Блытов В. Были и байки плавсостава. Вор

Офицер – вор, это как умышлено писающийся в штаны, при людях, человек. Бывает ли такое? Бывает! Как говориться армия — слепок нашего общества. А там есть все. К сожалению отбор в офицеры оставляет пока желать лучшего.

Понятие воровство на флоте недопустимо. Люди живут месяцами и годами рядом друг с другом, выполняют вместе боевые задачи, готовы умереть рядом в бою и что-то украсть у соседа считается невозможным. Все рядом, все на виду. И на это и клюют люди не чистые на руку.

Хотя меня, когда я пришел на флот смутило, что в боевой части пропали часы у одного из матросов. Их нашли у другого. Часы вернули, командир БЧ-4 наказал за воровство укравшего и за провоцирование воровства у кого украли. Оказывается, он сам бросил в умывальнике, когда мылся часы и забыл их. А когда схватился их уже не было на том месте, куда положил.

То есть не надо провоцировать и ничего не будет пропадать. Ходили страшные слухи про СКР (ну, да название его не так важно), где воровали все, что плохо лежало. Рассказывали с упоением в кают-компании, что заходишь в пустую каюту, кладешь деньги на стол, отворачиваешься, три раза хлопаешь в ладоши, поворачиваешься, а денег нет на том, месте куда положил. А ты в каюте один.

Хотя бывали и другие случаи. Запомнился мне случай, произошедший на одном из больших противолодочных кораблей Северного флота.

Молодые лейтенанты РТС «периодически» жили в каюте вертолетчиков. Что значит периодически? Когда на борт корабля прилетал для базирования вертолет, то они уходили жить в пост «Море», а в каюте жили вертолетчики. Аппаратуру в пост «Море» пока не ставили и место было, где кинуть матрасики. Можно было и в каюты мичманов, но тогда в этот злополучный пост жить шли мичмана. А как иначе, если мест и кают не хватало. Как же так получилось, что на корабле не хватало мест офицерам? Проектировался корабль на одно количество людей, а жизнь показала, что необходимо для качественного обслуживания вооружения и техники гораздо больше. Увеличивались объемы боевой техники, а это и ее боевое использование, и обслуживание. А потом бывало, что на корабль садился вышестоящий штаб, то из своих кают выезжали даже некоторые командиры боевых частей.

Так вот в кормовой каюте вертолетчиков жили (временно) инженеры и вычислители РТС (радиотехнической службы). Жили весело, по ночам расписывали пульку под несколько рюмок далеко не чая. Закончили они прочти все ВВМУРЭ имени Попова, ну разве кроме инженера группы воздушного наблюдения Вадика (фамилия неважна), который закончил какой-то Харьковский радиотехнический институт и теперь отбывал воинскую повинность длиной в три года. Остальные были кадровыми офицерами и вычислителями, инженерами. Все были комсомольцами и в партию принципиально вступать не хотели. Хотя начальник РТС периодически нагружал их политинформациями и политзанятиями с матросами.

— Я то через пару лет уйду на гражданку и буду по Невскому мадамов водить в ресторации, — мечтал вечерами, лежа в койке Вадик — а вам ребята служить теперь до седых яиц — и смеялся.

— Денег тебе не хватит мадамов водить – усмехался Толик – вычислитель группы БИУС —  Сколько простой инженер на производстве получает? Сто двадцать рублей. Хиловатенько будет для мадамов.

Остальные дружно смеялись, понимая правоту и стремление Вадика и Толика. Молодые ребята 22-23 годика, гормоны играют и всем хочется хорошую мадаму погулять, да и не только погулять Дело-то молодое.

— А я на флоте накоплю немного.

И действительно Вадик нес зарплату ежемесячно в сберкассу и клал на книжку.

— Она мне душу будет греть на гражданке – доставал он сберегательную книжку из кармана куртки и показательно целовал.

Два последних лейтенанта Миша и Саша только смеялись.

Все понимали. Что досрочно им службу не покинуть ни при каких обстоятельствах. Действительно со службы в то время можно было уйти только по дискредитации офицерского звания или по болезни. Другой причины быть не могло.

На берег старались сходить все вместе, отдыхали как правило или в Доме офицеров флота в ресторане «Океан». Все четверо были разумными разгильдяями. Иногда опаздывали на построение, получали замечания от старпома, начальника РТС или помощника за некоторую нестриженность, непоглаженность или нечищеные ботинки.

Это было нормально. На корабле к ним относились, как к полугражданским лицам. Подчиненных у них не было – инженеры и вычислители (в заведовании только техника). По очереди на ходу корабля они стояли вахту в БИПе, а при стоянке, у стенки еще и вахтенными офицерами у трапа, когда это было необходимо.

Так бы и служили без проблем, если бы один раз, после очередной получки лейтенант Миша дрожащим голосом не сказал, что у него пропала зарплата.

В каюте никогда и ничего не пропадало. Могли конечно чужой галстук надеть или фуражку, но чтобы деньги. Никогда.

Поверить, что кто-то мог украсть из своих они просто не могли. Стали думать, а кто мог взять из чужих.

Зарплату выдавал, назначенный начальником РТС командир группы. Как правило зарплату в пару сотен рублей приносили в каюту и клали во внутренний карман тужурки, в которой ходили на сход или под подушку.

Взяло на себя командование поисками самый уважаемый и большой по росту Толик.

— Мишка — раззява куда ты положил свою зарплату?

— Вроде под подушку. Я всегда туда кладу.

— Показывай — приказал Толик.

Все столпились у койки Мишки.

Мишка откинул подушку. Там ничего не было.

— Снимай простыню и одеяло.

Мишка вытянул их на себя. Остался один матрас и лежавшая под подушкой книжка Конецкого.

Толик взял книжку и перелистал

— Непонятно. Снимай матрас – усмехнулся он.

Матрас полетел на кремовый линолеум палубы. По матрасом ничего, кроме привязанного подматрасника синего цвета не было.

Скинули на палубу и его.

— Где был, когда получил зарплату? – строго спросил Толик.

— В БИП (боевой информационный центр) зашел, там что-то не так было с одним планшетом, и мы с командиром группы ремонтировали.

— Куртку снимал?

— Нет.

А вдруг снимал? Вспоминай.

Не помню.

— А кто был в БИПе? – спросил низенький, черноволосый Александр.

— Командир группы моей старший лейтенант Некрасов, вахтенные были наши и БЧ-4 радист.

— Кто?

— Да я не помню. Можно по журналам посмотреть. Помню там были старшина 2 статьи Демянчук и матрос Петрович.

— Иди в БИП. Смотри там раззява. Разговаривай с матросами и старшинами, может кто, что и видел. Наверно все же снимал куртку, и кто-то вынул.

— Надо установить всех, кто был в БИПе, сходи посмотри вахтенные журналы, спроси у Некрасова, может он что-нибудь помнит?

Когда Миша ушел, то Александр сказал:

— Если он там забыл или снимал куртку, то вынуть мог кто угодно. Навряд ли найдет что-нибудь.

Мишка конечно ничего не нашел и нового не узнал.

Унылые офицеры сидели в каюте, когда Толик предложил:

— Давайте скинемся Мишке рублей по двадцать что ли?

Вадик ответил, что у него лишних денег нет. Что ему уходить придется на гражданку, а там деньги нужны будут самому.

С тех пор между ними пробежала как бы кошка. Лейтенанты перестали смотреть руг другу в глаза, а Вадика откровенно игнорировали.

— Может Вадик к гражданке готовиться. Он и взял – спрашивал тихо Мишка Толика.

Тот досадливо качал головой и так же тихо отвечал:

— Все может быть.

В следующем месяце пропала получка у самого Вадика.

Он со слезами на глазах смотрело на ребят, а они отводили глаза. Здесь была вообще мистика. Никуда не заходил. В каюте никого не было, а деньги пропали.

Вадик жалобными глазами смотрел на ребят.

Начальник РТС уже знал о чудесах с исчезновением получек, происходящих в каюте лейтенантов.

— Ищите сами. Смотрите лучше за ценными вещами и не поощряйте воров своей расхлябанностью и разгильдяйством.

— Саня – отвел как-то Толик в сторону Александра – я думаю, что вор все же среди нас.

— А кто?

— Не знаю может Мишка, может Вадик. Ты то в каюте не был вроде тогда.

— Да я же стоял в БИПе на вахте и пришел, когда уже все пропало.

— Вот видишь? Ты точно не причем. Я знаю, что я не при чем. Получается. Что Мишка или Вадик.

— А как же у них же обоих и украли.

— Наверно для вида украл сам у себя, чтобы на него не подумали. А так если идти логике, что получается, что виноват или ты или я. Больше некому. А вот не дурак же он? Давай переедем в пост «Море» от них.

— Нельзя. Точно подумают на нас с тобой.

На корабле уже все знали про воровство в каюте лейтенантов. На них стали смотреть с какой-то подозрительностью, перестали пускать к себе в каюты.

— Мы теперь как отверженные – сетовал Мишка – на нас всех смотрят как на воров.

В карты играть перестали, общаться друг с другом тоже. Собрались с каюте лишь поспать, а остальное время старались в каюту не ходить.

В следующую получку ни у кого и ничего не исчезло.

— Зашхерился гад – шептал Толик на ухо Александру- выжидает.

Сам Толик чертил какие-то схемы, кто где, когда и сколько был, когда исчезали получки. Огромные схемы занимали все его тетрадки. Он подозрительно смотрел то на Вадика, то на Мишку и те, чувствуя его взгляды, конфузились.

— А может у нас здесь бермудский треугольник? — предположил как-то дрожащим голосом Вадик.

— Бермудский четырехугольник – процедил Толик – хотел переехать от вас к командиру группы ЭВТ, а начальник РТС запретил, говорит – вычисляйте сами гада. Я вам расползаться по кораблю не позволю, пока не вычислите.

Теперь им получку носили в каюту. Они получали и старались держать ее всегда при себе.

И месяца через три «нарыв» внезапно вскрылся сам.

Командир группы принес им получку в каюту, выдал и ушел. Был сход на берег. Все надевали парадную форму одежды, гладили брюки, рубашки, чистили ботинки.

Внезапно Вадик, стоя в одной рубашке дрожащим голосом сказал:

— У меня пропала опять получка. Она была здесь и вот ее нет.

Все обалдело смотрели друг на друга.

— А где она была? – спросил обычно молчаливый Миша.

— Так я на столик положил и отошел к шкафчику за рубашкой. Вернулся, а ее нет.

— Кого нет рубашки?

— Да нет получки на столике.

Все с какой злостью осматривали друг друга.

— Никто из- каюты не выходил. Значит, деньги здесь. Ищем.

Стали искать. Пересмотрели все. Нет.

Стоят смотрят друг на друга.

Миша повел головой:

— Раздеваемся и предъявляем друг другу все карманы.

И начал первым раздеваться и выворачивать карманы.

— Здесь ничего, здесь ничего, а здесь моя получка. Все. Можете посчитать. Копеечка в копеечку.

Он остался в одних трусах и носках.

Вадим вздохнул и стал раздеваться и показывать все и всем.

Минут через пять все стояли в носках и трусах и смотрели недоуменно друг на друга.

— Снимаем трусы и носки – предложил Александр и первый снял трусы и носки, вывернул их наизнанку и показал их всем бывшим в каюте офицерам.

За ним все повторили Вадик и Миша.

Остался один Толик

Все смотрели на него:

— Давай Толик – сказал Вадик — раздевайся. Чтобы мы на тебя не думали.

— Да бросьте вы – как-то отрешенно сказал вдруг Толик начал почему то двигаться к дверям.

— Нет все так все – сказал Александр, изумленно глядя на Толика у которого вдруг изменилось лицо.

— Да, смотрите, если не видели — и Толик и уже у двери приспустил вниз трусы.

— Носки давай снимай – наседал Вадик.

— Носки? Зачем? – переспросил настороженно Толик.

— Как зачем? – начал заводиться Миша – все сняли, и ты снимай и показывай, что там ничего нет.

Толик затравлено смотрел на лейтенантов, которые обступали его.

Потом опустил руку, как бы снимая носок, и внезапно развернувшись выпрыгнул вверх, открыл дверь и выскочил, как был в трусах и носках в поперечный коридор. За ним в недоумении бросились остальные, пытаясь его остановить.

Но он с силой отбросил их руки, пинком ноги с силой закрыл перед носом бывших друзей дверь и затравленно оглядываясь бросился вперед.

Коридор был поперечный и с двух сторон выходил на палубу корабля. В центре за тяжелой дверью коридор уходил в нос корабля. И именно в это момент дверь открылась и показался командир БЧ-5.

Толик, увидев его рванулся влево и быстро открыв кремальеры и зарайки тяжелой двери, выскочил на борт. И слева и справа на верхней палубе были матросы и мичмана — убирали снег. Все с изумлением смотрели на выскочившего на палубу офицера в одних трусах и носках. 

Толика сложно было узнать. Глаза его лихорадочно вращались. Он дернулся влево, потом вправо. За его спиной щелкнули задрайки двери и показалось красное лицо Вадика.

И тогда не раздумывая Толик бросился к борту, перепрыгнул через леера и прыгнул за борт. Был уже ноябрь месяц. На севере лежал снег, а вначале причала было уже ледяное крошево.

— Смотри человек за бортом – закричал мичман. Сигнальщики прожектора на левый борт.

Зажглись прожектора и осветили воду по левому борту.

Толика не было видно.

— Утоп – прошептал Александр, вглядываясь в воду.

Внезапно Толик всплыл и вокруг него начали всплывать деньги. Он барахтался среди плавающих десяток и двадцать пяток.

Никто из стоявших на палубе ничего не понимал.

— Он деньги в носок спрятал, а под водой снял носок, а они вывалились и всплыли – тихо проговорил Вадик Александру.

По кораблю раздалась команда:

— Человек за бортом. Баркас номер два к спуску, команде в баркас.

На соседних кораблях и на берегу тоже собралась толпа зевак. Там тоже начали спускать баркасы.

— Дерьмо в воде не тонет — бросил Миша и ушел с палубы. За ним ушли остальные.

Через минут десять, Толик укутанный в одеяло, поднимался на борт корабля.

— За мной – скомандовал ему командир, вышедший на шум.

И Толик, опустив голову, пошел за ним. Его сопровождали, придерживая за обе руки, начальник РТС и помощник командира.

На причальные камни уже спустились матросы и мичмана и баграми вытаскивали из воды, плавающие деньги.

— Пойдешь к командиру – со вздохом спросил Александр Вадика.

— А что я скажу? Пусть разбираются. Пусть подавиться моими деньгами – отрезал Вадик – хотел остаться служить здесь, а теперь даже не знаю. После этого всего даже не знаю, как вам всем в глаза смотреть. А матросам? Стыдоба!

— Саша ты же учился с Толиком в системе. Там было что-нибудь? Не замечали?

— Да так – ответил пытаясь что-то вспомнить Саша – вроде пропадали деньги по мелочи в их взводе. Да кто же знал, что это он.

— Жадность фраера сгубила – со злостью сказал Вадим – ну взял две получки. Не поймали. Остановись. А он не выдержал, увидев на моем столике деньги. Клептоманией такая болезнь называется.

— А, что с ним будет? – спросил Александр – я не хочу с ним служить больше.

— Я тоже – сказал Вадик.

Анатолия увезли под охраной двух офицеров в психиатрическое отделение госпиталя.

А на утреннем построении командир корабля довел до всего экипажа про постыдное поведение Анатолия. Оказывается, он собирался жениться и таким образом, пытался собрать деньги на будущую свадьбу.

— Будем судить по всей строгости военных законов – пообещал командир корабля.

Весь корабль обсуждал на следующий день произошедшее. Да что там корабль – вся эскадра.

Толика не судили. Уволили из Вооруженных сил по статье – психическая болезнь, мешающая выполнению служебных обязанностей. Не нужны были лишние судимости и проблемы ни кораблю, ни штабу эскадры.

Украденные деньги ему помогли возместить офицерам, его родители. Чтобы не было шума.

На корабль Толика больше его не привозили. Боялись, что могут быть эксцессы. Матросы могли пойманного в их среде вора и за борт в море выкинуть. Офицеры конечно за борт не выбрасывали, но по морде дать вполне могли. Как бы случайно. Бывали такие случаи. А как ему посмотреть в глаза бывшим сослуживцам, сокаютникам, у которых воровал? Сложно представить.

— Эти гады воры, всегда возглавляют поиски украденного – сказал как-то, видимо вспомнив Толика, в кают-компании начальник РТС.

А Александр подумал, что так оно и есть, вспоминая, как Толик вызвал подозрение к Вадику и Мишке и настраивал его против них.

А вывод: что кто больше всех колготиться и развивает буйную деятельность по поиску вора – тот сам и есть вор!