Чухраев Э. Неизвестное об известном. Военно-морской флот и Русская Церковь

Трудно сказать точно, с какого времени появились на Флоте священники. Однако известно, что при первом плавании Царя Петра I в 1693 году в Архангельск его сопровождали священник и певчие. В московском архиве Министерства иностранных дел сохранилось письмо адмирала Крюйса от 1704 года. В нем приведена «Роспись офицерам, матросам… и других чинов людям, которым следует быть для совершеннаго вооружения семи галер, ста бригантинов». Согласно этому документу, на каждую из семи галер было потребно по одному попу, а вот на сто бригантин — три.  

«В море неверующих нет», — такое присловье распространено у моряков всех времен и народов. И этому есть справедливое объяснение. Человеку, противостоящему слепой стихии и врагам, стремящимся отправить его на дно, необходимо чувствовать поддержку свыше, опираться не только на плечо товарища, букву и дух морского устава, но и на незыблемость веры. Поэтому флоты всех христианских стран всегда имели на борту капелланов (священнослужитель, который совмещает духовный сан со светской должностью)  и других священников.

Духовные узы Флота и Церкви

Эти узы и древние, и крепкие. Появление в Российском Флоте  Андреевского флага тоже имеет религиозный оттенок. Ведь косой крест на нём символизирует распятие, на котором был казнён апостол Андрей, первым из учеников призванный Христом и потому звавшийся Андреем Первозванным.  Существует предание, что он проповедовал Слово Божье и на территории нашей страны. Не случайно в севастопольском Херсонесе ему установлен памятник. Святой апостол Андрей считается одним из покровителей России и моряков. Обычно последними словами, которыми напутствовал командир свою команду перед боем, были: “С нами Бог и Андреевский флаг!”

Рождение первого Морского Устава в России связано с именем знаменитого российского священника Феофана Прокоповича. Именно он, по просьбе Петра I, написал предисловие к этому Уставу, где сделал обзор морской истории России.

Подчеркнем при этом:  мы обязаны всегда помнить, как тесно связаны между собой традиции Российского Флота и Православной веры.

Прежде всего, важно понимать исходную позицию: Русская Православная Церковь считала и считает защиту Отечества священным долгом. А это значит, что Церковь ставила своей задачей способствовать единению людей, воспитывать настоящих воинов, патриотов Отечества. То есть, такая работа всегда шла на пользу флота и морской службе.

Далее. Именно на флоте произошло формальное выделение военного духовенства в отдельную касту. Здесь впервые появились специально предназначенные для воинства священнослужители. Указ об этом подписал Петр I в апреле 1719 года. А затем он документально закрепил институт священнослужителей в Морском Уставе 1720 года.

Много сделал для совершенствования управления военным духовенством император Павел I в начале XIX века. А окончательно оформление организационной структуры сложилось лишь в конце XIX века.

Главной заботой военного священника было поддержание высокого морального духа матросов и офицеров. Кроме того, он был обязан обучать матросов грамоте, разрешать все конфликты между нижними чинами и офицерами, исполнять все положенные обряды. По своему положению военные священники, согласно международным договорам, относятся к нонкомбатантам (невоюющим). Поэтому священникам во время боя предписывалось находиться в пунктах приема раненных и оказывать первую помощь потерпевшим.

Русское христианство издавна связано с морем. Так сложилось, что именно Русская Православная Церковь одна из первых начинала осваивать  и морские просторы России. Более того, она первой создавала транспортный и торговый флот, так называемый монастырский флот еще в XII веке. А потом она это активно делала особенно в XV веке. Основывая монастыри в устье Северной Двины, на побережье Белого и Баренцева морей, церковь обзаводилась там собственными морскими промысловыми и транспортными судами. Высокие стены превращали монастыри в опорные пункты государства на Севере. Монахи способствовали  развитию мореходства, морского промысла и прибрежной торговли. Русские монахи были и одними из первых судостроителей в России еще  в XIV веке. А в 1599 году думный дьяк А.И. Власьев по указанию царя Бориса Годунова купил в Любеке и привел в Архангельск  два первых иностранных корабля. Так что морскими делами Церковь занималась активно, чем тоже способствовала созданию российского государства.

В середине XIX века священники имелись не на всех кораблях. Во времена парового флота они служили на эскадренных броненосцах, броненосцах, броненосцах береговой обороны, крейсерах 1 ранга. На менее крупные корабли их приглашали по мере возможности для выполнения различных служб. При отсутствии на борту священника богослужение мог проводить специально назначенный для этого один из корабельных офицеров, знавших церковную службу. На кораблях выделялись специальные помещения, называвшиеся церковной палубой, где разворачивалась походная церковь.

Большинство офицеров Военно-Морского Флота России в период царствования императоров Николая I, Александра II, Александра III и Николая II были православного вероисповедания. Приверженцев иудаизма в списках Российского Императорского Флота не было, а вот мусульмане — были. И хотя на флоте было преимущественно распространено православие, командование и клир терпимо относились и к другим религиям. В Кронштадте и в Севастополе, например, совершали молебны два магометанских прихода, на содержание которых выделялись значительные суммы из бюджета военно-морского ведомства.

Между Российским Флотом и Церковью всегда существовали прочные духовные узы. Даже во времена воинствующего атеизма старались не рвать эту связь. Весьма символично то, что даже победы русских моряков при Гангуте, Чесме и Синопе совпадают с днями Казанской и Владимирской Божьей Матери и с победами  святого князя Александра Невского. Военный советский праздник – 23 февраля  (День СА и ВМФ) родился в 1918 году тоже на Православном пьедестале. Дело в том, что на двадцатые числа февраля ежегодно приходится  «Вселенская родительская суббота», когда совершается церемониал памяти всех «от века усопших православных христиан, отцов и братьев». Не случайным было и решение 1939 года при выборе даты празднования Дня ВМФ – именно в июле. В тот период, когда Православие отмечает особо славные даты русской истории и чествует своих святых: равноапостольной княгини Ольги и Преподобного Сергея Радонежского. Кстати, предлагалась для Дня ВМФ другая дата (13 декабря или ближайшее к нему воскресенье), но она не была утверждена. Это день памяти святого апостола Андрея Первозванного.

Как создавалась флотская служба духовенства?

Правила относительно исполнения религиозных обязанностей для служащих на военных кораблях впервые были изложены в 1710 году в «Инструкции или артикулах военных российскому флоту» в краткой форме. Но здесь речь шла только о необходимости ежедневного богослужения, а также о наказаниях за уклонение от них. Также с 1710  года стали появляться отдельные указы, касающиеся привлечения на флотскую службу духовенства. В апреле 1717 года последовало высочайшее повеление царя Петра: «В Российском флоте содержать на кораблях и других военных судах 39 священников».  А 19 апреля 1719 года Петр I повелел, чтобы на каждом русском военном корабле непременно был иеромонах из Александро-Невского монастыря.

Появление второго царского распоряжения было связано с тем, что у так называемого «белого» (то есть женатого) духовенства идея службы на флоте поддержки поначалу не нашла. И тогда было принято решение к службе на флоте привлекать «черное» духовенство, то есть монахов, не имеющих семей и больше привычных к уставной строгости. Отвечать за отбор и отправку священников на флот доверили архимандриту Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге Феодосию (Яновскому). Выбор этот не был случайным: архиепископ Феодосий был весьма близок к Петру, а кроме того, отличался высокими организаторскими способностями. Потому государь и повелел священников на флот «брать из Александро-Невского монастыря», поскольку люди эти были уже привычны к суровому балтийскому климату и отличались преданностью своему настоятелю. К тому же еще в 1718 году старшим над теми «39 священниками», которых надлежало иметь на кораблях, был назначен насельник Александро-Невской лавры отец Гавриил (Бужинский).

Однако с 1721 года все морское духовенство было подчинено непосредственному ведению Святейшего Синода, и уже от него зависело назначение обер-иеромонахов; ему представлялись по окончании летней кампании отчеты. Формально священник на корабле находился на офицерском положении.

Но это еще не было системой. Постепенно императором Петром Великим в России был учрежден институт морского духовенства. Предстояло с помощью Церкви формировать у русских моряков необходимые моральные и нравственные качества, позволяющие воспитывать и укреплять их воинский дух. 

В январе 1720 года Петр I утверждает своим указом первый в истории русского флота важнейший документ — «Морской устав» (в январе 2020 года этому событию исполнилось 300 лет!). В этом всеобъемлющем своде морских правил, законов и требований уже содержится отдельный пункт, касающийся священников на кораблях: глава IX «О священниках». Ее первый пункт касается начального священника – того, который «имеет управление над всеми священниками во флоте» и должен находиться на корабле аншеф-командующего флотом. Второй и третий пункты называются «О священнике на каждом корабле» и определяют нормы и правила поведения флотских священников. Им, в частности, предписывалось «содержать себя в добром порядке во образ другим… дабы не прельщать людей непостоянством или притворною святостью и бегать корысти, яко кореня всех злых».

Отдельно оговаривались требования к службам. Священнику надлежало «отправлять службу Божию по надлежащему». Как гласил устав, «на котором корабле будет определена церковь, тогда священник должен оную в добром порядке иметь и в воскресные и в празднуемые дни, ежели жестокая погода не помешает, литургию отправлять». Ему же предписывалось «поучение словесное, или на письме читать в наставление людям, а в прочие дни молитвы положенные».

Уставом морским предписывалось: «Всем офицерам и рядовым надлежит священников любить и почитать, и да никто да не дерзнет оным, как словом, так и делом досаду чинить и презирать и ругаться, а кто против того погрешит, имеет по изобретению его преступления в двое, так как бы то над светским человеком учинил, наказан быть».

Институт морского духовенства как представитель Русской Православной Церкви на Флоте должен был решить проблему религиозно-нравственного воздействия на морских служителей, наполнить его действия по защите интересов России на море особым патриотическим и нравственным содержанием. И действительно, многие исторические документы свидетельствуют и подтверждают мысль о том, насколько деятельность духовенства была пропитана духом патриотизма, любви к Родине. В 1700 году шведские корабли подошли к Архангельску, в устье Двины. Под видом торговых судов они пытались войти в порт. Однако монастырский «служник» Иван Рябов и переводчик Дмитрий Борисов, захваченные шведами для того, чтобы узнать водные пути подхода к городу, сумели воспрепятствовать врагам, решившись на подвиг. Они сумели завести два шведских передовых военных судна на мелководье под береговые пушки русской крепости. В итоге, после 13-ти часовой перестрелки оба судна были захвачены русскими. Но Борисов был убит шведами, а Рябов, притворившись мертвым, спасся и потом добрался вплавь до берега. Жители Архангельска свято чтят подвиг этих горожан, у которых любовь к Родине перевесила риск собственной гибели.

Священнослужители не раз личным примером показывали образец верности принятой присяге и воинскому долгу.

Священническая служба на кораблях российского флота

После появления «Морского устава» священническая служба на кораблях Российского Флота стала приобретать все более законченные очертания. Быстро установилась практика назначения «начального священника», или обер-иеромонаха, из числа священников Ревельской эскадры Балтийского флота. Первым обер-иеромонахом «всероссийского корабельного флота», как записана его должность в бумагах, был обер-иеромонах Ревельской эскадры Иустин Рудзинский. 15 марта 1721 года появился регламент службы морских священников, который назывался «Пункты о иеромонахах, состоящих во флоте», и на основе этих пунктов вскоре написали особую присягу, которую принимало морское и воинское духовенство и которая отличалась от той, что принимали приходские священники.

Но отдельной службой морское духовенство было недолго – только до конца XVIII века. 4 апреля 1800 года, во времена царствования императора Павла I, армейские и флотские священнические службы объединили. Чтобы управлять новым образованием, был назначен обер-священник армии и флотов, которым стал протоиерей Павел Озерецковский. С его назначением связана легенда, больше похожая на анекдот, но, тем не менее, считающаяся достоверной. Дескать, когда 9 апреля того же года в царском кабинете выстроились все отобранные Святейшим Синодом кандидаты на новую высокую должность, правофланговым, благодаря своему росту, оказался Павел Озерецковский, который особенно понравился императору. В действительности же протоиерей Озерецковский обратил на себя внимание императора еще в 1797 году, когда служил обер-священником в армии генерал-фельдмаршала Николая Репнина, и быстро стал царским приближенным, которому и был доверен проект объединения армейского и флотского священничества в отдельную структуру. Ради достижения этой цели Павел Озерецковский даже инициировал создание отдельной Армейской семинарии, которая просуществовала почти двадцать лет, а учились здесь дети военных и флотских священников. Однако самостоятельность военного духовенства была недолгой: уже в 1801 году его вновь подчинили Синоду, и это положение сохранялось до самой Октябрьской революции (1917).

Таким образом, Русская Православная Церковь не стояла в стороне от процессов создания и развития Военно-Морского Флота России. Особенно это проявлялось в годы тяжелых испытаний, когда священнослужители делали все от них зависящее, чтобы всячески содействовать «одержанию славных побед русским христолюбивым воинством в героических сражениях на море».

Церковь и святые морские традиции Военно-Морской Флот и русское духовенство связывают многие славные традиции. Особое  значение флотское духовенство всегда придавало деятельности по отданию воинских почестей морякам, погибшим в бою, сохранению в памяти потомков имен выдающихся морских героев и деятелей. Так как от этого зависело духовно-нравственное здоровье последующих поколений. Забота о надлежащем погребении воинов, установлении им памятников, извещении родственников погибших о времени и месте захоронения было уставной обязанностью священников, которая впоследствии стала одной из важных боевых традиций флота, символизируя собой отдание памяти тем, кто, защищая Отечество, погиб на поле боя. Существовал ритуал погребения погибших и отдания им воинских почестей в море, что отражало особенности морской службы. Этот ритуал сегодня перерос тоже в святую традицию.

Одной из форм увековечения памяти погибших стало возведение храмов и совершение в них молебнов в честь тех или иных памятных событий. Стало своеобразной традицией в морских храмах украшать внутренние и внешние стены мраморными досками с именами погибших. Часто при храмах устанавливали памятники военным и государственным деятелям, а также обелиски и памятные знаки в честь подвигов воинов.

Таким образом, влияние морского духовенства на традицию отдания воинских почестей увековечения памяти погибших носило не только ритуально-обязательный характер, но и воспитательный, причем второй аспект имел большее значение, чем первый.

Корабль начинает свою морскую жизнь со спуска на воду. Именно в этот момент священнослужители  производят обряд «крещения» корабля, освещают его божьим крестом и напутствуют божьим словом. Это одна из древнейших флотских традиций, сохранившаяся до наших дней. Церковь много делала (и очень важно, что и сегодня делает), чтобы сохранить и восстановить утраченное в истории ВМФ, память о подвигах военных моряков. Так в конце 90-х годов прошлого века была развернута большая работа по восстановлению первого Российского морского храма в истории ВМФ – Успенской адмиралтейской церкви, возведенной еще в конце  XVII века. Успенский храм — единственный, дошедший до нашего времени, памятник, тесно связанный с кораблестроением и становлением Российского Флота при Петре I. Здесь часто на богослужениях присутствовал и Петр I (по случаю спуска на воду кораблей). Существует легенда, что иногда царь сам пел на клиросе.

В начале 1992 года совершено перезахоронение праха прославленных российских адмиралов М.П. Лазарева, В.А. Корнилова, В.И. Истомина и П.С. Нахимова в храме святого князя Владимира в Севастополе (Владимирский собор). Это православная церковь — место захоронения русских адмиралов и морских офицеров. Храм во имя Свяього Равноапостолького князя Владимира, одно из самых видных сооружений Севастополя, построен на возвышенной части города и как бы венчает его. Он служит памятником славной 11-ти месячной защиты города против соединённых усилий союзных армий Франции, Англии, Сардинии и Турции. 15 июля 1854 г. произведена закладка храма архиепископом Иннокентием. Из-за войны и сильной разрухи собор был закончен и освящён 5 октября 1888 года.

А в начале XXI века завершено восстановление и реконструкция православного храма в Кронштадте – Морского собора святителя Николая Чудотворца (полное название – Никольский ставропигиальный Морской собор). Название  ставропигиальный (греч. stavros – крест и pegnymi – утверждаю, вбиваю) указывает, что в этом соборе крест водружен собственноручно патриархом. Это последний и самый крупный из морских соборов, построенных в Российской империи (сооружен в 1903-1913 гг.) С мая 2013 года собор  считается главным храмом Военно-Морского Флота России и центром Военного благочиннического округа Санкт-Петербургской епархии.

Судьба этого морского храма интересна, необычна, но и трагична.

1 (14) сентября 1902 года началась постройка собора, которую предварил молебен, совершённый протоиереем Иоанном Кронштадтским в присутствии вице-адмирала С. О. Макарова.
8 (21) мая 1903 года состоялась торжественная закладка собора в присутствии императора Николая II, императриц Александры Фёдоровны и Марии Фёдоровны, великих князей Михаила, Алексея и Владимира Александровичей. По окончании молебна с орудий Кронштадтской крепости и кораблей, находившихся на рейдах, был произведён салют в 31 выстрел. В тот же день император и его окружение посадили в сквере вокруг собора 32 годовалых дуба.
Освящение собора состоялось 10 (23) июня 1913 года в Высочайшем присутствии.
А 1 июня 1929 года президиум Леноблисполкома вынес постановление о закрытии храма и передаче здания для использования под культурно-просветительские цели. 14 февраля 1930 года на Якорной площади состоялся антирелигиозный митинг. С храма торжественно сбросили колокола и кресты. После закрытия собор был переоборудован в кинотеатр имени Максима Горького. В годы Великой Отечественной войны в пространстве под куполом храма был размещён наблюдательный и корректировочный пост корабельной и береговой артиллерии Кронштадта. В 1956 году в здании собора появился клуб Кронштадтской крепости и концертный зал на 1250 мест с театральной сценой. В 1974 году в соборе открылся филиал Центрального военно-морского музея.

Морской Николаевский собор изначально задуман был как храм-памятник всем когда-либо погибшим морякам. Внутри него были расположены черные и белые мраморные доски. Черные — с именами офицеров морского ведомства, погибших в боях и при исполнении своего служебного долга; нижние чины обозначались не по именам, а шли общим числом, за исключением тех, кто совершил выдающийся подвиг и чьи имена занесены отдельно. На белых мраморных досках, расположенных в алтаре, были запечатлены имена священнослужителей, служивших на военно-морских судах и погибших в море. Белые и черные мраморные доски, хранившие память о подвигах русских моряков, всех флотов и флотилий, были сняты и пущены на хозяйственные нужды (сегодня эти мраморные доски возрождаются).

В конце XX века началось восстановление и реставрация собора. В 2002 году на соборной колокольне был снова установлен православный крест. Успешно прошли переговоры между морским ведомством и Русской Православной Церковью о передаче Морского собора в подчинение Церкви. 19 декабря 2005 года состоялась первая за 75 лет литургия.

28 мая 2013 года патриарх Иерусалимский Феофил III и патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершили чин великого освящения Кронштадтского Морского собора во имя святителя Николая Чудотворца после капитальной реставрации и Божественную литургию в новоосвященном храме. На Якорной площади перед храмом их встречали выстроившиеся праздничным строем военнослужащие, в том числе военные моряки всех четырёх флотов и Каспийской флотилии со своими боевыми знамёнами, состоялось торжественное прохождение войск.

Главный храм Военно-Морского Флота России начал свою вторую жизнь во благо Отечества, военных моряков, всех россиян.

Большим событием для ВМФ России стало в 2001 году решение Православной Церкви о причислении к лику святых прославленного российского адмирала Федора Ушакова, после чего на все флоты были доставлены частицы мощей чтимого Церковью святого и праведного воина Федора.

А в 2002 году во Владивостоке был освящен и начал действовать первый на Дальнем Востоке храм-часовня в честь святого праведного Федора Ушакова, где теперь хранится ковчег с частицей мощей известного флотоводца.

Кстати, по инициативе Церкви,  в декабре 1911 года во Владивостоке было произведено перезахоронение останков 15 моряков членов героического экипажа периода Русско-японской войны (1904-1905) крейсера «Варяг». К тому времени во Владивостоке уже были сооружены «церковь-школа памяти убиенных воинов» на улице Маньчжурской, куда сначала предполагалось перезахоронить героев, и «храм-памятник морякам, на море утонувшим и убиенным» на братском кладбище, у алтаря которого и было совершено это действие…

Героические подвиги флотских священников

Флотские священнослужители вписали немало ярких страниц в историю Российского Флота. Для награждения военных священников, совершивших воинские подвиги на поле боя, существовала даже специальная награда – золотой наперсный крест на георгиевской ленте.

Но немало священнослужителей были награждены и «мирскими» боевыми наградами. Всего к началу XX века за воинские подвиги было награждено 111 духовных лиц.

Надо отметить, что среди флотских и армейских священников большинство всегда составляли такие, кто мог не только утешить мятущуюся душу, но и вдохновить на подвиг и повести за собой.
История русского военного духовенства знает не один подобный пример — и не один пример того, как проявившие себя в боях священники становились кавалерами военных орденов. Первым среди флотских иеромонахов высочайшей воинской награды был удостоен иеромонах 45-го флотского экипажа Иоанникий (Савинов)

Он был отмечен, согласно представлению к награде, «за совершение отличного подвига при вылазке с 10 на 11 марта 1855 года» во время обороны Севастополя. Когда сопротивление противника стало слишком уж ожесточенным, и русские моряки пали духом, иеромонах в полном облачении и с поднятым к небу крестом буквально повел их за собой, и воспрянувшие воины выбили французов из траншей. Но и после этого отец Иоанникий не оставил поля боя, обратив свое внимание на раненых, не делая различий между русскими и французами, и трудился над ними до тех пор, пока не потерял сознания вследствие тяжелой контузии.

Всего орденом Святого Георгия VI степени с 1812 по 1904 годы были награждены пятеро армейских и флотских священников. А в годы Первой мировой войны это число выросло еще на 11 человек.  Тогда же золотых наперсных крестов на Георгиевской ленте — аналога золотого георгиевского оружия «За храбрость», заслужить которое в русской армии почиталось за особую честь, — удостоились еще 227 представителей армейского духовенства (а за всю историю этой награды ее получили 538 священнослужителей). Но цена, заплаченная за эти подвиги, была большая: свыше 4000 военных священников погибли или были искалечены на фронтах Первой мировой.

Священнослужители не раз личным примером показывали образец верности принятой присяге и воинскому долгу.

Примечателен подвиг архимандрита Георгия, благочинного над флотским духовенством в Севастополе в годы Крымской войны (1853-1856).  В ходе героической обороны города он ежедневно совершал божественные литургии на корабле «12 апостолов», а также на бастионе 38-го флотского экипажа под неприятельским огнем напутствовал раненых и умирающих. За этот подвиг он был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте.

Уже в первый день, когда Япония объявила войну России, Петербургский митрополит Антоний обратился к царю с письмом, где заявил: «Дрогнула негодованием Русь святая! Умеет Русь мир хранить, но умеет и врага отразить. Располагай нами и имуществом нашим. Нужно будет – церкви и монастыри вынесут драгоценные украшения святынь своих на алтарь Отечества».

Незабываем подвиг иеромонаха Порфирия, корабельного священника крейсера «Аскольд», входившего в состав 1-й Тихоокеанской эскадры. 28 июня 1905 года крейсер в составе эскадры вышел в море для прорыва во Владивосток из Порт-Артура и принял участие в бою с японским флотом. После атаки неприятелем русской кильватерной колонны крейсер вышел из строя боевых кораблей и, приняв управление, вызвал огонь японцев на себя. Все время боя отец Порфирий героически воодушевлял моряков на верхней палубе корабля. Священник ходил с крестом под огнем врага и благословлял воинов. Многим хорошо известен незабываемый подвиг крейсера «Варяг». Но далеко не все знают о том, что однофамилец командира корабля священник отец Михаил Руднев во время боя ходил по залитой кровью палубе и божьим словом воодушевлял офицеров и матросов…

В числе священников, погибших в Русско-японской войне, были иеромонахи Алексей Раевский с броненосца «Петропавловск», Назарий с эскадренного миноносца «Князь Суворов», Виктор Никольский с броненосца «Ослябя», Федор Хандалеев с крейсера «Светлана», судовой священник Кирион с эскадренного броненосца «Наварин» и другие.

Вспомним еще подвиг морского священнослужителя иеромонаха Антония, который оставался на корабле с ранеными до своего последнего часа. Иеромонах Антоний  (в миру Василий Смирнов) родился в семье священника и происходил из Самарской губернии. С младых лет он чувствовал призвание к монашескому служению, однако принял постриг только в 38 лет. В 1882 году был рукоположен в иеромонахи. Последовали годы служения то в одном, то в другом монастыре. В 1909 году

священноначалие определило 65-летнего монаха для прохождения пятилетней службы на боевом корабле, поскольку, согласно традиции, военных моряков Русского Флота «окормляли исключительно иеромонахи».

Отец Антоний попал служить на бывший пароход Добровольного флота (Добровольный флот — подконтрольное правительству российское  морское судоходное общество, основанное на добровольные пожертвования в 1878 году) «Москва», переделанный в минный заградитель «Прут». Его служение должно было завершиться в 1914 году, но тут грянула Первая мировая война. На Черном море основным противником России была Турция, подстрекаемая к боевым действиям кайзеровской Германией, которая укрепила флот союзника двумя своими линейными крейсерами. Одним из них был Goeben («Гебен»), который формально числился в турецком флоте под названием Yavuz Sultan Selim («Султан Селим Грозный»).

29 октября 1914 года неподалеку от Севастополя «Прут» встретил этого грозного противника. Goeben обстрелял русский заградитель и поджёг его. Командир корабля капитан 2-го ранга Георгий Быков приказал открыть кингстоны, чтобы затопить «Прут» — он не должен был достаться в качестве трофея врагу. Команда начала высаживаться на шлюпки, но отец Антоний уступил свое место на лодке матросу, не желая покинуть смертельно раненых, которых не представлялось возможным спасти.

70-летний иеромонах с тонущего корабля благословлял отплывающих. Затем он спустился внутрь и, надев ризу, вышел на палубу со Святым Крестом и Евангелием в руках и еще раз благословил своих духовных чад. Скоро «Прут» скрылся под водой. За свой духовный подвиг Антоний был посмертно награжден орденом святого Георгия 4-й степени.

На Братском кладбище на Северной стороне Севастополя, где похоронены участники Первой обороны, есть памятник полковому священнику Брянского егерского полка протоиерею Василию Смирнову, умершему от болезни и контузии 21 декабря 1855 года и перезахороненного на этом  кладбище в 2005 году.

А 5 октября 2014 года на центральной площади Малоярославца (Калужская область) Российское военно-историческое общество установило скульптурную композицию «Полковому священнику». Она возведена напротив монумента Героям Отечественной войны 1812 года. А прообразом священника, попирающего французские пушки и вздымающего православный крест, стал первый священник-кавалер ордена Святого Георгия отец Василий Васильковский.

Вот так флотские священники исполняли свой церковный и воинский долг…

Православие в Японию принес ВМФ России

Сегодня Японская Православная Церковь входит в состав Русской Православной Церкви. В ней насчитывается около 30 тысяч православных. А  христиан в Японии около миллиона.

История Японской Православной Церкви начинается с середины XIX века. И она тесно связана с историей ВМФ России. Начиналось все так… В декабре 1854 года в японский порт Симода прибыл русский фрегат «Диана» с адмиралом Е.В. Путятиным на борту, который должен был вести переговоры об установлении двухсторонних отношений между Россией и Японией.

Здесь русских моряков настигло сильное землетрясение и последовавший за ним разрушительной силы удар гигантской волны – цунами – разбил «Диану». Для ремонта судна японцы выделили безопасную бухту Хэда  (в 35 милях от Симоды).  Однако «Диана» туда так и не добралась. Она в результате шторма затонула.

А команда «Дианы» — 500 человек – на полгода поселилась в поселке Хэда, где вместе с жителями за три месяца построила небольшую шхуну, которой адмирал Путятин дал имя «Хэда», ставшее символом дружбы и мира. В 1855 году был подписан мирный договор с Японией.

И в Японии появилось первое русское генконсульство (в Хокодатэ). А русскую духовную миссию при генконсульстве возглавил отец Махов (Василий), священник с фрегата «Диана». Так что можно говорить о том, что Православная Русская Церковь в полном смысле пришла в Японию под Андреевским флагом. На корабле российского флота.

Отца Махова во время жизни команды «Дианы» в поселке Хэда местные жители называли «Длинноволосый бонза Василий». И у жителей, и у команды корабля священник пользовался большим уважением. Он активно занимался церковной службой и среди русских моряков, и среди японцев, которые приветствовали деятельность Махова. Также он активно исполнял свой религиозный долг, когда потом в течение 6 лет был первым православным русским священником в Японии.

И сегодня несомненный интерес вызывает книга В. Е. Махова «Фрегат „Диана“: путевые записки бывшего в 1854 и 1855 годах в Японии протоиерея Василия Махова», которая имеет подзаголовок «о кругосветном в 1854–1855 годах плавании, и о гибели Фрегата у берегов Японии и об Японии». Книгу в 1867 году издал сын Василия Махова – Иван Васильевич. А Василий Емельянович 31 марта 1864 года на 69-м году жизни после кратковременной, но жестокой болезни, скончался.

В 1861 году на смену Махову из России прибыл другой священник – Николай, в миру Иван Дмитриевич Касаткин.  С этим человеком связан большой период развития Русской Православной Церкви в Японии. Сначала он стал епископом, а затем архиепископом – настоятелем Русской Православной Церкви в Японии. Отец Николай внес большой вклад в укрепление русско-японских отношений. 50 с лишним лет он внедрял православие в Японии. В том числе он оставался там в годы Русско-японской войны (1904-1905), выполняя своеобразную миссию «моста» между двумя странами в эти сложные годы. Архиепископ Николай лично многое сделал, чтобы вернуть домой многих пленных русских моряков после трагической морской битвы при Цусиме. Он скончался в 1912 году. Но до сих пор православный христианский собор в Токио – Храм Воскресения Христа, построенный в 1891 году, по-прежнему зовут «Собором Николая».

В 1891 году архиепископ Николай буквально предотвратил еще одну возможную войну России с Японией. Вот как это было.

В конце апреля того года наследник русского престола, будущий император Николай II, на крейсере «Память Азова» во главе русской флотилии из 7 кораблей прибыл в Японию с официальным визитом по приглашению японского императора. Планировалось, что наследник посетит и поселок Хэда. Архиепископ Николай поддержал инициативу жителей этого поселка – в ознаменование посещения Хэды Николаем II соорудить там “памятник корабелам» — символ японо-российской дружбы. Однако, к несчастью, на наследника русского престола было совершено покушение, он получил легкое ранение. Обстановка резко ухудшилась. Горячие головы из русского правительства  предлагали даже использовать отряд русских кораблей, который в это время находился в Японии. Между прочим, этот отряд тогда легко мог уничтожить весь японский флот. Настроение у русских было очень суровым.  Они даже отвергли услуги японских врачей. Император Японии посетил раненого наследника и даже в нарушение традиций якобы собирался ехать в Санкт-Петербург, чтобы лично принести извинения российскому императору.

В этот инцидент активно вмешался и архиепископ Николай. Он напомнил русскому престолонаследнику о помощи, которую японцы оказали русским морякам во время их пребывания в поселке Хэда, и уговорил его не доводить дело до военных действий. В конечном итоге, конфликт разрешился мирным путем…

После кончины архиепископа Николая японский император Мэйдзи лично дал разрешение на захоронение его останков в пределах города, на кладбище Янака. 10 апреля 1970 года решением Священного синода Московского патриархата Николай причислен к лику святых.  А жители Хэды (ныне префектура Сидзуоки), тяжело пережив Русско-японскую войну, уже после смерти архиепископа Николая, в 1923 году все же осуществили свой давний замысел и соорудили памятник корабелам. И уже в 1969 году при финансовой поддержке советского правительства в поселке  был построен Музей кораблестроения. Его экспонаты и сегодня повествуют об истории русско-японской дружбы. Но это еще и память о военных моряках, принесших Православие в Японию, и о нашем соотечественнике, православном священнике, настоятеле Русской Православной Церкви в Японии, архиепископе Николае.

 Возрождая духовность флота

Сегодня в России на фоне утраты прежних идеалов, деидеологизации нашего общества заметно возрос интерес к религии. Не остается в стороне и Военно-Морской Флот.

Церковь и командование ВМФ России пока, так сказать, в «добровольном инициативном порядке» поддерживают полезные отношения и проводят различные совместные акции, направленные на возрождение духовности морских служителей.

Все больше в России священнослужителей, которые обращают свое внимание на военных моряков, на их ратный труд, находят возможность, чтобы словом Божьим вдохновить их на успешную службу и надежное решение задач в морях и океанах. Так, например, священники ходили на боевую службу  на ракетном крейсере «Москва» и на авианосце «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» в Средиземное море. Среди них был и протоиерей  Сергий (Шерфетдинов).

В начале XXI века священником собора Казанской иконы Божьей матери был отец Григорий (Юрий Усков). Совсем необычный батюшка…  Это бывший офицер ВМФ, моряк-подводник, командир минно-торпедной боевой части крейсерской атомной подводной лодки, капитан-лейтенант Тихоокеанского флота. Под рясой у него всегда полосатая флотская тельняшка. Душа у него осталась морской. Служил сначала морю, а теперь небу…

Не будем давать какие-то оценки и комментировать этот факт. Но в 1984 году Усков принял нелегкое решение уволиться с военной службы и начать новую жизнь. Он окончил Ленинградскую семинарию и стал священником.

Но связь с ВМФ не потерял. Прослышал отец Георгий, что на Камчатке, где он служил, атомную подводную лодку нарекли именем «Святого Георгия Победоносца». И решил обязательно побывать на этой лодке, ведь она названа в честь его ангела-хранителя.  И он сумел осуществить свою мечту. Отец Георгий там исповедовал военных моряков, пожелавших причаститься к святым тайнам.

Но белой завистью завидовал отец Георгий камчатскому владыке Игнатию. Тому выпала патриаршее благословление —  первому из духовных лиц России пройти подо льдами Арктики на борту подводного атомного крейсера с Кольского полуострова на Камчатку.

А на знаменитой подводной лодке СФ «К-407» («Новомосковск») в каюте командира корабля висела икона Божьей Матери «Взыскание погибших». Этому экипажу местный священник подарил на счастье икону Николая Чудотворца – покровителя моряков. Так и ходили с морским Николаем подводники «К-407» на все свои рекордные дела последнее десятилетие ушедшего века. Это и рекордный 16-ти ракетный залп. Это и запуск в космос искусственного спутника Земли с борта подводной лодки. Это и старт ракеты с Северного полюса. Это и подводный таран  со стороны ПЛА США «Трейлинг», которая сама после этого была списана на слом. А наша подводная лодка «Новомосковск» продолжает службу в составе ВМФ России. «Спаси и сохрани» — это напутствие и благословление как бы и творит для экипажа Николай Чудотворец…

Сегодня, как и раньше, на протяжении всей истории ВМФ, в России сохраняют святую традицию – освящение корабля при спуске его на воду с участием священнослужителей.  Для этого в богослужебной практике Русской Православной Церкви применяются старинные (но обновленные) религиозные обряды:  «Чин благословения новаго корабля или лодии» и «Чин благословения воднаго судна ратнаго, на сопротивныя отпущаемаго, единаго или многих, и благословения воином в них плыти хотящым».

Спуск корабля на воду во многих христианских культурах уподобляется религиозной церемонии крещения ребёнка, в ходе которой его нарекают именем. Связано это с тем, что крещёный ребёнок получает покровительство и защиту Бога. Уподобляя церемонию спуска корабля на воду крещению, моряки хотят получить защиту Бога для себя и своего корабля. 20 сентября 2018 года на Адмиралтейских верфях в Санкт-Петербурге торжественно спустили на воду дизель-электрическую подводную лодку (ДЭПЛ) «Кронштадт». «Кронштадт» является первым серийным, вторым по счёту, кораблём проекта 677 «Лада». Головная дизель-электрическая подводная лодка (ДЭПЛ) этого проекта – «Санкт-Петербург» – с 2010 года находится в опытной эксплуатации у флота. Строительство ДЭПЛ “Кронштадт» началось в 2005 году. В 2009 году по решению Минобороны работы были приостановлены. Госконтракт о возобновлении строительства был подписан в июле 2013 года. В настоящее время подводная лодка находится в опытной эксплуатации, ожидается передача флоту в 2020 году.

После освящения корабля прошла церемония крещения. Освящение корабля провёл настоятель Николо-Богоявленского морского кафедрального собора протоиерей отец Богдан.

Очень здорово, что к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне (1941-1945) в России появится новый храм.  Храм Воскресения Христова, который станет  Главным храмом Вооружённых сил России

Этот храм будет посвящен также ратным подвигам русского народа во всех войнах, выпавших на долю России.  На его территории разместится выставочная экспозиция, посвящённая истории становления российского государства и его вооружённых сил.

19 сентября 2018 года Президент России В.В. Путин  посетил Военно-патриотический парк культуры и отдыха Вооружённых Сил Российской Федерации «Патриот», где строится Главный храм. 23 августа 2019 года на звонницу храма установлены. Колокола.

И еще интересная информация.  В России планируют построить мегахрам.  Это будет самый большой в мире христианский храм, рассчитанный на 37 тысяч человек — собор Софии Премудрости Божией. Он появится на территории Среднеуральского женского монастыря в честь иконы Божией Матери.

Строительство мегахрама планируют начать в 2020 году. Высота здания будет достигать 77 метров, а высота центрального купола составит 22 метра при диаметре в 33 метра. Сооружение собираются сделать трехъярусным. Внутри него разместят два храма: нижний площадью 11 тысяч «квадратов» на 20 тысяч человек и верхний площадью 6,4 тысячи «квадратов» на 17 тысяч человек. Строительство будет вестись на средства духовных чад отца Сергия, а также на пожертвования многочисленных китайцев, которые интересуются историей царской семьи и хотят пройти обряд крещения. Ну что ж, как говорится, — дай-то, Бог!

Закон РФ о статусе военнослужащих вновь разрешает военным морякам удовлетворять свои религиозные запросы, но «в свободное от службы время». Много разговоров идет о возможности введения на флоте снова института военных священников. Не комментируя это, напомним, что потребность в священнике – явление внутреннее, а не приказное. И никакой должностной инструкцией здесь руководствоваться нельзя. Решать эту проблему кавалерийским наскоком и приказом – это не тот путь. Религия воздействует на психику человека. А психика – очень тонкая область. Как бы, не поранить ее в очередной раз…