая девушка, я даже не знал, что такие есть на белом свете. А если ей сделать предложение? Согласится? Нет? Нельзя! Я же ей соврал, не сказал, что я морской офицер, сидящий сейчас на гауптвахте, — и он горько усмехнулся».
Мимо потерпевших от морских волн и теперь сушащихся, проходили толпы разряженных людей, было очень тепло и пахло очень приятно чем-то слегка сладковатым. На набережной росли пальмы и какие-то экзотические деревья с какими-то розовыми хохолками по типу былых одуванчиков.
Прошел, наверное, целый час и брюки на ярком солнце почти высохли. Мокрым оставался только пояс.
Пришла в голубом платье Наташа. Она незаметно подошла сзади и обняла Мишу и поцеловала в ушко.
— Это я! — прошептала она на ухо, касаясь его губами, — ты как? Не замучался меня ждать?
Миша повернулся и прижал к себе Наташу и стал покрывать ее лицо поцелуями. Она не отталкивала его.
— Мне очень приятно! — прошептала она, — что будем делать?
— Пойдем на пляж искупаемся! — предложил Миша.
— Так там же волны! — изумилась Наташа, — ты что, мало уже искупался?
— Так волны, смотри, стали ниже. Ветер затихает уже.
Она посмотрела вокруг. Почему-то вздохнула и сказала:
— Пойдем, мой повелитель, твоя просьба для меня закон!
И они пошли в сторону санатория ее родителей на городской пляж.
Миша разделся до плавок и спросил Наташу:
— Ты будешь купаться?
— Во-первых, я не взяла купальник. Надо идти в санаторий за ним, а я не хочу. Во-вторых, после сегодняшней прогулки мне не особенно хочется в море, так что ты купайся, а я буду наслаждаться солнцем и видом моря издалека! — подчеркнула она.
Миша пошел к морю. Первая волна сбила его с ног, но он встал и прыгнул в следующую волну головой вперед.
Наташа видела, как он выплыл уже за волной, пронырнув ее и, красиво заработав руками, поплыл в сторону к буйкам.
«Какой красивый, начитанный и приятный парень! — подумала она, — какое-то чудо, что мы с ним познакомились. Ведь я должна была уже уехать в Ялту и задержалась из-за Лены на один день. И что получилось? Этого не может быть. А может, он моя судьба? — она старалась отогнать такие мысли, но они продолжали приходить и будоражить ее, — какие у него губы? Но он явно всего не договаривает. Есть в нем какая-то тайна и мне очень хочется ее раскрыть».
Внезапно ее мысли прервали два парня в спортивных костюмах, севшие с двух сторон.
— Чего такая куколка скучает?
— Ребята, идите своей дорогой! Я жду своего жениха! Он купается! — сказала она, пытаясь встать.
— Сиди тихо, куколка, и потихоньку давай свои часики, сережки и все, что у тебя есть!
— Я буду кричать!
— Не будешь! — сказал тот, что сидел рядом с ней слева, — а если крикнешь, то это будет твой последний крик в этой жизни!
И она почувствовала, как что-то острое уткнулось ей в бок. Она посмотрела и увидела у своего бока острый нож и загорелую руку в татуировках.
— Давай быстрее все, что я сказал! — угрюмо повторил тот, что сидел слева.
Она посмотрела на того, что был справа и увидела, что он тоже держит руку, видимо, на ноже, в кармане и ехидно улыбается через железные зубы.
Наташа выдохнула воздух и стала снимать с себя сережки и часы.
Вокруг было много людей, но Наташа знала, что никто ей не поможет, а Миша был далеко, где-то у самых буйков.
Миша увидел издалека, что рядом с Наташей сели какие-то два парня и изо всех сил он поплыл к берегу.
(продолжение следует)