Прядкин С. Короткие истории из своей флотской службы. 7 апреля 1989 года

7 апреля – День памяти подводников, погибших в море. Оно забрало их жизни, но никогда не отберёт у наших душ светлую память по этим героям, до конца выполнивших свой воинский долг и уверен, что эта скорбная дата оставила зарубку в душе каждого нашего моряка-подводника. Моя флотская служба распорядилась таким образом, что мне не довелось служить на подводных лодках, хотя львиная доля спецдисциплин из курса нашего обучения в ЧВВМУ им. П.С.Нахимова сводилась именно к этой службе, но и для меня эта дата по-своему врезалась в память.

Итак, пятница, 7 апреля 1989 года. Совсем недавно на Северный флот пришел с постройки тяжёлый атомный ракетный крейсер (ТАРКР) «Калинин» (ныне «Адмирал Нахимов»).  Я служил в Управлении ракетно-артиллерийского вооружения Северного флота (УРАВ СФ) и мне в должностные обязанности было вменено кураторство вопросов эксплуатации и огневой подготовки зенитных ракетно-артиллерийского комплексов (ЗРАК) «Кортик», которыми был вооружен этот корабль. УРАВ СФ располагался в Мурманске, в котором я сравнительно недавно получил квартиру и проживал со своей семьей.   Как в обычный рабочий день, прибыл на службу, и тут же получил приказание убыть на ТАРКР «Калинин», который стоял на своей штатной бочке на внешнем рейде Североморска, что я немедленно и выполнил.  Причиной тому послужила неуспешная зенитная ракетная стрельба на этом корабле ЗРАК «Кортик», которая выполнялась накануне по программе государственных испытаний корабля по двум ракетам-мишеням КСР-5НМ – варианта авиационных сверхзвуковых противокорабельных ракет, специально предназначенных для противовоздушной подготовки с очень малой отражающей радиолокационной поверхностью при небольших ракурсных углах наблюдения.  Поэтому, Командующий Северным флотом адмирал Ф.Н.Громов приказал флотским специалистам разобраться на месте в причинах срыва государственных испытаний и доложить ему через Управление боевой подготовки штаба Северного флота.

На одном из причалов в Североморске меня встретил командир батареи ЗРАК «Кортик» лейтенант Дондуков, настоящий фанатик данного оружия, влюбленный в свое дело, с которым я буквально недавно познакомился, вникая в устройство и технические особенности комплекса.  По прибытию на катере на  корабль он же проводил меня в каюту, в которой находились флагманские специалисты соединения и несколько, как я понял, представителей разработчиков оружия  и предприятия-изготовителя.   Один из них  выделялся своим крупным телосложением и волевым выражением лица с  очень внимательным взглядом. На его груди при довольно скупом искусственном освещении  каюты поблескивала  золотом   Звезда  Героя Социалистического труда. Неужели сам Шипунов, подумал я? И не ошибся, потому  что этим человеком, действительно, оказался Генеральный конструктор Тульского конструкторского бюро приборостроения и главный конструктор ЗРАК «Кортик» выдающийся конструктор отечественного автоматического стрелково-пушечного вооружения Аркадий Георгиевич Шипунов.  Очевидно, они ждали меня, как представителя специального управления Северного флота  и после короткого обмена рукопожатиями, приступили к обсуждению причины вчерашней неудачной работы, в которой они уже досконально разобрались.  Меня поразила простота и чувство достоинства, с каким общался со мной и другими присутствующими в каюте этот человек-легенда для наших Вооруженных Сил.  К обеду вся работа была закончена, и я поднялся на ходовой пост корабля, где по радиотелефону мне была организована связь, и я начал докладывать под запись представителю Управления боевой подготовки штаба Северного флота капитану 1 ранга В.М. Данилюку содержание акта расследования. Была отличная апрельская солнечная погода, отливным течением корабль развернуло так, что с ходового поста хорошо просматривалась вся панорама города.  И вдруг во время моего доклада из-за городских многоэтажек, амфитеатром спускавшихся к Кольскому заливу с  местных сопок,    буквально выскочила  пара противолодочных самолетов Ил-38. За немалый  срок  службы на Северном флоте я очень много раз наблюдал взлеты таких самолетов с  аэродрома Североморск-1, но такой увидел впервые. Обычно они с мощным гулом плавно набирали высоту и улетали в сторону моря. А эти взлетели, как бешенные, и с ревом во всю мощь своих турбовинтовых двигателей, с резким набором высоты и на максимальной скорости неслись мимо нас совсем рядом с кораблем. Это было такое  неожиданное и впечатляющее зрелище, что я бросил свой доклад  и выскочил на правое крыло сигнального мостика. Похоже, в наших территориальных водах обнаружена иностранная подводная лодка, подумал я. Куда же им еще так спешить?   А самолеты,  набрав необходимую высоту,  быстро скрылись в морской дымке в северо-западном направлении.

У меня еще были дела на кораблях в Североморске, а на следующий день в субботу, прокручивая в памяти для доклада своему командованию  вчерашнюю работу комиссии, в состав которой входил  такой гениальный русский оружейник  и с распираемым от этого чувством  гордости,  я прибыл на службу и увидел, что все мои сослуживцы находятся в подавленном состоянии.  И от них  узнал, что вчера в Норвежском море затонула наша атомная подводная лодка К-278 из-за возникшего на ней пожара, и погибло большинство  моряков-подводников из ее экипажа. Так вот куда полетела вчера в обеденное время та  пара  противолодочных самолетов Ил-38, которую я наблюдал  с  ходового поста ТАРКР «Калинин», тут же дошло до меня! В  район катастрофы для спасения подводников они полетели!  О том, что погибшая подводная лодка называлась  «Комсомольцем», я узнал из вечерних телевизионных новостей.  Позже узнал и фамилию командира звена – майор Петербургский.  А картинка их взлета и рев их моторов  так и отпечаталась навсегда в моей  памяти.