Блытов В. Бесовщина

Взгляды нашего руководства бывают настолько широкие и глубокие, что не влезают ни в какие ворота (Л.Шебаршин)

Старший помощник командира фрегата «Адмирал Грейг» капитан 3 ранга Никонов Аркадий Иванович открыл глаза и тупо посмотрел в светлый подволок. Он с детства привык спать на спине и поэтому подволок его каюты, всегда при просыпании, был перед его глазами.

Он давно уже не ставил будильник, а научился просыпаться за пять минут до назначенного времени подъёма. На всякий случай бросил взгляд на циферблат корабельных часов, висевших над койкой.

— Пять часов двадцать пять минут – с удовлетворением отметил он – как всегда вовремя. Через пять минут постучит в дверь рассыльный дежурного по кораблю и можно вставать.

День старпома на корабле расписан по минутам, вернее по секундам.  Поэтому Аркадий Иванович знал, что он будет делать в тот или иной час, в ту или иную минуту, кого проверять, кого вызывать, кому и когда подписывать документы, когда и что докладывать командиру.

Старпом на корабле – это злая собака, которая должна всех постоянно кусать, чтобы лучше исполняли обязанности по своей службе. Нет такого понятия на корабле, когда старпома называют хорошим парнем. Весь экипаж должен перебегать на другой борт, когда старпом идёт по кораблю. Не укусишь побольнее — служить перестанут. А это уже плохо.

Другое дело командир, как говорят – первый после Бога. Хотя для команды он скорее и есть Бог и живёт на Олимпе в своей недосягаемой каюте, кроме его ближайших помощников и приборщика, и приглашенных на палку чая, он просто невидим. Он вроде есть и вроде нет. Командир при стоянке у причала отдаёт управление кораблём и командой, полностью в руки старпома.

Сам командир появляется перед экипажем лишь один раз в сутки на подъёме флага и потом опять исчезает на весь день в тишине и мраке своей каюты.

О том, что командир на борту или нет экипаж узнает лишь по трём длинным звонкам корабельных колоколов громкого боя. Командир или сошёл с корабля или командир прибыл на корабль. От этого никому ни горячо, ни холодно. Сам командир никогда и никого не распекает, не тычет мордой в грязь, в недостатки. Но можно быть уверенным, что он их замечает и потом уже старпом занимается их устранением.

— Аркадий Иванович я тут проходил по шестнадцатому коридору, возвращаясь утром с берега, и обнаружил, что в кубрике боцманов раздавался громкий мат боцмана. Разберитесь пожалуйста.

И старпом занимается. И матом и покраской и мусором и концами и всей корабельной службой. Конечно сам не красит, но организует и проверяет. И гоняет всех, если, что-то не так делается.

У причала не командир определяет и наводит порядок на корабле, а старпом. В море командир – это Бог и он из ходовой рубки круглосуточно командует всем кораблём.

Аркадий Иванович знал, что когда-нибудь, и он займёт командирскую каюту на своём корабле. Лучше, если это будет новостройка и тогда он может с нуля построить под себя весь свой корабль. А пока, чтобы это произошло, он должен стать хорошим старпомом. Хорошим, с точки зрения, порядка на корабле. И здесь очень важно подобрать себе на корабль работящего старпома, на которого можно положиться.

В назначенное время раздался стук в дверь.

Аркадий Иванович запретил всем дежурным будить его по телефону или вызывать по ГГС. Дежурный по кораблю, по заведённому старпомом порядку, должен направить рассыльного в каюту старпома и стук в дверь должен раздаться ровно в пять часов тридцать минут по корабельному времени.

За соблюдением корабельного времени на корабле следили штурмана, которые выставляли часы в ходовой рубке, рубке дежурного по кораблю, каютах старпома и командира с точностью до секунды. За любое отклонение выполнения распорядка дня корабля на секунду в ту или иную сторону следовало строгое наказание дежурного по кораблю или вахтенного офицера.

Поэтому все вахтенные офицеры, дежурные по кораблю считали главными часами корабля – часы в каюте старпома и по ним перед заступлением сверяли время своих часов. Именно по ним определялась успешность службы офицера. Баркас ушёл на секунду позже или раньше назначенного времени – плохо, команда по трансляции дана на секунду позже или раньше назначенного времени тоже плохо. Это служба и старпом знал её очень хорошо и требовал с подчинённых строго выполнения всех команд и распорядка дня.

— Ты Аркадий Иванович уже вырос из коротких старпомовских штанишек – говорил с улыбкой старпому комбриг, похлопывая по плечу – пора и свой корабль получить. Как думаешь?

И старпом краснел и вяло кивал головой. Старинная флотская мудрость давала себя знать – на службу не напрашивайся, но от службу не беги.

И старпом верил, что скоро его ждёт свой корабль, где он станет первым после Бога.

Услышав стук в дверь Аркадий Иванович, раздвинув занавески выпрыгнул из койки. Свежий ветер слегка охладил его лицо. Время показывало пять тридцать и ни секундой ни больше или меньше.

— Нормально. Молодец командир БЧ-3. Любит службу – подумал старпом.

Командир БЧ-3, как и Аркадий Иванович закончил тот же противолодочный факультет Морского корпуса имени Петра Великого, как смеялись иногда на встречах однокашники – Училищного корпуса имени Петра Фрунзе (название, сложенное из двух наименований старейшего военно-морского училища России). Старпом выделял службу командира БЧ-3 и чувствовал, что тот со временем может стать хорошим старпомом и даже заменить его. Но лучше взять его с собой на новостройку старпомом.

— Службу понял правильно – думал он о командире БЧ-3.

Аркадий Иванович открыл дверь каюты. Там стоял молодой матросик  чистой робе с номером 3-3-21 и повязкой, называемой «како» (красно-бело-красной) на рукаве.

— Товарищ капитан 3 ранга. дежурный по кораблю просил передать, что уже ровно пять часов тридцать минут. Рассыльный матрос Гуляев.

— Есть, можете идти. Передайте дежурному, что ровно в пять сорок — построение обеспечивающей смены офицеров, мичманов и контрактников на левом шкафуте. Всё идите.

Матросик отдал честь и убежал.

Аркадий Иванович знал, что ровно в пять сорок он выйдет на левый шкафут и там будет стоять построенная шеренга обеспечивающей смены, а дежурный по кораблю ему доложит о построении обеспечивающей смены. Он выдаст приказания на подъем и физзарядку, а потом пройдёт и проконтролирует порядок на корабле, вахтенную службу у трапа, поднимется на сигнальный мостик и оттуда будет контролировать проведение физзарядки, как делал это всегда.

А после физзарядки у него приём докладов командиров боевых частей и начальников служб о происшествиях за ночь, инструктаж и неотложных делах на день.

Но он не знал, что через минуту случиться экстраординарное событие, что он не пойдёт ни на построение, ни на контроль физзарядки. Его заведённые внутренние часы впервые за службу дадут сбой.

А пока умывание, бритьё, одеколон, одевание. Старпом должен всегда выглядеть безукоризненно и показывать пример всему экипажу, как должен выглядеть офицер, чтобы с него брали пример, чтобы всегда иметь возможность кому-то сделать замечание. И никто не мог проворчать про себя, а мол сам на себя посмотри.

Аркадий Иванович уже заканчивал свой утренний моцион, когда внезапно раздался стук в дверь, и дверь с силой распахнулась. На пороге стоял весь взволнованный, взъерошенный и даже напуганный чем-то замполит, ещё недавно бывший замом по воспитанию, но теперь, благодаря решениям Министра обороны, опять восстановленный в прежней должности политработника с соответствующими полномочиями.

— Аркадий Иванович – чуть не завопил с порога замполит – у нас беда.

Старпом с раздражением посмотрел на него. Срывается заведённый механизм. Но замполит есть замполит – проводник линии Министра Обороны, Правительства и самого Президента на корабле. Придётся выслушать.

Старпом вежливо указал замполиту, пытавшему начать говорить, на кресло рядом со своим столом:

— Подожди Николай Мефодьевич. Минуту.

Он сел за свой стол нажал на кнопку вызова рубки дежурного на пульте «Лиственницы» и тут же связь включилась и раздался ответ:

— Рубка дежурного. Рассыльный матрос Гуляев.

— Гуляев, где дежурный?

— Дежурный по кораблю капитан-лейтенант Гребнев убыл на построение обеспечивающей смены.

Старпом хмыкнул, почесал в раздражении нос, как делал всегда, посмотрел на часы. Пять часов, тридцать восемь минут. Дежурный должен уже строить обеспечивающую смену. Всё правильно. Придраться не к чему.

— Передайте дежурному, что я на построение не прибуду. Пусть разводит сам обеспечивающую смену.

— Есть — раздался ответ рассыльного и ГГС отключилась.

Теперь старпом мог выслушать замполита.

— Слушаю вас Николай Мефодьевич.

— Закурить можно? – спросил замполит, доставая пачку сигарет.

По всему было видно, что он выбит из колеи.

— Нет – отрезал однозначно старпом – Министр обороны не курит на рабочем месте, а ты чем лучше? – он повернулся назад и посмотрел на портреты Министра обороны и Президента, висевшие за его спиной — Министр выступает за здоровый образ жизни и на рабочих местах курить запретил. Я сам не позволяю себе курить на корабле.

Действительно старпом курил только на берегу, позволяя себе максимум одну сигарету в день и то, когда это не видит жена, а потом заедал мятной жвачкой, чтобы она не учуяла.

Замполит спрятал уже вынутую сигарету, в помятую пачку и убрал ее в карман.

— Да, да я понял.

— Так что у нас случилось Николай Мефодьевич – не тяните муму за причинное место. Говорите прямо.

И замполит заикаясь и пытаясь заглянуть в глаза старпому начал рассказывать:

— Сейчас мне позвонил дежурный по политотделу флота и сказал, что к нам прибывают матросы по второму виду.

— И что? – удивился старпом – что в этом такого? Каждый год прибывают срочники без обучения в учебном отряде. Что ты так раскипятился? Сейчас вообще учебных отрядов почти нет.

— Нет. Не перебивайте – попросил замполит – я и так собьюсь сам. Среди прибывающих будет матрос Вакуленчук.

— Так – протянул старпом, ещё не понимая причины волнения замполита – что не так у этого Вакуленчука.

— Так это. Ты не понял. Там сказали, что он, он — трансгендер – еле проговорил весь красный замполит.

— Не понял – изумился старпом – это что за зверь такой. Это какое-то половое извращение вроде?

— Ну ты слышал, что в Европе, США и в Азии многие молодые люди меняют пол. Что от нас, от России, требуют признавать права геев. И до нас оказывается докатилась эта напасть — замполит тяжело вздохнул.

— Слышал – кивнул старпом – а какое это имеет отношение в флоту? У нас же в стране извращения запрещены законом.

Замполит весь взъерошился:

— Ты все не так понимаешь. Не всё так просто в этом вопросе. У нас в стране запрещена пропаганда секса среди несовершеннолетних, запрещена педофилия по закону. Уголовно наказуется. А заниматься извращениями взрослым людям не запрещено. Раньше запрещали, а сейчас в эпоху демократии и гласности разрешают многое. Боятся реакции Европы.

— Твою Буратину за нос, замполит. Что ты от меня хочешь? Зачем ты такие пакости рассказываешь, зачем беспокоишь мой девственно чистый в этих вопросах мозг? – начал раздражаться старпом.

Замполит машинально вынул опять свою пачку сигарет, но увидев грозный и недовольный взгляд старпома, тут же их опять убрал.

— Понимаешь мне объяснили, что этот Вакуленчук ну не мужик, а переделанная баба. Тьфу или наоборот. А черт его знает.

— Что? Так женщины же на кораблях не служат? Запрещено по закону.

— Извини перепутал. Она мужик переделанный в бабу. Вернее, теперь это она. Извини волнуюсь. Он вроде и не женщина по документам. Он был мужиком Вакуленчуком Олегом, а потом за деньги переделал себя в бабу Вакуленчук Ольгу. Понимаешь это разрешено. Но по документам он остался Олегом и подлежит призыву в армию.

— Как переделал? Сам себе отрезал?

— Ну я не знаю, сам или не сам. В больнице какой или в Европах? Спросишь сам его. Там можно. В общем сказали, что титьки у него, волосы длинные как у бабы и даже все остальное отсутствует, что должно быть у мужика.

— Буратину твою за нос – протянул старпом и от изумления почесал затылок – как служить будем с таким? Ну ладно волосы отрезать можно, вот женские титьки – проблема. Каждый потрогать в море захочет. Хотя нашему клизьмоставу прикажем, он все, что угодно отрежет, но вот со всем остальным женским, там больше ничего отрезать, там пришивать надо, то, что отрезали до нас.

Замполит чуть не заплакал:

— Приказано его не трогать, и не обращать внимание. И оказывать полное содействие. Не обращать внимание? А как? А если, что будет не так, то спросят с тебя, с меня и командира со всей пролетарской ненавистью.

— Вот ты и оказывай ему внимание. Тебе приказали. Что будет не так? А как они хотят, чтобы было? Так или не так? Мы что в кубриках с ним рядом ночевать будем? А там точно потрогают всё, если узнают. А то, что узнают – это точно. Матросская почта уже нашим маслопупым небось довела всё. Ждут его наверно с цветами и поцелуями.

В голове старпома не укладывалось, зачем с их кораблём проделают такой эксперимент. Подумав он сказал:

— Командир придёт с берега, что он скажет? Он командир – пусть решает. Ему и отвечать.

— Вот и я говорю. Мать твою, вернее Буратину твою — поправился замполит, увидев нервную реакцию старпома — Извини ругаться начал от волнения — других слов не нахожу. Так не ругаюсь, помню, что запрещено в своём присутствии – пропищал замполит и достав сигареты, все же закурил дрожащими от волнения руками.

— Дай мне сигаретку – попросил внезапно, разволновавшийся старпом.

Он закурил, затянулся и спросил замполита:

— Слушай, а если он стал бабой. Был Олегом, а стал Ольгой, то его на корабль брать все же нельзя. Ну не служат бабы на кораблях.

— Я им говорил, что нельзя. А они говорят, что по документам он мужик, и когда призывали, то сам попросился на флот. А в военкомате формально его обязаны призвать, пока документы не выправит. И призвали, и направили, куда он попросил. Северный флот. А политуправа сказала, что это именно к нам. Мы лучшие на эскадре.

В голове у старпома не укладывалась полученная от замполита информация.

— Наверно так – выдал он – этому, как его там – транс … транс?

— Трансгендер – прочитал замполит сложное слово из своего блокнота.

— Ну да трангендер. С ним точно выпадешь в полный транс. Вот, что я думаю надо выделить ему отдельную каюту. А к каюте приставить вахту … — он помолчал немного, видимо задумавшись, и потом закончил — из надёжных мичманов и офицеров.

— А у нас корабль не резиновый, отдельные каюты положены только командиру, старпому, замполиту и командиру БЧ-5. Остальные офицеры должны жить по два человека в каюте, мичмана и контрактники по четыре или шесть человек, матросы-срочники живут в кубриках по десять-пятнадцать или даже двадцать человек – внезапно возмутился замполит. Целую каюту для одного не жирно ли будет?

— А если завтра в вашей политуправе – но увидев злобный взгляд замполита исправился – нашей политуправе понравится наш передовой опыт, и они нам пришлют ещё десяток подобных извращенцев для перевоспитания, что будем делать тогда?

— Беда – протянул замполит – надо что-то делать. Нельзя этого допустить на корабль. А что делать? Мне радостно по-дружески уже сказали из политуправы друзья, что когда его везли в поезде на флот, так его перетрахал весь вагон новобранцев. Оттуда вроде уже сообщили в политотдел. Представляешь?

— Не представляю, что будет на корабле – побагровел старпом затягиваясь сигаретой, так что она сразу кончилась до фильтра.

Он воткнул сигарету, в стоявшую на столе для вида и гостей хрустальную пепельницу.

— Мне объяснили так, что на иностранных флотах служат и женщины и эти трансгендеры, но на их кораблях. И мы идём вперёд по пути развития цивилизации, свободы, демократии и равенства полов. Нас обязуют даже признавать браки между такими, приехавшими к нам из-за рубежа. То ли в Совете Европы нас обязали, то ли в ООН.

— Так то у них там в Европах творятся безобразия, а нам зачем этот геморрой на корабле? Какое мы отношение имеем мы к Совету этой Гейропы? И потом, если этот Вакуленчук захочет завтра выйти замуж за нашего матроса или офицера, так, что им выделять отдельную каюту для траха? Охренеть. Думать там будут, к чему это может привести на корабле? Да корабль с этим станет совсем не боеготовым. Все только и будут думать в кого надо засунуть свой причинный орган, вместо службы

— Вот и я говорю – заискивающе сказал замполит – мы не хотим, мы не справимся. А они мне говорят, что в училищах, институтах или в этих, как его в теперь ВУНЦах учатся сейчас много женщин, вернее девушек. Или может уже женщин. С Сердюкова пошло и его института благородных девиц. Их куда-то девать их надо? Вот на флоте и проводят эксперименты. А мы у них в передовиках оказались. А завтра глядишь к нам пришлют таких командиров боевых частей.

— Эти ВУНЦы точно вонючий орган. Чем-то смердит от него нехорошим – в сердцах выразился старпом – одна гадость идёт оттуда. Даже представил такое, что командир БЧ-5 женится или будет трахать по ночам командира БЧ-3 (который баба из сердюковского призыва), вся служба на корабле будет сведена к их половой жизни. А потом оба поменяют пол и станут наоборот — старпом затряс от негодования руками, а потом задумался, и внимательно посмотрел на замполита:

— Слушай зам, а часом ты не сам напросился на этот эксперимент, чтобы орденок схватить за него?

— Да ты что Аркадий Иванович? Я ни при чём здесь – перекрестился замполит на портрет Шойгу, висевший за старпомом —  Это сверху приказали и приказали проконтролировать, как это будет.

И на всякий случай ещё раз перекрестился на портрет Путина, висевший рядом между иллюминаторами.

— А то, что мы через неделю к Сирии уходим? Знают? Как мы с таким пойдём с этим транс, тран — транс — старпом махнул рукой —  пидором на борту? В Кубрике или каюте? Я тебя спрашиваю – проводник линии Президента на борту. Что нам делать? Над нами смеяться будет вся эскадра, нет даже не смеяться, а ржать. Нас всех пидорасами станут называть. Об этом подумали в вашей политуправе?

— А я им сказал, А они смеются и говорят, что возможно присутствие такого человека снимет напряжение у наших матросов в походе.

Старпом, аж зарычал:

— Что снимет — это точно. А если его до смерти затрахают наши сексуальные маньяки? Ведь на полгода идём, А если он уговорит кого-нибудь ещё из них сменить пол? Ведь какой пример? Кто отвечать будет своими должностями и погонами? Ты или твой политотдел? Вы останетесь белыми и пушистыми, а отвечать за все придётся нам с командиром.

Потом внезапно старпому пришла в голову мысль:

— Слушай зам. А может его к тебе в каюту подселить, чтобы ты за него отвечал персонально. Это будет правильно наверно. Надо будет обговорить об этом с командиром. Он обязательно утвердит.

— Аркадий Иванович — чуть не заплакал замполит – я же не пидорас какой, чтобы с реальным пидорасом жить. А если он меня захочет?

— Буратину твою захочет. Он же все отрезал, чем можно хотеть. Он же этот транс, транс, транпидорас – смог только выговорить старпом подумав немного – иди ты на хрен политический проводник политики Президента с такими идеями. Разговаривай с вашей политуправой ещё раз. Передай им, что я лучше публичный дом из реальных 20 проституток возьму на борт, если это так необходимо политуправлению, но ни одного извращенца. Слышишь ни одного. Он же сука будет гордиться, тем, что служил на нашем корабле и хвастаться среди таких же извращенцев потом. Прославит наш корабль на всю страну. Ещё фотографии выставлять в этом, как его, куда Трамп все время писал письма?

 — В Твитере.

— Во, во в Твитере и рассылать таким же уродам по сексуальным сетям. Как потом мы своим жёнам объяснять будем? – старпом схватился за голову представив это — иди договаривайся со своими начальниками, что хочешь обещай, но, чтобы этого извращенца на борту не было. Иначе я его в море сам за борт выкину акулам на радость.

Замполит замахал руками, потушил сигарету и встал:

— Пойду позвоню ещё раз в политуправу. Может удастся договориться? Правда сказали, что там приехал не один, но тех трансов на лодки отправляют вроде. Нам один достался на эскадру. Так у что у лодочников тоже очень большой геморрой — сказал он уже с порога.

— Иди! Договаривайся! — заорал старпом — пусть его с этими на лодки отправят, на Луну или на Марс!

Старпом остался сидеть за столом задумавшись. Расхотелось куда-либо идти, что-либо делать. Он сидел и думал. В глазах бывалого моряка сверкали слёзы.

— Вся карьера насмарку из-за одного извращенца. Какой корабль? Какое командирство?

Внезапно в оставленной замом открытой двери показалась голова командира БЧ-5:

— Аркадий Иванович. Мне подсказали матросы, что на корабль прибывают матросы по второму виду.

— И что рассказали, и кто рассказал? – сразу насторожился старпом.

Командир БЧ-5 почесал, как бы нехотя затылок, прежде чем высказывать свою мысль.

— Хитрый хохол, что-то задумал или какую-то пакость затевает? – подумал старпом.

— Так это мои матросы просят. Сказали там прибывает один матросик, по фамилии Вакуленчук. Матросы говорят, что он очень хороший специалист в турбинах, просят его в БЧ-5 взять.

— Точно. Маслопупы уже всё знают — подумал старпом и поняв это, взревел от гнева.

Всегда ранее спокойный старпом и запустил хрустальной пепельницей в сторону командира БЧ-5

– Ты и все твои матросы извращенцы! Кто им сказал про этого Вакуленчука?

Пепельница разлетелась от удара о переборку рядом с дверью тысячами осколков и рассыпалась по палубе вместе с двумя окурками.

— Аркаша ты псих и ненормальный – прокричал командир БЧ-5 и моментально скрылся за закрытой им дверью.

— Надо писать рапорт на увольнение со службы – подумал старпом – не хочу служить с извращенцами. Так жить нельзя! Сам ещё таким станешь. А как все это Вере потом объяснить, детям? Городок то маленький ведь дойдёт. Разнесут. В академию сбежать? А потом сюда снова к куче извращенцев?

Глаза его стали смыкаться видимо от напряжения, и он еле добрался до койки, плюнув на порядок в каюте, распорядок дня, встречу командира, подъём флага упал в койку.

Проснулся от стука в дверь. Как всегда, он спал все же чутко.

Вскочил, открыл. За дверью стоял рассыльный дежурного по кораблю:

— Что тебе надо? – буквально заорал он.

Испуганный криком матросок доложил:

— Товарищ капитан 3 ранга. Дежурный по кораблю приказал вам передать, что уже ровно пять часов тридцать минут. Рассыльный матрос Гуляев. Построение обеспечивающей смены — добавил он, увидев, что всегда спокойный старпом, простой доклад воспринимает, почему-то неадекватно.

Старпом недоверчиво посмотрел на часы. Действительно было пять часов тридцать минут.

Он посмотрел на стол и увидел свою пепельницу не разбитую, а целую.

— Приборщик поменял наверно, пока я спал и убрал. Выходит я выходит проспал целые сутки? – подумал он – а подъём флага, а встреча командира, а распорядок дня? Непонятно. Приборщик все убрал? И стекла и окурки — он покачал головой.

Матросик в ожидании команды стоял в дверях.

— Идите. Передайте дежурному, что ровно в пять сорок — построение обеспечивающей смены офицеров, мичманов и контрактников на левом шкафуте. Замполиту быть в строю. Обязательно быть! Всё, идите.

Матросик отдал честь и убежал.

Ровно в пять сорок старпом вышел на левый шкафут. Там стояли построенные офицеры, мичмана и контрактники. Утром было свежо и многие ёжились. На левом фланге стоял замполит с непонятной миной на лице.

Замполит никогда до этого на построение обеспечивающей смены не ходил. И вызов старпома видимо удивил его.

— Смирно – раздалась команда дежурного – товарищ капитан 3 ранга обеспечивающая смена офицеров, мичманов и контрактников по вашему приказанию построена. Дежурный по кораблю …

Старпом остановил рукой остановил доклад дежурного, осмотрел строй:

— Инструктируйте всех на подъем, зарядку и приборку и занимайтесь сами. Сегодня я занят – приказал он дежурному по кораблю – а ты зам – он посмотрел с ненавистью на зама, как будто тот сам стал трансгендером – идите за мной в каюту.

Когда пришли старпом сел в своё кресло, а зам сел, напротив.

Старпом немного помолчал, чтобы лучше построить разговор.

— Ну, что? Этот извращенец Вакуленчук прибыл? Куда поселили? – спросил тихим, загробным голосом старпом.

— Какой Вакуленчук? – широко раскрыл глаза зам – начальник отдела спецпропаганды флота? А он что должен прибыть? Только он не Вакуленчук, а Вауленчук. И не извращенец он никакой. С чего ты взял? За такие обвинения и ответить по-взрослому можно. Это уже не шутка – возмущённо проговорил зам.

— Дай закурить – попросил внезапно старпом, у которого не сходились какие-то шарики с роликами, крестики с ноликами.

— Аркадий Иванович. Так вы ж знаете, что я не курю и не пробовал никогда.

Старпом посмотрел с подозрением на замполита, потом на целую, вроде вчера разбитую им пепельницу и вдруг понял, что это всё это был сон. Плохой сон, кошмарный сон и он подумал:

— Наверно пора уходить с флота. А то скоро точно придут извращенцы. Что тогда делать?

Когда зам ушёл, оборачиваясь на старпома, тот взял пульт и включил телевизор. Там шла какая-то передача. На экране маршировали девушки в белой морской форме. Диктор за экраном сказал, что скоро флот получит новое пополнение. Это новые высокоморальные, хорошо подготовленные офицеры.

Старпом задумался:

— Неужели мне приснилась вся эта чертовщина? Чёрт, чёрт, чёрт, но как натурально? Наверно это сигнал, что пора уходить с корабля. А ведь могут прийти эти и что тогда делать?

В этот момент прозвенели три длинных звонка корабельной звонковой сигнализации.

— Елочки зеленые, командир возвращается надо встречать — подумал старпом и побежал к трапу встречать командира.

Все же он был хороший старпом и служба для него была превыше всего, даже личного. Но после такого сна он внимательнее стал приглядываться к приходящим служить на корабль матросам и офицерам.