Ночью по тревоге СКР-16 отошёл со своей группой кораблей от своего причала 2А в Североморске и скрыто (ночью) при полном радиомолчании? корабли перешли в Линахамари.
Как объяснил командир корабля? для более быстрого и скрытного развёртывания на Фареро-Исландский рубеж.
В Линахамари курсанты вчетвером сходили и посмотрели памятник нашим десантникам. Это было уже интересно. Виктор представить себе не мог, как в условиях севера вообще можно высаживать десанты, когда по пояс в воде приходится под обстрелом выходить на берег и потом в мокром, холодном белье ещё и воевать.
Марат рассказал, что во время войны здесь была база немцев, и сюда зашла ночью наша подводная лодка и торпедировала какой-то немецкий транспорт.
Все курсанты с сомнением посмотрели на изгибистый и узкий залив. Сложно зайти даже днём, не то, что ночью. Но война есть война и она диктует свои правила. Кто же его знает, как оно было на самом деле?
Пойти больше было некуда. Со всех сторону заборы с колючей проволокой и часовые на будках. Где-то лаяли, видимо сторожевые или бездомные собаки.
Рядом с причалами был маленький магазинчик, где курсанты закупили себе на всякий случай всякую еду. Кара взял бутылку лимонада и пачку печенья, посетовал, что пива нет. Володя взял какие-то булочки, а Виктор банку сгущённого молока. Марат брать ничего не стал. Все знали, что он все деньги отправляет своей маме, которая жила с маленькой сестрёнкой на маленькой узбекской станции Хаваст.
Понятно, что без этой еды можно было обойтись. Кормили на корабле в офицерской кают-компании очень даже хорошо. Но чувство того, что это последний порт на пути в Океан, заставляли делать невероятные поступки и покупки. Просто очень хотелось, что-то купить, куда-то потратить деньги. В вдруг … Возможно, что это был какой-то внутренний мандраж перед выходом в большое море-океан.
Пройдя километра два вдоль длинного забора, за которым начинались сопки все в снегу, курсанты направились на свой корабль.
— Где здесь дома, дом офицеров, матросский клуб? – спросил Виктор
Все пожимали плечами.
Длинные причалы, к которым были пришвартованы какие-то корабли и подводные лодки. Вот и все достопримечательности.
На корабле в каюте мичманов съели вместе все купленные продукты или как их назвали «колониальные товары».
Ночью опять по тревоге все корабли корабельно-ударной группы вышли в открытое море. Курс на Фареро-Исландский рубеж. Вышли для выполнения боевой задачи на учениях «Океан», как говорили тогда на флоте, когда уходят за мыс Нордкап — «пошли за угол». Задача у кораблей группы одна — обнаружение подводных лодок.
Вечером перед выходом в море командир корабля собрал всех в кают-компании и поставил курсантам задачи на поход. Помощник командира корабля, строгий капитан-лейтенант распределил всех по корабельным вахтам, закрепив дублерами вахтенных офицеров, а после этого перевёл всех курсантов жить в носовой кубрик № 2 и пояснил:
— В шторм перейти из кормовых помещений в носовые практически невозможно – вода перекатывается через палубу, и может смыть за борт. Низкий борт. А при такой волне и температуре воды человек не продержится на воде и 4-х минут. Корабль даже не успеет повернуть. Упал за борт — пиши пропало.
По тревоге на ходовой мостик первым пошел заступать дублёром вахтенного офицера Володя.
— Ты меняешь меня в 8 утра – шепнул он Виктору – на забудь и не проспи.
Виктор лишь улыбнулся и побежал месте с Маратом и Карой по тревоге в радиорубку.
В радиорубке было сумрачно. Свет был пригашен, и старшина 2 статьи Цуркан, сказал, чтобы не мешали боевой работе и залезали за передатчики и спали. Что курсанты и сделали.
Под пиликание морзянки и гул вентиляции и двигателей Виктор быстро уснул. Потом внезапно начало слегка качать качать, потом сильнее. Сыграли отбой боевой тревоге. Было понятно, что корабли вышли в открытое море и взяли курс на северо-запад для выполнения боевых задач.
В полудрёме Виктор добрел до своей койки в кубрике номер 2 и залез на койку, выделенную ему помощником на втром ярусе. Снизу кто-то уже спал. Под мерное покачивание Виктор опять быстро уснул. Что снилось он не помнит. В чувство его привёл сильнейший удар в борт, как будто корабль на что-то налетел. Виктор вылетел вверх из своей койки и приземлился на палубу, на копошившегося внизу матроса. На палубе было много холодной воды, которая в так покачаивания корабля перекатывалсь то на левый, то на правый борт. Дневальный по кубрику, включил свет. Приземлившиеся на палубу матрос и курсант сидели рядом на палубе и удивлённо смотрели друг на друга. В воде плавали с борта на борт ботинки матросов и курсантов и ещё какие-то вещи. Периодически вода переплёскивалась через высокий коммингс и сливалась в нижний кубрик.
— Ты кто? – спросил удивлённо матрос.
— Курсант на практике — ответил Виктор.
— Понятно. Койку надо пристёгивать в море по 45 градусов, тогда не вывалишься. Это я на рундуке сплю не пристегнёшься — начал давать ценные советы матрос.
— И ботинки надо брать себе под подушку или матрас, чтобы не намокли — добавил с улыбкой дневальный — Верхний люк воду не держит. Резиновые уплотнения старые и полопались – вот вода и фильтрует в кубрик с палубы. Я убираю постоянно, а вода все пребывает. Начала сливаться в нижний кубрик. Там тоже дневальный борется за живучесть, — сказал дневальный, отлавливая в воде чей-то ботинок —
— Той башмак?
— Не, мои здесь. Я уже поймал — улыбнулся Виктор — давай я отдам хозяевам. Хромачи. Наверно это наших ребят.
Кара и Марат спали не вдоль ботов, а их койки были расположены перпендикулярно бортам. И при качке в свете освещения кубрика стало видно, как они при качке то стукаются то головой в металлическое ограждение койки, то сползают вниз ногами.
Виктор выловил из воды еще пару ботинок. По размерам приблизительно установил чьи ботинки и положил на койки курсантам в ноги. Кара и Марат не проснулись и даже не пошевелились. Лица были отвёрнуты к переборке и было даже не видно спят они или не спят.
Вода переливалась, в зависимости от направления качки с одного борта на другой, а иногда сливалась в нижний кубрик перехлестнув через небольшой комингс тяжелого люка. Дневальный не успевал убирать воду.
— Эй дневальный, чмо ходячее. Ты свет выключишь? – раздался чей-то грубый голос – здесь между прочим люди спят.
И дневальный быстро выключил свет в кубрике. Кубрик теперь тускло освещала одна лампа в голубом плафоне — дежурный свет.
— Это годок. Кулаков с БЧ-2. Накостыляет он мне за этот свет – пояснил дневальный Виктору и свалившемуся с рундука матросику, который уже забирался в свои рундуки, тоже поймав свои ботинки.
Он отвернулся к переборке и быстро засопел.
— Сколько времени? – спросил Виктор у дневального.
— Наверно уже седьмой час — отвытил дневальный, посмотрев на часы.
— А это кто? – спросил Виктор, показывая на матроса на которого он упал со своего второго яруса.
— Это Набиулин – сигнальщик молодой – пояснил дневальный. Осенью пришёл по второму виду.
Что такое второй вид Виктор ещё не знал. Но если есть второй вид, то значит есть и первый.
— Надо будет узнать и разобраться – подумал он.
Корабль видимо делал поворот, волна снова ударилась сильно о борт, и молодой сигнальщик снова громыхнулся с рундуков на палубу. Послышалась ругань на непонятном языке. И он закопошился в ногах у Виктора.
— Это он по-татарски наверно маму свою вспоминает – улыбнулся в темноте дневальный.
Виктор раздумывал ложиться ему или нет. И немного подумав, решил пойти в кают-компанию офицеров и там примпнуть сидя. Выйдя в коридоре он натянул на ноги, полумокрые ботинки–путешественники.
— Ты будешь ложиться? — спросил сзади с дрожью в голосе сигнальщик – можно я на твою койку лягу?
— Ложись — разрешил Виктор — только когда я приду уступишь.
— Без вопросов — ответил довольный сигнальщик
В кают-компании горел свет и с белым лицом вестовой Михаил натягивал на стол скатерть. На столе были подняты бортики, видимо, чтобы посуда не сваливалась на пол.
— Чего не спишь? – спросил Михаил Виктора – в море для сна надо беречь каждую минуту.
— Пойду проветрюсь – сказал Виктор Михаилу.
— Там волны гуляют по палубе – сказал вестовой – смотри не вывались за борт.
Виктор с трудом подошёл к тяжёлой двери выхода на верхнюю палубу. Корабль клало то на один борт, то на другой и приходилось придерживаться за деревянные леера, идущие вдоль всех коридоров и отталкиваться от переборок, чтобы не навалиться на них.
Тяжёлые задрайки были привязаны каким-то концом.
Виктор быстро разобрался с концом и отдарил тяжёлую дверь.
В лицо пахнуло свежестью. Волны переливались через палубу, бились в торпедный аппарат и брызги летели в разные стороны.
Некоторые волны перекатывались через палубу. И только тогда Виктор понял, почему командир перевёл курсантов жить в носовой кубрик.
— Дверь задрай немедленно. Ты что творишь? – раздался чей-то голос – за борт улететь хочешь или воду набрать в коридор?
Виктор тут же задраил дверь и обтянул задрайками. После этого повернулся и увидел матроса с белым лицом и номером службы снабжения.
— Специально концом завязали, чтобы никто не выходил – начал оправдываться матросик, увидев погоны главного старшины.
Внезапно лицо иго изменилось. Он одной рукой схватился за рот, и ловко хватаясь за поручень другой рукой бросился в гальюн, бывший в этом же коридоре.
Виктор усмехнулся и завязал конец, так, чтобы дверь было случайно уже не отдраить.
В кают-компании было светло и тепло. После вида моря больше выходить на верхнюю палубу не хотелось.
— Чаю давать? – спросил вежливо вестовой Михаил, придерживаясь за кромку стола.
— Давай – милостиво разрешил Виктор – а поесть, что у нас есть?
— Так рисовая каша с котлетой – ответил вестовой, подозрительно, глядя на Виктора.
— Давай кашу с котлетой – разрешил Виктор, прислушиваясь к своему организму.
После купания на мокрой палубе кубика, хотелось только, как следует, поесть.
Вестовой, ловко перемещаясь по кают-компании, поставил перед Виктором тарелку с рисовой кашей, котлетой и двумя малосольными огурцами.
— Придерживай одной рукой, а то улетит – предостерёг он Виктора.
Корабль раскачивало на волне. Он поднимался, то проваливался, куда-то вниз, с силой ударяясь о волну.
— Я на вахту заступаю в восемь – сказал Виктор вестовому – надо поесть заранее.
— Теплее одевайся – сказал вестовой – у нас открытый ходовой мостик, заливает и холодно там.
— Спасибо — поблагодарил Виктор и его мысли были теперь, что надеть на себя, чтобы не замёрзнуть.
— Понятно свитер, тёплые отцовские кальсоны с начёсом. Шинелка конечно для вахты хиленькая, ботинки тоже не очень и ещё мокрые. Надо тёплые носки будет надеть – думал Виктор, поглощая рисовую кашу и колету.
Котлета была на удивление вкусная.
— Как там Володя? – подумал Виктор – наверно продрог.
В кают–компанию пришёл помощник. Удивлённо поднял глаза, увидев, уплетающего котлету Виктора. Вестовой быстро поставил перед ним тарелку с двумя котлетами.
— Ещё принести добавку? – спросил он Виктора.
Виктор удивился. До этого добавки в кают-компании не давали.
— А есть?
— Ешь добавку – усмехнулся помощник – пока дают. Ешь, раз организм принимает. У кого не принимает, те в кают-компанию не придут уже.
— А разве у флотских может не принимать? – спросил удивлённо Виктор у помощника.
— А где ты здесь увидел флотских? – усмехнулся помощник, поедая котлету – большинство офицеров у нас партизаны.
— Кто, кто? — не понял Виктор, чуть не подавившись котлетой.
— Студенты, после институтов, пришедшие на три года – пояснил помощник и улыбнувшись громко приказал вестовому – нам чаю с гардемарином. Быстро и белый хлеб с маслом.
Виктор уже свой хлеб с куском масла съел, но перечить помощнику не стал. Он хозяин – ему виднее.
Разговорились. Выяснилось, что помощник закончил Фрунзе (ВВМУ имени Фрунзе) — артиллерийский факультет. С командира БЧ-2 служит на этом СКРе под знамёнами лучшего командира Рема Александровича Саушева и другой судьбы не хотел бы.
— Что эти большие корабли – показал он в иллюминатор на далёкий силуэт ныряющего в волну большого противолодочного корабля «Адмирал Зозуля». Закрытый ходовой, что можно с дамами падеграс танцевать. У нас не потанцуешь – усмехнулся он, видимо представив картину – у нас служат настоящие моряки.
И он стал с восторгом рассказывать о службе на СКР-ах, предыдущих походах в Средиземное море.
Виктор, контролируя ситуацию поглядывал на морские часы с красными и синими секторами.
— Ладно вопрос тебе на знание морской истории – внезапно сказал помощник, допивая чай из большой кружки с голубой надписью ВМС и золотистым якорьком.
— Что ещё за вопрос и зачем он нужен. Любят офицеры поглумиться над курсантами. Показать собственное знание – подумал Виктор.
Вы слышали о втором Роченсалмском сражении?
— Да проходили по истории военно-морского искусства – ответил недоуменно Виктор
Действительно Виктор историю любил и занимался ей с огромным желанием и энтузиазмом.
— Это одно из крупных сражений флотов в то время. Участвовало более 340 судов и галер. Русский флот потерпел разгромное поражение. Вот вам вопросы: кто командовал русским и шведским флотами и когда было это сражение? И где находится этот Роченсалм?
Командовал русским флотом русский адмирал немецкий принц Карл Нассау-Зиген – блеснул знаниями Виктор – шведским флотом командовал лично шведский король Густав третий. Потери российской стороны в сражении составили около 7 400 (из 18 500) человек убитыми, ранеными или захваченными в плен. Было потоплено, повреждено, сожжено или взято на абордаж 64 русских корабля, захвачена в качестве трофея треть русского флота — 22 боевых корабля, в том числе флагманский почти сгоревший корабль Нассау-Зигена «Катарина». Шведские потери составили 4—6 потопленных кораблей и около 300 человек убитыми и ранеными. А вот дату я не помню. Знаю, что 17 …. – Виктор задумался – 1792 год, по-моему.
— 1792 год — это неправильно – поправил Виктора помощник – в 1790 году уже 3 августа Россия и Швеция подписали Версальский мирный договор. Договор оставил воюющие стороны при своих интересах. Если бы Нассау-Зинген не поторопился при Роченсалме а дождался подхода основных сил, то Финляндия стала бы русской почти на 20 лет раньше – помощник усмехнулся — Хотя в истории что такое 20 лет? И сражение было 9-10 июля по старому стилю или 2-21 июля по новому стилю. А так ещё пришлось немного позднее отличиться Багратиону и Кульневу, которые в 1809 году заняли Аландские острова и вышли на побережье Швеции и даже направились к Стокгольму. Последнее сражение той войны проходило на территории Швеции 8 августа при Ратане, когда отряд генерала Каменского разгромил отряд генерала Вахтмейстера. – блеснул своими знаниями помощник.
Виктор с уважением посмотрел на него. Он знал, что некоторые флотские офицеры обладают высокой эрудицией. Но здесь в море на маленьком сторожевом кораблике – это было выше его понимания.
— Вы когда на вахту заступаете?
— Я? – удивился Виктор – в 8 часов. Это через 40 минут – он посмотрел на часы.
— Значит со мной. На вахту оденься потеплее. Там продувает изрядно. Прибыть в 7.45 и принять вахту. Выучи заодно ТТД нашего СКРа. Доложишь мне. И ещё в нагрузку первое Роченсалмское сражение повтори. Поговорим на вахте. И допив чай, он быстро вышел из кают-компании.
Виктор тяжело вздохнул, взял справочник и начал наизусть учить ТТД корабля из справочника кораблей. А где взять первое роченсалмское сражение здесь он не знал.
Водоизмещение СКРа, (тоннах): стандартное: 970, полное: 1110; размеры (метрах): длина: 82,3 ширина: 9,2 осадка: 2,89. Скорость полного хода, (узлах): 32; дальность плавания (милях): 2000 (14 уз), 1500 (16,5 уз), 800 (18 уз); автономность (сутках): 10; силовая установка: 2х15000 л.с. газовая турбина М-2Б, 1х6000 л.с., дизель 61Б, 1 ДГ 400 кВт, 1 ДГ 200 кВт, 1 ДГ 100 кВт. Вооружение: 2х2 76 мм АК-726; 2х5 400 мм ПТА-40-159 (10 торпед СЭТ-40); 2х12 РБУ-6000 «Смерч-2» (РГБ-60); 1 бомбосбрасыватель; 22 мины; Экипаж, чел: 106 из них 9 офицеров.
Время пробежало незаметно. Пора бежать и заступтаь. С большим нежеланием Виктор покинул тёплую и светлую кают-компанию. В иллюминаторы была видна вся непогода, которая обрушивалась на маленькие кораблики. Волны размером с хороший пятиэтажный дом, то поднимали кораблики вверх, то сбрасывали их вниз.
Виктор вспоминал увиденное им в двери, как с верхушек волн сильным ветром сдувало воду, и она летела на корабль в виде маленьких брызг. Из—за большой минусовой температуры она видимо успевала застывать и била в надстройку в виде льдинок, которые гремели рядом с лицом.
На ходовом мостике уже воочию увидел высоту волн и завораживающий вид громадных волн почему-то не пугал, а заставлял сердце замирать от восторга. Но лица от брыз защищало толлстое стекло.
— Оделся тепло? – спросил помощник бывший в кожаном меховом реглане – покажи.
Виктор показал тёплые кальсоны, носки и свитер.
— Так не пойдёт замёрзнешь – иди в штурманскую рубку и переодевайся. Возьмёшь у своего друга теплую канадку и тёплые штаны. Шапку завяжи снизу.
Володя стоял и улыбался в канадке и теплых ватных штанах.. Красноватые глаза говорили о том, что он не выспался. Командира БЧ-4, подвахтенным которого должен был стоять Виктор, на ходовом мостике почему-то не было.
— А где командир БЧ-4-РТС? – спросил Виктор переодеваясь в тёплое Володю.
— Заболел – усмехнулся тот, стягивая с себя тёплые штаны.
— Как заболел, а командир БЧ-3?
— Тоже заболел. Пока в строю только из вахтенных офицеров остался только командир БЧ-2, штурман, помощник командир и мы с тобой. Ну и наши друзья? Как они там?
— Спят вроде? – ответил Виктор.
— А завтрак?
Виктор усмехнулся поняв, что за болезнь имел ввиду Володя и понял, что Марат с Карой не просто спят, а оказывается заболели.
— Там в ходовой бочка с огурчиками и с квашеной капустой. Наелся уже на год вперёд.
Прибежал штурман, со снятыми целями и оталкиваясь руками от пиллерсов пробрался к своей карте.
— Так гардемарины выметайтесь отсюда. Мне одному здесь тесно. Всё заканчивайте – прохрипел он сиплым голосом.
— Пошли – сказал Володя и мы поднялись по маленкому трапу в ходовую рубку.
На бортах были два сигнальщика, у рулевого устройства стоял рулевой. В походном кресле у переднего иллюминатора сидел командир, закутанный весь в кожаный реглан, кожаные брюки и валенки. Рядом с ним стоял помощник и что-то внимательно слушал.
— Иди сюда — приказал командир БЧ-2 и начал Виктору перечислять, что в работе, что в дежурстве, наличие запасов, ходы и скорости, места других кораблей группы, позывные по радиосвязи.
— Расписывайся в приёме вахты – показал он место в вахтенном журнале – и пошли докладывать командиру.
— Вы долго ещё? – раздался голос командира.
— Никак нет, уже идём – доложил командир БЧ-2.
— Значит так – принял решение командир – в связи, с тем, что командир БЧ-4–РТС и командир БЧ-3 заболели, вы гарждемарины будете стоять вахту втроём с командиром БЧ-2. Два курсанта и командир БЧ-2. Расписываться не своей подписью, а подписью своих настоящих вахтенных офицеров. Ребята с гражданки их тоже понять можно. Докладывайте.
— Товарищ командир главный старшина Б-в вахту принял.
— Исправно – подсказал помощник.
— Исправно – повторил Виктор.
— Вахту сдал старший лейтенант Г-в – доложил командир БЧ-2.
— Заступайте – кивнул головой Виктору командир – контролируйте постоянно наше место в строю фронта и записывайте в вахтенный журнал все наши действия. Понятно?
— Я за ним посмотрю – спокойно улыбнувшись Виктору, сказал помощник.
Володя молча показал Виктору на две бочки, стоявшие в ходовой рубке и привязанные крепкими концами к какому-то пиллерсу.
— Огурчики. Вкусные и капуста – шепнул он.
Виктор молча кивнул головой.
— Подними Кару и Марата – прошептал он Володе.
Тот кивнул и скатился вниз на одних руках по трапу.
— Вахтенный офицер пеленг дистанцию на 57-ой – скомандовал помощник и Виктор бросился к пеленгатору.
На качку он не обращал уже никакого внимания. Балансируя на скользкой палубе, как в цирке он прилип глазом к пеленгатору.
?