События обороны Севастополя в годы Великой Отечественной войны являют собой пример величайшего героизма советского народа, проявленного в условиях непреодолимых и трагических военных обстоятельств. На первый взгляд (особенно у гражданских людей) они вызывают много вопросов, но в основе этих событий лежит доминирующая военная целесообразность и её логика…
Второго декабря 2016 года «Независимое военное обозрение» опубликовало статью известного историка и писателя Александра Широкорада «Падение Севастополя – невыученный урок. Что на самом деле предопределило сдачу черноморской военно-морской базы немцам». В данной публикации автор в присущей ему манере выстроил собственную, привлекательную для него версию событий севастопольской обороны 1941- 1942 года.
Затем, базируясь на этой версии, он обозначал «глупость и непрофессионализм наших высших адмиралов», которую затем осуждал и высмеивал, в частности:
— «десантобоязнь», которая (по его словам) «дошла до маразма»;
— вывоз из Севастополя флотских боекомплектов;
— личный выход Ф.С.Октябрьского на эсминце «Бойкий» в Поти в период 28.10 по 02.11.1941 года;
— эвакуацию руководства обороны Севастопольского района на «большую землю»;
— бдительное (излишне?) сбережение кораблей от «стервятников» Геринга вместо использования их для эвакуации защитников Севастополя;
— то, что «после сдачи Севастополя Черноморский флот полностью потерял господство на Черном море, забившись в его юго-восточный угол».
В высочайшей степени сомнительно, что сталинское военное руководство, находясь внутри тогдашней военно-политической обстановки, разбиралось в ней значительно хуже, чем современный нам писатель Широкорад (хотя и написавший за 20 лет более 60 книг на различные темы) …
Представляется, что подобная оценка тех событий является ни чем иным как очередной попыткой обоснования одного из целого комплекса лживых мифов наших либералов о Великой Отечественной войне…
ИТАК:
Вторая мировая война неотвратимо надвигалась, и при этом было вполне очевидно, что это будет, прежде всего, «война моторов» (автомобилей, танков, самолётов и других моторизированных видов вооружений). Для приведения в действие этих вооружений, в первую очередь, требовались производимые из нефти топлива и смазывающие материалы (ГСМ). Таким образом, доступность нефти определяла и возможность ведения боевых действий. Перекрытие доступа к нефтяным месторождениям одного из противников однозначно вело к его последующему поражению.
Потребность в нефтепродуктах в Советском Союзе в предвоенные и военные годы (в основном!) обеспечивали нефтяные месторождения Баку. Именно они были для нас наиболее значимыми и защищаемыми объектами и именно туда рвались гитлеровские войска – жестокие битвы за Кавказ и Сталинград были битвами за контроль над бакинскими нефтяными ресурсами.
Именно этот фактор в самом начале Великой Отечественной войны определил и проведение первой союзнической советско-британской операции, носившей кодовое наименование «Согласие», в результате которой 25 августа 1941 года в Иран были введены советские и английские войска. До мая 1946 года СССР держал в Иране тридцатитысячный воинский контингент. Первостепенной задачей этой операции была защита нефтяных месторождений Советского Союза (Баку) и Англии (Южный Иран и пограничные с Ираком районы Ирана).
Представляется, что именно в контексте решения указанной задачи на территории СССР из военнопленных советско-польской войны 1939 года была создана и в марте-сентябре 1942 года переправлена в Иран 80-тысячная польская «Армия Андерса».
В 1941 году Азербайджан поставлял 72% всей нефти, добываемой в СССР. Бакинское месторождение было уязвимо и со стороны Чёрного моря. Как видится «на выпуклый военно-морской глаз», основную угрозу для Советского государства в те годы могла нести широкомасштабная десантная операция противника в черноморском Закавказье с последующим захватом бакинских нефтепромыслов, что в войне моторов было равносильно последующему нашему поражению.
Именно недопущение вражеского десанта в черноморское Закавказье являлось ГЛАВНОЙ (СТРАТЕГИЧЕСКОЙ) ЗАДАЧЕЙ Черноморского флота, которая определила особенности развития его состава и структур в предвоенные годы. Достигнутые в предвоенный период боевые возможности Черноморского флота во многом предотвратили возможность проведения противником такого вида десантной операции.
В ходе Великой отечественной войны эта ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА была успешно решена, а осмеянные Широкорадом примеры «глупости и непрофессионализма наших высших адмиралов», в основном, были вынужденными издержками, связанными с необходимостью выполнения отдельных её элементов.
Представляется, что вице-адмирал Ф.С.Октябрьский 28 октября 1941 года отлучался в Поти именно для того, чтобы лично убедиться в готовности сил флота к выполнению этой ГЛАВНОЙ ЗАДАЧИ. Также не вызывает сомнения и тот факт, что в июле 1942 года Ф.Октябрьский со штабом были отозваны Верховным Главнокомандующим из осаждённого Севастополя именно потому, что с падением главной базы Черноморского флота, ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА Черноморского флота не изменилась. Таким образом, командующий флотом был обязан обеспечить её дальнейшее выполнение, но уже с другого (запасного) командного пункта.
В своей статье Широкорад утверждает, что «после сдачи Севастополя Черноморский флот полностью потерял господство на Черном море, забившись в его юго-восточный угол». И здесь автор снова «за деревьями леса не увидел». Черноморский флот туда не «забился», а расположил там (в Закавказье) свои основные силы, так как этого требовала стоящая перед ним ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА…
Эвакуация наших войск из Севастополя не производилась в силу жестокой логики войны – нельзя было рисковать боевыми кораблями, предназначенными для выполнения ГЛАВНОЙ ЗАДАЧИ.
Вице-адмирал Ф. С. Октябрьский командовал Черноморским флотом вплоть до июня 1943 года и далее был направлен командовать Амурской военной флотилией. Как представляется, уже замаячила на горизонте война с Японией и потребовался опытный руководитель, способный оценить боевое состояние флотилии и устранить выявленные недостатки.
Это был переломный год — руководство страны и подавляющая часть советского народа уже явно предчувствовали приближение Победы.
По воспоминаниям моего отца, Л.П.Храмова, который в 1943 году был курсантом передислоцированного в Сталинск (ныне Новокузнецк) Виленского военно-пехотного училища, уже их курс начали готовить к победному маршу по Европе. Для того чтобы будущие офицеры не ударили в грязь лицом перед освобождаемыми (оккупированными) европейцами, на специальных занятиях их начали усиленно «обучать политесу» (танцам, обращению со столовыми приборами и т. п.).
С марта 1944 года вице-адмирал Ф.С. Октябрьский вновь назначен командующим Черноморским флотом. Уже 10 апреля 1944 года ему присвоено воинское звание адмирала. Под его руководством Черноморский флот участвовал в освобождении Крыма, Севастополя и в победных боевых операциях на Дунае. Кстати, 28 августа 1944 года им был предъявлен ультиматум командующему румынским флотом о капитуляции и сдаче кораблей к 12 часам 29 августа. Ультиматум был принят и выполнен, а адмирал Октябрьский лично принял кортик у пленённого румынского «коллеги».
За «умелое руководство флотом и проявленные мужество, отвагу и героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками» указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1958 года адмиралу Октябрьскому (Иванову) Филиппу Сергеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 10800).
***