На кораблях ВМФ любят хорошую шутку, любят подначивать молодых. Неоднократно приходилось видеть, как молодые матросы машут вениками в районе антенн, разгоняя помехи, слышать, как молодых матросов отправляли к главному боцману за ведром для менструации.
Это считалось нормой.
Однажды, прибывшего на практику курсанта первого курса одного из военно-морских училищ, старшина привел на бак к кнехту, и глубокомысленно рассказал, что уши кнехта мешают снимать металлические концы и надо их срочно отрезать – отпилить.
Курсант провинился – спустился по трапу правого борта, где положено ходить только адмиралу и командиру.
— Вот тебе напильник – старшина протянул курсанту маленький напильник – отпилишь до завтрашнего утра и доложишь. Понял?
— Так точно товарищ старшина. Только одно ухо или оба? – спросил курсант.
— Оба конечно. Поэтому до завтрашнего утра.
Курсант устроился поудобнее рядом с кнехтом и начал пилить. После часа работы на кнехте еле была видна тонкая, маленькая, еле видная полоска, менее полумиллиметра.
Курсант вытер пот рукавом робы, сел рядом с кнехтом и глубоко задумался.
Садиться на кнехт он не решился, так как знал, что сесть на кнехт – это все-равно, что сесть на голову боцмана и за это наказание вполне серьезное.
Откуда-то снизу из открытого люка разнеслось жужжание болгарки. Что-то там делали матросы.
Он заинтересовано встал и спустился вниз на две палубы. Там два молодых матроса с нулями перед боевыми номерами перестраивали душ и спиливали металлические уголки.
— Жаль напильника нет выровнять распил – посетовал один матрос.
— А у меня есть – похвастался курсант, показывая напильник.
— Классно! Дай на время – предложил один из них.
— А вы мне болгарку и удлинитель ненадолго.
— А зачем тебе? – спросил белобрысый и веснушчатый прищурившись.
— Да старшина уши у кнехта приказал спилить – вздохнул курсант.
Матрос помялся немного, а потом сказал:
— Если старшина приказал, то надо спилить.
— Вот и я говорю вам, что надо. Вы поможете мне, а я помогу потом вам.
Оба матроса встали:
— Иди показывай, что тебе и где надо пилить.
Через час оба уха у кнехта были отпилены.
Поработав немного с матросами курсант пошел докладывать о выполненной работе старшине.
Уже шел обед, и довольный старшина не донеся ложки с первым до рта, внезапно увидел курсанта, вынырнувшего из люка.
— Вы почему бросили работу без моего ведома? – он с улыбкой обвел, сидевших рядом с ним годков.
Те сразу сделали серьезные лица.
— Да почему? – говорили их глаза.
Курсант принял стойку смирно, приложил руку к берету и четко выговаривая слова проговорил:
— Товарищ старшина. Ваше приказание выполнено. Оба уха у кнехта отпилены.
Доклад встретило молчание старшин и полное недоумение. Старшина так и не донес полную ложку до рта и в волнении вылил ее на чистую робу.
— Пойдем посмотрим – еле слышным голосом сказал он.
Все вышли из-за стола и гурьбой направились на бак.
На баке рядом с кнехтом стоял главный боцман и глядя на отпиленные уши кнехта со слезами на глазах, вздымал руки вверх и с помощью весьма грозных, тяжело произносимых слов угрожал немедленно утопить, уничтожить, растоптать того, кто сделал подобную диверсию.
Рядом с кнехтом валялись аккуратно отпиленные болгаркой боковые уши кнехта.
Немая сцена.
Дошутились, однако!