— Чувствую в себе силы к руководству крупными научными коллективами, — задумчиво произнес подполковник Мишин, дохлебывая свой компот.
Я огляделся по сторонам, отыскивая другой свободный столик в нашем военно-институтском кафе, но все были заняты.
— Хм, — тактично попытался ответить я, делая вид, что очень увлечен расчленением в тарелке пережженных субпродуктов с вязкими наполнителями под игривым наименованием «котлета по-киевски».
Пару дней назад убыл в заслуженный отпуск начальник нашего научно-испытательного подразделения, оставив за себя заместителя — Григория Семеновича Мишина. Подобное событие происходило ежегодно в бархатный сезон и определялось нами, как «Осеннее обострение Мишика» или сокращенно — «ООМ».
— Да! — подумал я, не поднимая глаз, — наломает опять Семеныч дровишек за сорок пять суток временного исполнения обязанностей. Надо держать ухо востро. Хорошо еще, что наш коллектив не слишком-то научный и не шибко крупный. Затруднительно ему будет развернуться в полную силу.
— Я сейчас на доклад к генералу, — продолжал он, — а на семнадцать часов назначаю собрание личного состава. Передайте это дежурному.
— Есть, передать — пробурчала котлета в моем рту, — а форма одежды? — уточнил я уже своим голосом.
— Не умничайте, товарищ капитан-лейтенант!
— Произвольная, — конкретизировал я мысленно его ответ, нехорошо подумав о чертях и бесах, загнавших нас за один столик. Дурацкая привычка вставать при обращении ко мне по званию сработала, как всегда неизбежно и четко, вопреки сознательному противодействию. Котлета при резком движении тела провалилась куда-то глубоко вовнутрь.
— Еще парочка таких обедов — и гастрит обеспечен, — подумалось с грустью.
* * *
Прождали мы Мишина около полутора часов после назначенного им срока, но, все-таки, дождались. Правда, — не все. Единственная женщина нашего коллектива — техник-комплектатор Лариса убыла точно в момент окончания рабочего времени, прозрачно намекнув на некое своеобразное место, в котором она желала бы систематически наблюдать нынешнего руководителя.
— Мне за звание не плотят, чтоб тут ерундой с Вами и Вашим Мишиком заниматься, — резонно заявила она перед уходом.
Семеныч, приняв от дежурного вялый доклад о собранном личном составе, распустил всех по домам, сообщив только, что к нам назначен, наконец-то, некий прапорщик Елизаров, на которого мы сможем свалить заботу о многочисленной автомобильной, измерительной и прочей технике. Нас с Русланом Мишин задержал еще на пяток минут для проработки.
— Сколько я еще буду ждать отчет об испытаниях «Хроника»? — начал он, постепенно повышая тон и понемногу багровея, — Меня сегодня уже на совещании полоскали. Еле отбился.
— А чего отбиваться-то, товарищ подполковник, — Руслан удивленно поглядел на Семеныча, — мы его еще позавчера сдали. Отчет готовый в Вашем сейфе уже, наверно, сок пустил, — вызывающе закончил он.
— Не язвите, товарищ майор, — Мишин чуток притух и бессистемно начал копаться в карманах, — там чего-то наверняка не доделано. Знаю я Вас. Зайдите оба ко мне утром. Я сам проверю. Закончим и доложим руководству, как полагается. Очень ответственная работа. У генерала на персональном контроле, — он поднял указательный палец над головой и покрутил им по часовой стрелке.
— А что за прапор нам пожалован? — спросил я, устав считать обороты начальственного перста.
— Завтра явится, — посмотрите. Его в институт кто-то из гарнизонного командования настойчиво рекомендовал. А штатная клетка только у нас в отделе была свободная.
— Так начальник же, кажется, кого-то уже отобрал. Из училища, вроде, — вспомнил я. — Нашим мнением не очень интересовались, — смутился Семеныч, — сказали, что все решено.
— Ну-у-у, — задумчиво пропел Руслан, — кто его знает? Что это за кот в мешке…
— Нечего тут нукать, — снова набрал командную спесь Семеныч, — вот Вам его и поручаю в подчинение. Передайте ему Вашу технику. Руководите.
Мы удалились лениво переругиваясь.
— Черт тебя дернул вопросы задавать, — возмущался Руслан.
— Сам бы меньше высовывался с котами и мешками, — отбрехивался я, но чувствовал правоту собеседника. — «У матросов нет вопросов» — единственно правильное поведение на военной службе.
— А, может, оно и к лучшему, — наивно закончил разговор Руслан, — хоть какая-то подмога.
* * *
Наш новый прапорщик Валера Елизаров был среднего роста и возраста, круглолиц, несколько грузноват, но довольно активен в движениях, речи и жестикуляции. На вопросы о предыдущей службе отвечал уклончиво, ссылаясь на какую-то подписку о неразглашении и прочие глупости. Охотнее всего он рассказывал о своей автомашине «Волга», сводя к ней все разговоры и расписывая ее необыкновенные достоинства. Это не удивляло. В начале восьмидесятых годов прошлого века можно было гордиться такой собственностью в полную силу. Только у начальника нашего имелся подержанный «Москвич», да Мишин, говорят, почти дождался очереди на новую «Ладу». Мы же с Русланом могли похвастаться исключительно велосипедами.
Полное описание автомобиля мы так и не услышали, притормозив беседу на ковровых чехлах, по причине срочной необходимости явки на начальственный разбор об испытаниях «Хроника». Кто только эти названия придумывал для экспериментальных образцов всяких радиокомплексов?
Разложив на трех столах начальственного кабинета отчетные материалы, мы, под руководством Мишина, начали проверять наличие отработанных параграфов задания. Семеныч зачитывал содержание пункта, а мы бодро докладывали ему о выполнении, показывали страницы отчета, графики, фото и распечатки. Все шло нормально, поскольку базировалось на реальных результатах изнурительных многомесячных прогонов аппаратуры на бесчисленных позициях в пустыне и горах, в море и воздухе. Мы с Русланом и еще одним майором — Виталием, дневали и ночевали тогда с этим чертовым «Хроником», только изредка появляясь дома. Ревизия шла уже к концу, когда была зачитана фраза:
— Частотно-временные и точностные характеристики при отражении от метеорного следа…
— Чего?! — дружно воскликнули мы с Русланом, оторвавшись от бумаг, — Какого, какого следа?
— Метеорного, — повторил мрачно Семеныч, — Где результаты?
— Не было этого в задании, — уверенно сказал Руслан, — это задание я сам писал, правил и в печать отдавал. Какой идиот мог туда метеорных следов напихать? Это ж не станция зондирования, а вона чего…
— Вот, читайте, — Мишик сунул нам под нос бумагу, тыркая пальцем в правый верхний угол листа.
Там оказалась крупная надпись УТВЕРЖДАЮ с небрежным крючком, оставленным голубыми чернилами, и расшифровкой: Заместитель начальника Генерального штаба, генерал-полковник…
— Совсем обнаглели, — продолжал он, — Вам уже и Генштаб не указ. Кого это Вы идиотом кличите?
— ООМ, — шепнул я в ухо напарнику. Он кивнул.
— Надо разобраться, — нахмурился Руслан, доставая из-за пазухи помятый блокнот,- у меня тут все пункты выписаны с точностью до запятой. Не было в задании никаких космических следов…
— На неучтенные листочки — из совсекретного задания! — возбужденно взвился начальник, — как Вы посмели? Вы за это ответите!
— А как бы мы задание выполняли, если б у нас выписок не было? Восемь листов из двадцати шести параграфов в памяти не удержать. А в горах, товарищ подполковник, секретной библиотеки нет…….
После длительных и возбужденных препирательств выяснилось, все-таки, что дополнительный пункт в задание перед отправкой на утверждение в Генштаб вставил сам Мишик. Он это объяснил тем, что при прохождении задания через ученый совет института кто-то из докторов что-то ляпнул про метеоры и попросил, по возможности, посмотреть их следы. Дескать, в научных интересах. Семеныч, преклоняясь перед научными авторитетами, добавил в задание туманную фразу, забыв, как водится, исполнителей о том предупредить.
Это меняет все дело, — сказал я, изображая на лице глубокую тревогу, — за такими замерами надо в это время года ехать на Алтай или, в крайнем случае, в Сочи. Думаю, что за месячишко — два справимся. Жаль, что комплекс надо опять монтировать на шасси, вагон заказывать, в командировку гнать…
— Нет! Нет! — никаких командировок, — отчет надо через три дня сдавать. Нас всех повесят, — Семеныч совсем сник, — придумайте что-нибудь. Испуганный руководитель был гораздо терпимее в общении, хотя и не вызывал особой симпатии.
Мы с Русланом еще полчасика пошантажировали Мишика космическими пришельцами и, взяв с него обещание не приставать к нам пару дней с новыми затеями, отправились искать остатки метеорных следов.
* * *
— Нет, — сказал я, — тут отписками не отделаться. Нужны распечатки и фотографии. А метеоров мы здесь не наловим даже на наживку.
— Ничего, — Руслан был настроен оптимистически, — соберем установку в лаборатории и организуем этакое, так называемое, натурно-физическое моделирование.
— Ага, а чем след будем моделировать? Ракетницей в лаборатории пальнем?
— Это тоже идея. Ладно, а ты хоть видел, как он этот след выглядит?
— Наблюдал нечто на локаторах, но не уверен. Странная такая засветка, вроде паутинки. У меня, кстати, в столе книжка валяется по всяким небесным отражениям. С картинками. Для школьников. Из серии «В помощь радиолюбителю».
— Отлично. Работаем…
К вечеру мы, используя в качестве грузчика нового прапорщика, успешно смонтировали системы приемников, излучателей и регистаторов от «Хроника» в большом зале и подготовились к эксперименту. Начало работ запланировали на утро. Но утром нас ждал сюрприз…
* * *
Прапорщик Елизаров опоздал на службу на целый час и заявил, что никак не мог поймать такси. Мы от этой наглости немного оторопели, но он хмуро и отчаянно поведал, что попал в аварию, столкнувшись с личной автомашиной одного из секретарей обкома. Мало того, что теперь его «Волга» отправляется в долгий ремонт, но еще надо срочно оплатить восстановление другой «Волги», за покушение на которую, его уже обещали посадить в кутузку. Весь вид прапора вызывал жалость и сочувствие.
— И сколько? — спросил я
— Около тысячи…
— О-о-о!
— Помогите, — тихо и проникновенно произнес Валера, выбрав, почему-то, меня в качестве объекта убеждения.
— Я что, — похож на человека, у которого водятся деньги?- снял я с себя вздорные подозрения.
После непродолжительного, но активного обсуждения возможностей поиска требуемой суммы, мы пришли к неутешительному выводу:
Денег нет!
— Погодите, — сказал Руслан, выходя из помещения, — позвоню я, пожалуй, в одно местечко.
Через пять минут он вернулся и отозвал меня в сторонку.
— Слушай, смотайся-ка ты к Виталькиной жене на работу. Сам он сейчас в отпуске у родичей, а она, вроде как, кассу взаимопомощи всего диспансера в своих руках держит. Обещала выдать тыщу на неделю.
— Валера, — позвал я прапорщика, — если мы сейчас найдем деньжонок, ты за неделю сможешь сумму набрать, чтоб отдать?
— Конечно, конечно! — откликнулся тот радостно, — найду, перезайму, отдам.
— Может, ты сам сбегаешь? — спросил я Руслана, — не помню я, где ее там искать. В прошлом месяце мы с Виталей минут двадцать блуждали. Двери закрыты, окна забиты.
— Нет, — Руслан изобразил сосредоточенность на лице, — мне несколько кабелей надо перекоммутировать. Я вчера, кажется, напутал. Давай быстренько, а я начну пока метеоры гонять по лаборатории.
* * *
Нацепив гражданскую куртку, я вскоре добрался до городского психдиспансера и позвонил из ближайшей телефонной будки врачу Валентине Григорьевне — жене нашего майора Виталия. После детальных объяснений по телефону я, почти без труда, нашел вход в отделение, где она работала. У дверей уже ждала уборщица, возившая шваброй по ступенькам крыльца. Она проводила меня на второй этаж, открыв и закрыв последовательно штук шесть дверей, пользуясь ручкой — четырехгранником вместо ключа.
— Подождите здесь, — сказал она, — врач сейчас будет.
Я присел на одинокую скамейку, прикрученную навечно болтами к полу, в небольшом коридорчике. В него выходили три двери и окно, закрытое частой решеткой. Через десять минут стало скучно, а через пятнадцать — очень одиноко. Где-то слышались низкие завывания. За стеной громко грохнуло и застучало. Открылась одна из дверей, и появился крупный мужчина в белом халате. Он сделал несколько шагов и остановился напротив.
— Вам уже дали лекарство? — обратился он ко мне, внимательно окинув взглядом с ног до головы.
Я хотел, было, ответить что-то, но вдруг понял, что — попался….
Мужчина продолжал смотреть на меня, медленно и методично потирая руки, напоминающие по размерам стандартные совковые лопаты.
Пауза затянулась….
— Я тут к доктору, — начал я, с ужасом понимая, что забыл имя Виталькиной жены, — подождать, вот, просили…
Моя речь не произвела совершенно никакого впечатления, и мой собеседник повторил с той же интонацией:
— Вам уже дали лекарство?
Я привстал, и мой шальной взгляд заметался по помещению. Прочность дверей и решеток не вызывала сомнений. На лбу, об который изнутри упорно билась какая-то паническая мысль, появилась испарина.
— Садитесь, — пригласил мягким жестом мужчина со спокойной уверенностью, — вам уже …..
Открылась левая дверь и зашла Валентина, к которой я бросился навстречу со всех ног. Никогда, думаю, никто так ей не радовался, как я в тот момент.
— Извини, задержалась, — сказала она, протягивая пакет, — совсем забегалась. У нас тут сегодня комиссия. В общем, понимаешь, — дурдом.
— Понимаю, понимаю — ответил я, радостно кивая в готовности поскорее смыться.
— Иван Петрович, — повернулась она к мужчине в белом, — проводите, пожалуйста, товарища.
Он молча кивнул и больше мне по пути ничего не говорил, ловко орудуя своим ключом-четырехгранником. Только еще разок добродушно кивнул на прощанье, когда вывел меня из здания. Ох, и быстро же я тогда рванул…
* * *
Руслан и прапорщик Валера уже наснимали кучу кадров и набили целый рулон распечаток, пока я ездил за деньгами. Мы это все просмотрели и решили, что ничего похожего на инопланетян не получается. Метеорные следы создавал Валера, размахивая в зоне переотражений фанерками, бумажками, тряпками и фольгой.
— Смотри, что должно в теории получиться, — Руслан развернул тонкую тетрадку с таблицами и столбцами формул, — наш студент на ЭВМ посчитал для случая стандартного кирпича, падающего с Луны. Видишь, какие провалы на гармониках?
— Давай-ка, поднимем лучи повыше, — сказал я, показывая на потолок, — а то вся эта мебель и занавески портят картину.
Мы еще немного повозились с установкой, задрав антенны в потолок. Потом составили пирамиду из столов и стульев, на которую взгромоздили прапорщика с веером из бумаги и обрезков кабеля.
— Уже лучше, — констатировал я, глядя на экран, — но чего-то не хватает. Давай изменим разнос.
Я начал перестраивать приборы, а Руслан продолжал руководить экспериментом.
— Ну-ка, — крикнул он Валере, — потряхивай веером веселее.
Тот выполнил команду и забился на своем насесте как несушка.
Я закурил, приближая к реальности модель земной атмосферы, присмотрелся к экранам, сравнивая картинки с графиками и книжными иллюстрациями, и сообщил, что уже почти то, что надо.
Прапорщик, воодушевленный получением денег, начал интенсивно махать руками и зацепился ногой за опорный стул. После этого он с грохотом рухнул вместе со всей пирамидой, предварительно взлетев до потолка.
Именно в этот момент я начал непрерывно давить на кнопку регистратора. Картинка была отличная. Еще до того, как мне досталось по башке остатками пирамиды, пленка закончилась.
Лежа на полу, я устало рассматривал отпечаток ребристой подошвы на потолке.
— Смотрите, — сказал я, показывая наверх, — вот он, — метеорный след.
Прапорщик Валера, потирающий попеременно то колено, то лоб, был тут же наречен новым космическим именем — Метеор.
До конца рабочего дня он залечивал травмы и демонстрировал всем свежий синяк. Метеор быстро наладил теплые отношения с девчонками из конструкторского бюро и даже пообещал кому-то из них достать мебельный гарнитур. Потом он осел в комнатушке нашей жалостливой комплектаторши Ларисы. С работы они ушли уже вместе. При этом у дежурного в черновом журнале появилась запись следующего содержания: «Если кто станет искать прапорщика Елизарова по городскому телефону, то говорить, что он уехал на испытания и появится не раньше, чем через сутки».
* * *
На следующий день мы успешно спихнули дополненный отчет Мишику.
— Вот! Умеете же, если захотите, — одухотворенно вещал Семеныч, привыкая к радостному ощущению, что очередной фитиль, к которому уже можно было железно готовиться, пролетел мимо. Он удовлетворенно рассмотрел снимки, перечитал текст и даже собственноручно поправил пару знаков препинания, ласково пожурив нас за безграмотность. Отчет был отправлен своевременно и исчез из зоны нашего наблюдения.
Прапорщик быстро адаптировался и, получив лично от Мишика какие-то распоряжения, постоянно где-то мотался с большим портфелем под мышкой. Руслан перехватил его только в обеденный перерыв и попытался заставить заниматься аппаратурой. Эта затея, естественно, не удалась, так как ответственность и срочность задач, поставленных ему Семенычем, была неизмеримо важнее всякой служебной ерунды, которой мы занимались. Более того, все эти срочные задания носили секретный и интимный характер, вследствие чего мы понятия не имели о деятельности Метеора в течение всей следующей недели. Только из второго здания позвонил знакомый начлаб и поинтересовался: действительно ли наш прапор составляет списки и обеспечивает приобретение дефицитной бытовой техники? Мы искренне ответили, что ничего об этом не знаем.
А потом Метеор пропал.
Это выяснилось, когда Мишик, вызвав нас с Русланом, потребовал найти прапора и направить к нему.
— Так он же по Вашему плану работает, — удивился я, — Вы же сами нам приказали его не трогать.
— Не смейте, — закипятился Семеныч, — я с Вас ответственность за него не снимал. Найти и доложить!
ООМ, — пробурчал мне Руслан, поворачиваясь к выходу.
Что Вы там бубните? — Мишик насторожился.
Есть, найти! — бодро гавкнули мы и строем покинули кабинет.
* * *
Начинать розыск Метеора мы решили с его домашнего адреса. Жил он, как нам удалось выяснить через всякие регистрационные журналы, довольно далеко за городом. Добирались мы с пересадками на автобусе и трамвае, обсуждая по дороге сложившуюся ситуацию.
— Ох! — сказал я, — Беспокоит меня история с деньгами. На днях надо вернуть долг в диспансер. И Валерка, на тебе, — пропал. А с медиками, особенно из психушки, шутки плохи.
Я вспомнил санитара и поежился от живости недавних впечатлений.
— Может, заболел он или в семье какие-то сложности, — сделал предположение Руслан.
— Позвонить то можно было, наверно?
— Ну-у…Всяко бывает.
За этой милой беседой мы и добрались до двухэтажного дома из красного кирпича на краю лесопарка, где по нашим сведениям должен был проживать наш прапор.
Найдя дверь с номером «три», написанным мелом поверх других, ранее стертых неразборчивых записей, мы постучали. Прикасаться к остаткам кнопки звонка с торчащими проводами мы не решились. Минут через пять на наши стуки откликнулась соседка из квартиры напротив. Вышла оттуда старушка лет за семьдесят обругала нас за шум, стук и гам. Думается, что ей нас только и не хватало для душевных разговоров и приятного времяпрепровождения. Побеседовали по душам. Полученные сведения настораживали:
Жил наш Валера здесь с женой и сыном. Сын сейчас у родственников, а жена, Людмила, должна была с работы подойти с минуту на минуту. Сам же Валера где-то все время прячется. Каждый день приходят люди и его ищут. Ежели находят, то поколачивают. Бьют, как считает соседка, за дело, то есть — за деньги. Она и сама дала бы ему клюкой по башке за тот еще червонец, что с прошлого года….Да силенок маловато.
— А вот и Людка, — соседка показала на женщину с авоськами, вошедшую в подъезд.
Мы представились и были приглашены в квартиру.
— Ох, — сказала Люда, — и не знаю, как быть — что делать. Этот паразит все в карты проигрывает. Занимает и проигрывает. Свояк его к Вам на службу пристроил. Обещал человеком сделать. Да, куда там… Много он у Вас там задолжал?
Руслан сказал.
— Ого! — махнула она рукой и достала из-под шкафа пакет, — Вот, забирайте пока все, что тут есть. И это — враз исчезнет.
— Может, машину Вам продать? — спросил я, — Хоть с долгами рассчитаетесь.
— Какую машину? — удивилась Люда.
— Ну «Волгу» Вашу серую. ГАЗ-24.
— Нет никакой машины. И не было. И, видать, уже не будет никогда при таком раскладе.
Мы с Русланом переглянулись и, несмотря на безрадостность ситуации, рассмеялись.
— А мне-то даже казалось, что я эту тачку сам видел, — Руслан почесал затылок, — и не раз. Я так много о ней знаю…
— Я тоже. Ну и типчик, этот Метеор.
Мы вышли на улицу вместе с хозяйкой и подошли к низеньким сараям во дворе.
— Тут он где-то, — обвела она взглядом площадку, — прячется. Каким-то бандитам на днях снова проиграл.
Мы обошли вокруг гаражей и остановились.
— Валера! — крикнул я и повторил еще пару раз, повернувшись направо и налево.
— Если поймаете, то здесь не трогайте, — продолжала Люда довольно громким голосом, — соседи жалуются на шум. Отведите-ка вон туда, к лесочку, да надавайте ему, сколько заслужил…..
В это мгновение из-за ближней ограды с шумным топотом сорвалась какая-то фигура и понеслась по дороге.
— Он, — узнал я бегуна, — здорово чешет. Не догоним.
— Метеор! — заорал Руслан вслед, но было уже поздно.
Так и исчез из нашей жизни прапорщик Елизаров, которого быстро и тихо уволили в запас, сняв со всех видов довольствия и даже выписав повышенную квартальную премию. Этой-то премией и удалось, как говорят, частично компенсировать долги, которые он в институте успел понаделать.
* * *
Лет через несколько после тех событий Руслану на глаза попался научно-популярный журнальчик со статьей о прохождении и отражении радиоволн в земной атмосфере. Мы там наши снимки узнали. Еще бы! Где такой отличный метеорный след можно найти? Только в наших военно-экспериментальных отчетах…
