Место назначенное для встречи кораблей в море
Приехали почти все, жившие в Петербурге. Здесь были в подполковничьей армейской форме Игорь Муратов, в красивом костюме тройке Мансур Асланбеков, в джинсах и красивом белом свитере Миша Морозов. Были еще командир электротехнического дивизиона Володя Бездушин, бывший командир дивизиона БЧ-7 Владлен Мягков, бывший командир группы БЧ-4 Славнов Саша.
Мансур Асланбеков заранее заказал столик. Кафе принадлежало его землякам – дагестанцам и обсуживали их по первому разряду. Столик был в укромном уголке, и сразу от входа его не было видно. Мансур вставал и выходил посмотреть Василия Васильевича.
Увидев Василия Васильевича с большим коричневом портфелем в левой руке, разыскивавшего друзей глазами и растерянно, стоявшего у входа, Мансур призывно встал и замахал руками.
— Василий Васильевич, а мы тебя давно ждем – он обнял Василия Васильевича.
— Извините, я на работе задержался – извинялся Василий Васильевич, пожимая руки своим сослуживцам.
Он сел в указанное Мансуром место, поставил портфель рядом со своим стулом.
— Ты смотри, бородку интеллигентную уже отрастил. Настоящим профессором стал – сказал улыбаясь Игорь Муратов.
— Да вот пришлось, а вот теперь сбрить и не решаюсь – и он рассказал друзьям о встрече с Валидом.
Мансур покраснел:
— Я обещал разобраться с этим ишаком. Я разберусь.
— Не надо – сказал Василий Васильевич – пока не надо. Я там работаю и вижу его. Мне надо разобраться, чем он занимается в этом ЦКБ. Разберусь, а потом обсудим Мансур. Но исходя из рассказанного мной, буду ходить пока с этой бородкой – он усмехнулся, а его голубые глаза заискрились искорками того Василия Васильевича, который служил на «Бресте».
— А он тебя не узнает?
— Пока не узнал, надеюсь, что так будет и дальше.
— Командир узнаю тебя – сказал, улыбаясь Владлен Мягков, бывший подчиненный Василия Васильевича – давайте выпьем за наш «Брест».
— А что вы пьете? – спросил Василий Васильевич.
— Армянский коньяк «Ереван» пять звездочек. Ты знаешь, что я плохим не угощу – улыбаясь, ответил Мансур – я поддерживаю за «Брест».
— За «Брест» — поддержал тост, вставая Миша Морозов.
За ним встали все остальные.
— За «Брест» — их рюмки с хорошим армянским коньяком встретились над столом и отозвались хрустальным звоном.
Выпили, сели. Остался стоять один Миша Морозов, поставивший бокал на стол.
— Василий Васильевич я тебе отправил бандероль из Москвы. Ты получил?
— Получил, но не открывал, как ты написал. Ждал тебя. Ты же сказал, что приедешь – расскажешь – улыбаясь, ответил Василий Васильевич.
— Сейчас и расскажу, что к чему и почему.
— Мансур Умарханович ты же на корабле не пил ничего? Размочил? – спросил Володя Бездушин.
— Пришлось размочить Володя. Но могу заверить, что я пью немного, знаю меру, и пью только с друзьями – ответил Мансур.
Василий Васильевич наклонился к Мише и спросил на ухо:
— Миша, ко мне заедешь? Валентина будет рада. Вспомним Тихас, «Брест», наших ребят, как их раскидало
— Конечно, буду. Надеюсь, времени хватит на все. Приглашаешь, обязательно приеду в удобное для тебя время – ответил, разливая коньяк в фужеры
— Обижаешь Миша. Мы всегда рады тебе – ответил Василий Васильевич, накалывая селедочку из селедочницы.
— Я прошу прощения друзья – Миша встал, постучал вилочкой по графину, привлекая общее внимание — хочу передать всем вам привет от нашей Владивостокской группы. Привет вам передали Сан Саныч Лебедев, Саша Герасимов, Леня Балуевский, Володя Геращенко, Саня Громов, Миша Вихров. Мы встречались перед отъездом. Из Москвы всем привет от последнего командира «Бреста» Володи Никифорова. Я у него был. В кафе обещал подойти сегодня первый командир Виктор Александрович Гиоев и тогда поговорим с вами на серьезные вещи – Миша посмотрел на часы – я думаю, что он придет, в течении минут пятнадцати.
Мансур обрадовался:
— Виктор Александрович будет? Здорово. Я с ним давно не виделся. Очень хочу увидеться.
Все чокнулись, выпили. За столом царило оживление, но чувствовалось, что все ждали командира. Мансур несколько раз вставал, выходил в дверям.
Наконец, появился командир корабля. Он был в темной куртке и кепке. Но когда их снял в гардеробе, то оказалось, что он был в полной адмиральской форме.
Мансур привел командира к столу и он с каждым поздоровался за руку.
Тут же официантки накрыли место командиру и принесли закуску. Командир со светящимися глазами обводил всех присутствующих.
— Мне очень приятно всех вас видеть снова. Расскажите, кто чем занимается и кто о ком из наших, что знает. Думаю, всем будет интересно – он обвел глазами всех присутствующих и все его поддержали.
— Для примера начну о себе – сказал, вставая командир – службу закончил контр-адмиралом, был командиром дивизии кораблей Ленинградской военно-морской базы. После увольнения поработал немного в военно-морской академии. В прошлом году ушел, предложили возглавить отдел систем безопасности на крупной фирме на Парнасе. Имею свой кабинет, если придете в гости, угощу пивом.
— Так вы на пивзаводе работаете?
Командир усмехнулся:
— Да на пивзаводе. Если адмиралы, имеющие опыт командования самыми крупными кораблями, соединениями кораблей нашей стране не нужны, то буду работать там, где мне удобнее и выгоднее. Живем с женой в районе проспекта Просвещения. Квартира трехкомнатная, улучшенной планировки. Живем вдвоем с женой. Сын служит на Северном флоте, иногда бывает у нас вместе с внуком. Доклад закончен.
Командир сел.
Встал сидевший рядом ним Володя Бездушин:
— А я не работаю. Занимаюсь рыбалкой, внуками, дачей. У меня все хорошо и работать я уже не хочу. Денег маловато конечно. Но немного подрабатываю в нашем дачном кооперативе охранником. На большее оказался не способен. Доклад закончен и он сел.
— Володя, а где у нас старший механик сейчас и чем он занимается? Я его потерял, после перевода с дальнего востока, — спросил командир.
— А Владимир Михайлович умер в Севастополе два года назад. Сердце не выдержало. Мне наши механики сообщили. Однокашники, которые там живут.
— За механика. Пусть земля ему будет пухом — сказал командир, вставая, подождав пока ему Мансур нальет фужер.
Все встали, помолчали, вспоминая механика и выпив, сели друг за другом.
— Служба у нас была такая, что не дай Господь – сказал командир, закусывая – никакое сердце не выдержит такой нагрузки и стрессов. А уж у механиков она минимум в два раза сложнее, чем у нас у всех.
Официантка подошла к столу и стала забирать пустые тарелки, из под закуски. Очистив стол и смахнув крошки, она стала ставить чистые тарелки и на них горшочки, накрытые крышками.
— Это что у нас – спросил Василий Васильевич Мансура.
Мансур улыбнулся и ответил:
— Это жаркое по-петровски с картошкой и зеленью. Мне директор сказал, что очень вкусно.
— Пахнет очень заманчиво — сказал командир, открывая крышку своего горшочка.
Все последовали его примеру.
— Кто у нас следующий? – спросил командир.
— Я – сказал, вставая Мансур – уволился. Кому-то не понравились кавказцы на руководящих офицерских должностях, после Дудаева. Выгнали с флота не только меня, но и многих татар, башкир, кабардинцев, армян. Кому-то мы не понравились на руководящих должностях. Даже выгнали командиров больших кораблей, атомоходов. Обидно? Да, безусловно. Не знаю кому это было надо. В свой аул возвращаться так не захотел. Поехали к Светланке в Питер. Здесь свои дагестанцы работают. Взяли к себе. Сейчас работаю на крупной фирме, поставляющей в Санкт-Петербург элитный алкоголь. На родине бываю очень редко. Там война рядом. Знаю, что лейтенант у меня был Гройсберг Миша. С нами на переход не ушел и остался в Севастополе. Когда страна развалилась, он с семьей уехал в Израиль. Ребята, которые учились с ним, сказали, что тоже умер год назад от сердца. Жарко там наверно, а он не привычный.
— Да он же питерский был – сказал Саша Славнов, который тоже это знал.
— Еще в Израиле из наших Мунин Ефим Михайлович. Живет в городе Хайфа на берегу моря – добавил Володя Бездушнов – ругает в письмах все, говорит, что очень грязно, летом жарко, зимой холодно.
— Разрешите, я продолжу – сказал, улыбаясь Мансур – знаю еще про штурмана нашего, Вальтера Фоншеллера. Он в Германии живет. Городок называется Хайгельброн. То ли в Баварии, то ли в Саксонии. Пишет по электронной почте, что вспоминает Россию и хочет вернуться. Но дочка там освоилась. Язык выучила. Друзья там. Да и жена тоже не хочет уезжать оттуда. А так бы он уже вернулся.
Командир заулыбался, вспоминая Вальтера.
— Пусть там живет. Чем он здесь будет заниматься?
— Ему менталитет пишет не нравиться и порядок, который там. Пишет, что русскому человеку там жить тяжело.
— Он что себя русским считает? — спросил до этого молчавший доктор – я всегда считал его немцем-перцем колбасой.
Все дружно засмеялись, вспоминая Вальтера.
Мансур тоже усмехнулся и продолжил:
Они там с химиком во Владике, когда стояли в Патрокле, хотели уехать в Тихас, но опоздали на последний автобус и пошли поужинать в ресторан, по моему «Челюскин». Там познакомились с девушками и те их пригласили к себе. Что было там я не знаю, но честный Валя все потом рассказал жене. Получил сковородкой по дурной башке. Но страшное было в том, что она химиковой жене все рассказал в красках. Что было и не было. И химик тоже получил свое.
Все рассмеялись, вспомнив химика представив, как это было.
— С Сергеем Огнинским, Мишей Молотковым из БЧ-5 – командир посмотрел на Бездушина и тот кивнул головой, что помнит Мишу Молоткова — Валерой Архангельским из БЧ-6 мы ездили в Шэнь-чжоу в прошлом году – сказал командир – были на «Бресте». Там сечас торгово-развлекательный комплекс. И что самое интересное на борту встретили нашего бывшего старшину БЧ-4 Ершова Антона.
— Антоху — оживился Мансур – хороший матрос был. Где он сейчас?
— Антон ведущий менеджер и работает на крупной фирме у олигарха Ольшанского, Был в Китае по делам, в командировке, но рассказал очень интересные вещи, как я считаю, касающиеся всех нас. Я попозже изложу это вам, подумаем, что можно сделать по одному деликатному вопросу. А химик, кстати, раз уж мы его упомянули всуе, уехал жить в Израиль этим летом. У него маленький сын, чем-то болеет нехорошим, а в Израиле эту гадость лечат. Вот и приходится ему там жить.
Разговор был неторопливый. Все вставали и по очереди рассказывали о себе и бывших друзьях-сослуживцах. Было много очень трагических рассказов. Многие уже не были живыми. Не смогли найти себя на гражданке. Командир достал из портфеля блокнот, надел очки и записывал кое-что туда.
Мансур периодически вставал, о чем-то говорил с официанткой или каким-то администратором в черном костюме, который периодически выходил к нему. После этого менялись закуски, спиртное и соки.
После всех встал Миша Морозов:
— Во Владивостоке прошла встреча последнего экипажа авианосца «Брест». Совместно принято решение организовать общественную организацию с названием аналогичным названию нашего корабля, объединяющую всех экипажа. Всех проходивших службу в разные годы. Офицеров, мичманов, старшин, матросов. Какая цель? Цель простая — в это смутное время, иначе его я назвать не могу, пропагандировать необходимость защиты Родины с морских направлений, участвовать в восстановлении флота, патриотическая работа, восстанавливать историю нашего авианосного флота и осуществлять поддержку членов нашего экипажа, которым требуется помощь. Мы вложили некоторую сумму, которая сегодня пока позволяет нам заниматься этой работой не безвозмездно. Часть средств вложили в развитие. То есть будем получать некоторые доходы.
— Решение хорошее и правильно – сказал командир – я его поддерживаю. Предлагаю прямо сейчас создать петербуржскую группу. Чего тянуть время.
— За это можно выпить – предложил Бездушин.
Но от него отмахнулись.
— Вопрос идет об очень серьезных вещах. А выпить всегда успеем. Подожди немного – остановил его Василий Васильевич.
— Я предлагаю из числа всех присутствующих создать инициативную группу, которая будет заниматься всеми организационными вопросами. Наверняка в Питере сегодня живет очень много бывших наших моряков – предложил доктор Игорь.
— Предлагаю нашим Председателем выбрать Виктора Александровича – предложил Владлен Мягков – а его заместителем Василия Васильевича. Все знают его организаторские способности.
— Другие предложения будут — спросил командир и не услышав ответа предложил проголосовать поднятием рюмок за создание новой общественной организации.
Все подняли рюмки, чокнулись и выпили.
— Если у кого есть предложения, прошу подавать мне их желательно в электронном виде. Адрес мой ………- и он задиктовал электронный адрес.
После этого Василий Васильевич рассказал о Валиде, своей встрече с ним на рынке и потом в ЦКБ. Командир заинтересовался и Василий Васильевич обещал всю новую информацию передавать командиру.
Потом Миша Морозов рассказал о встрече в Москве с Володей Никифоровым о его изысканиях, странной смерти Леши Коноваленко, документах, которые он размножил.
Внезапно у Мансура зазвонил мобильный телефон.
В то время мобильные телефоны были большой редкостью и все смотрели, как Мансур вынул из напоясного чехольчика маленький аппаратик с надписью Nokia и поднес к уху.
Он долго разговаривал, отойдя от стола. Говорил негромко, но лицо его серело по мере получаемой от неизвестного адресата информации. Закончил, подошел к столу.
— Что там – спросил встревоженный командир – неприятности?
— Да – ответил Мансур – звонил Валера Архангельский. Вчера днем погиб Володя Никифоров. Его у дома сбила машина. Говорят, что был нетрезвый.
Миша Морозов потряс головой:
— Не может быть. Я позавчера был у него. Он собирался днем нести документы по продаже кораблей в прокуратуру и говорил, что у него там есть знакомый, который ждет эти документы. Я еле уговорил сделать копии и выслал одну Василию Васильевичу, а вторую Сан Санычу во Владивосток. Он идя в Прокуратуру не мог напиться. Он же человек ответственный.
— Я тоже думаю, что не мог – сказал, задумавшись командир – он ответственный человек.
— А документы были с ним – спросил Миша Морозов Мансура.
— Валера говорит, что не было никаких документов, хотя Галя утверждает, что он вышел из дома с документами. Но документов не было с ним.
— Странная смерть и непонятная – сказал командир – если эти документы сеют смерть, то видимо кому-то они не по нутру. Василий Васильевич ты их читал?
— Нет, я даже не открывал пакет, присланный Мишей. Ждал его приезда.
— Давайте после окончания вечера заедем с Мишей к тебе и посмотрим эти бумаги, из-за которых убивают наших офицеров – предложил командир.
— Вы меня с собой возьмете — спросил Мансур командира.
— Конечно, Мансур Умарханович обязательно возьмем.
За вечер в кафе расплатился Мансур. Он никому не позволил заплатить ни копейки.
— Ты меня хочешь обидеть — спрашивал он доктора Муратова — я вас сюда пригласил. Это мой подарок всем. Не надо его портить. Когда у меня не будет денег, я приду к тебе. Разве ты мне откажешь в помощи – горячо убеждал всех Мансур.
— Нет, конечно. Помогу – смутился Игорь Муратов.
— Вот так и я. Хочу сделать вам всем мой подарок – глядя на доктора, сказал Мансур.
К дому Василия Васильевича добирались на машине радушно представленной хозяином кафе, который лично вышел проводить Мансура и его друзей.
В доме их радостно встретили Валентина и Жанна Вячеславовна.
— Проходите гости дорогие.
Все прибывшие поцеловали им ручки и уединились в маленькой комнате, служившей кабинетом Василию Васильевичу. Когда его не было, там готовила уроки Аленка.
Когда все уселись на стулья и кресла, Василий Васильевич из тумбы достал бандероль. Миша сразу узнал свой подчерк. Аккуратно разрезав конверт Василий Васильевич извлек на свет бумаги.
Командир взял в руку первый лист и начал вслух читать. После прочтения третьего листа им стало понятно, что из-за этих бумаг могут и убить. Там были конкретные корабли и суда, их состояние перед продажей и их продажная стоимость, с какой конкретно секретной аппаратурой они ушли за границу. Акты и договора по продаже кораблей и техники, стоимость полученная за них в валюте, счета на которые были переведены деньги. На всех актах и во всех договорах стояли фамилии людей разрешивших продажу и участвовавших в продаже.
— Да зубодробительный вариант. По их мнению, конечно эти бумаги не должны попасть в прокуратуру. Я прошу никому не говорить, что эти бумаги у нас. В прокуратуру сегодня передавать эти бумаги, значит их потерять навсегда – сказал командир заглядывая в глаза каждому из присутствующих – в прокуратуре сейчас сидят такие же прохиндеи и не факт что они не сдали нашего Владимира Константиновича тем же продавцам. Я предлагаю пока положить эти бумаги в долгий ящик. То есть убрать их подальше. А когда наступит благоприятное время, то их достать и представить компетентным органам для разбирательства.
— Я тоже так думаю – сказал Миша Морозов – у нас еще есть на всякий случай есть один экземпляр у Сан Саныча. Мы тоже на дальнем востоке их уберем подальше, дабы никто ничего не знал.
Василий Васильевич, Михал Александрович, Мансур Умарханович. Я думаю, что никто не будет против, если я сегодня заберу у вас эти бумаги и пока спрячу их на нашей территории. Там никто и никогда искать не будет – командир посмотрел на Василия Васильевича – а потом мы их вывезем или в Израиль или в Германию. Пусть лежат там десять лет, двадцать, но я уверен, что наступит момент, когда их можно будет предъявить, дабы справедливость восторжествовала. Но сегодня я не хочу, чтобы из-за этих бумаг гибли мои офицеры. Достаточно уже смертей Леши Коноваленко, Володи Никифорова. Полежат, а там посмотрим и посоветуемся, что с ними делать. Вы не против – командир обвел всех глазами.
Никто не был против.
Светила лампочка бра под матерчатым красивым абажуром. Свет озарял лица офицеров. Казалось, что собралась группа заговорщиков.
Командир окинул всех взглядом и потом продолжил:
— Есть еще один момент. Мало кто знает, чем отличался «Смоленск» от «Бреста». Но отличие было и именно из-за этого отличия «Смоленск» был порезан на мельчайшие полоски. Что бы можно было изучить их. Изучить что? На «Смоленске» стояла уникальная экспериментальная противоторпедная броня, разработки ЦКБ «Изумруд». Об этом мне рассказал в Китае Антон Ершов.
Василий Васильевич вздрогнул:
— Я же работаю в ЦКБ «Изумруд». Может быть Валид именно из-за этой брони сидит в «Изумруде»?
— Эта броня носила условное наименование «Панцирь», имела в своем составе никелевые и титановые сплавы – продолжал командир — китайцы, купившие «Смоленск» состав брони установить не смогли. Формулы нет и сегодня ее ищут и китайцы и американцы. Документацию на Николаевском заводе, якобы случайно, уничтожил один инженер. Его вывезли в США. На Уральском металлургическом заводе, где е изготовляли, тоже ничего найти не смогли. Есть броня «Щит», но она никого не интересует. «Панцирь» на порядок лучше «Щита». Вот если бы удалось проникнуть на этот «Изумруд».
— Зачем туда проникать, я там работаю – тихо сказал Василий Васильевич.
Все посмотрели на него.
— Я работаю в комиссии по разборам изобретений, свезенных с разных заводов, НИИ, КБ. И председатель этой комиссии.
Командир присвистнул:
— Мне кажется, что в преферансе на мизере, мне пришли одни шестерки и семерки. Так не бывает, но так оно есть. Василий Васильевич уважаемый. Ты же сидишь в золотом месте. Ищи этот «Панцирь» и задача спасти его от американцев и китайцев. И если ты их найдешь и сумеешь вынести, то мы положим те бумаги с нашими. И пусть они лежат все пока за границей. Согласны?
— Согласен – сказал Миша Морозов.
— Согласен – сказал Василий Васильевич – теперь я знаю, что мне надо искать.
— Согласен – сказал Мансур.
— Это все будем знать только мы четверо и больше никто – сказал командир.
— У нас на востоке есть еще один экземпляр документов, Было бы неплохо и документацию по «Панцирю», если мы ее достанем тоже иметь один экземпляр на востоке – сказал Миша Морозов – а мы от китайцев спрячем в Китае.
— Вот это правильно. Мы снимем копию с документации по противоторпедной броне, если конечно она есть в наличии и Василий Васильевич сумеет ее достать.
На этом совещание закончилось. Василий Васильевич и Валентина проводили друзей до дверей квартиры.
Ночью лежа в кровати Василий Васильевич читал Валентине читал вслух книгу академика Углова.
