Вместе с замполитом они пошли на уже знакомое ПКЗ, где по случаю субботы на «Утренний Намаз» ,совещание по планированию и подведению итогов, собирались командиры и замполиты всех ремонтирующихся кораблей дивизиона.
Здоровались с коллегами, узнавали знакомых, знакомились с офицерами ремонтирующихся кораблей, которые уже стали «аборигенами». Ремонты могли длиться годами – это как повезёт!
Вот от них-то Левин надеялся получить толковые и вразумительные рекомендации на время стоянки в доке и в заводе. К Левину подошел капитан-лейтенант, дежурный по дивизиону, с красными от бессонной ночи глазами, поздоровался и сунул ему планшет из фисташкового пластика, на котором был написан карандашом аккуратный список всех кораблей с фамилиями командиров – и лаконично попросил, протягивая остро заточенный по-штурмански карандаш:
— Впишите свой корабль, там, в конце списка, и вашу фамилию и инициалы.
Егор Левин в соответствующей колонке написал: «СКР-150», Грохоталово, 175 брковр, капитан-лейтенант Левин Е.А.
В кают-компании ПКЗ было шумно, офицеры ходили туда-сюда, как броуновские молекулы. Все были заняты. Все спешили решить свои вопросы, пока командование не отбыло восвояси. Оно понятно – суббота есть суббота! В субботу менялись смены на кораблях — одни прибывали на корабль, другие уезжали к семьям на короткое время.
На секунду задумавшись, и оглянувшись (тут его какой-то бес, родом из курсантских времен, попутал!) – не наблюдает ли кто — в конце списка командир вписал еще названия кораблей: «Сайпан» и «Тарава», подумав, добавил фамилии командиров – кап. 3 р. Д. Смитин и кап. 2 р. Д. Доу, вернул планшет дежурному. Он злорадно хмыкнул и пошел к Колотунову. Тот уютно устроился под прикрытием фанерной трибунки и развернул свой блокнот, по обыкновению, чего-то в нем рисуя, в полете мысли.
Вошла «святая троица» — комдив, начальник штаба, и замкомдива.
—Товарищи офицеры! – скомандовал дежурный.
Поздоровавшись, начальники начали мероприятия – сделали объявления, зачитали приказы по флоту с перечислением подвигов и приключений, виновными и наказанными.
«Рутина!» — вздохнул Левин. Придется привыкать — один только Бог знает, сколько придется тут простоять — вдали от базы, семьи и обычных служебных забот. Впрочем, в борьбе за скорейшее восстановление боевой готовности, ему и его офицерам уж будет чем заняться!
Было заметно, что комдив отчаянно боролся за трезвость своего ума. Ему было тяжело! Вчера у них была продолжительная баня, где традиционно отмечали очередной юбилей члена руководств завода. Ну и вот, ну и как всегда. Благие намерения были, ушли. Осталось похмелье … Хорошо гражданским – их-то никто не беспокоит, да и пива можно выпить — сглотнул вожделенную слюну комдив.
Мозги просто не хотели включаться в работу и героически сопротивлялись. Память вовсю давала сбои. А подлечиться пока было нельзя — длительная служебная закалка запрещала это до конца рабочего дня.… Заму было несколько получше, ( его вчера сан обязывал сдерживаться), он напомнил о политзанятиях и даже принял доклады замполитов о готовности к ним.
Начальнику штаба было хуже всего – он и сегодня должен был что-то говорить, что-то читать, кого-то критиковать – служба обязывала. Тогда как в это самое время комдив и его замполит могли только согласно кивать или поддакивать вслух, лишь изредка вставляя замечания — для соблюдения статуса… А ему пришлось мобилизовать все свои силы и держать порядок и аудиторию в достойных рамках.
Закончив подводить итоги былой недели, начальник штаба вознамерился устроить перекличку и разобраться, наконец, с теми, кто игнорирует свое командование, не желая по утрам в субботу являться под его светлые очи.
— МПК –113! Ага, есть оба! СКР-54! А где командир? Вы за него? Ясно! Мпк- 77? Понятно? Почему не забрали до сих пор график внешних нарядов? Садитесь!
И так далее. Дойдя до «Ста с прицепом», начальник штаба представил офицеров. Рассказал, как они выбирались из ледового поля и шли в базу. Упомянув, между прочим, что корабль здесь ненадолго, чтобы некоторые аборигены губы особо не раскатывали — в дежурство по дивизиону офицеров не включать. Им дел хватит и на их покореженном корабле!
Затем он громко зачитал название очередного корабля: — «Сайпан» и оглядел публику. Никто не отозвался. – Ах, так, да! С первого дня? Ладно, — мстительно прищурился начштаба — запомним!
Затем продолжил: — «Тарава»?
Ответом ему опять была тишина и непонятное фырканье и хмыканье. Названия этих кораблей ему о чем-то говорили, вот только о чем??
Нет, не было бы вчера юбилея, начальник штаба Константин Михнев что-то бы сообразил, он вовсе не был заповедно-дремучим, как Муромский лес, но сегодня … да, именно сегодня его интеллект как-то обиделся за вчерашнее отравление и на запросы упорно не отвечал.
Тут подключился комдив, усилием воли, преодолевая упадок сил поврежденного юбилеем организма. Стряхнув с себя остатки ленивой дремы,
он грозно вещал: — Это уже бардак, эта наглость ни в одной голове не помещается! Забыли бояться, товарищи командиры! И сами не ходите и даже старпомов своих не присылаете!
— Это новые корабли! – подавляя смешок, пояснил командир загрядинского МПК, сидевший в первом ряду, — Их командиры про вас еще не знают!
— Ах, так! — взорвался начальник штаба, — Еще узнают! Я им напомню!
Тут комдив припомнил, что вчера действительно должны были встать в завод два больших вспомогательных судна – второго ранга — ракетовоз и большой спасатель. По названиям – какие-то не совсем русские, реки или горы. А может — острова? – точно вспомнить не мог, те или не те, но почему бы и нет? Память упорно не хотела входить в рабочий режим.
«Вот блин! – злился комдив на самого себя – всё – больше ни-ни! Только сухое вино, а спирт даже нюхать не буду». Тут он нечаянно припомнил запах вчерашнего теплого «шила» и к горлу подкатилась дурнота.
«Завязываю – по крайней мере с шилом!» — повторил он более решительно, прислушиваясь к взбунтовавшемуся против насильственного отравления собственному организму.
Народ уже начал откровенно смеяться.
«Ах, вот как!» — решил комдив и вынес вердикт: — Значит, так! Дежурный, передать на этот хренов «Сайпан» и на эту долбаную «Тараву», что капитан 3 ранга Смитин и капитан 2 ранга Доу — старшие командиры на дивизионе, сегодня – пусть будет Смитин, а завтра – Доу. Вот так! – заключил он и хищно оглядел публику. А пусть знают! С ним не забалуешь! Мореходы, блин, будущие флотоводцы! А он так даже до академии не сподобился — и вот попал в «кадровый тупик» дивизиона не ремонтопригодных кораблей, так называемый — днрк.
Егор даже не ожидал, что его шутка будет иметь такой успех, он полагал, что эту нелепость разоблачат сразу же при прочтении …
А тут стечение обстоятельств – замученно-задерганный дежурный, не вникший в этот бред, ну и слегка поврежденное восприятие у Михнева, отсутствие, так сказать, обратной связи с интеллектом … Да и командиры решили позлорадствовать над местным начальством – маленькая месть!
На доске дежурного фамилии старших на борту написали уже чисто автоматически. Помощник дежурного, мичман, проявил инициативу и добавил еще один тяжелый ляп: вписал на доску объявлений: – «Патруль по заводу выделяет «Сайпан»».
Народ, откровенно посмеиваясь, с явным удовольствием разглядывал записи на доске. Потом все разошлись по кораблям – кто уже не помнит, то во время заводских ремонтов политзанятия на кораблях проводились именно по субботам, и даже иногда по воскресеньям.
Почему политзанятия проводились по понедельникам? О-о-о! Это придумал кто-то очень мудрый! Это для того, чтобы пришедшие со сходов офицеры, не отошедшие до конца «после вчерашнего» мичмана и сверхсрочники не трогали технику руками, не подвергались риску электротравматизма, не угрожали технике и вооружению. Ну, максимум могли упасть головой на стол, засыпая, или пораниться ручкой. Ну, уж это вообще … а вы не знали? Да что вы, на императорском флоте такие потери были, что сначала запретили все выходы в море по понедельникам … А на РККФ пошли дальше, и по понедельникам с утра ввели только политзанятия, вот так!
В традиционный понедельник рабочие трудились на кораблях, выполняя свои наряды, а сварщики изо всех сил пытались запалить ремонтирующиеся корабли с четырех концов сразу… Так что весь экипаж был занят все рабочее время обеспечением сварочных работ, и зорко следил, не загорелось ли что-либо, где-либо … Не сперли ли чего-то ценного, не потащили ли на соседний корабль славные труженики завода-героя! А такие случаи бывали-с …
Вот именно с целью проверки хода этих самых политзанятий и прибыл Вася Оглоблин, тогда офицер политуправления, на завод. Он начал со штаба дивизиона … и дальше не пошел! На доске дежурного он прочитал такое, что сразу и не поверил своим глазам! Ни хрена себе! Да это будет хитом сезона … тьфу, как его — Всего учебного периода! Начальник управы скажет об этом раз сто!
Протерев очки, а потом и глаза, он медленно, по слогам вновь все прочел и понял — идеологическая диверсия. Старший на этом заводе советского ВМФ нынче, оказывается, командир американского десантного вертолетоносца «Сайпан»! Так и еще патруль с него – будет гонять по заводу советских моряков! Вот оно!
У него в голове взревела сирена! Зажглись тревожные огни и прожектора… Тревога! Дальше ходить по дивизиону смысла не имела! После такого вопиющего идеологического ляпа в святое время политзанятий, остальное замначальника управы и смотреть не будет! Это ему как вмятина на крыле родной машины! Уж он-то развернется!
Офицер Оглоблин был настоящим природным проверяющим и просто обожал выкопать какие-то жареные факты и подать их начальству на тарелочке, прямо горячими … Причем, умолчать об этом самим проверяемым. А там сюрприз — бац! Эх, проверка-проверочка! А вот если начальник, адмирал какой-никакой, не поймет подарка и не оценит, то Вася ему пару раз напомнит, пока тот не поймет! Как тогда говаривали: «Если сам не умеешь ни хрена делать – тогда проверяй!», пусть потом и скажут коллеги — политработники, даже его выпускники с его роты — Вася, мол, сволочь! Но что-то в этом было — как наркотик! Сладко, и от власти голова слегка кружилась … пусть пока не от своей, так от чужой. Так и до своей власти вернее подняться!
Вот были такие «индивидуи», и их всегда находили и приближали к начальству — они любили не только подать, выявленные ими факты-фактики, но и приукрасить, драматизировать, чтобы начальство само напугалось! А еще, если начальство сразу не врубилось «во весь этот ужас», то ненавязчиво повторить – раза два – три, пока начальство поймет и захолодеет от ужаса! Смотри, какую такую ценную находку сделал «засланец»-проверяющий. И вовремя! Стратегия, однако! Таких Вась искать надо! Их не любили, но административно-бюрократическая машина без таких не шла! И началось – дежурный бросился вызванивать только что убывшее «Руководящее трио». Капитан-лейтенант уже понял – с памяти как пелена спала – что командира «Сайпана» вызывать бесполезно – не придет! Как и не будет никого с «Таравы»…
Продолжение-то будет или не надеяться на развязку? Интересно было бы узнать: каким хэпи эндом всё тогда закончилось!
Андрей, посмотрите вот здесь: https://www.litres.ru/viktor-urevich-belko/ Эта повесть в книге «Морская служба как форма мужской жизни»