4 июня 1942 года произошла битва у о. Мидуэй. Командование японского военно-морского флота, имевшего по сравнению с американским флотом более мощное соединение авианосцев, окрыленное победой после нападения на Гавайские о-ва, не подозревало о том, что секретные данные нашего оперативного плана просачивались к противнику. Таким образом, мы попали в ловушку, расставленную противником, который уже был предупрежден о движении наших сил. В результате японские силы понесли тяжелое поражение. Битва у о. Мидуэй была решающей битвой, изменившей весь ход войны на Тихом океане.
6 июня наша летающая лодка обнаружила в 150 милях к северо-востоку от о. Мидуэй американский авианосец «Йорктаун». Находившаяся в этом районе подводная лодка «I-168» (командир капитан 3-го ранга Танабэ), получив срочную радиограмму с приказанием потопить авианосец, со скоростью 21 узел последовала к месту обнаружения цели. Приблизительно в 1 час. 00 мин. 6 июня на востоке обозначился силуэт военного корабля. Наступил рассвет. Несомненно, это был авианосец, охраняемый 5–6 эскадренными миноносцами.
Лодка приблизилась, стремясь занять удобную позицию для атаки. Погрузившись и благополучно миновав кольцо охранения из эскадренных миноносцев, она всплыла на перископную глубину. Наблюдение в перископ показало, что авианосец имел небольшой дифферент на корму. После еще одного более тщательного осмотра было обнаружено, что авианосец буксировали. Наконец, лодке удалось занять позицию для залпа. В 10 час. 00 мин., спустя 9 час. после того как впервые заметили корабль, в него было выпущено 4 торпеды.
Последовал оглушительный взрыв, вызвавший возгласы ликования у команды лодки[1].
Эскадренные миноносцы, охранявшие «Йорктаун», бросились в атаку на лодку. Через несколько минут три из них начали глубинное бомбометание. В лодке слышны были взрывы бомб, самый близкий из них подбросил ее почти на фут. Свет в лодке погас. Часть аккумуляторной батареи была повреждена, вследствие чего начал выделяться ядовитый хлорный газ. Когда все считали, что атака уже окончилась, произошло еще три взрыва, причем так близко, что корпус лодки испытал сильное сотрясение. Изуродованную, почти не способную двигаться лодку трудно было удерживать в подводном положении на заданной глубине. Сразу же начались работы по исправлению электроосвещения и изоляции поврежденных аккумуляторов. Так как нельзя было привести в действие помпы, лодка, имевшая дифферент на корму в 20°, как будто взбиралась на крутую гору. И все-таки надежда на спасение оставалась. При таком большом дифференте занятых работой электриков приходилось поддерживать, чтобы они не упали. Попытки привести лодку на ровный киль путем перемещения на нос личного состава и провианта ни к чему не привели. Хотя и не было повреждений, угрожавших лодке гибелью, однако повреждение батарей вызвало тревогу, так как прекратилась подача электрической энергии, в результате чего лодка потеряла ход. Главная задача заключалась в том, чтобы изолировать поврежденные аккумуляторы и присоединить исправные. Несмотря на то, что команда много тренировалась в изолировании поврежденных аккумуляторов, на учебных тренировках личный состав не готовился к ликвидации таких серьезных повреждений. Казалось, что при тусклом свете аварийных фонарей, в условиях, когда выделяющийся хлорный газ отравлял воздух, нельзя выполнить подобную работу, но наконец поврежденные аккумуляторы были изолированы и в цепи освещения появился ток. Произведенная старшим электриком проверка силовой цепи дала удовлетворительные результаты. Включили рубильник, моторы заработали, воскресла надежда на спасение.
Эскадренные миноносцы противника все еще находились над лодкой, поэтому воздушные компрессоры использовать было нельзя, поскольку они создавали большой шум при работе. Запасов сжатого воздуха, с помощью которого можно было бы удалить воду, поступающую через кормовые торпедные аппараты, не осталось. Дальнейшее пребывание лодки в подводном положении становилось весьма опасным. Ничего не оставалось делать, как всплыть на поверхность и вступить в бой с противником. Когда лодка всплыла, 3 эскадренных миноносца находились от нее на расстоянии около 5 миль. А в это время было установлено, что из поврежденных аккумуляторов вытекал электролит и что нужно было заменить большее число элементов батареи. Обнаружив подводную лодку, миноносцы вышли на нее в атаку и, как только расстояние несколько сократилось, открыли артиллерийский огонь. Лодке нужен был сжатый воздух хотя бы в небольшом количестве, но вражеские снаряды ложились совсем близко и командир решил снова погрузиться, рассчитывая в наступавшей через полчаса темноте оторваться от противника. Осуществляя поиск лодки, эскадренные миноносцы прошли точно над ней, но сбросив еще несколько, очевидно, последних, глубинных бомб, удалились. Шум их гребных винтов становился слабее и наконец затих. Работы в лодке были закончены, и в ней снова появился электрический свет. В 20 час. 00 мин., когда солнце опустилось за горизонт, лодка благополучно всплыла и направилась на запад в воды метрополии со скоростью 16 узлов, обойдя район, где видны были разрывы осветительных снарядов.
Что же делали другие подводные лодки в ответственный момент битвы у о. Мидуэй? Одна из них должна была находиться на якорной стоянке у рифов Френч-Фригат и заниматься заправкой топливом летающих лодок, производивших вторичную разведку Пирл-Харбора. Однако, когда во второй половине мая подводные лодки «I-21» и «I-23» прибыли с запасом горючего в район рифа Френч-Фригат, они обнаружили, что там находились американский авиатранспорт и корабли охранения.
Подводные лодки «I-171», «I-174» и «I-175» использовались в качестве промежуточных судов радиосвязи на маршруте полета летающих лодок и для обеспечения перелета самолетов, но им мало что удалось сделать. 25 мая от них было получено донесение: «Вследствие активности разведки противника наши возможности весьма ограниченны». Подводные лодки находились на позициях до 31 мая, но обстановка не изменилась, действия по разведке Пирл-Харбора были отменены, никаких данных об обстановке в этой морской базе получено не было. На этот раз американцы упредили нас, выслав в этот район свои силы охранения.
Другие планы также потерпели крах. 25 мая 11 подводных лодок (из состава 3-й и 5-й эскадр) «I-156», «I-157», «I-158», «I-162», «I-165», «I-166», «I-168», «I-169», «I-171», «I-174» и «I-175» вышли из Кваджелейна и к 6 июня заняли позиции на пути между Пирл-Харбором и о. Мидуэй с задачей предотвратить подход американских подкреплений[2]. Однако противнику стало заранее известно о нашем плане, и поэтому силы его оперативного соединения прошли мимо о. Мидуэй раньше, чем намечалось. Таким образом, нам оставалось только преследовать его, находясь на таком большом расстоянии, что ни один из кораблей не обнаруживался подводными лодками. У нас не было точного представления о местонахождении кораблей оперативного соединения противника, в результате чего мы не могли использовать в операции у о. Мидуэй наши подводные лодки, за исключением одной, то есть «I-168».
[1] Согласно американским данным, опубликованным после войны, в авианосец попало 2 торпеды, остальные две попали в эскадренный миноносец, который от взрыва разломился пополам. «Йорктаун» перевернулся и затонул на следующий день.
[2] Подводная лодка «1-164» в выполнении данного задания участие не принимала. Она была потоплена 17 мая у о. Кюсю.