2.
Большинство из нас – атеисты. Так нас воспитывают, так учат. Такие книжки мы читаем, такое кино смотрим, в таком мире живём. Конечно, у русских классиков совсем другое отношение к религии, но классиков читать скучно.
Мы уверены – после смерти ничего нет. Нет ангелов, нет чёрта, нет Бога. С пелёнок нас убеждают в том, что мир материален. Дважды два – четыре, а две параллельные прямые никогда не пересекутся.
(Вот интересно, это было написано очень много лет назад, ориентировочно – в начале восьмидесятых годов прошлого века, когда большинство, и вправду – ни во что не верило (в том числе – и в коммунизм). Тем не менее автор пишет слово Бог с большой буквы. А ведь так тогда не писали. Даже диссиденты).
И когда мы сталкиваемся с чем-то, входящем в противоречие с материалистическим мироощущением, то что первое нам в голову приходит?
Правильно – инопланетяне. Поскольку иные цивилизации – они тоже материальны. То есть марксистко-ленинскому учению не противоречат.
Есть, конечно, ещё один вариант. Грустный.
Ведь когда человек начинает чертей видеть? Правильно. Когда у него начинается белая горячка. То есть когда мозг идёт в разнос.
Паранойя, шизофрения, прочие игры разума….
И становится реально страшно.
Вот мне стало.
Юрке, кажется, тоже.
Он посмотрел на меня с опаской.
— С чего ты так решил?
— Я видел…. Вернее – мне показали.
— Что, прямо сейчас?
— Угу.
Я глубоко затянулся, выдохнул дым.
За окном вдруг взвыл ветер, загремел жестью подоконника, погнал по насту снежные волны. Кажется «мороз раз» подходил к концу.
— Я снова, за доли секунды, увидел очень многое. Тот, кто показывал мне убийство Козырева, показал убийство карася с бербазы.
Цыганов деревянно хмыкнул.
— И кто его убил? Опять – дежурный офицер?
— Нет, — я помотал головой. – Не офицер. Такой же бербазовский карась. Одногодок.
— Не слишком ли много у нас убийц в дивизии?
Юрка тоже закурил, потом, спохватившись, и сердито на меня посмотрев, открыл дверь в предбанник – что бы дым выветривался.
Несколько минут он молча смолил папиросину, потом повернулся ко мне.
— Если б я тебя не знал, как облупленного, то сказал бы, что ты – законченный шизик. С другой стороны – я сам видел того типа у нас под окном, и видел одинокий след в сугробе. Да и где находится койка Козырева, ты и вправду был не в курсе. Не знаю, что и думать. У тебя самого какие-нибудь соображения имеются?
— Кажется, мы столкнулись с представителями иного разума, — медленно произнёс я.
Цыганов поперхнулся дымом, дико закашлялся.
— С инопланетянами, что ли? – смахнув с лица выступившие слёзы, наконец выдавил он.
— У тебя есть другие варианты?
Юрка помотал головой.
— Зачем инопланетянам убивать матросов где-то у чёрта на рогах, за Полярным кругом?
— А я знаю?! У них свои цели. Нам неведомые. «Солярис» читал?
— При чём тут «Солярис»?
— Там мыслящий океан присылал землянам двойников их бывших возлюбленных. И тоже – вне всякой логики и здравого смысла.
— Книга – это всего лишь фантазия! А тут – реальные убийства!
Я махнул рукой.
— Выпить бы! Иначе в самом деле подумаю, что сошёл с ума!
— Да, — приятель вздохнул, — вот когда бухло реально необходимо, его нет.
— Точно. И взять негде.
— Ладно. Фиг с ним, с бухлом. Давай лучше подумаем, что тебе делать?
— Ты имеешь в виду, сообщать кому-нибудь из командования об этих моих… э-э… видениях?
— Хотя бы.
Я отрицательно замотал головой.
— Вот тогда я точно – в дурдоме окажусь! Причём, в любом случае! И если сочтут меня психом ненормальным, и если решат, что со мной реально выходит на контакт некая сила. Сам подумай.
Юрка потёр подбородок.
— Да, ты прав. Только во втором случае тебя запрут не в дурдоме, а в каком-нибудь жутко засекреченном институте.
— Хрен редьки не слаще. В общем, думаю, пока лучше молчать обо всём этом. Целее буду.
— Во! – Цыганов вдруг улыбнулся и поднял палец. – Лишнее доказательство, что ты не шизофреник!
Я удивлённо задрал брови.
— Не понял?
— Шизики, насколько мне известно, свои глюки от широкой общественности не скрывают, а совсем наоборот – рассказывают о них каждому встречному – поперечному. И психуют, если им не верят.
— Возможно. Я с шизофрениками никогда не общался.
Юрка загасил папиросу, вернулся на своё место.
— Ты хоть расскажи, что тебе в этот раз показали.
— В этот раз мы даже пообщались, — буркнул я. – Душевно так….
— Ничего себе! – удивился приятель. – И каким же образом?
Пришлось рассказывать. В подробностях.
Когда я закончил, Цыганов покачал головой.
— И вправду похоже на казарму бербазы. Ту, которая на повороте, знаешь?
— Знаю. А ты там, что, бывал?
— Бывал, — Юрка кивнул. – Меня по карасёвке Лось туда посылал. За бухаловым.
Лось – это был наш ОСНАЗовский годок. Большой и скандальный. К тому же сильно пьющий. В основном он сидел на губе, а если в учебно – боевом центре и появлялся, то исключительно – с похмелья. И начинал всех гонять. В общем-то, нам с Цыгановым повезло, что в те времена мы в основном жили на лодках, чуть ли не сразу, по прибытии на флот, попав, сначала на учения, потом – в автономку. Короче, с Лосём контачили недолго. К счастью.
Я оскалился.
— Ну, а завтра там труп найдут. Со следами удушения. Не удивлюсь, если убийца обставит дело так, будто этот карась сам повесился.
— Вполне возможно, — согласился Цыганов. – С другой стороны, Козырева он зарезал почти в открытую, чуть ли ни у всех на виду! Только вот зачем этот… как его там? Пилигрим?
— Да, Пилигрим.
— Зачем этот Пилигрим офицерский мундир напяливал?!
— Фиг его знает! Если предположить, что он – инопланетянин, то там логика другая.
Юрка встрепенулся.
— Слушай, а давай завтра на бербазу сходим, найдём этого чмошника и поговорим?!
— Хм! Ну, во-первых, как мы тамошним годкам объясним, зачем нам понадобился их карась? А во-вторых, повторюсь, завтра там будет большой бемц. Второе убийство в дивизии за два дня – это даже не ЧП! Это вообще полный абзац!
— Да уж.
— Скорей бы корабль принять, — я вздохнул. – Может быть в прочном корпусе он меня уже не достанет.
— Кстати, — вспомнил Цыганов, — а что он имел в виду, когда говорил, что не может стать тобой?
— Понятия не имею.
— А вдруг это существо способно принимать любой облик? Натягивать на себя, как маску? Представляешь, ты сидишь тут, а Пилигрим, прикинувшись тобой, нападает на патруль? Или вообще – на дежурного по штабу дивизии?
Я скривился.
— Вот чёрт! Этого нам ещё не хватало для полного счастья! …С другой стороны, он сам же сказал, что не способен меня сымитировать!
— Будем надеяться.
Юрка поднялся, снова воткнул чайник в розетку.
— Интересно, — сказал он, задумчиво глядя в окно, где ветер разгулялся не на шутку, — этот Пилигрим умеет управлять временем или отправляет… скажем так — мыслеграммы, которые тебе кажутся реально происходящими событиями.
— Скорее – второе.
— Почему ты так думаешь?
— Потому-что убийство Козырева я увидел уже после того, как оно произошло. Так сказать – в записи.
— А, да. Но всё равно. Временем это существо управлять умеет. Если уж ты за доли секунды проживаешь довольно продолжительные отрезки из прошлого.
— Умеет, — я сокрушённо вздохнул. — Вопрос – на что ещё оно способно?