Самолет теперь летел под самыми облаками, иногда залетая в них. Зато землю было видно хорошо. Где-то лежал снег, где-то виднелись черные проталины. Лиственный лес стоял без листвы и укрыться там было невозможно, зато хвойных лес стоял зеленый. Дорога была видна далеко.
Пересекли железную дорогу, выделявшуюся в черно-белой равнине своей четко прочерченной линией рельсов.
Спустя некоторое время внизу показались какие-то строения маленького городка в виде овала, перечеркнутого стеной и развалины старой крепости из белого камня. Православный храм в крепости и несколько круглых башен, а одна квадратная в самом углу.
— Изборск пролетаем – крикнул сзади Наумов.
Александр кивнул головой. Он, перегнувшись продолжал высматривать германцев, но пока их не было видно. Люди в городке были, но услышав гул мотора самолета они стремились спрятаться в домах.
Он стал вспоминать, что ему известно об Изборске. Гораздо старше Гдова, одна из первых русских крепостей, упомянутая в знаменитом Изборнике «Откуда есть пошла русская земля?». Известно, что здесь правил один из братьев легендарного князя Рюрика. Одну башню Александр точно вспомнил, как называется – Луковка. В гимназии им рассказывали об Изборске.
Он тяжело вздохнул. Изборск пролетели. Теперь дорога скрывалась среди усыпанных февральским темным снегом деревьев, среди которых виднелись зеленые островки елей. Кое-где в лесу виднелись одинокие хуторки.
— Это Березовый хутор, а это Медовый – кричал сзади Наумов.
Теперь лес тянулся дальше на все видимое пространство.
Слева от дороги виднелось большое озеро в виде раздвоенной капли чернил. Белая проплешина льда была хорошо видна среди лесов. На льду сидели несколько рыбаков. А у озера была видна деревня.
— Все как у нас на Гдовщине – подумал Александр – тоже на озерах рыбаки.
Внезапно на дороге показались германские конники. Их легко можно было узнать по шлемам с острыми наконечниками.
— Германские драгуны – подумал Александр – разведка и прокричал назад: — Как та деревня называется? – показывал рукой вниз.
— Озеро называется Бобровым, а деревня называется, что у озеро Боброво – Наумов видимо искал на карте – а та, что у дороги называется Лютя.
Германские конники спешились и достав кавалерийские карабины начали стрелять по самолету.
— Порадуй их фланшетами – прокричал Александр и сделав круг пошел в сторону стрелявших по самолету драгунам.
Наумов, перегнувшись бросил вниз целую пригоршню фланшет, когда подлетали к немцам. А Александр сразу взяв штурвал на себя, стал быстро набирать высоту
— Там Лифляндия уже – показал вдаль на уходящую в сторону Риги дорогу Наумов.
Пролетев еще немного, они увидели внизу огромную массу войск, забивших всю дорогу. Хорошо были видны повозки с орудиями. Было хорошо слышно, как внизу затарахтел с какой-то конной повозки пулемет. Рядом засвистели пули.
— Бросай бомбы – крикнул Александр и полетел вдоль дороги.
Наумов по очереди отстегивал от креплений бомбы, взводил взрыватели и бросал из вниз. Внизу раздалось три взрыва.
Не глядя на результаты бомбометания Александр пошел резко вверх и влево.
— Какая деревня? – спросил он у Наумова.
— Миссо называется. Уже Лифляндия – ответил тот, как -то странно.
Александр обернулся и увидел руку наблюдателя в крови.
— Задело? – спросил он Наумова.
— Задело. Слегка ответил тот, видимо перетягивая руку какой-то тряпицей.
— Сколько верст до Псковского моста?
— Сейчас Саня. Погоди. Перевяжу и скажу.
Прошло некоторое время показался город, и какая-то крепость, в которой было много маковок церквей.
— Печеры это – прокричал сзади Наумов. До псковского моста от Миссо почти 70 верст.
— 70 верст – повторил вслух Александр, пытаясь перекричать мотор – это более суток хода. У нас есть сутки в запасе. Готовь эстафеты с вымпелами для генерала Кажельницкого и нашего конного разъезда по германским драгунам.
— Пишу – прокричал Наумов – от драгун до моста менее 60 верст.
— Пиши 50 на всякий случай. Драгун не более взвода. На конях они пройдут эти версты быстрее. Наших меньше. Поворачиваем. И самолет развернулся на изборскую дорогу в сторону Пскова.
У деревни Неелово они увидели наш конный разъезд и снизившись сбросили ему эстафету с красным вымпелом. Конники опять махали им снизу руками и папахами с красным верхом.
Вторую эстафету сбросили артиллеристам у моста и развернувшись у Крома взяли курс на свой аэродром.
— Летное поле – так называли аэродром в Гатчине – вспомнил Александр.
Завихряя снежную поземку самолет сел на своем аэродроме.
К самолету летели прапорщик Несмеяновв кургузой шинельке и за ним видимо два солдатика с металлической лестницей в коричневых кожаных курках и своих солдатских папахах.
Самолет слегка развернуло на полосе и Александр выключил мотор. Наступила сразу тишина.
Он подождал пока подбежали солдаты поставили лестницу.
— Ему помогите. Он ранен – крикнул Александр Несмеянову.
И солдаты стали помогать вылезать из кабины. А Александр перелез через бортик и тяжело спрыгнул на землю.
Совместно извлекли Наумова.
Тот, сжав губы видимо терпел боль.
— Надо в госпиталь его – сказал Александр Несмеянову.
— Сейчас повозку подготовим.
— Наумов было запротестовал, но Александр сказал ему положив руку на плечо:
— Ты брат Виктор Алексеевич терпи. Там врачи осмотрят перевяжут, вытащат пулю и вернешься сразу целеньким. Здесь брат главное не упустить Антонов огонь. Если случиться, то можно без руки остаться. Так, что не спорь брат.
— А кто полетит по Островской дороге?
— Кто, кто? Заправим и посмотрим кто – ответил Александр – вот он полетит, если не испугается – кивнул он в сторону Несмеянова.
— Я полечу, полечу. Я мечтал – заикаясь стал говорить прапорщик.
Один из солдат пригнал телегу и на нее сел сзади Наумов, свесив ноги, а второй низенкий, но веселый солдатик с розовым от мороза лицом, таскал и заливал в бак самолета бензин из каких-то небольших канистр.
Несмеянов залез, а потом побежал за бомбочками и фланшеттами. На всякий случай принес несколько вымпелов.
— Парашюты будем брать?
Алесандр не верил в парашюты. Только место занимают.
— Ты если хочешь бери – сказал он Несмеянову.
— Я и вам принесу на всякий случай.
Александр ничего нет ответил. Он извлек свою казачью шашку из кабины и надел ее.
Пока он бегал, телега с Наумовым, придерживающим второй раненую руку, свесив ноги вниз, поехала в сторону Пскова.
Александр еле успел пожать руку Наумову.
— Виктор Алексеевич – улыбнулся он и крикнул на прощание – жду вас. Без вас я, как без рук – улыбнулся он, глядя в белое помертвелое лицо Наумова.