Мой прямой начальник по специальности и бывший однокурсник Саня Кустюгин живет у меня в штабном кабинете третьи сутки. В составе флотильской комиссии он проверяет нашу бригаду ОВРа на предмет готовности к защите от оружия массового поражения. Комиссия в составе семи человек разбрелась по своим специалистам и тихо шебуршится на кораблях. Комбриг дал негласное указание: «Комиссию нейтрализовать! Если не хватит «шила», обращаться напрямую ко мне». Члены комиссии все свои ребята, но могут по глупости в акте написать ненужное чем снизят престиж родимой бригады. Поэтому корабельный спирт течет рекой.
Шило у меня есть, а мой дружок и проверяющий даже рад «нейтрализоваться». Закусь у нас стандартная, флотская – тушенка и галеты. Сидим мы так душевно, однокашников вспоминаем, на улице уже совсем стемнело и тут трещит телефон. Это председатель комиссии заместитель командующего флотилией капитан 1 ранга Грибов.
— Скажите Кустюгину, чтобы шел в бригаду на подведение итогов, завтра в 9 утра улетаем на материк! Он у вас?
Саня уже хорошенький и клюёт носом. Ещё бы быть трезвым после целого дня «проверки документации флагманского химика», то есть меня. А до бригады сквозь метель и мороз идти около километра. Жестами показывает: «Меня нет!»
— А его нет в штабе! – нагло вру Грибову. — Ушёл на корабли час назад. Ждите, скоро подойдёт.
Честно сказать Саня уже и мне надоел, домой уже охота, жена ждёт.
— Саня, завтра утром вы улетаете, а тебя ждёт Грибов, — говорю ему, — надо идти, я тебя провожу.
Мой проверяющий тяжело поднимается со стула с сожалением глядя на только, что начатую бутылку «шила». Я поспешно, чтобы не передумал, сую ему в пакет бутылку, две банки свиной тушенки и пачку галет.
За дверями штаба нас встретил свистящий морозный ветер и снежная круговерть. В пяти шагах ничего не было видно. Зацепив, расслабленного совершенно, Саню за локоть я потащил его с сопки от здания штаба к морю.
Буксир из меня был не очень мощный, Саня загребал ногами и спал на ходу, бормоча нецензурные слова. Иногда я вешал его на плечи и тащил волоком. Дважды его шапка падала и катилась вниз. Скоро я совершенно выбился из сил. Я сажал Саню в снег и отдыхал. Мой дружок покорно сидел и ждал. Потом я снова поднимал его и тащил в сторону пирсов.
Мы ползли мимо каких-то непонятных в снегу строений, деревянных складов и сараев. Дорогу перемело и снегу набилось полные ботинки.
На полпути у меня закончились силы. Саня совершенно расклеился и идти дальше не хотел.
«Всё, замерзнем тут нахрен!» — мелькнула мысль.- «Надо идти за помощью».
Помощь ждала рядом, в пяти шагах от дороги. За высоким бетонным забором торчала труба городской котельной.
— Прости меня, товарищ капитан 1 ранга Грибов, утро вечера мудренее!- прошептал я.
Внутри котельной было тепло, пахло углем и раскаленным железом.
— Мужики, приютите моего друга, — обратился я к операторам котельной, — завтра я его заберу с утра.
В качестве квартплаты я отдал им пакет с «шилом» и закуской.
— Без вопросов! Пусть ночует! – ответили благодарные хозяева. — Где он?
… Чёрные от копоти и угольной пыли мужики выскочили из снежной круговерти, подхватили под руки моего проверяющего и потащили к себе. Кустюгин очнулся и задергался в их руках, с ужасом глядя на спасителей.
В восемь утра я уже был в котельной. Саня Кустюгин выходил из душевой, распространяя в машинном зале запах шампуни «Лесное яблоко». Он радостно обнял меня, как будто не видел десять лет.
— Слушай, Юра, когда они меня схватили, я решил, что всё, хана, допился, черти в преисподнюю тащат! — сказал мой дружок. — А оказалось-очень даже замечательные ребята! Привели меня из штаба, спать уложили, утром похмелили, помыли…
То, что это я организовал ему этот теплый рай, Санёк совершенно не помнил.
«Черти» согласно кивали головами и довольно ухмылялись. Шило с тушенкой тоже не каждый день из метели приносят.
— Заходите ещё, — сказали они нам, — всегда будем рады дорогим гостям.
Фото из http://www.google.ru