К началу 1-ой мировой войны Балтийский флот подошёл практически неподготовленным. Судостроительные программы планировалось закончить только в 1916 году, когда в строй должны были войти современные линкоры, скоростные крейсера, быстроходные миноносцы, более современные подводные лодки. Часть кораблей к началу войны находились ещё в достройке, многие на стапелях, а значительная часть была ещё только в планах.
Отсутствие современных подводных лодок вынудило царское правительство обратиться к союзникам по Антанте и англичане, с огромным риском для экипажей, перебросили в Балтийское море подводные лодки типа Е (Е1 — лейтенант-коммандер Лоренс Н., Е9 — лейтенант-коммандер Хортон М., Е11 — Несмит М, Е13, Е8 — лейтенант-коммандер Гудхарт, Е18, Е19 — лейтенант-коммандер Кроми). Не смогла прорваться на Балтику подводная лодка Е11, а также села на мель у берегов Дании и была взорвана экипажем подводная лодка Е13 потеряв половину команды. И подводные лодки типа С (С32, С35, С27). Перебрасывались в Петроград по системе каналов через Белое море. Все британские подводные лодки воевали весьма успешно и потопили изрядное количество сил германского флота. Многие подводники были награждены русскими георгиевскими крестами. По условиям Брестского мира большевики должны были сдать оставшихся 7 британских подводных лодок немцам. Однако британские моряки рассудили по другому и затопили все свои подводные лодки 4 марта 1918 года на внешнем Свеаборгском рейде. Но это все было потом. А пока ….
После русско-японской войны Государственная Дума, да и сам царь сильно сомневались в необходимости вкладывать крупные сумму в дорогостоящий флот.
Любые попытки государственника и патриота России премьер-министра Столыпина П.А. и созданного недавно морского генерального штаба наталкивались в Государственной Думе на сильное противодействие.
Речь Петра Аркадьевича на заседании Государственной Думы 24 мая 1908 года:
— «После всего, что тут сказано по вопросу о морской смете, вы поймёте, господа члены Государственной Думы, то тяжёлое чувство безнадёжности отстоять, испрашиваемые на постройку броненосцев кредиты, с которым я приступаю к тяжёлой обязанности защитить безнадёжное и почти проигранное дело …
Область правительственной власти состоит в том, чтобы после Цусимской катастрофы объединить все здоровые силы общества и восстановить разрушенное ….
Для всех ясно, что только тот народ имеет право и власть удержать руках море, который может его отстоять. Для защиты берегов страны необходим линейный флот. Беззащитность на море так же опасна, как и беззащитность на суше. Это понимают все прибрежные народы. Кораблестроение в России должно стать национальным делом. Спуск на воду каждого корабля является национальным торжеством, национальным праздником. Вот почему, господа, все могучие государства строили флоты у себя дома: дома они оберегают постройку от всяких случайностей; они дома у себя наращивают будущую мощь народную, будущее ратное могущество.
Отдельные корабли не могут иметь никакой силы, если они не будут … соединены в отряды … Для этого необходимо иметь несколько судов одного типа, несколько бронированных крейсеров, несколько простых крейсеров, несколько скоростных миноносцев. Сейчас остатки наших судов не могут составить ни одной эскадры: эти остатки напоминают собой ту разношёрстную кавалерию, посаженную на разных коней, вооружённых разным оружием, обмундированием, кто в кирасу, кто в китель, кто в мундир.
И вот перед правительством встал вопрос: что же ожидать? Разрешения общих вопросов или остановиться на задаче использования остатков наших морских сил путём их некоторого пополнения и придания им хоть некоторого боевого значения?
Сегодня вы, как хирурги, собравшиеся вокруг одурманенного больного. Больной этот наш русский флот, ошеломлённый вашей критикой и отказом выделять кредиты … Одно неловкое ваше движение, и вы господа уже не будете оперировать больного, а будет анатомировать бесполезный труп …
Я уверен, что всякая заминка в деле строительства флота, будет для него гибельной.
Эти вот простые соображения привели правительство к тому выводу, что России нужен флот. А на вопрос, какой России нужен флот, дала ответ та же комиссия государственной обороны, которая выразилась так: России нужен флот дееспособный!»
И тем не менее, благодаря затяжке в выделениях кредитов, Россия подошла к 1-ой мировой войне на Балтике в основном с тем, что оставалось от Цусимского и Порт-Артурского разгрома и небольшим количеством кораблей, построенных в основном на зарубежных верфях и недостаточных для противостояния с ведущими морскими державами мира.
Командующий Балтийским флотом адмирал фон Эссен Николай Оттович прекрасно понимал в начале 1914 года, что прорыв большого Кайзерлихмарине в Финский залив может привести не только к падению столицы, но и очередному позорному окончанию войны.
Основной своей задачей Николай Оттович, как командующего Балтийским флотом, считал – не допустить прорыва большого германского флота в Финский залив. Силами имеющегося флота в этот момент это было сделать невозможно. Поэтому штаб адмирала фон Эссена разработал план минирования Финского залива (перегораживания воьмилинейным минным заграждением всего залива от Ревеля до Поркала-Удда). Эта позиция была названа Центральной минной позицией. Однако разрешение на её постановку должен был давать сам Император Николай I.
Однако Николай старался избежать по возможности участия России в войне с Германской империей. Во-первых, видимо по причине неготовности России к войне, во-вторых возможно он надеялся (до последнего) на родственные чувства, связывающие его и Кайзера Германии Вильгельма II (они приходились друг другу двоюродными братьями); в-третьих, видимо очень хорошо помнил горечь поражения России в русско-японской войне и не хотел её повторить (тем более, что жена его бывшая немецкая принцесса, возражала против этой войны). Преждевременная постановка минных заграждений в Финском заливе могла кайзера Германии Вильгельма II спровоцировать на начало этой войны с Россией.
И император указал начальнику генерального морского штаба адмиралу Русину, на то, что минные постановки могут осуществлены только с его личного разрешения. Русин предупредил об этом 12 июля, командующего Балтийским флотом специальной телеграммой: «Постановку главного минного заграждения выполнить только по особому повелению Государя. Иметь всё в полной готовности и зорко следить за противником».
Однако война стояла у порога России и это для этого было по многим серьёзным показателям. Разведка доносила постоянно, что Германия готовится к войне с Россией и ставка будет сделан возможно на неожиданное нападение, как это сделали в 1904 году японцы.
13 июля фон Эссен получил ещё одну телеграмму от адмирала Русина:
— Этот день объявляется началом подготовительного периода к войне.
Эссен поднимал, что война может начаться в любой момент. Все корабли и штабы на флоте были переведены в высшие степени готовности. На минные заградители были погружены мины. Несколько миноносце и подводных лодок были направлены в центральную часть Балтийского моря для отслеживания действий тогда ещё вероятного противника.
По-своему Эссен был уверен в своём старом друге по морскому корпусу адмирале Русине и понимал, тот делает все, что можно, чтобы появилась ясность.
15 июля фон Эссену доложил его флаг-капитан капитан 1 ранга Колчак А.В., что Австро-Венгрия объявила войну Сербскому королевству и мобилизовали 8 корпусов.
16 июля пришла телеграмма от Русина, с приказанием на флоте расформировать учебные отряды (пополнить все боевые корабли до военных норм). По данным русской разведки германский флот (кайзерлихмарине) перешёл из Киля в Данциг.
Это говорило фон Эссену о том, что основные силы германского флота могут быть брошены не против Великобритании и Франции, а именно против России. Значит минные постановки надо срочно проводить.
Эссен срочно собрал офицеров штаба:
— Пусть меня сменят, но минные заграждения я поставлю. Подготовить приказ!
Сразу после совещания фон Эссен направил телеграмму Русину:
— Срочно сообщите обстановку о политическом положении. Если ночью сегодня не получу приказание, то утром поставлю центральное заграждение.
Русин, получив телеграмму фон Эссена срочно вызвал своих помощников капитан 1 ранга Пилкина В.К. и капитана 2 ранга Альтфаттера В.М.
— Надо нам явиться к морскому министру адмиралу Григоровичу И.К. Может быть удастся уговорить Государя поставить Центральное минное заграждение.
Они втроём выехали на квартиру морскому министру и подняли его. Русин высказал свои и фон Эссена резоны.
Григорович категорически отказался ночью будить Императора:
— Понимаете, что постановка минных заграждений в Финском заливе может быть воспринята государствами Тройственного союза, как акт агрессии и привести к началу войны, и оно неоправданно военно-политической обстановкой?
Русин возразил, что весь германский флот перешёл из Киля в Данциг и уже может ночью идти к Финскому заливу. Но Григорович был непреклонным.
Уже на улице Русин приказал обоим офицерам (Пилкину и Алтфаттеру) срочно ехать во дворец на Петровской набережной к великому князю Николаю Николаевичу (дяде Императора и командующему русской армией), который мог иметь влияние на Императора. Сам отправился в Адмиралтейство отслеживать события.
Русин в Адмиралтействе ждал решения Императора и готовился передать телеграмму с одним словом «Молния», что было обговорено им с Николаем Оттовичем фон Эссеном. Сигнал полученный с этим словом давал разрешение Балтийскому флоту начать минные постановки.
Оба офицера прибыли через час к Русину и доложили, что великий князь Николай Николаевич выслушал их, но категорически отказался будить Императора и вообще вмешиваться во флотские дела.
Русин тут же отправил обоих офицеров на квартиру к генералу Янушкевичу Н.Н. – начальнику сухопутного Генерального штаба, который с объявлением войны по положению становился Верховным главнокомандующим.
Полчетвёртого ночи. Решения пока нет. В пять часов фон Эссен отправит минные заградители ставить мины. Надо срочно прикрыть его действия, и Русин заполняет бланк телеграммы:
— Комфлоту. Срочно. Молния.
— Передать вне всякой очереди – командует он дежурному офицеру.
То есть он принимает всю ответственность за решение на себя, понимая, что гнев Императора будет весьма жёстким – минимум со снятием с должности.
В Адмиралтействе появились оба посланные к генералу Янушкевичу офицера.
И …. Янушкевич, зная обстановку, выслушал резоны морских офицеров и принял решение – мины ставить срочно!
— Генерал Янушкевич дал разрешение на постановку минных заграждений – доложил Русину капитан 1 ранга Пилкин.
Русин выдохнул.
— Наконец-то. Роль берега выполнена. Теперь дело за флотом. Можете отдыхать господа – передал он Пилкину и Альтфатеру.
Эссена разбудил флаг-офицер капитан 1 ранга Колчак ровно в 4 часа, как тот и просил.
Открыв глаза фон Эссен спросил Колчака:
— Разрешение из Адмиралтейства на постановку минных заграждений получено?
— Никак нет.
Больше не медля ни минуты фон Эссен вскочил, умылся и приказал передать по радио начальнику отряда минных заградителей контр-адмиралу Канину В.А. и командиру 4-ого дивизиона миноносцев капитану 1 ранга Вилткену П.В. одно слово – Буки, что означало снимайтесь с якорей и выходите в назначенный район).
Канин и Вилткен оба знали, что поэтому сигналу они обязаны выйти в назначенный район и начать постановку минных заграждений в Финском заливе.
В 4.10 корабли начали сниматься с якорей в Поркалу-Удде. Заскрипели якорь цепи, втягиваемые в клюзы. Отряд минных заградителей и 4-ый дивизион миноносец вышли в море для выполнения боевой задачи. Для их прикрытия в море вытягивались из Ревеля бригада крейсеров под брейдвымпелом комфлота «Адмирал Макаров», » Паллада», «Громобой», «Олег», «Аврора» и эсминец «Новик».
В 4.19 адмиралу фон Эссену дежурный офицер положил на стол телеграмму фон Эссену от адмирала Русина с одним лишь словом «Молния». Фон Эссен выдохнул – официальное разрешение на постановку минных заграждений получено.
В полшестого, когда минные заградители «Ладога», «Амур», «Нарова», «Енисей», «Волга» под флагом контр-адмирала Канина были уже в море. Выходили к точке начальных минных постановок.
В 6.54 корабли вышли на позицию и фон Эссен передал телеграмму в Генеральный морской штаб:
— Приступаю к постановке главного минного заграждения.
В 6.55 раскрылись минные порты заградителей и первые мины принял Финский залив. Минные офицеры на минных заградителях с секундомерами в руках отсчитывали время на постановку следующей мины.
— Вторая пошла, третья пошла – раздавались их крики. И матросы руками выталкивали очередные мины к минным скатам.
Мины выставлялись восьмью линиями с углублением 4,9 м (16 фут.) при минных интервалах 45,7–85,7 м (150–280 фут).
В 10.30 минными заградителями были поставлены последние мины.
За три с половиной часа в восемь линий было выставлено 2124 мины.
4-ый дивизион миноносцев прикрывал минные постановки, крейсируя у Пакерорта. В море немного восточнее крейсировала бригада крейсеров и эскадренный миноносец «Новик» под флагом командующего флотом», готовая прийти на помощь минным заградителям и эскадренным миноносцам.
В 11.30, получив доклад, что не одна мина не всплыла, взорвались при постановке 11 мин, фон Эссен доложил в Генеральный морской штаб об окончании минных постановок.
После этого он собрал офицеров штаба, устало сказал:
— Столица в безопасности. Можно по домам.
Морской министр адмирал Григорович телеграмме, почему-то не удивился и утром на докладе Императору доложил, — Балтийский флот выставил положенные минные заграждения. Финский залив перекрыт. Столица в безопасности.
Император, давший прямое приказание Морскому министру, что минные постановки могут быть проведены только с его личного разрешения не на шутку разозлился.
— Это ты разрешил? – набросился он на великого князя Николая Николаевича – почему ты меня не спросил?
Тот лишь пожимал плечами. Он сам ничего не понимал.
Здесь положение спас начальник сухопутного Генерального штаба генерал Янушкевич Н.Н.:
— Это я дал разрешение – сказал он спокойно Императору – обстановка требовала. А вас будить в ночное время не было резона из-за таких мелочей.
— Ах это вы …? – закричал Николай покраснев и после этого задумался и замолчал, а в конце концов сказал видимо не желая конфликтовать с вашими военными чинами – ну поставили и поставили.
Дело было сделано. Моряки-балтийцы выполнили свой долг перед Россией.
А завтра началась война.
Однако Император не забыл этих ослушаний. Генерал Янушкевич с началом войны не стал Верховным главнокомандующим, а стал лишь при Великом князе Николае Николаевиче начальником его штаба.
А Балтийский флот был сразу же подчинён командующему 6-ой армии генералу от артиллерии Фан-Дер-Флиту К.П., охранявшему со своей армией Финский залив и столицу.
Одним из первых приказаний Фан-Дер-Флита фон Эссену было запрещение выходить основным силам флота из Финского залива. А на любой выход кораблей из Финского залива требовалось личное разрешение самого Фан-Дер-Флита, которое он практически не давал.
Деятельность Балтийского флота было резко ограничена вне вод Финского залива. В дальнейшем это сильно повиляло на боевую деятельность Балтийского флота, который для боя с германскими морскими силами, Фан-дер-Флит не выпускал из Финского залива. Балтийский флот всю войну воевал весьма ограниченными силами, что не могло не сказаться на успешности боевых действий.
Литература:
- Боевая летопись русского флота: хроника важнейших событий воен. истории рус. флота с IX в. по 1917 г. / Под ред. д-ра воен.-мор. наук кап. 1-го ранга Н.В.Новикова; сост. В.А.Дивин; Акад. наук СССР. Ин-т истории. М. : Воениздат, 1948. 490 с., карт.
- Гончаренко О.Г. Последние битвы Императорского флота (морская историческая библиотека). Москва. Вече. 2017 г.
- Гончаров Л.Г. Денисов Б.А. Использование мин в мировую империалистическую войну 1914-1918 года «Военная литература», militera.lib.ru
- Граф Г.К. На «Новике» Санкт-Петербург. Флот и война. 2-ой издание «Гангут» 1992 год.
- Керсновский А.А. в завершающем, 4-м томе своей «Истории русской армии» [Керсновский А.А. История русской Армии : в 4 т. / Коммент. С.Г.Нелиповича. М. : Голос, 1992–1994. Т. 4. 1915–1917 гг. М., 1994. 368 с.]
.
Спасибо.Прочитал с удовольствием и узнал новые детали этих исторических событий!