Кобец В. Ой, мама-мама-мама…

В молодости я играл в вокально-инструментальном ансамбле, тогда сокращённо это называлось ВИА. Мы всегда добавляли: ВИА колхозного разлива.

 В то время не было компьютерной музыки, все играли «вживую», а это надо понимать. Мы играли в ДК «танцы», дискотеки появились позже. На танцы собиралась молодёжь нашего села, довольно большого и соседних сёл, у которых такого «продвижа» в музыке не было.

 Надо сказать, что играли мы довольно неплохо, выигрывали различные конкурсы районного масштаба, играли на свадьбах, обычно перед этим долго уговаривали директора ДК, а потом делили с ним добычу.
Но больше всего нам нравилось играть на вечерах, посвященных труду разнообразных колхозных бригад. Такие вечера проходили исключительно в осенне-зимний период, когда с зерновыми было покончено, всё лежало в складах, силосные ямы были наполнены, и доярки-механизаторы получали небольшой период отдыха. Доярки, конечно, продолжали работать, скотный двор и свинарник тоже, но считалось, что главные дела в колхозе сделаны.
Стартом для таких вечеров было обычно отчетное собрание правления колхоза с вручением премий и подарков передовикам и отличившимся колхозникам.
Вечера проходили в столовой, где было просторное помещение, которое почему-то называлось залом. В этом зале размещались столики и было достаточно места для танцев, там иногда играли свадьбы, проводились различные собрания.
Вечера, на которых нам нравилось играть, начинались с речи нашего председателя профсоюзов, который читал подготовленную заранее речь, вручал мелкие подарки и потом начиналось само представление.
Афиши заранее оповещали: «Сегодня состоится праздник труда бригады маш.двора». Это значило, что придут трактористы и механизаторы различной с\х техники с жёнами.
На афишах меняли бригады каждую субботу. Там были плотники, доярки, свинарки, садоводы, рисоводы…
В колхозе было достаточно бригад, чтобы каждую субботу зимы делать праздник.

Перед вечером мы с воодушевлением и предвкушением того самого праздника переносили аппаратуру и инструменты из ДК в столовую, настраивали микрофоны, гитары, и выходили покурить. Изредка выпивали по сто граммов для «старта».
После выступления профсоюзника народ наливал «по первой» и принимался трапезничать. Надо сказать, что в колхозе был свой винцех, в котором делали вино и чачу. Чачей называли обыкновенный самогон из яблок. Вещь термоядерная, выпить которую могли не все. Без «разогрева» чача в организме не приживалась.
Девочки, работавшие в столовой, готовили просто изумительно вкусные блюда. Мясо, рыба (в колхозе были свои рыбные ставки), овощи, фрукты — всего этого было в огромных количествах, кроме того — работал консервный цех, производивший изумительные закатки огурцов-помидоров..!
Короче говоря, ни в чем не было отказа для тружеников села.
Нам ставили отдельный столик, мы скромненько приседали, тоже опрокидывали «по сотке», закусывали и потом шли «озвучивать» мероприятие. Нас было пятеро — три гитары, клавиши и ударные. Руководителем был Серёга, он играл на клавишном синте, я играл на соляке, Орест на ритме, второй Сергей на басе и Пётр на барабанах.
Играть начинали с медляков, обычно безтекстовых, популярных тогда мелодий. Потом, по мере «потепления» утроб колхозников, музыка становилась быстрее и громче, вечер входил в стадию «пропади всё пропадом» и народ выдавал такие чудеса, что воспоминаний хватало до следующей субботы.
Однажды мы играли на вечере для доярок и телятниц. Дамы эти наши были очень весёлыми и заводными. Вечер был «на взвеси», когда наш руководитель скомандовал «Ой, мама…».
Мы все знали, что это значит и заиграли вступление к песне. А саму песню пел сам Серёга.
О песне. Все, кто постарше, конечно, помнят эту песню, припев которой звучал так,
«Ой, мама- мама — ма-ма!
люблю цыгана Яна…
Ой, верю, верю, дети,
что есть любовь на свете»

Сама тема была следующей:
Цыгане любят кольца,
да кольца непростые,
цыгане любят кольца,
да кольца золотые..» и мы подхватывали на голоса припев «Ой, ма-ма ма-ма, ма-ма…»

Затем Серёга пел, что цыгане любят джинсы, тачки, свадьбы, сказки и т. д. и т. п.
Мы пели припев. Песня была без запланированной коды. Пели пока у Серёги хватало фантазии на то, что цыгане любят..» Народ плясал неистово, у председателя колхоза порвался носок, в зале появилось подобие пыли, все пели вместе с нами и кричали всякие присказки и непечатные слова. Танец затянулся, а у Серёги закончилось то, что «любят цыгане» и он вдруг запел:
«Ух ты! Ах ты! Все мы космонавты!»
Мы переглянулись и чуть не попадали со смеху. Но Пётр удержал ритм и мы подхватили «космическую пестнь»…

Потом, где бы мы не играли, этот вариант «Цыгане любят…» с космическим оттенком звучал обязательно…

Прошло много лет. Мы живём в разных местах, кого-то уже нет на этом свете… Но когда я вспоминаю эту нашу «космическую» песню, в горле что-то першит, а сердце сжимается от непонятного чувства.
Ой, ма-ма, ма-ма, мама…