История, похожая на предыдущую, случилась несколькими годами позже, когда я был уже далеко не молодым командиром, очевидно, урок, который преподал мне контр-адмирал Спиридонов, не пошел в прок (слабо наказал). Расскажу об этой истории в подтверждение истинности второй части приведенной выше поговорки о молодом и старом.
Стоял тихий, ясный, теплый день дальневосточной осени. Но чары природы в тот злополучные день людей соединения подводных лодок мало занимали. Все были заняты по горло: кто подметал асфальт, кто мелил деревья, кто наводил последний лоск кораблям и казармам, кто шелестел запущенными бумагами, подчищая то, что плохо и записывая то, что получше. Ждали приезда Главнокомандующего Военно-морским флотом Адмирала флота Советскою Союза Горшкова С. Г.
Свою «Б-72», только что вернувшуюся из длительного похода, побитую штормами, я спрятал за плавбазу «Бахмут» — от греха подальше. «Бахмут» стоял у самого дальнего причала, и начальственный глаз, как я полагал, туда не проникнет. Но на ту беду в свежевыкрашенном здании штаба эскадры (речь идет о другой эскадре) краска не успела высохнуть, и в самый последний момент было принято решение встречать Главкома на «Бахмуте». Отдав нужные распоряжения, командир эскадры контр-адмирал Сысоев Ю.А. отправился на проходную, а офицеры штаба, во главе со своим начальником капитаном 1 ранга Сулеймановым, устремились на плавбазу, чтобы дать самые последние ценные указания.
И вот, обходя верхнюю палубу базы, Раис Шагаюпович заметил притулившуюся к борту мою родную, изрядно ржавую.
— Немедленно убирай свою грязнуху к другому пирсу, вот-вот Главком здесь будет.
Я, было, возмутился по поводу всуе сказанного слова в отношении славной «Б-72» и хотел доложить, что на лодке не весь экипаж, но начальник штаба, озабоченный многочисленными делами, был уже далеко.
Если бы тогда знал, что случится через несколько минут, конечно, потянул бы время с исполнением приказания, сославшись на Корабельный устав, и вызвал бы оставшихся в казарме моряков. Но общий ажиотаж – «быстрее, быстрее» — передался и мне.
- По местам стоять со швартовых сниматься.
Выбежала швартовая команда. В корме не хватает двух матросов – ладно, быстро так быстро.
- Дать три гудка! Кормовой флаг переносить не будем.
- Правый и третий моторы средний назад!
Будь матрос у кормового флага, непременно увидел бы и закричал, что за плавбазой на всех на парах опасно мчится не видимый с мостика лодки буксирчик «Марс». Но…. Отскакиваем от борта «Бахмута» и тут же почти натыкаемся кормой на буксир.
- Право на борт! Три мотора полный вперед!- пытаюсь вывернуться от «Марса» и на переднем ходу пройти за кормой «Бахмута».
Вначале маневр складывался удачно: уже и буксир был вне опасности и нос лодки на повороте благополучно миновал корму «Бахмута» и торец пирса, но … не понос, так золотуха — образовавшимся от работы лодочных винтов течением, которое в таких случаях возникает возле сплошного стационарного причала, корму лодки стремительно понесло на винты плавбзаы. Чтобы избежать навала, ничего не оставалось, как только переложить руль лево на борт и дать внешней машиной ход назад.
Переложили…, дали…, — избежали, однако не успели погасить инерцию, как нос полез на ближайшую отмель, да так полез, что аж пузыри выскочили из носовых балластных цистерн через шпигаты. Лодку начало разворачивать и поставило перпендикулярно к пирсу в средней его части так, что корма оказалась в метрах 10 от причального фронта.
Маневр был настолько стремителен, а результат оказался таким ошеломительным, что оживленной группой офицеров штаба, ожидавших на юте базы московское начальство, овладела немота. Офицеры неподвижно застыли на своих местах и молча ждали, что же будет дальше. Реально навис крупным скандал.
Что делать? Дать задний ход? — Нельзя: сзади — пирс. Идти вперед? — Лодка по берегу еще не научилась ходить. Нет выхода — западня. А машина с Главкомом с минуты на минуту должна появиться на стенке.
Срам! Как вынести эту срамоту перед всем флотом? Зачем я появился на белый свет?! И тут явственно послышалась дробь, отбиваемая моими мосластыми коленями. Никогда до, ни после этого случая дрожи в коленях я не испытывал, хотя гибельная опасность не один раз стояла передо мной. Стук костей меня и спас от вселенского позора. Вдруг стало невероятно стыдно за свое малодушие, и я мгновенно успокоился. Мозг приобрел необыкновенную ясность мысли.
«Заполнить кормовую группу цистерн главного балласта». — Заполнили.
«Продуть третий и четвертый номер». – Продули.
«Три мотора малый назад». — В расчете стронуть лодку с отмели. — Не идет.
«Три мотора средний назад». — Ага! Пошла родная! Тихонько, но пошла, а мне это и нужно. До пирса 10 метров …., 5 метров.
«Право на борт! Левый и третий мотор полный вперед, правый полный назад!»
Лодка сначала медленно, затем все быстрее и быстрее покатила вправо и вперед на глубокую воду. Одновременно с только что состоявшимся нашим освобождением из западни, на берегу появилась кавалькада черных лимузинов.
Водолаз осмотрел подводную часть корпуса подводной лодки, повреждений не обнаружил.