(санаторские записки)
Элина с дочкой жили в адмиральском корпусе, который стоял несколько на отшибе от основных корпусов. Корпус был за высокой металлической решеткой. Внутри ограждения был детский городок с качелями, горкой.
— Вы к кому? – строго спросила на первом этаже коридорная в белом халате.
— Мы к Александровной Элине – ответил Феликс в глубине души надеясь, что их не пустят.
— Понятно. Элиночка предупредила, что к ней придут сегодня. Проходите. Второй этаж. Номер прямо – сказал она и с какой-то завистью посмотрел на Александра.
— Положительно этот гигант нравиться всем женщинам – подумал Феликс – даже в санатории администрации Президента ему две порции.
— Нам кажется сюда – пробасил Александр, показывая красивую дверь.
Он тихо постучал и дверь распахнулась. Перед ними стояла Элина в темно-синем длинном платье. За ней, держась за платье, виднелась выглядывающая с любопытством, беленькая девчоночка лет трех – четырех.
— Здлавствуйте — сказала она первой – меня зовут Настя. А вас?
Александр наклонился на четвереньки и протянул свою огромную руку:
— Я Александр, можно просто Саня.
— Поняла дядя Саня – тоненьким голоском пропела девочка и протянула ему руку.
Элина засмеялась:
— Вообще она у нас девочка стеснительная, редко идет на контакт с незнакомыми. Я даже боялась, что будет капризничать. А здесь молодец такая.
Настя покраснела и спряталась за маму.
Вперед вышел Феликс тоже наклонился и протянул девочке свою руку:
— Меня зовут Феликс.
— Девочка сначала было отвернувшаяся опять повернулась посмотрела на Феликса сказала:
— Анастасия Александлова – и кивнула головой – своей маленькой рукой пожала его руку.
Все засмеялись, а она опять спряталась за маму.
— Вот, что беру Настю на себя – пробасил Александр и выйдя вперед пробасил – ты меня не боишься?
Девчонка посмотрела на него и расцвела:
— Тебя не боюсь. Ты не стлашный как волк, ты плосто очень большой.
— Тогда залезай ко мне на закорки, и я тебя покатаю – он протянул к ней руки.
И она пошла к нему навстречу. Он аккуратно взял ее на руки, поднял и посадил к себе на закорки.
Вход в номер был довольно низким даже для него, и он встав почти на колени прошел в него, чтобы не потревожить Настю.
— Проходите в большую комнату – предложила Элина — прямо маленькая комната – это наша с Настей спальня. А гостиная наша налево.
Журнальный столик был уже накрыт. На нем стояла бутылка хорошего французского вина и бутылка армянского коньяка, в кастрюльке дымилась наваристая картошка, посыпанная зеленым лучком и укропом, рядом стояла салатница с помидорами и огурцами, посыпанными зеленью и со сметаной. А в квадратной салатнице аппетитно пахла грибная подлива. Фужеры, сок какой-то.
— Когда она только успела все это сделать? Ведь она же была с нами на танцах – подумал Феликс.
Александр с Настеной вышли на лоджию и наслаждались вечерними запахами о чем-то оживленно говорили и раскатисто смеялись.
Элина покачала головой и предложила сесть на диван. Они сели на диван, и она стала рассказывать Феликсу о себе. Он вроде слушал ее и вроде не слышал, потому что балдел от ее запаха и вида. Она была, как девушка из его мечты. И в то же время он ее боялся. Помнил предупреждение ее отца, а с другой стороны он ее просто боялся, как, впрочем, боялся наверно всех женщин.
Когда Александр с Настеной зашли в комнату, Элина предложила садиться к столу. Все расселись на свои места. Настя заняла место на диване рядом с мамой со стороны Александра, Александр сел слева от Насти, а Феликс сел, напротив Элины.
Элина встала и разложила всем по тарелкам вареную картошку посыпанную сверху укропом, салат и подливу.
— Вино наливайте сами. А коньяк можете наливать себе – сказала она Александру.
— Нет, я как все — покраснел Александр и разлил вино в красивые темные фужеры, Насте налил виноградного сока в синеватый стаканчик.
— Я предлагаю выпить за наше прекрасное знакомство – встала Элина, подняв вверх свой фужер.
— За знакомство — пробасил Александр.
— За знакомство – пропищала Настя поднимая свой стаканчик.
— За знакомство – поддержал тост Феликс.
Их фужеры с хрустальным звоном встретились над столом.
Феликс смотрел на ее блестящие глаза и ему казалось, что это сон, что он проснётся и все исчезнет, растает в дымке. Такой девушки просто не могло быть.
Потом они ели, разговаривали, вспоминали свой утренний культпоход.
— Я папе рассказал про санаторий, где мы были – смеялась Элина – представляете он даже не понял, как мы туда попали и как оттуда вышли.
— А как? – спросил с хитринкой Александр.
И все дружно засмеялись.
— Дядя Саня пойдем ко мне в спальню, и я тебе покажу свои иглушки – предложила Настя.
И Саня встав пошел за Настей в спальню.
— Пойдем за ними – предложил Феликс.
— Нам сегодня сорвали танцы – вдруг сказала Элина – я предлагаю немного потанцевать.
Она встала, включила магнитофон, стоявший в стенке, рядом с телевизором. Зазвучала медленная музыка.
— Приглашайте меня — предложила Элина.
— Вы этого хотите? – спросил Феликс, надеясь, что она пошутила.
— Очень — ответила она, встала зажгла бра в углу и выключила верхний свет.
В комнате воцарилась полутьма. Феликс подошел к Элине, и она положила ему правую руку на плечо, а левой взяла его правую руку, и они заскользили по большой комнате.
Феликс своим телом, сквозь тонкое платье ощущал ее тело, прижимавшееся к нему все ближе и ближе. Запах духов, исходивший от нее кружил его голову. Он прижался к ней и скользил в ритмах танца. А она тоже думала о чем-то своем положив ему голову на плечо.
Закончилась одна мелодия зазвучала другая, а они все кружились и кружились. Наконец она подняла свою головку посмотрела на него и вдруг он почувствовал ее губы на своих. Они ласкали его губы, и он отозвался. Они теперь танцевали и целовались наслаждаясь друг другом.
Когда она оторвала свои губы от его, вдруг почувствовав, как его трясет.
— Извините меня. Наверно, вы подумали, что я распутная женщина? – спросил она немного отстраняясь от него.
Они продолжали танцевать.
— Ннннет ну что вы? Вернее, ты. Я сам себя не пппонимаю. Мне стыдно за свое ппповедение.
Он чувствовал, что так пожалуй никогда не волновался ещё. Его трясло. Она улыбнулась и опять начала целовать его в губы. Ему хотелось поднять ее на руки и унести ее подальше отсюда. Он понимал, что все это несбыточно и даже думал, что завтра он уже будет стыдиться своего поведения.
Музыка кончилась и она вдруг сказала, слегка отстраняясь от него:
— Посидим, а то я чего-то устала.
Феликс сел на свой стул, а она на диван.
Она хитровато посмотрел на него и тихо сказала вдруг:
— Феликс сядьте пожалуйста рядом со мной.
Он с испугом показал на соседнюю комнату.
Она рассмеялась и сказала:
— Садитесь поближе ко мне.
Он пересел на диван и почувствовал ее руку на своем плече, а ее губы у своих.
Феликс подвинулся к ней навстречу и опять они застыли в длинном поцелуе. Губы сами делали за них, все что надо. Он почувствовал, как ее рука растягивает его рубашку и начинает гладить его грудь.
Он спрятал свои руки за спину, чтобы не повторять ее. Ему было неудобно, начинать так свое знакомство. Он чувствовал себя не вправе это делать. Он вспоминал строгое лицо ее отца. А она целовала его лицо, шею, губы. Он чувствовал, как из ее глаз льются слезы.
— Прости меня милый – шептали ее губы — я потрела голову. У меня такого не было очень давно.
А он не мог и не хотел ее оттолкнуть. Он ее прижимал к себе против своей воли.
Наконец она отстранилась от него, застегнула пуговицы на его рубашке и глядя в глаза лукаво спросила:
— А тебе не хотелось Феликс также поласкать мою грудь?
Феликс аж закашлялся, даже закрыл глаза, представляя это и потом прошептал:
— Очень хотелось. Но мне кажется, что здесь сейчас не время и не место.
— А мы найдем с тобой такое время и место, чтобы ты мог делать все, что тебе захочется? – спросила тихо она.
— А ты согласна это делать со мной?
— Да. Только с тобой и больше ни с кем и никогда – ответила прямо она, глядя Феликсу глаза.
— Давай тогда за это выпьем за это – предложил он и потянулся к наполовину полному фужеру.
— Давай – ответила она тяжело вздохнув, беря свой фужер.
Они чокнулись и выпили.
Он даже не заметил, как она успела вытереть маленьким платочком размазанную тушь на глазах и помаду на губах. Уже через минуту она сидела, как будто ничего не произошло между ними.
И внезапно в комнату вошел улыбающийся Саня Белов, как будто он только ждал этого момента.
— Оооо. Здесь пьют, а Саню забыли. А чего так темно?
— Включи свет. А мы с Элиной потанцевали немного – сказал Феликс.
— Темнота друг молодежи – рассмеялся Саня.
— Санечка наливайте, если хотите себе коньяк – предложила с улыбкой Элина.
Саня посмотрел испытывающе на Феликса:
— Ты как?
— Я пью сегодня только вино вместе с нашей замечательной хозяйкой.
И Саня тяжело вздохнув, стал наливать себе вино.
— А где Настя? Как она? – спросила Саню Элина.
— А Настя уже спит – ответил тот со своей детской, обезоруживающей улыбкой.
— Как спит? – удивилась Элина – а сколько времени?
— Одиннадцать — посмотрел Феликс на часы и подумал, что он почти целый час протанцевал с Элиной и даже не заметил этого.
— Я ей спел несколько песенок, рассказал сказку, и она уснула в своей маленькой кроватке – он вздохнул, что казалось, что он очень расстроился.
Феликс с Элиной рассмеялись.
— За нас ребята и за прекрасную хозяйку этого дома – предложил Феликс – за наши прекрасные приключения.
Все чокнулись.
А потом Элина танцевала поочерёдно то Феликсом, то с Саней.
Саня возвышался на миниатюрной Элиной больше чем на голову. И был вынужден нагибаться и танцевать буквой Г.
Когда ребята собрались уходить, Элина в дверях вдруг сказала:
— Ребята вы такие замечательные. Я впервые чувствую себя очень комфортно. Обещайте, что вы еще придете ко мне.
Феликс и Саня, уже вышедшие на площадку закивали головами.
— И приходите завтра с утра на озеро. Искупаемся вместе.
— Это Феликс пусть. Я поздно встаю – рассмеялся Саня Белов.
Когда они вышли на улицу Саня поставил Феликса под фонарь и вытер белым платком шею Феликсу.
— Что это? – спросил Феликс – грязь?
— Нет женская помада – спокойно сказал Саня.
Феликсу стало вдруг стыдно, но Саня больше об этом больше ничего не говорил:
— Какая замечательная женщина. О такой просто можно только мечтать. А дочка у нее чудо. Мне так понравилась.
И они не спеша пошли в свой номер, дыша теплым вечерним воздухом.
У свете фонарей кружилась мошкара. Где вдали шумело Ленинградское шоссе.
Машинально Феликс посмотрел на часы и увидел, что уже двенадцатый час.
Лежа в своей постели он под мерный храп Александра вспоминал ее ласковые губы и руку, ласкавшую его грудь. Хотелось кричать и сделать для нее чего-то невозможное. Запах ее тела и духов будоражил его и не давал уснуть.
— Сколько же ей лет? – подумал он — если родила года четыре назад, к примеру, в двадцать пять, то ей наверно лет тридцать, а может и нет. А отцу лет пятьдесят. Вроде так получается. А мне? – Феликс тяжело вздохнул — уже аж почти тридцать пять лет. Почти десять лет разницы. И чего она в нем нашла? Просто удивительно.
Он повернулся набок и быстро уснул. И снилось ему, как они вместе идут, взявшись за руки, через лес озеру Сенеж.