Большой противолодочный корабль перешел после постройки, из Ленинграда на Тихоокеанский флот. Где-то наверху придумали, что если один корабль с экипажем, набранным на Северном флоте перевести на Дальний Восток, а другой с экипажем, набранным на Тихом океане перевести на Север, то ничего страшного не случиться. От перестановки мест слагаемых сумма не изменяется, если мыслить чисто математически. А то, что за каждым офицером, мичманом и особенно за членами их семей исходил огромнейший шлейф проблем, наверху в Москве наверно не думали. Количество кораблей на флотах сохранялось прежним. Корабли были одного проекта, а, следовательно, флота ни к кому претензий иметь не могут. И вообще, возможно их просто перепутали Ведь названия кораблей слишком похожие. Но знающие люди по секрету рассказывали, что на тихоокеанском, который пошел на север служил внук какого-то видного адмирала и тот сделал такую бяку, тем, кто служили на севере, отправив их на Дальний Восток (поменяв корабли местами, в угоду пожеланиям родителей своего внука).
Правда претензий, даже если их имели офицеры и мичмана, то наверху считали так — они люди военные, обязаны с радостью и улыбками переносить тяготы и лишения военной службы и безропотно выполнять любые приказы Родины. А то, что одни переходили из льготного района с набранной уже «поляркой» в нельготный район, а другие наоборот, так кому до этого какое дело?
Забеспокоились и почти взбунтовались только жены офицеров и мичманов корабля, переходившего с Севера на Дальний Восток — уроженки Ленинграда, Москвы и столиц союзных республик, где были сложности с пропиской, бронью и так далее.
— А как же нам быть с бронированием квартир в Ленинграде, в Москве теперь?
— А никак! – отвечали командиры и политработники. Вам надо ехать на Дальний Восток, а от брони в Питере, Москве и Киеве оказываться. Законы такие! Но хорошие и правильные! Если любишь — значит поедешь, а не любишь, так на хрена вы такие нужны. Проверка эта понимаете вашей любви к вашим мужьям.
И начались разводы. Затрещали семьи. Переживаний выше крыши. Кто-то даже хотел стреляться. А что делать? Некоторые жены мудро сказали – ты езжай туда, а встречаться будем в отпуске. Или возможно я к тебе, как-нибудь, когда-нибудь приеду. Очень обещающе.
Очень уж не хотелось им терять благоустроенные квартиры и прописки в больших городах. Времена были такие, что прописаться туда назад была большая проблема. А там родители, друзья по школе и институту, музеи, театры и прочие блага, которых не было на Дальнем Востоке и в забытом Богом поселке с названием Тихоокеанский или попросту в простонародии Тихас. А дети? Где их воспитывать? Настроение у всех ленинградцев и москвичей было на новоявленном «тихоокеанце» было весьма опущенное. Сложно начинать жизнь сначала, но кого из командования флота интересовали судьбы и проблемы людей. Плоское – катить, круглое – таскать! Ни шагу вправо или влево. Вы на военной службе и этим сказано все.
Те же те, кто имели большой блат наверху постарались вовремя уйти с корабля. И некоторые даже ушли. Кто-то пытался уйти через болезни, кто-то через дисциплину. Не у всех получилось.
— Вот приведете корабль на ТОФ – мы вас обязательно вытащим – обещали кадровики и начальники – и не сомневайтесь. Главное дойдите до ТОФ — и хитро ухмылялись. И люди понимали. что никому они не нужны без блата.
По приходу на Тихоокеанский флот, вылезли новые проблемы, на которые ранее не обращали внимание.
Придя на Восток многие сразу пустились во все тяжкие — пьянки, гулянки, даже женщины с пониженным социальным статусом появились в жизни офицеров и мичманов. А как без них, особенно после моря? Даже многие замечательные русские писатели — маринисты об этом писали в своих рассказах, что после морей и старушка — божий дар.
Командование со страхом смотрело на пришедшего «северянина» Никто не мог предсказать, что надо ожидать от этих строптивых и безбашеных северян.
Но это было еще не все. Начинается завязка нашего рассказа.
Как-то за обедом в кают-компании замполит корабля обратился к офицерам:
— Хочу всех вас предупредить товарищи офицеры, что здесь в Приморье водиться очень опасная болезнь называется — он посмотрел в бумажку и прочитал — энцефалит. Так правильно называется. А вы гуляете напропалую с кем попало, вот и принесете на корабль этот энцефалит — произнес зам по слогам еще раз это мудреное слово — и все мы здесь позаражаемся, кто хочет и кто не хочет. Я не хочу — с вызовом он посмотрел на офицеров. А вы?
— А что это за зверь такой энцефалит? – хмуро спросил, доедая ложкой первое, штурман.
Еще не хватает такой напасти от которой можно досрочно в ящик сыграть.
— Ну как вам сказать. Могу сказать только то, что мне сказали в политотделе, что энцефалит это такая здесь в Приморье болезнь. Ну очень плохая болезнь, наверно хуже не бывает. В результате ее человек или умирает, или остается на всю остальную жизнь дураком. Здесь от нее даже умер командир базы, целый адмирал. А что говрить о простых офицерах? Представляете и в госпитале ничего не смогли с этим сделать. Правда — он поднял указательный палец вверх — мой однокашник по училищу — пропагандист здесь, на одной дивизии подводных лодок. рассказывал, что болел ей в детстве, а сейчас вполне нормально справляется с обязанностями и между прочим находится на хорошем счету у командования. Может врет, а может и правда.
Все офицеры вроде спокойно вздохнули, раз есть шанс выздороветь, значит не так страшно.
— Это он специально нас стращает – прошептал командир группы ЗАС своему приятелю командиру радиотехнической группы, сидевшему рядом – чтобы мы по бабам не бегали здесь. Бояться мол жен теперь у нас нет, так надо нас держать в узде. Вот и придумали. Я вчера был у такой …
— Дай послушать. Интересно – попросил товарища помолчать командир радиотехнической группы.
А замполит тем временем продолжал с очень встревоженным взглядом:
— Правда у меня есть сомнения, что это такая страшная болезнь, но тем не менее опасайтесь ей заболеть.
— Страшнее сифилиса или трипера? – спросил серьезно командир БЧ-5 — а почему мы о ней ничего раньше не знали? Почему ее на севере нет?
— Страшнее раз в десять – ответил замполит – я конечно не хотел бы преувеличивать товарищи офицеры, но и преуменьшать не имею права. На севере болезнь не выживает наверно — холодно там. Сами понимаете. Чужие края для нас здесь.
— Край далекий, но нашенский, сказал великий Ленин – процитировал громко, все знающий и всегда конспектирующих первоисточники классиков марксизма и ленинизма, командир трюмной группы
Офицеры переглянулись между собой, почесали затылки, но как всегда решили для себя:
— Авось пронесет. Бог не выдаст, свинья не съест – думали многие – уж, что, что, а энцефалита только не хватало для полного счастья тех, кого так кинули с флотом.
— Святослав Игоревич, а расскажите всем, как ей заболевают. Она заразная? — спросил командир первого дивизиона БЧ-2, интересовавшийся всегда абсолютно всем и начавший уже, что-то конспектировать в своем блокноте.
— Зачем вы товарищ капитан-лейтенант задаете мне такие глупые вопросы? – спросил вдруг замполит, понимающий, что ответить ничего толкового не может — раз сказали в политотделе опасная болезнь, значит опасная и заразная. Политотделам понимаете не просто верить надо, а строго выполнять все предписания. Все же орган власти нашей родной и любимой коммунистической партии. А вы, что против политического руководства, что-то имеете?
— Никак нет, не имею – стушевался, задавший вопрос капитан-лейтенант.
— И правильно, потому что на глупые вопросы, всегда получите глупые ответы – ответил замполит — подхватите на девушке «прости Господи», болеющей энцефалитом свой кусочек счастья и все – пиши пропало. Письмо на родину, а самого в дурку на всю жизнь или зароют в местную землю метра на три. Так я говорю начмед?
Начмед был уважаемым на корабле человеком. Обладал энциклопедическими знаниями. Мог ответить без всякой подготовки на любой вопрос. Будучи по натуре человеком очень коммуникабельным, он пользовался большим уважением и среди офицеров и мичманов и даже матросов.
— Не совсем так товарищ капитан 3 ранга – улыбнулся капитан медицинской службы с большими запорожскими усами, почесал затылок и дипломатично ответил – если разрешите, я проинформирую сейчас всех офицеров об этой болезни. А позже мы вывесим у медблока бюллетень с подробным описанием этой болезни.
– Вот это правильно. Объясните нам всем. Как это и что это? Мне тоже интересно — потребовал от начальника медицинской службы обрадовавший замполит.
Начальник медицинской службы степенно разгладил запорожские усы, отложил в сторону ложку и начал степенно рассказывать:
— Товарищ капитан 3 ранга я вам очень благодарен, что вы предоставили наконец слово мне, и разрешили ознакомить офицеров с этой очень действительно смертельно опасной болезнью, хотя я сомневаюсь, что за обедом самое время об этом говорить, тем не менее я готов пожертвовать своим обедом, а любое слово, спасшее жизнь человека или оградившее его от опасности уже несет в себе пользу.
Замполит кивнул головой, типа продолжайте — и углубился в свою тарелку с первым.
Начальник медицинской службы начал читать лекцию профессорским тоном:
— Клещевой весенне-летний или таежный энцефалит является острым вирусным заболеванием, характеризующимся внезапным началом, лихорадкой и тяжелым поражением центральной нервной системы. Относится он к природно-очаговым заболеваниям, то есть возникает в определенных регионах, объявленных специальным постановлением Минздрава СССР энецефалитоопасными. Приморский край, к огромному нашему сожалению, относиться как раз к таким регионам СССР. На территории РCФCР, это прежде всего — Сибирь, Урал и Дальний Восток. Хотя единичные случаи возможны и в центральных регионах и даже в Московской области и Прибалтике. В природе вирус имеет хозяина — клеща, а резервуар — это мыши, бурундуки, ежи и птицы, которых заражает клещ при укусе, и которые и переносят клещей во время миграции на другие территории. Заражение человека, в подавляющем большинстве случаев, происходит при укусе клеща, а вот при контакте с другим больным или зараженными зверями это почти невозможно. Вирус должен попасть в кровь. Существует более редкий путь заражения — после употребления в пищу зараженных продуктов, таких как сырое козье молоко. Что положительно, что это заболевание носит сезонный характер, что связанного с периодом активности клещей в Приморье. Для разных регионов России этот период различен, но приходится он всегда на весенне-летние месяцы. Здесь в Приморском крае наиболее опасны – май, июнь, сентябрь и октябрь. В этот период медицинские и советские органы не рекомендуют посещать без особой надобности тайгу, леса, перелески. То есть те местности, где можно найти такого клеща. После укуса клеща вирус попадает с его слюной в кровь человека. На месте укуса возникает припухлость и краснота. Чем дольше клещ – переносчик энцефалита находится на коже, тем больше вероятность заражения человека. Очень тяжелое для зараженного человека течение заболевания. Выделяют несколько форм течения заболевания. Для всех их характерно появление симптомов поражения головного и спинного мозга, различия состоят лишь в тяжести симптоматики и наличии или отсутствии параличей мышц. В общем, течение заболевания можно описать следующем образом. Ухудшение состояния, как правило, начинается остро с резкого подъема температуры до 39-400 Цельсия, озноба, сильной головной боли, тошноты, рвоты, мышечной боли, спазмов. Сознание как правило сохраняется, но в тяжелых случаях возможно развитие делирия со зрительными галлюцинациями. На 2-4-й день присоединяются симптомы, говорящие о поражении вирусом ткани головного и спинного мозга: ригидность и болезненность мышц шеи, нарушение сухожильных рефлексов или появление болезненности вдоль нервных стволов на руках и ногах. Возможно развитие параличей отдельных мышц шеи, лица, плеч и рук; в результате больной не может поднять руки вверх и развести их в стороны, согнуть и разогнуть в локтях. Из-за слабости мышц шеи развивается характерный для этого заболевания симптом «свисающей» головы. В тяжелых случаях возможно развитие параличей дыхательных мышц и гортани, что может быть опасным для жизни больного из-за отключения дыхания.
Начмед оглядел всех офицеров. Увидел, что его слушают внимательно, а кое-кто даже записывает и продолжил:
— В дальнейшем течение заболевания сильно варьируется. Но возможен и летальный исход. Действительно здесь в Приморье скончался от укуса клеща даже командир военно-морской базы целый адмирал. И медицина оказалась бессильной. Поэтому будьте внимательны, после похода в тайгу осматривайте себя и своих друзей, одежду. Но лучше в тайгу в указанный период все же не ходить. Но если что-то случилось сразу надо идти к врачу.
Офицеры перестали даже есть, и очень внимательно слушали лекцию начальника медицинской службы.
— Ни хрена себе придумали болезнь. Раз опасно молоко зараженной козы, то значит зараженная женщина также опасна для офицера и мичмана — закончив первое и отдав тарелку вестовым сказал задумавшись громко замполит — Особенно, если она тебя покусает.
— Доктор объясни нам, а есть какая-нибудь вакцина, ну прививка? — спросил озадаченный командир первого дивизиона БЧ-2.
— Да вакцина конечно есть, и прививки в энцефалитоопасных районах делают в школах. У школьниках вырабатывается иммунитет. Но для взрослых – это уже поздно, хотя многим по их желанию все же делают. Кстати живущие в Приморье корейцы не болеют энцефалитом, ибо у них есть выработанный веками иммунитет — добавил обедавший на корабле флагманский минер бригады капитан 3 ранга Александр Ким (кстати сам кореец из Приморья).
— Совершенно верно местные жители не болеют энцефалитом, даже при их укусе. Да и у прибывших сюда русских, смешавшихся здесь с коренными народами тоже уже выработался такой же иммунитет — добавил начальник медицинской службы.
— Так что чтобы не болеть этим злополучным энцефалитом, надо просто найти кореянку и жить с ней? — сделал вывод замполит.
— Нет вы не правы — мягко ответил начмед, то что вы будете жить с кореянкой на ваш иммунитет это никак не повлияет, но ваши дети от нее, будут возможно обладать таким иммунитетом.
Некоторые лейтенанты, которых мало интересовали такие лекции, отобедав и спросив разрешения у возглавлявшего стол командира корабля, выйти из-за стола, отправились в каюты, на ходе громко обсуждая услышанное, перед «адмиральским часом».
Адмиральский час — два часа после обеда, когда можно поспать.
Кое-кто потянулись на верхнюю палубу, поймать несколько молекул кислорода перед сном. Наиболее сознательные потянулись в столовые личного состава, проконтролировать прием пищи.
Вместе с ним ушел и командир БЧ-5, искренне считавший, что его это не касается. тем более, что на берег он после развода сходить не планировал.
Прошло некоторое время. Все привыкли к Приморью и меньше всего думали об энцефалите. Как-то это забылось. Выходы в море и очень короткое пребывание на берегу, заставляло ловить моменты для отдыха. Жен почти ни у кого не было, а хотелось как-то развлечься, отдохнуть от корабля. Сходы на берег холостяков с бывших «североморцев» проходили, как правило, в «большой рыбе» (так назывался единственный в поселке ресторан), а потом заканчивался в домах , так называемых «разведенок», которые тоже искали своего женского счастья. Или в домах у жен подводников, ушедших в море, которые жили по правую сторону центральной улицы Тихаса, названной в честь умершего от энцефалита адмирала Усатого.
В теплые дни «североморцы» со свободными от супружеских обязанностей женщинами, ходили в тайгу на шашлыки, невзирая на месяцы, обозначенные начмедом. Некоторые уже получили квартиры в Тихасе, привезли жен и в свободное время возделывали полученные от эскадры дачные участки на Тинкане.
Бывали случаи, что некоторых офицеров и мичманов кусали клещи, но их научились извлекать даже самостоятельно с помощью простого подсолнечного или даже машинного масла. Конечно соблюдали меры безопасности при нахождении в тайге. Осматривали друг друга при возвращении из тайги. И даже иногда находили на одежде притаившихся клещей. Кто-то все же настоял, чтобы ему сделали прививку от энцефалита.
Хотя начмед честно предупреждал, что 100% гарантии он дать не может.
То есть постепенно энцефалит перестал быть проблемой, о которой надо было постоянно думать и что-то делать. На других тихоокеанских кораблях относились к нему наверно так же. То есть пресловутое русское «авось» стало нормой жизни флотских офицеров и мичманов.
Все было бы нормально, если бы не один случай, взбудораживший весь корабль.
Но однажды случилось, так, что после одних шашлыков, посвященных дню рождения одного из офицеров БЧ-5 в ноябре месяце, утром в санчасть к начальнику медицинской службы пришел командир БЧ-5.
— Док посмотри, чего это у меня там так раздулось под мышкой? И больно зараза. Не фурункул ли начинается?
Доктор попросил командира БЧ-5 раздеться, поднять руку, внимательно посмотрел, погладил тело командира БЧ-5 и потом резюмировал:
— Николай Петрович, а это у вас клещ. Сейчас мы его вам извлечем. А где вы его поймали?
И доктор стал готовиться к несложной, по его мнению операции.
Внутри командира БЧ-5 все похолодело:
-Неужели долбаный энцефалит? Не может быть — думал он с горечью — и так давно во всем не везет. То этот корабль ушедший на Тихоокеанский флот и превративший всю жизнь в ад, то Наташка, забравшая сына и оставшаяся в Питере. Наверняка энцефалит. А врач лишь сейчас будет успокаивать. У другого может и нет, а у него точно этот злополучный энцефалит.
— Да ходили на шашлыки в тайгу с моими офицерами-механикусами. Понимаешь день рождения. ты же знаешь, что я на берег не схожу, а здесь не смог отказать — сквозь зубы поведал он начмеду — вот там наверно и нашел — со вздохом резюмировал он — но мы же осматривали друг друга — посмотрел с какой-то затаенной болью в глаза начмеду.
— Значит плохо осматривали — резюмировал доктор аккуратно извлекая пинцетом клеща — сейчас я вам все обработаю вам хорошенько. Не двигайтесь и держите руку вверх. лучше за голову держитесь.
— Издевается гаденыш — подумал командир БЧ-5 — не он сам поймал, а я.
Намед заклеил обработанную рану пластырем и сказал, что можно руку опускать — вот смотрите ваш обидчик на подносе.
Николай Петрович наклонился над подносом и стал внимательно рассматривать «обидчика» с красной спинкой, крутившего лапками на металлическом подносе.
— Напился моей механической крови гаденыш — процедил он сквозь зубы. да я его раздавлю.
— Не надо. Он мне нужен для исследований — сказал начмед, помещая пинцетом «обидчика» в пробирку
Механик долго разглядывал, с каким-то презрением пробирку:
— Зря ты не даешь мне его раздавать. Здоровый гад и смотрит презрительно на меня. Хотя как там сказал Киплинг — мы с тобой одной крови. ты и я — резюмировал он, а потом вдруг спросил врача — что за гадость док такая, на мою седую голову. Оказывается, я целый день таскал его в себе. А если он энцефалитный? Может ты мне прививку сделаешь, на всякий случай?
— А ты разве не делал? — удивленно спросил начмед.
— А зачем я же на берег не схожу. Это случайность была.
— Это ты зря Николай Петрович — тяжело вздохнул доктор, видимо решивший немного поучить бчпятого — я же не просто так предлагал, а беспокоясь за вашу жизнь. Я же клятву Гипократа давал. Я обязан беречь вас. А ты? Ну да ладно надо думать, что нам с тобой делать дальше нам? Насчет того, что энцефалитный он или нет я не знаю. Скорее всего, что нет — он взял пробирку и поболтал ее — ноябрь все же уже. А вдруг да? — посмотрел он беспокойными глазами на командира БЧ-5 — А прививку делать уже поздно, если эта гадость попала в кровь. Но мы врачи всегда надеемся на благополучный исход — пошутил немного доктор, увидев вытягивающееся лицо командира БЧ-5 – если в течении семи дней не скончаетесь Николай Петрович, то будет далее все нормально. А вашего клеща, я на всякий случай отправлю завтра в лабораторию, в госпиталь на исследование. Сегодня уже последний катер ушел. Но завтра обязательно. Сам отвезу.
— А если я до завтра умру — пискнул изрядно напуганный командир БЧ-5.
— Я буду вас контролировать и наблюдать Николай Петрович. Нам надо точно знать энцефалитный он или нет, прежде чем приступать к лечению. Поэтому сначала исследование. В лаборатории точно скажут энцефалитный он или нет — сказал, почесав затылок задумчиво начмед – а вообще, если симптомов на второй день не будет, то беспокоиться не надо. Ноябрь уже не энцефалитный месяц. Давайте подождем немного.
— А какие симптомы- спросил встревоженный не на шутку командир БЧ-5.
— Ну там параличи начнутся. Синдром повешенной головы. Головные и мышечные боли, судруги. Сейчас не болит не чувствуете ничего — спросил он участливо.
— Кажется у меня, что-то начинается — ответил испуганно командир БЧ-5.
— Что начинается — спросил встревоженно начмед.
— Что, что? Судруги начинаются и это как ты сказал синдром внутри меня этой головы.
— Давайте я вас в санчасть положу и понаблюдаю. Но я думаю, что у вас скорее всего просто фантазии начинаются от страха — предположил начмед.
— Какого страха взвился в негодовании командир БЧ-5 — ты знаешь сколько раз я с жизнь прощался.
— Да вас я лишь бы понаблюдаю — начал оправдываться начмед
— Всех вы нас за подопытных крыс держите и еще издеваетесь — думал командир БЧ-5 — А потом диссертации на нас защищаете. А меня уже не будет.
Доктор хотел его успокоить, но у него видимо получилось наоборот.
Николай Петрович его уже не слышал, он услышал, то что хотел услышать:
— Осталось наверно жить меньше недели. Как глупо учился, служил, руководил боевой частью и вот на тебе напасть нашла внезапно. Если уж уйти из жизни, то надо сделать с музыкой и красиво — подумал он и у него родилась идея. как уйти из жизни красиво и с удовольствием, раз уж такая напасть.
И не дослушав до конца начмеда, он выскочил из санчасти, и побежал к командиру корабля. О чем он разговаривал с командиром никому ничего не стало известно, но после его визита командир приказал начмеду для командира БЧ-5 натопить сауну и разрешить ему там попариться несколько дней.
Официальной сауны на корабле не было, но в период постройки корабля командир умудрился договорится со строителями, и они в помещении одной трехместной душевой установили сауну. Чем расплачивался командир неизвестно, но сауна получилась хороша и даже в соседнем помещении бывшей вентиляторной умудрились установить большую емкость, которую командир называл «бассейном». Хозяевами сауны он сделал медицинскую службу, которые отвечали за ее содержание и эксплуатацию. Раз в неделю по пятницам командир вместе с замполитом и старпомом парились там, а в остальные дни командир разрешил париться здесь другим офицерам под контролем начмеда.
В плавсостав набирали здоровых офицеров и каждый года специальная комиссия проверяла их состояние здоровья.
Командиру БЧ-5 не было еще тридцати лет, и он был человеком относительно молодым. На берегу его никто не ждал. Жена категорически отказалась ехать на Дальний Восток, предпочтя Ленинград и осталась там с сыном. Поэтому командир БЧ-5 теперь большую часть времени проводил на корабле. Тот злополучный поход в тайгу был большим исключением. День рождения, а что поделаешь и праздновать все же лучше на воле, чем в железе.
Как и все механики Николай Петрович был человеком весьма своеобразным, спокойным по характеру, но сильно суеверным, то есть верящим во всякую чепуху. С придыханием в кают-компании он рассказывал иногда всякую чушь, вычитанную в каких-то полулегальных журналах и слепо верил в нее.
Одни говорят, что это крыша поехала, а другие утверждают, что «специфика сложной механической службы».
Вечером Николай Петрович взял вечером в баню все что было дорого сердцу — и прежде всего взял стоявшую у него для различных дела двадцатилитровую канистру спирта, у командира БЧ-4 одолжил магнитофон с десятком пленок из трансляционной рубки и договорился с помощником командира по снабжению о бесперебойной доставке ежедневно в сауну хорошей закуски.
Перед уходом в сауну он сдал дела командиру дивизиона движения.
— Вот, что Паша – сказал таинственным голосом он – я видимо заболел энцефалитом и буду в сауне медленно умирать. Принимай боевую часть, командуй и меня не трогай и не беспокой пожалуйста. Я хочу встретить свою смерть «во всеоружии» и в благоприятной для меня обстановке. дай мне умереть нормально — всплакнул немного он.
Командир дивизиона движения удивился такому приказанию, но приказ командира есть приказ.
После отбоя командир БЧ-5 надел длинный махровый халат, взял с собой приготовленные заранее вещи и отправился носовую часть корабля, где была сауна.
Когда командир дивизиона движения на вечернем чае спросил начмеда о командире БЧ-5, то начмед лишь покрутил пальцем у виска и выдал весьма непонятное:
— Крыша, у твоего командира БЧ съехала. Ему бы в санаторий куда-нибудь или на отдых, а он в сауну забрался.
— Так говорит, что энцефалит у него.
— Ноябрь месяц на дворе. Какой энцефалит. Я на всякий случай отправил этого клеща в лабораторию, но результат исследований мне понятен и так. Пусть паритсья, если ему нравиться. Командир разрешил.
О том, что командира БЧ-5 укусил энцефалитный клещ скоро знала вся кают-компания.
Часа в три ночи внезапно в каюте начальника РТС корабля раздался звонок телефона. Он, проклиная всех и вся, проснулся и сонным голосом, еще ничего не соображая, спросил:
— Кто? Сдурели что ли? Кто это? Что надо? Три часа ночи. Что-то случилось? Я уже сплю.
В ответ услышал загробный и весьма пьяный голос Николая Петровича:
— Это Николай Петрович. Витя тебя жду в сауне. Будем отпевать меня. Я прощаюсь с жизнью. Надо меня проводить в последний путь
Сон моментально слетел с начальника РТС, и он вспомнил вечерние разговоры в кают-компании. И еще толком не понимая предлагаемого ответил:
— Не понял Николай Петрович Вы что хотите от меня? Я вам, что поп? Вам это наверно к замполиту надо обратиться отпеванием. Это замы на флоте занимаются исповедованием и отпущением грехов. А я исповедей не принимаю и отпеваниями не занимаюсь.
— Ты не понял – миролюбивым голосом сказал командир БЧ-5 — Понимаешь у меня никого не осталось в этой жизни. Жена ушла с сыном, родители умерли. Вы вся моя семья. Давай приходи в сауну, будем меня провожать в последний путь. Или ты меня за что-то не любишь?
— Нет даже очень люблю и уважаю вас Николай Петрович.
— Ну так тогда я жду. А что замполит? Протокол составит и выговор по партийной линии объявит и все. На хрена он мне здесь нужен? Ты мой друг Витя. Жду тебя. И вообще я над собой эксперимент провожу. Придешь — расскажу — таинственным тоном пообещал он.
Чертыхаясь начальник РТС выбрался из теплой постели и еще полусонный еле передвигая ноги побрел в носовую часть корабля в сауну.
В сауне его ждал уже хорошенький командир БЧ-5.
Для начала он показал начальнику РТС свою рану под мышкой
— Вот смотри куда меня укусил этот клятый энцефалит. Представляешь из-за этой маленькой дырочки теперь надо умирать – он всхлипнул.
Начальнику РТС стало жалко его. По щекам заслуженного офицера текли слезы.
— Раздевайся, пойдем сначала попаримся, а потом я тебе расскажу обо всем.
После того как они попарились и уселись за стол, накрытый разнообразными яствами командир БЧ-5 поведал:
— Доктор наш сволочь. Все знает, но не хочет говорить. Я это чувствую. Не первый год на флоте. Для успокоения меня пообещал отправить этого клеща во флотскую лабораторию, а сам скорее всего соврал.
— А может нет? Ты зря так о нем Николай Петрович.
— Давай выпьем и поговорим. Вижу ты меня пока трезвый не понимаешь.
Выпили, посидели. Потом пошли окунулись в «бассейн». Вода была очень холодная и обожгла тело.
— Это что забортная? – спросил командира БЧ-5, выстукивая зубами, начальник РТС.
— Да конечно – с какой-то радостью поведал командир БЧ-5 — я наполнил из шланга из забортной магистрали. Соленая вода попробуй на вкус.
Начальник РТС пробовать не стал и быстро вылез из «бассейна».
— Ноябрь месяц Николай Петрович. Холодно. Ты что одурел?
— Нет. Я так лечусь – посиневшими губами ответил командир БЧ-5 – надо же эту заразу заставить уйти из моего организма. А выпьем еще и попаримся и будет нормально. Я хотел один умирать здесь, а потом подумал и понял, что это будет некрасиво по по отношению к вам, моим друзьям.
— Так Петрович ты скорее умрешь от переохлаждения. Вылезай скорее, пойдем лучше выпьем и погреемся немного в сауне – предложил начальник РТС, выстукивая зубами.
Услышав о выпивке командир БЧ-5 обрадовался и тут же вылез из «бассейна».
— Витя! Я скоро умру. Ты не имеешь права отказывать умирающему в последней просьбе. Даже приговоренным к смерти перед казнью дают возможность выполнить последнее желание.
Начальник РТС выпил с ним. Постоял под горячим душем и потом предложил пойдем греться в сауну.
Пошли погрелись. Посидели и нагрелись так, что выскочив, оба прыгнули охладиться в бассейн и уже не заметили холода.
Посидели немного, выскочили, пошли опять выпили, поговорили о жизни. Командир БЧ-5 жаловался на свою неуклюжую, по его мнению, жизнь.
— Николай Петрович, может все это ерунда – попытался успокоить механика начальник РТС — может это ошибка какая, может клещ не энцефалитный? Надо подождать результатов анализов. А потом целый госпиталь. Не могут же они так человека бросить? Да и начмед принял бы меры. Он же не зверь какой, а свой брат — офицер.
— Да что ты все начмед, начмед. Твой начмед может только ранку зеленкой помазать, или аппендицит вырезать. Опыты он на мне хочет ставить.. Я понял. Что он понимает в энцефалитах? А я чувствую его, он здесь во мне. И я думаю, что это дело надо лечить только сауной, холодным бассейном и «шилом» — проверяю методу на себе. Это может быть открытием в медицине. Наш начмед еще нобелевскую премию получит за меня, если я не умру.
— Ну давай, еще по одной чтобы ты не умер – предложил начальник РТС, разливая спирт в граненые стаканы.
Так проделали несколько раз. И когда начальник РТС посмотрел на часы вдруг выяснил, что уже восьмой час.
— Слушай Николай Петрович я побегу на подъем флага. Опоздаю.
— Куда ты пьяный побежишь? Сейчас я позвоню командиру и скажу, что ты со мной. А ты своего групмана напряги, чтобы поработал сегодня за тебя. Не каждый день друга провожаешь в последний путь. Или тебе подъем флага важнее жизни друга? – спросил он, разливая опять спирт.
Командир разрешил начальнику РТС не выходить на подъем флага, когда узнал где он. А командир группы понял все с первого раза:
— Не беспокойтесь Виктор Леонидович. Все будет нормально – пообещал он.
Уйти из сауны начальник РТС смог только к обеду. Поспал до ужина, а вечером встретив начмеда задал ему вопрос:
— Что у нас там с бчпятым?
— Да нет никакого энцефалита у него. Я ему это и сказал. А он придумал все. Ну нравиться ему в сауне сидеть — пусть сидит сколько захочет. Я сначала немного пошутил, а он шутку не понял. Во т теперь все и расхлебываем.
Командир корабля знал о командире БЧ-5, но особенно не препятствовал ему, тем более, что начмед ему ежедневно докладывал обстановку, которую контролировал, как мог, а выходы в море пока не планировались. Новый учебный год начинался.
Так командир БЧ-5 с молчаливого согласия командира и начмеда провел в сауне целую неделю. Хотя надо отдать должное и сказать, что начмед посещал сауну несколько раз, но переубедить механика, в том, что у него нет энцефалита, так и не смог.
— Доктор покажи мне результаты анализов.
— Да не прислали пока еще, задержки у них там какие-то – нервничал начмед — обещают, что к концу недели будут. Я каждый день звоню.
— Вот принесешь результаты, и будем разговаривать. А пока не мешай мне лечиться. Лучше присоединяйся.
— Ну и лечись сам, сколько хочешь. Главное сауну не спали» — в сердцах плюнул доктор на доводы командира БЧ-5, но, тоже выпил все же за его здоровье, попарился и нырнул в холодный «бассейн».
Каждый день, в течении недели, в сауну на ночь приглашались по очереди, командиры всех боевых частей и начальники служб. Один раз там даже был сам старпом. Некоторые потом, с удовольствием вспоминали и рассказывали. Утром увидев слегка помятое лицо, кого-нибудь из офицеров, все уже знали, что он был в сауне, у командира БЧ-5. Так сказать отпевал и провожал в последний путь.
Замполит как-то пытался вытащить командира БЧ-5 из сауны, но командир ему сказал:
— Не трогай ты меха, пусть отдохнет хоть немного. пусть подлуркует, если у него настроение дурковать. У него проблемы большие в семье. Да и служба у механиков тяжелая уж очень. В море не идти пока – пусть повеселиться, а заодно и отдохнет
— Ну как он там вы знаете?
— Нормально – держится! Не сдается, а это главное.
— А замполита не приглашает почему-то?
— Должность у тебя зам такая, что офицеры с тобой не пьют и не будут никогда, если не захотят неприятностей. Не положено им по должности, да и тебе тоже с ними пить не надо.
— Но ты-то со мной иногда рюмку поднимаешь.
— Я командир. Мне все можно. А ты командиру БЧ-5 нельзя. Начальник ты ему по уставу и с тобой ему пить никак нельзя. Поэтому я приказываю тебе – не ломай механику малину. Потом вместе со мной там попаришься. А мех первый человек на корабле. Без него и ни туда и ни сюда.
Замполит вздохнул, махнул рукой и ушел. Уж очень хотелось ему попариться там с командиром БЧ-5. Но ……
Как сам Николай Петрович вынес эту неделю, сложно представить. Но ровно через неделю Николай Петрович сильно уставший, помятый, но гордый сам собой, появился в кают-компании, и был радостно встречен всеми офицерами, знавшими его проблему.
— Надо любой энцефалит лечить спиртом, сауной и холодной водой – радостно рассказывал командир БЧ-5, уплетая котлету с картошкой — супротив нашего «шила», финской сауны и дальневосточной забортной воды, любой энцефалит бессилен – провозглашал свой способ своего лечения Николай Петрович – а может шкура у всех механиков шкура такая, что любой энцефалит бессилен.
И все радостно с ним соглашались, особенно механики.
И лишь один начмед хитро усмехался в свои запорожские усы. У него уже были результаты анализов, и он твердо знал, что никакого энцефалита у командира БЧ-5 не было, но не хотел теперь его расстраивать и портить всем малину.
— Ладно механик отдохнул и за дело. Готовь боевую часть к боевой службе через два месяца. И чтобы больше ни ни. Никаких энцефалитов и такого лечения — сказал с улыбкой командир корабля.
Фотографии взяты из базы фотографий Яндекс
Спасибо большое!!!!!!!!!!!