Если про известную актрису больше не говорят, что она — б…дь, значит — она теряет популярность. Если командира корабля подчиненные в разговоре между собой, хотя бы иногда, не называют мудаком, значит, его пора снимать с должности. Вице-адмирал Радзевский Геннадий Антонович
— У меня хорошая новость — Сегодня потренируемся, а завтра капитан будет кататься на водных лыжах», — этими словами, старпом Валентин Иванович Г-в, завершил совещание офицеров. Возможно, точно так же радовал рабов гребного судна древний его коллега, щелкая кнутом по спинам «счастливцев», когда требовалась дополнительная скорость движения галеры.
В нашем же случае все было не так романтично. Просто, предстоял смотр корабля и казармы, и это означало, что схода на берег не будет, а большая приборка станет носить перманентный характер.
Но и это ещё не все, что предстояло сделать. За одну ночь необходимо было изучить наизусть свои обязанности, заполнить документацию и привести форму в идеальный порядок.
Говорят, что неприятности ходят парами. И они тут как тут. Замполит, со свойственным только ему садизмом, мгновенно довесил проверку первоисточников и другой партийно-политической макулатуры. А часы показывало 23.00 безнадёжно потерянного вечера субботы.
Сбор командиров боевых частей и служб завершился, и в нашей каюте третьего отсека собрались: минёр, химик, командир третьего отсека и я, связист. Четыре стакана, банка деликатесных консервов (севрюга в томатном соусе), вода в графине, «шило» и через пять минут служба стала казаться более привлекательной. Однако здесь нельзя было увлекаться. Примешь чуть больше, можешь войти в необратимое состояние полного пофигизма или беспробудного сна. А это чревато.
Поскольку самоконтроль у некоторых работал не всегда (чаще не функционировал), то для этого существовал стойкий химик.
По его команде, после третьей дозы, мероприятие плавно свернулось.
Уже с новыми глазами и другим настроением я стал готовить своё заведование к воскресному мероприятию. Надо сказать, что на стратегических подводных лодках, связисты выделялись в отдельную боевую часть. Нас всего было, не считая меня, четверо. Три мичмана и один матрос. За нашим рядовым мы смотрели как за родным дитём. Он был всегда вовремя накормлен, хорошо обучен и ухожен.
Документация была в идеальном порядке. Знания на должной высоте. Подготовка поэтому, сводилась к бесполезному времяпрепровождению в прочном корпусе. Для таких случаев, в пятом отсеке была резервная рубка связи. Мои умельцы связь с центральным постом сделали так, что, находясь там, я, как бы, командовал из основного командного пункта. Иногда, как и в этот раз, я делал это, сидя на спине. При этом дремать надо было только при включённом свете. Тогда, при неожиданном вызове к командованию, вид будет не заспанный.
К трём ночи весь экипаж двинулся в казарму для наведения порядка. Проверив там все что необходимо, старпом, убаюкав команду, вернул офицеров и мичманов на корабль.
К 06.00 в его каюту гуськом потянулись командиры подразделений, чтобы получить свою дозу изящных флотских выражений. Валентин Иванович умел это делать виртуозно.
Например, командиру БЧ-2 капитан-лейтенанту П. старпом рекомендовал перед увольнением в запас уйти в декретный отпуск, потому, что его беременность от него стала очень заметна. Это к тому, что «карточка взысканий и поощрений» Славы была заполнена наказаниями частым и убористым почерком на нескольких листах. Нашего ракетчика активно выдавливали на гражданку.
Почти так же любимому начальнику радиотехнической службы, который неосторожно сетовал на своих подчинённых, приходилось выслушивать слова старшего помощника.
Цитирую: — Чтобы не жаловаться на плохих детей, нужно спать со своей женой самому.
Начхим принимал во время проверки журнала Боевой подготовки:
— Дайте мне химически чистый воздух, а не сероводород, который вы густо выделили у себя в лаборатории.
Доктор получал свою порцию словами: — Болезни бывают приятными и не очень. Чесотка – это хорошее заболевание. Почесался и ещё хочется. А у вас постоянный геморрой: самому посмотреть не выходит, так вы несёте его мне.
Мне он говорил достаточно мягко: — Связь бывает добрачная, в супружестве и внебрачная. Когда же я читаю ваши письменные извращения, то начинаю понимать, что в половом смысле ещё мало подготовлен.
В таком духе свидание со старпомом закончилось. Мы построились на подъем Военно-Морского Флага. Продолжение обещало быть интересным.
Ждем-с обещанное интересное продолжение с интересом!