Корабельный изолятор. Здесь царствует огромный как скала наш подводный корабельный врач майор Демидов. Обычно его можно найти на кушетке, где он возлежит под звуки ужасающего храпа. Просыпается он только для того, чтоб кого-нибудь из нас излечить. Излечивает он так:
— Возь-ми там… от живота… белые тоблетки. Демидыч у нас волжанин и ужасно окает.
— Демидыч, так они ж все белые …
— А тебе не все ровно? Бери, что доют. Когда у механика разболелись зубы, он приполз к Демидычу и взмолился:
— Папа (старые морские волки называет Демидова Папой) … Папа … не могу … Хоть все вырви. Болят. Аж в задницу отдаёт. Даже гемор-рой вываливается.
— Ну, довай …
Они выпили по стакану спирта, чтоб не трусить, и через пять минут Демидов выдернул ему зуб.
— Ну как? Полегчало? В задницу-то не отдоет? — заботливо склонился он к меху. — Эх ты, при-ро-да … гемо-р-рой…
Механик осторожно ощупал челюсть.
— Папа… ты это… в задницу вроде не отдаёт … но ты это… ты ж мне не тот выдернул …
— Молчи, дурак, — обиделся Демидыч, — у тебя все гнилые. Сам говорил, рви подряд. В задницу, говорил, отдаёт. Сейчас не отдаёт? Ну вот …
Когда наш экипаж очутился вместе с лодкой в порядочном городе, перед спуском на берег старпом построил офицеров и мичманов.
— Товарищи, и последнее. Сейчас наш врач, майор Демидов, проведёт с вами последний летучий инструктаж по поведению в городе. Пожалуйста, Владимир Васильевич.
Демидов вышел перед строем н откашлялся:
— Во-о-избежание три-п-пера… или че-го похуже всем после этого дела помочить-ся и про-по-лос-кать. сво-е хозяйство в мор-гон-цов-ке… Голос из строя:
— А где марганцовку брать?
— Дурак! — обиделся Папа. — У бабы спроси, есть у неё марганцовка — иди, нет — значить, нечего тебе там делать…
— Ещё вопросы есть?..
Наутро к нему примчался первый и заскрёбся в дверь изолятора. Демидыч ещё спал.
— Демидыч! — снял он штаны. — Смотри, чего это у меня от твоей марганцовки все фиолетовое стало? А? Как считаешь, может, я уже намотал на винты? А? Демидыч…
Демидов глянул в разложенные перед ним предметы и повернулся на другой бок, сонно забормотав:
— Дурак… я же говорил, в мор-гон-цов-ку… в моргонцовку, а не в чернила… Слушаете… жопой… Я же говорил: вопросы есть? Один только вопрос и был: где мюргонцовку брать, да и тот… дурацкий…
— Так кто ж знал, я ее спрашиваю: где марганцовка, а она говорит: там. Кто же знал, что это чернила? Слышь, Папа, а чего теперь будет? А?
Отведавший фиолетовых чернил наклонился к Демидову, стараясь не упустить рекомендаций, но услышал только чмоканье и бормотанье, а через минуту в изоляторе полностью восстановился мощный, архиерейский храп Папы.