Если ещё раз вспомнить удивительных людей, которые встречались мне на служебном пути и рассказать о них, то будет не правильно, если это будет не Слава Фронкин.
— Полноте, граф, пустое это право, отнюдь, не стоит благодарностей. Теперь идите, Ваше сиятельство, и не стойте передо мной, как хрен на морозе,- намекая на незначительный рост офицера, старпом поощрил командира ракетной боевой части очередным взысканием: в виде неполного служебного соответствия.
А это означало, что сезон охоты на нашего ракетчика Славу Фронкина продолжался и по замыслу командования он должен был закончиться выманиванием его из чащи военной службы в пампасы гражданской жизни. Дело оставалось за малым: настрелять несколько партийных взысканий и, в завершении, добить подраненного офицера исключением из рядов родной коммунистической партии. На номерах стояли командир, старпом, замполит, механик, патроны подносил помощник командира.
Почему же началась эта охота? Для ответа на этот вопрос надо отмотать время на несколько лет назад. Слава Фронкин прибыл на подводную лодку молодым, ещё не лишённым иллюзий, лейтенантом и принял обязанности командира ракетной группы. Командной внешностью он не отличался, был маленького роста, с отчётливо обозначенной лысиной, страдал излишней суетливостью и крайней застенчивостью. Иначе говоря, по всем этим признакам, он хорошо подходил под козла отпущения. Поэтому Славу драли все, кому это было положено по должности, но делали это как-то не серьёзно и в словесной форме. Таким вот образом, слегка спотыкаясь на служебной лестнице, он сделал карьеру от лейтенанта до капитан-лейтенанта и от командира группы до командира боевой части. Задержка в присвоении последнего звания составила всего один год.
Но подошло время получать очередное звание, уже старшего офицера — капитана 3 ранга. Однако, лёгкое раздражение от его службы, переросло в неудовольствие. И командир лодки не стал подписывать представление. И ходить бы Славе в вечных капитанах, но неожиданно подоспел очередной отпуск. Офицеры и мичманы разъехались в тёплые края. Убыл и командир. Командовать оставшимися моряками назначили, естественно, Фронкина. С печатью части и возможностью подделать несложную роспись командира. Так и вышло. Через пару дней в отделе кадров появились документы, рекомендующие присвоить этому замечательному офицеру звание капитана 3 ранга. Характеристика соответствовала Герою Советского Союза – посмертно. С датой последнего дня перед отпуском. Плюс какое-то количество жидкой валюты делопроизводителю и через пару недель пакет приняли в Столице. Спустя пару недель, Главком приказал быть Славе Фронкину старшим офицером…
Закончился отпуск. Загорелые и вчера пьяные подводники вернулись на службу. В расположение экипажа прибыл и командир. Известно, что командование встречается командой «Смирно!». Так и было. Слава застенчиво прокричал, что положено и доложил:
— «Товарищ капитан 1 ранга! За время вашего отсутствия ничего такого плохого не произошло. Старший в экипаже капитан 3 ранга Фронкин».
— Как? Почему? Когда? Кто позволил? Расстрелять! Нет, сначала повесить! — плюс другие известные выражения, прочитались в глазах командира. Вслух, лишь, было сказано: — Зам, старпом и это подобие офицера ко мне в каюту.
Что происходило за дверью не известно. В последующий период Слава продолжал носить новые погоны. Кто же осмелится передоложить командованию о несанкционированном присвоении звания? За это можно вырасти от первого до второго ранга и, одновременно, получить «повышение» по службе: быть назначенным командиром на какой-нибудь законсервированный корабль. Такой карьеры командир не планировал. Слава все почти точно рассчитал. Не учел он только того, что командир и его заместители были прирождёнными охотниками.
Сезон охоты продолжился и, вот, уже Слава стоит перед старпомом, слушая слова, что вы прочитали в начале моего рассказа:
— Полноте, граф, пустое это право, отнюдь, не стоит благодарностей. Теперь идите, Ваше сиятельство, и не стойте передо мной, как хрен на морозе…