Весной 1981 года в кают-компании бпк «Ташкент» состоялось первое совещание по комплектованию тяжелого атомного ракетного крейсера «Фрунзе»под руководством начальника управления кадров ТОФ контр-адмирала Волгина О.М.. Были намечены предварительные этапы формирования и сроки, а также соединения пл, с которых было необходимо комплектовать дивизион движения БЧ-5. Был разговор и о назначении будущего командира. Предполагалось назначение командира одного из крейсеров, стоящего в консервации (запамятовал фамилию). Совещание прошло и дальнейших «шевелений» в этом плане некоторое время не наблюдалось.
В один из дней неожиданно на корабль прибыл с Владивостока на катере первый заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Ясаков Н.Я. (он в это время исполнял обязанности командующего флотом), скомандовал экстренное приготовление, съемка, подход к бочке в бухте Абрек и возвращение к причалу. Ничего мне не объяснил; как прибыл, так и убыл.
На следующий день от зам начальника управления кадров ТОФ кап.1 ранга Смирнова Г.И. я узнал, что Ясаков приказал мою кандидатуру представить в Москву на должность командира «Фрунзе», и мне готовиться к убытию на ЦКК в ГШ ВМФ, а флотскую комиссию я вчера прошел. Я не возражал, тем более в недалеком будущем представлялась возможность встретиться с семьей.
В ГШ ВМФ после прохождения ЦКК я имел продолжительную беседу с начальником УБП ВМФ адмиралом Бондаренко Г.А.,который был председателем правительственной комиссии по приему от промышленности тркр «Киров». По окончании разговора он вручил мне фотографию «Кирова» с добрыми пожеланиями.
В скором времени пришел приказ МО СССР о моем назначении. Не было у меня ни эйфории от этого события, ни боязни предстоящих трудностей. Издал приказ № 1 войсковой части 09702, которым принял дела и обязанности командира «Фрунзе». Подготовил приказы командира 10 опэск о сдаче дел и обязанностей командира «Ташкента» (в/ч53120) и о временном исполнении обязанностей командира того же «Ташкента». Со штаба флота были доставлены на «Ташкент» штатно-должностная книга крейсера, печати и штампы. Выписал и получил ВПД. Был назначен баталер финансовый. «Фрунзе» был поставлен на финансовое довольствие в Приморской флотилии.
Время шло. На «Ташкент» начали прибывать с подводных лодок Приморской флотилии первые офицеры, уже назначенные на «Фрунзе». Начался первый этап комплектования крейсера. Он предусматривал назначение только командования корабля, офицерского состава БЧ-5 и хим.службы, с дальнейшим убытием этого состава на учебу в Сосновый бор Ленинградской обл.
Прибыл и новый командир «Ташкента» кап.2ранга Еловский В. Мой командный пункт теперь располагался на ПМ-140, там же располагался отдел кадров эскадры (начальник кап,2ранга Янин Н.)
Были назначены спк кап 3 ранга Щербаков М.А.,командир БЧ-5 кап.3 ранга Путов Е.В.,все остальные офицеры БЧ-5 и хим.службы.
Дела и обязанности приняли только подводники: деньги то платить надо было, а другие назначенные продолжали служить на своих кораблях.
В это межвременье (приказа на убытие к месту учебы еще не поступило) я был назначен командиром батальона сводной группы матросов (порядка 200 человек) на уборке картофеля в военном совхозе Тихоокеанский. Вместе со мной был, уже прибывший к месту службы, зам по политчасти кап.3 ранга Домницкий В.К.и все бывшие подводники.
Месячная работа в целом пошла на пользу нам всем:совместное дело всегда сплачивает. После окончания совхозных работ поступила команда на следование к месту учебы, в г.Сосновый Бор.
Убывали с большим воодушивлением: надоело копать картошку и быть на посылках. Но такова участь всех новостроек на первых шагах.
Учебный центр встретил отлично. Всем предоставлено общежитие. Еще бы, там проходили подготовку экипажи подводных атомоходов. Элита ВМФ.
Как было не возмущаться. Почему такая дифференцировка между подводниками и надводниками. Мой старший брат Здесенко Лев Григорьевич командир БЧ-5 принимал в Ленинграде в 1965 году новостроящуюся атомную подводную лодку. Так вот с прибытием с Полярного семьи офицеров и мичманов сразу получили временные квартиры на период строительства пла. Он же (мой брат), назначенный позже в учебный центр Обнинска, с прибытием туда сразу получил квартиру.
Я уже знал на примерах новостроек «Ворошилова» и «Ташкента», что решение жилищных вопросов моих семейных офицеров и мичманов в Ленинграде — их личные проблемы. А ведь каждому известно, что с убытием на новостройку терялись проценты отдаленности, плавающие и наша зарплата состояла из оклада и выслуги (а какая выслуга у лейтенанта). При очень скромных офицерских и мизерных мичманских окладах не все могли позволить снимать семьям «углы». Сколько разрушенных семей и судеб из-за этого. Кто-нибудь вел эту статистику? Но если проштрафился кто-то (я приводил выше пример с четырьмя офицерами «Ташкента»), то «шашка сразу наголо».
Цель учебы — изучение основ ядерной энергетики, устройства водоводяного реактора, именно того, который будет работать на «Фрунзе». Преподавание велось высококласными военными инженерами, капитанами 1 ранга. Химию преподавал выпускник училища Инженеров Оружия, впоследствии получивший звание Героя за ликвидацию последствий чернобыльской катастрофы. Вся наша группа занималась с большим желанием и упорством. Я лично был очень удовлетворен полученными знаниями. Каждый командир корабля должен обладать определенным запасом знаний по оружию и техническим средствам каждой боевой части своего корабля, иначе должного уважения со стороны, прежде всего, офицерского состава он иметь не будет. После сдачи экзаменов командование корабля и ряд офицеров убыли во Владивосток: надо было приступать к второму этапу — комплектованию всего экипажа. В сосновом Бору были оставлены для продолжения учебы и дальнейшей стажировки на тркр «Киров» и атомном ледоколе «Ленин» офицеры группы дистанционного управления и энергетики (управленцы) и группы КИП И А (контрольно-измерительных приборов и автоматики). Они присоединились к экипажу только ближе к физическому пуску реакторов (в 1983 году), когда корабль готовился к выходу на ходовые заводские испытания.
Мы же, прибывшие после учебы, совместно с ОК 10 опэск занялись подборкой и составлением списков нового экипажа (шла уже середина 1982 года). В самой недалекой перспективе эти списки станут приказами Ком.Флота и командира 10 опэск, и по команде соберутся в одном месте: во владивостокском экипаже. Та же работа, что и в бытность формирования «Ташкента» (прямо по Шекспиру:»экономична мудрость бытия, все новое в нем шьется из старья»).
Все это было исполнено, и в начале 1983 года двумя эшелонами (экипаж по численности в два раза превышал ташкентский) с разрывом в неделю прибыли в Ленинград.
Знакомство с ответсдатчиком, строителями. Впервые увидел корабль. Исполин, занимавший 250 метров причальной стенки Балтийского завода, подавлял и впечатлял своими размерами. Вспомнился мне наш маленький эм»Бывалый», который, находясь на боевой службе, из последних сил противостоял ярости жесточайшего шторма в ноябрьскую ночь 1967 года в Северной Атлантике. Когда внезапно погасли ходовые огни, и корабль перестал слушаться руля, командир Сахаров произнес: «Вахтенный офицер, пора одевать чистое белье», и, думаю, он не шутил. Только быстрое переключение БЧ-5 на резервные расходные цистерны спасло корабль от возможной катастрофы. Через сорванные люки были затоплены кормовые помещения, в основных расходных цистернах — вода поступала через трещины. На Фарерах привели себя в порядок и в аварийном состоянии вернулись в Североморск. Хочу отметить, что именно на «Бывалом» служили в то время и известный комбриг А.Стефанов, и командир «Минска» В.Саможенов и первые командиры тяжелых атомных крейсеров А.Ковальчук и я (командир БЧ-1, командир БЧ-2, помощник командира и командир БЧ-3).
Да, такому гиганту, даже тот шторм был бы не страшен. Руководство завода настаивало на скорейшем заселении экипажа на корабль. Я был только за. Личный состав располагался в береговой казарме. Распорядок дня — строевые занятия, политзанятия, ежедневные переходы на корабль для обеспечения заводских работ на заказе. Крайне неудобно и, по просту говоря, «не в своей тарелке». Проверив готовность помещений корабля к вселению, составив соответствующий акт, замечания которого, особенно противопожарные, (со вселением уже экипаж отвечал за противопожарное состояние корабля) завод обязался устранить в течение ближайших суток, в пятницу (чтобы в субботу и воскресенье без промышленности, более или менее, обустроиться) начали вселение.
Утром, в субботу, я с недоумением обнаружил, что от завода нет ни одного строителя, обеспечивающего вселение. Решать вопросы, даже по приведению помещений в порядок, было не с кем, а корабль был захламлен до предела. С первых шагов надо было приучать команду к порядку. Экипажу была поставлена задача: весь хлам, все, что в беспорядке брошено вынести на причал и произвести не большую, а генеральную уборку. Два дня, не покладая рук, работал личный состав. К утру понедельника все 250 метров причала вдоль борта крейсера были загромождены и не нужным хламом, но, конечно, и тем, что было необходимо для работы.
«Оставили бы хоть одного строителя, я бы с ним согласовывал свои действия» — ответил я на возмущение ответсдатчика заказа и предупредил его, что приму меры, если противопожарные средства не будут установлены на штатные места (их было крайне мало). Вообще, и я потом неоднократно убеждался, отношения промышленности и военных за шесть лет (после завода 61 коммунара) кардинально изменились. Амбиции промышленности превалировали. С одной стороны личный состав им был крайне необходим для обеспечения и выполнения разного вида работ, а с другой стороны от наших обращений по тем или иным вопросам отделывались , в лучшем случае, обещаниями. Так было и с пожарными шлангами, стволами и т.д.
На вечерних докладах командиры БЧ также имели, претензии во взаимоотношениях со строителями, контрагентами. Короче, где-то через неделю после вселения, я приказал вахте у трапа с началом рабочего дня промышленность на корабль не пускать. Ежедневно директор завода Шершнев В.Н. проводил с инженерно-техническим персоналом нашего заказа летучки. Так что, картина такая: строители с ответсдатчиком на летучке, рабочий класс разместился на причале вдоль борта. И так часа три.
С трапа доклад вахтенного офицера: «Разрешите пропустить к вам главного инженера завода и ответсдатчика.» Тирад в мой адрес было произнесено много, начиная от того, что мне придется платить сотням рабочих за простой, до взысканий и т.д. и т.п. Все кончилось просьбой главного инженера пропустить рабочих на заказ, а замечания по акту вселения будут устранены до окончания рабочего дня под его ответственность. Все было выполнено. Не скажу, что в идеале, но впредь ко всем требованиям экипажа отношение было, скажем так: уважительное. Все это сегодня напоминает мне того дядю из пушкинского «Онегина», который уважать себя заставил и лучше выдумать не мог. Но мои отношения с ответсдатчиком остались до сдачи заказа флоту официально натянутыми, что, считаю, только способствовало пользе дела.
Дальнейшие события характерны для каждого новостроящегося корабля: док, заводские ходовые испытания в районах Балтийского моря, возвращение к стенке завода. Добавилась, разве, вторичная постановка корабля в кронштадтский док Велещинского для устранения замечаний, связанных с магнитным полем корабля. Все эти мероприятия заняли конец 1983 года и большую часть 1984 года.
В июне 1984 года мне было присвоено звание капитан 1 ранга.
Параллельно на корабле шла отработка курсовых задач. О готовности к выходу крейсера на госиспытания директор завода, главные и генеральные конструктора корабельных систем докладывали в Москве ГК ВМФ Горшкову С.Г. Был на этом заседании и я. Рядом с главкомом сидел министр судостроительной промышленности СССР Белоусов И.С. Был вывешен график, на котором по вертикали располагались все корабельные системы, а по горизонтали поэтапные сроки ввода в строй этих систем. Срок сдачи корабля флоту — обозначен конец 1984 года. Да, правила бал здесь промышленность: ответственные за такие системы, как «Кинжал», «Кантата», «Коралл БН» и ряд других просили перенести сроки окончательной сдачи на 1985 год. После обмена репликами с Белоусовым И.С. главком благосклонно разрешал переместить «флажки» на графике на полгода или год вперед.
Забегая вперед скажу, что ни одна из этих систем так и не была окончательно введена в строй. В августе 1984 года «Фрунзе» совершил переход на Северный флот для проведения государственных испытаний. Вошел в состав 120 брк 7опэск. Командир бригады кап.1ранга Ковальчук А.С. (сослуживец по «Бывалому»), командир эскадры Контр-адмирал Воинов Д.П. (мой однокашник по училищу Инженеров Оружия). Воистину тесен мир и неисповедимы пути господни.
На СФ я прибыл уже в третий раз за время своей службы. Председателем госкомиссии являлся первый заместитель Командующего СФ вице-адмирал Кругляков В.С. Для Северного флота, в отличие от черноморского в бытность «Ташкента», мы чужими не были. Семейным офицерам и мичманам была предоставлена жилплощадь, по распоряжению Круглякова В.С. я также получил квартиру и смог быть с семьей до выхода на ТОФ. Неувязка была с денежным довольствием: офицерский и мичманский состав, стоящих рядом кораблей, получал полуторный оклад, а мы, как временные (ничего себе временные — на целый год), «сидели» на одном окладе. Да, директивы и приказы, как ГК ВМФ, так и МОСССР в плане экономии на офицерах иногда доходили до абсурда. В финотделе Сф было сказано, что если вместо слова «временное» было бы «постоянное», то вопрос бы не стоял. Наши с Домницким В.К.обращения к ГК ВМФ, в конечном итоге, принесли положительный результат: с финансового управления МО СССР прибыл генерал, прошли мы с ним по семи палубам одного (из девятнадцати) корабельного отсека. Показали все разноцветье мигающих экранов центрального командного пункта. Вероятно, что-то его впечатлило, и через недели две на флот пришла директива МОСССР, которая гласила:»Местом постоянного базирования тркр «Фрунзе» в период проведения госиспытаний считать г. Североморск и далее по тексту». Так что офицеры и мичманы «Фрунзе» на весь период нахождения на СФ получали денежное довольствие исходя из полуторного оклада.
На госиспытаниях однажды сыграла с кораблем злую шутку зенитная ракета, изд.55В. весом более двух тонн. При пуске по высотной мишени двух ракет у одной из них не сработал запуск двигателя, и она метров с двадцати упала на палубу ,прямо на кнехт, и раскололась на три части (надо сказать, что высотная мишень одной ракетой, все-таки, была поражена). Действиями аварийной партии без промедления аварийная ракета была выброшена за борт, от греха подальше. Госиспытания проходили в очень напряженном режиме.
Все планирование флотского обеспечения испытаний осуществлял капитан 1ранга Рынков Г. А это не только районы моря, но и самолеты и мишени (надводные и воздушные), подводные лодки, аэростаты и многое другое.
На самом высоком уровне прошли испытания главной энергетической установки, главного ударного комплекса «Гранит», ракетного противолодочного комплекса, артиллерийских систем, гидроакустического и вертолетного комплексов. Показал хорошие результаты ЗРК «Форт». Его антенна (фазированная решетка) обеспечивала непрерывное облучение цели и ракеты, которая сама также участвовала в процессе наведения на цель. А скорость ракеты? Скажу так: исчезала после пуска мгновенно (я боюсь назвать цифру скорости — возможно она до сих пор секретна). Отличнейший комплекс. Но все его достоинства сводились на нет радиотехническими средствами обнаружения целей и обработкой их данных. 12 оборотов в минуту, т.е. 5 секунд на один оборот РЛС. Селекция неподвижных целей МРО-400 не работала, что означало невозможность автоматизированного ЦУ Системой СОИ «Лесоруб» на стрельбовые станции (он выдавал ЦУ и по всем облакам). Итого, как в свое время, на эм «Бывалый» те же, минимум, три «накола» цели оператором (для определения курса и скорости цели), выдача ЦУ, время на его прием. Если учесть, что обнаружение низколетящей цели («Томогавк», скорость 306 м/сек) составляло 23-25 км, то в реальной обстановке ЗРК «Форт», с потенциалом сопровождения и поражения 10 с лишним целей одновременно, успевал с пуском разве что, только, по одной воздушной цели цели. Нельзя было главкому разрешать переносить флажки.
Я уж не говорю о средствах РЭБ. Так или иначе, приемный акт госкомиссии был подписан 31 декабря 1984 года.
2 февраля 1985 года в день рождения Фрунзе М.В. на корабле состоялась церемония подъема военно-морского флага и гюйса; была представительная делегация Фрунзенского района г. Москвы:артисты, композитор, комсомол, профсоюз. В корабельном клубе была встреча с личным составом, дан концерт.
В течение первой половины 1985 года в составе 7опэск корабль отработал все курсовые задачи, и в августе того же года начал движение на ТОФ южным морским путем (вокруг Африки). Командир похода — вице-адмирал Кругляков В.С. со штабом 10 опэск. Несмотря на то, что причалы всех флотов на то время «ломились» от кораблей (конвейер судостроительных заводов работал на полную мощность) тяжелый атомный крейсер, в нарушение всех тактических канонов, шел океанским путем в одиночестве. Планируемый для сопровождения бпк «Адмирал Захаров» пр.1155 был не был готов: тоже, вероятно, был передвинут тот самый пресловутый флажок.
За время похода был нанесен визит в Анголу, посещение п. Аден (Йомен). На переходе был практически проверен комплекс приема грузов от корабля комплексного снабжения «Березина» траверзным способом. Недели за две до прибытия к месту базирования командирам боевых частей мной было дано указание: подготовить и отправить шифртелеграммы в адрес основных предприятий с просьбой направить своих представителей для гарантийного осмотра технических средств. Три месяца непрерывной эксплуатации матчасти выявили ряд замечаний, да и здравый смысл этого требовал: через месяц кончалась гарантия. Копии шифровок были направлены в управления ТОФ. Почему-то это было принято за крик утопающего о помощи: на корабле мол все не в строю. Именно с таким настроением на следующее утро после постановки на якорь примчались для разбирательства офицеры флотских управлений. Да, на самом деле, благими намерениями выслана дорога в определенное место.
17 ноября 1985 года корабль стал на якорь в б. Абрек в нескольких кабельтовых от такр «Минск».
7 пирс (будущая стоянка «Фрунзе») еще не был готов. Так, после трехлетнего перерыва, я прибыл в третий раз на ТОФ. В течение следующей недели был отправлен в ВМА старший помощник кап. 2 ранга Щербаков М.А. с тем, чтобы после ее окончания принять от меня крейсер. Все семейные офицеры и мичманы были обеспечены жильем. Даже с меня уже не потребовали выписку семьи из Ленинграда, предоставили квартиру в минском доме.
В составе 175 брк 7 опэск корабль в последующие годы отрабатывал все задачи положенные по курсу подготовки надводных кораблей, участвовал во многих масштабных флотских мероприятиях.
В 1986 году «Фрунзе» как флагманский корабль парада в честь дня ВМФ СССР готовился к приему Генерального секретаря КППС М.С.Горбачева. Наверное, ракетную стрельбу легче выполнить, чем пережить эту подготовку, которой руководил уже сам ГК ВМФ адмирал флота Чернавин В.Н. Но Генсек решил перестраховаться и на борт атомного крейсера не подниматься, так как это сведет на нет всю его международную политику мира. Остался на трибуне.
В июне 1987 года я был назначен 1-м заместителем начальника ТОВВМУ имени С.О.Макарова. После прибытия после ВМА кап. 2 ранга Щербакова М.А. и выполнения ракетной стрельбы главным ударным комплексом «Гранит» .
20 сентября 1987 года я убыл к новому месту службы во Владивосток. Мне шел 48 год, и моя корабельная служба была закончена, но с океаном я попрощался позже: после учебного курсантского двухмесячного похода на ук «Бородино» с заходом в п. Кочин (Индия) в 1990 году.
2 июня 1990 года мне исполнилось 50 лет. На следующий день я ушел в очередной отпуск и, при нахождении в нем, приказом МО СССР был уволен в запас.
Две даты я выделяю особым цветом в своей 32-летней службе: 2 июня 1985 года, когда командующий Северным флотом адмирал Михайловский А.П. прибыл на «Фрунзе» и лично поздравил меня с днем рождения (это многого стоит). И вторую — 20 сентября 1987 года — день прощания с кораблем и экипажем, организованный командованием 7 опэск. В этот же день мне был вручен орден Красной Звезды.
И небольшое отступление в конце моего повествования. Мой сосед по даче, подполковник запаса внутренних войск (кончал в свое время Уссурийское автомобильное училище), часто с удовольствием вспоминает, как,по прибытии во Владивосток в начале 80-х годов, командованием бригады внутренних войск ему было предоставлено на выбор три квартиры в разных районах города. Он, имея двух детей, выбрал 4-х комнатную, поближе к центру, в которой проживает и сейчас. Я же, командир второго в стране тяжелого атомного ракетного крейсера, прибыв в ТОВВМУ, оказался 103 в очереди на получение жилья, и моей кроватью долго служил продавленный диван кабинета. До сих пор воспоминание об этом позоре жжет мне душу. Но это был не мой позор. Это был позор того флота, той армии и того государства. Как бы не изощрялись политики в своем миролюбии, основным институтом государства в современном мире были и остаются армия и флот. И, именно, подобное отношение со стороны советского государства к офицерскому составу армии и флота привело к тому, что в критический момент существования СССР армия не стала на его защиту. Дай бог, чтобы нынешнее поколение политиков делало из прошлого верные
выводы.
2013 год. г.Владивосток.