Подводная лодка “Б-109” всплыла на сеанс связи на перископную глубину в южной части Средиземного моря. Старший помощник командира капитан-лейтенант Владимир Цветков, привычно оглядев горизонт, сообщил в центральный пост “Горизонт чист” и скомандовал:
— Поднять выдвижные. Отдраить нижний рубочный люк.
Всплытие подводной лодки на перископную глубину всегда сопряжено с опасностью столкновения. Дело в том, что на боевой службе для соблюдения скрытности подводники используют только пассивные средства обнаружения целей. Возможности пассивных гидролокационных станций весьма ограничены. Дальность обнаружения целей зависит от гидрологического режима, то есть от скорости распространения звука в морской воде и от других условий, сложившихся в районе нахождения подводной лодки. Зачастую цели, находящиеся на расстоянии десятков миль слышно отлично, а вблизи не слышно ничего. Поэтому при всплытии с безопасной от таранного удара глубины, а это около 50 метров, подводная лодка обследует весь горизонт, командир или старший помощник переходят в боевую рубку и задраивают нижний рубочный люк, чтобы в случае таранного удара вода затопила бы только рубку, а лодка осталась целой.
Кроме командира или старпома в боевой рубке при всплытии находятся еще два моряка – рулевой сигнальщик для управления вертикальным рулем и командир отделения электриков для управления машинными телеграфами. По заведенному правилу старпом сообщил состояние погоды:
— Море – 3 балла, облачность – 0 баллов, видимость 60 кабелей.
Тут же последовал вопрос помощника командира капитан-лейтенанта Василия Филева:
— А сучек сколько?
На что старший помощник ответил:
— Сучек нет, одни кабели, правда, луна светит окаянная.
На лунной дорожке отлично виден след от перископа, поэтому луна для подводников всегда не желательный элемент.
Подводная лодка находилась в море уже более семи месяцев, экипаж устал и даже такие, периодически повторяющиеся шутки вносили хоть какое – то разнообразие в жизнь подводников. Но сегодня старпом решил команду повеселить. Еще только недавно весь советский народ и все прогрессивное человечество ликовало по поводу доставки на Луну лунохода и его успешного функционирования там. После каждого короткого всплытия на сеанс связи заместитель командира по политической части капитан-лейтенант Александр Ивасенков, добродушный увалень из Ростова на Дону, доносил подводникам последние новости с Родины, не забыв упомянуть и информацию о луноходе.
Старпом по громкоговорящей связи спросил, находящегося на связи помощника:
— Василий Васильевич, ты последнюю сводку по луноходу читал?
Вопрос был, что называется врасплох, но офицеры служили вместе уже давно и понимали друг друга с полуслова, с полу жеста, поэтому Василий Васильевич, ничуть не удивившись незамедлительно ответил:
— Никак нет, с последней сводкой я еще не знакомился, а что такое?
— Да понимаешь, никак не могу понять – то ли гусеница у лунохода оторвалась, то ли это просто камень ее закрывает, поднимись в рубку, может быть ты разглядишь!
В рубке матросы умоляли старпома:
— Товарищ капитан-лейтенант, дайте посмотреть на луноход.
— Да вы что, это же государственная тайна, дай вам посмотреть, а вы потом всем врагам разболтаете!
— Нет, мы никому не скажем, да мы же с подводной лодки никуда не денемся, – умоляли моряки, но старший помощник был неумолим:
— В бутылку письмо засунете и бросите в море, а враги подберут.
В рубку поднялся помощник и старпом, уступив ему окуляр перископа, сказал:
— Вася, посмотри внимательно, у меня впечатление, что не все в порядке с луноходом, правая гусеница совсем сдвинута.
Василий Васильевич, прильнув к окуляру перископа, тут же воскликнул:
— Ох ты, ешкин кот, совсем гусеница отвалилась, надо радио давать, пусть ремонтную бригаду посылают.
— Давай немного повременим с радио, может в очередной сеанс связи получим информацию, что все нормально, берег сам должен узнать о неисправности, – произнес старший помощник.
В это время поступил доклад радиста, что сеанс связи окончен. Старпом дал команду на погружение и, опустив перископ, спустился в центральный отсек. Подводная жизнь вошла в свою обычную колею, но по отсекам потянулся слух, что с луноходом, о котором постоянно говорит на политинформациях замполит, что-то случилось.
За обедом командир подводной лодки капитан 2 ранга Толкачев Анатолий Михайлович, пожелав офицерам приятного аппетита, спросил:
— Старпом, что вы там с помощником за луноход обнаружили?
— Так, наш луноход, советский, товарищ командир, на луне, – ответил старший помощник, а помощник дополнил:
— Только с гусеницей с левой у него что-то случилось. То ли оборвалась, то ли за камень зацепилась, не совсем разглядели.
Офицеры притихли, не понимая, то ли серьезно помощник со старпомом говорят, то ли, как часто бывает, прикалываются. Но уж очень серьезно говорят и командир, как-то странно себя ведет. В это время командир минно-торпедной части старший лейтенант Мельников удивленно спросил:
— Что, действительно видно?
Помощник тут же ответил:
— Видно-то видно, только не очень понятно, действительно авария или просто за камень зацепилась гусеница.
— Вот бы посмотреть! — воскликнул минер.
— Всплывем на очередной сеанс связи и посмотришь, – произнес помощник, — Только бы облачности не было.
Командир, побурчав что-то себе под нос, произнес:
— Старпом, сколько я вас с помощником учу – внимательно читайте сводки. Во-первых, не с левой, а с правой гусеницей у лунохода проблема была, во-вторых, неисправность уже давно исправила аварийная команда, в-третьих – хватит лапшу на уши вешать, а в-четвертых – минеру к завтрашнему дню подготовить и сдать зачет старшему помощнику по штурманскому вооружению подводной лодки. Ну а штурману привести в порядок перископы, чтобы тараканы по нему не бегали, и старший помощник не принимал их за луноходы.
Зачет, безусловно, минер сдал, штурман вычистил перископы, но долго еще в подводных кулуарах можно было услышать споры моряков — ремонтная бригада, летавшая на Луну для устранения неполадок с луноходом, только из советских космонавтов была или совместно с американскими астронавтами летала!?