https://topwar.ru/184087-segodnja-luchshij-zavtra-lishnij.html
Кто не хочет или не может воспринимать критику и выслушивать мнения, заблуждения или ошибки оппонентов, просьба – сразу переключайтесь на другое.
Давайте пристально рассмотрим пока высшее достижение отечественного военного кораблестроения, не задевая подводный флот, фрегаты проекта 22350 и поделимся мнениями, сомнениями, предположениями.
В таблицу (ниже) сведены ТТХ четырёх кораблей – реальных вероятных противников нашего фрегата на четырёх театрах военных действий, соответствующих нашим флотским объединениям.
Норвегия – выбор очевиден, активный член НАТО, сухопутная граница рядом со стратегическими базами Северного флота, соприкосновение морской границы и экономической зоны простирается до Северного полюса, в случае военного столкновения даже в другом регионе будет втянута в конфликт с нами против своей воли во исполнение союзнических обязательств.
Германия – основной член НАТО в Европе, ВМФ страны доминирует на Балтике, традиционный противник на протяжении полутора столетий.
Турция – самая многочисленная армия НАТО в Европе, контролирует стратегические Черноморские проливы, динамично развивающийся флот.
Япония – отсутствие мирного договора с Россией со времён Второй мировой войны, открытые территориальные претензии, наиболее современный, технологичный и сбалансированный флот региона.
Выборка осуществлялась по принципу подобного водоизмещения, наличия национальной классификации как фрегата и чтобы не из прошлого века.
Основным оправданием существования флота, как вида вооружённых сил, является обеспечение стратегического ядерного сдерживания вероятного противника. Непосредственно на флоте эту задачу выполняют девять РПКСН с БРПЛ. А с появлением на вооружении у Российской Федерации крылатых ракет большой дальности «Калибр», которые могут нести и ядерные боеголовки в том числе, на флот повесили и вторую по значимости задачу – стать основным их носителем.
Размещать пусковые установки этого класса ракет на суше запрещал ДРСМД. После развала Советского Союза компетенции по производству самолётов стратегической авиации были утрачены, а теперь ещё и договор по ОСВ продлён на пять лет. Зато флот ускоренными темпами стал получать новые корабли и подводные лодки, обременённые задачей быть носителями крылатых ракет большой дальности (пр. 11661К; пр. 21631; пр. 22800; пр. 20385; пр. 22350; пр. 06363; пр. 885). Флотские острословы даже придумали термин – «калибризация» всего и вся.
Высоту полёта фантазии и творческой мысли кораблестроителей характеризует ответ на издевательский вопрос «летают ли крокодилы» – «да, только низенько-низенько».
Им потакает морское начальство, которое утверждает проекты, проталкивает их воплощение в металле и из кожи вон лезет в попытках эффективного решения флотских задач неприспособленными под них кораблями.
Коротко: все три проекта российских МРК по скорости уступают советскому «Оводу». При росте водоизмещения до 2200/949/870 тонн против 730 тонн у «Овода» с весом ракетного боекомплекта на борту в 35 тонн значительно уступают с загрузкой «Ониксами» в УВП 3С14 с весом в 24 тонны. И только последние корпуса «Каракуртов» с «Панцирь-М», 76-мм АУ и ПЗРК «Игла» на борту могут соперничать в эффективности ПВО с «Оводами», у которых на борту устаревшие ЗРК «Оса МА», 76-мм АУ, 30-мм АК-630М и ПЗРК «Стрела-3» сорокалетнего возраста.
Про торпедное вооружение «Варшавянок» без ВНЭУ и литиевых батарей постоянные читатели в курсе из публикаций товарищей Климова и Тимохина, зато подлодки, предназначенные для охраны баз, ведения разведки и сопровождения развёртывания РПКСН, теперь ещё могут наносить удары и в глубь территории противника.
Под всеобщую «калибризацию» попал и самый перспективный многострадальный проект корвета ПВО и ПЛО 20385, но здесь всё же можно говорить об удачном сочетании боевых возможностей для мирного времени (4 ПКР и 4 ПЛУР) по ОВР и ударных возможностей при ведении боевых действий (ПКР или КРБД).
Присоединюсь к суждению большинства, что фрегаты проекта 22350 – хорошие корабли. И даже соглашусь с мнением, что это вершина того, чего смогло достичь российское кораблестроение за постсоветский период. Но червь сомнения и неочевидные недостатки, что называется, от дьявола, который всегда скрывается в мелочах, заставляют задуматься о том, что лучший на сегодня фрегат может оказаться завтра – лишним.
Первое преимущество как недостаток
На корабле размещена 130-мм морская артиллерийская установка А-192М «Армат».
В псевдопатриотической жёлтой прессе вполне мог появиться материал о случае, «не имеющем аналогов в мире», размещения мощнейшего 130-мм орудия на корабле класса фрегат. И они правду написали, и возразить им нечего.
НАТО, американцы и тихоокеанские прозападные сателлиты обходятся на кораблях класса эсминец-крейсер всего лишь орудиями калибра 127-мм. Подавляющее большинство японских фрегатов-эсминцев (по классификации Страны восходящего солнца эти представители относятся к кораблям сопровождения) вооружено артиллерией этого калибра. И принятый к сравнению в таблице эсминец «Акидзуки» не самый большой по водоизмещению корабль, но всё же значительно превосходит наш фрегат.
Европейские фрегаты скромно обходятся одиночными орудийными установками калибра 76-мм. Традиционно подчёркивается универсальность современной корабельной артиллерии крупного калибра, способной поражать береговые, морские и воздушные цели.
Именно в этой последовательности и рассмотрим её эффективность на нашем фрегате.
Что может раздолбать наш фрегат на вражеском берегу стран, представленных в таблице, своей 130-мм пушкой?
Военно-морские базы, крупные порты и административно-промышленные центры на берегу надёжно прикрываются как мощью флотов и минных постановок, так и береговыми противокорабельными ракетными комплексами и авиацией. Очень сомневаюсь, что нашему фрегату или КУГ удастся подойти на «пистолетный выстрел» артиллерийского орудия к подобным объектам.
Есть ещё вариант артиллерийской поддержки фрегатом высадки десанта на дикое необорудованное побережье в какой-нибудь пятой точке мира. Но если вспомнить историю, то даже боекомплект и мощь бортовых залпов линкоров Второй мировой войны не гарантировали подавления береговой обороны противника.
А вдруг на берегу где-то замаскировался «Абрамс»/«Леопард» со 120-мм пушкой или, того хуже, самоходка в окопчике с орудием в 155-мм?
Не авантюра ли посылать в XXI веке немногочисленные дорогие фрегаты без брони в дуэльные ситуации. Да и чем вести разведку целей на берегу, наведение, оценку результатов воздействия? Система управления огнём 5П-10 «Пума» с телевизионным визиром с РЛС и выносным оптико-электронным модулем заточена под более контрастные морские и воздушные цели. Остаётся применить старый добрый квадратно-гнездовой метод до полного расхода боекомплекта.
Более оправдано будет поднять с борта вертолёт огневой поддержки, не входя в зону поражения береговых ракетных комплексов и артиллерии. Мечта моряков, насмотревшихся фильмов про пиратов Карибского моря, подойти к берегу напротив деревушки островитян в набедренных повязках, встать на два якоря и бортовым залпом сровнять с песком тростниковые хижины, разбита навсегда. Грубо говоря, современным флотоводцам не по размеру лавры причисленного к лику святых адмирала Ушакова, который кораблями штурмовал бастионы.
Дальше – интереснее, классический морской бой. До легендарных альтернатив «Бисмарк» против «Ришелье» или «Айова» против «Ямато» современным участникам, как до Австралии пешком. Но всё же. Как мне кажется, наиболее вероятным противником нашего фрегата в морском бою окажется американский «Арли Бёрк» или один из его японских клонов. Ну и объективнее сравнивать 130-мм всё же со 127-мм орудием, а не с европейскими трёхдюймовками.
Помните присказку?
Когда десантнику могут понадобиться навыки рукопашного боя? – Когда у него закончатся патроны и гранаты, когда он потеряет автомат и сломает штык-нож и когда он встретит ещё одного такого же раздолбая.
Так уж сложилось в современной реальности, что основным противокорабельным оружием авиации, ПЛ и боевых кораблей стали управляемые противокорабельные ракеты. Они обязательно присутствуют в арсенале, как универсальных эсминцев-крейсеров, так и на борту противолодочных корветов и фрегатов ПВО. Их количество может колебаться от четырёх единиц до теоретически возможных 128. И в то же время на кораблях-носителях ПКР обязательно присутствует артиллерия от 40 до 130 миллиметров.
Чем объяснить существование этого суеверия?
Недоверием могуществу и заявленной вероятности поражения противника конкретной ПКР? Желанием подстраховать корабль, который выпустил залп ПКР в белый свет как в копеечку? Пресловутой экономией, по логике которой не на всякую цель рационально тратить ПКР, можно обойтись и артой или торпедой? Просто нежеланием отказаться от традиционного способа ведения морского боя и возможности иметь выбор средств достижения цели?
Рискну предположить справедливость совокупности всех приведённых аргументов, но главной из всех остаётся – неизвестность или тот самый его величество случай.
Полноценных примеров столкновения флотов и эскадр кораблей в военном противостоянии не было со времён Второй мировой. Фолкленды и Персидский залив были столь неоднозначны по составу противников и столь разноплановы по применяемым средствам борьбы, что только лишний раз подчеркнули фактор неопределённости.
Максимум развития артиллерийских систем, наверное, уже в прошлом. Повсеместный отказ от полноценного бронирования боевых кораблей является главным аргументом в поддержку этого тезиса.
Оставляем за скобками предварительные неопределённости взаимного обнаружения противников, способы определения параметров движения и методы целеуказания, борьбу за преимущество первого залпа и проблемы его парирования, целесообразность и приоритеты использования по надводной цели ПКР или ЗУР.
Обратим наш взор на гипотетическую артиллерийскую дуэль нашего лучшего фрегата с заштатным вражеским эсминцем.
Практически одинаковый калибр орудий (130-мм/127-мм, разница в пределах 2 %); сравнимый вес наиболее распространённых снарядов (фугасный снаряд Ф-44 весом 33,4 кг/снаряд Марк 80 HE-PD весом 30,7 кг); боекомплект орудия (готовый к стрельбе) (478(22–60)/680 (20)); скорострельность, выст./мин. (30/20) и дальность стрельбы по морским целям (23 км/23 км). Казалось бы, в благородном поединке у российского корабля есть незначительное преимущество, которое подкрепляется меньшими габаритными размерами. Но у потомков благородных пиратов, как всегда, за голенищем припрятан кинжал в виде наличия в боекомплекте орудия активно-реактивного снаряда ERGM с кассетной боевой частью, улетающего на дальность до 140 километров, и наведение на цель осуществляется инерциальной системой с помощью GPS навигации, которая обеспечивает точность стрельбы до 10 метров.
С таким раскладом вероятность поражения нашего корабля ну очень высока, и влияние качества боеприпасов на исход сражения в этой мини-Цусиме будет обсасываться на сто лет вперёд.
Какой вывод сделают наши флотоводцы: запросят для фрегата 22350М орудие калибра в 152-мм под аналог принятого на вооружение сухопутных войск в 1995 году корректируемого боеприпаса «Краснополь»?
А теперь рассмотрим наиболее вероятное применение крупнокалиберного артиллерийского орудия на российском фрегате – противовоздушная оборона.
На ВО недавно была статья «Использование трофейных немецких 105 и 128-мм зенитных орудий», в которой попутно по теме упоминалась «Эффективность» с большой буквы применения указанных орудий:
«Так, на один сбитый вражеский бомбардировщик в среднем расходовалось 3000 128-мм снарядов. 88-мм зенитки Flak 36 для получения того же результата в среднем расходовали 16000 снарядов».
Примите во внимание: что за объект представлял из себя огромный неманевренный дозвуковой самолёт, что орудия применялись, как правило, батареей, что устанавливались они на бетонных стационарных позициях и что основной тактикой их применения было ведение заградительного огня.
И перенесите все эти особенности на современный сверхзвуковой истребитель-бомбардировщик или сверхзвуковую противокорабельную крылатую ракету, атакующую современный транспорт или УДК, который прикрывает наш фрегат с единственной 130-мм пушкой.
Он движется со скоростью в 14 узлов и испытывает килевую и бортовую качку на волнении моря в 3–5 баллов. Спрашивается, успеет ли он выпустить по цели весь готовый к стрельбе боекомплект, не говоря уже о вероятности поражения той самой воздушной цели непрерывной очередью в 30 снарядов?
Может быть, упростим ситуацию и повысим градус ответственности.
Непосредственно наш фрегат-носитель 130-мм орудия, используемого в качестве зенитки, атакуют четыре дозвуковые ПКР, выпущенные в залпе с интервалом в 3 секунды. РЛС обнаружения фрегата на высоте в 16 метров обнаружит атакующие ПКР на высоте в 9 метров на расстоянии от корабля в 28 километров. Ракеты на скорости в 900 км/ч проходят 15 км/мин. или 1 километр за 4 секунды. Время включения в экстренном режиме РЛС управления «Пума» составляет одну минуту, за это время первая ПКР в залпе преодолеет рубеж в 15 километров от корабля и войдёт в зону ведения так называемого «эффективного огня» 130-мм орудия по воздушным целям.
А теперь внимательно приглядимся к антенне РЛС.
Размеры её, прямо скажем, не впечатляют, значит – можно сделать неутешительные выводы. Если АФАР РЛС истребителя Су-57 имеет сопоставимые размеры и работает в диапазоне 8–12 ГГц (длина волны 3,75–2,5 см), то её ширину диаграммы направленности можно предположить в пределах 2–2,5 градуса, чего достаточно для наведения ракетного управляемого вооружения класса «воздух-воздух» на сопоставимые с ПКР цели. Даже если предположить диапазон РЛС управления «Пума» 12–15 ГГц с длиной волны излучения 2–2,5 см и размеры АФАР, несколько превышающие истребительные, можно оценить ширину ДН в пределах 1–1,5 градусов в лучшем случае. В таком случае хорду этого угла на дальности в 15 километров (фактически ширину ДН) получаем в пределах 260–390 метров.
Напомню, радиус надёжного поражения летательного аппарата зенитными снарядами калибра 130 миллиметров оценивается в 15 метров от точки подрыва и всего 8 метров для противокорабельной ракеты.
Теперь можно сделать предварительные выводы на основании достоверных фактов, логических рассуждений и обоснованных предположений.
Какова бы ни была точность наведения самой артустановки А-192М, она могла бы поразить цель, соизмеримую с длиной хорды, на удалении 15 километров одним выстрелом с довольно низкой вероятностью. Соизмеримой целью можно засчитать боевой корабль класса не ниже корвета, но никак не противокорабельную ракету.
Возможно, подобным образом рассуждали и создатели предшественницы – артустановки АК-130, предусмотрев для повышения вероятности поражения и двухствольную схему, и скорострельность до 90 выстрелов в минуту (против 30 у А-192М), и размещение на более устойчивых и стабильных платформах проектов 1144, 1164, 1155.1 и 956.
Артустановка А-192М со скорострельностью в 30 выстрелов в минуту способна выпускать по атакующей ПКР снаряд только через каждые 2 секунды, а сама ПКР за это время преодолевает полкилометра. Снаряду, выпущенному с начальной скоростью в 850 м/с, чтобы преодолеть расстояние в 15 километров потребуется не менее 18 секунд! За это время движущаяся цель (наш фрегат) и атакующая ПКР, корректируемая по направлению сигналами собственной ГСН, сближаются по трудно предсказуемой траектории. Ведь чтобы попасть в ракету на расстоянии в 15 километров от корабля нужно просчитать её полёт от точки, где она находилась 18 секунд назад (то есть по информации РЛС обнаружения на расстоянии 15+4,5 км).
Если бы подобная игра на компьютерах хоть сколько бы стоила этих свеч, то войска ПВО, возможно, не отказались бы столь категорично от дальнобойных зенитных артиллерийских орудий на пике их совершенства в пользу только появившихся на свет в середине пятидесятых годов прошлого столетия зенитных ракетных комплексов.
Естественно, не может быть и речи о «заградительном огне» одиночного орудия, которое вынуждено каждые две секунды переносить точку подрыва боеприпаса на 500 метров ближе к собственному кораблю. И конечно же, теряется всякий смысл в способности орудия в течении секунды переносить огонь в узком секторе на вторую, назначенную к обстрелу цель.
Возьму на себя смелость утверждать, что на протяжении 30 секунд с момента открытия огня (начало обстрела ПКР на дистанции 15 км и до её подхода на расстояние в 7,5 км) выпущено 15 зенитных 130-мм снарядов с предсказуемым нулевым результатом.
Итак, первая из атакующих ПКР уже находится на дистанции в 7,5 километров от борта корабля. С момента обнаружения атаки прошла 1 минута 20 секунд. Командир корабля должен был отдать необходимые распоряжения по противодействию, выбрать оптимальную тактику и курс.
Как ни странно, но время сыграло в пользу нашего орудия. Ширина диаграммы направленности РЛС управления сузилась до 130–193 метров, уменьшился разброс угловых точностных характеристик, сузился фронт идущих на одну цель ракет, становятся возможным обнаружение в оптическом диапазоне и корректировка огня, траектория полёта ракет более предсказуема, и снаряду до точки взрыва лететь всего каких-то 9 секунд!
До получения в борт лучшего российского фрегата боеголовки от ПКР остаётся 30 секунд, мы с упорством, достойным лучшего применения, расстреляем оставшиеся 7 снарядов (если готовый к стрельбе боекомплект был 22 боеприпаса) или, не прекращая свято верить в могущество 130-мм зенитных снарядов, не остановим непрерывную очередь (до 45 выстрелов) (если готовый к стрельбе боекомплект был 60 выстрелов).
Автор уверен, что хоть одна ракета из четырёх прорвётся и сделает то, что должна.
Нужен ли будет дальше нашему кораблю остаток около 400 снарядов?
Большой вопрос.
Подведем черту под теоретическими умозаключениями. Мы убедились, что применение 130-мм орудия фрегата пр. 22350 по береговым целям нецелесообразно из-за чрезвычайно высоких рисков потерять сам корабль. Преимущества, которые даёт кораблю наличие 130-мм орудия в противостоянии с сопоставимыми противниками, нивелируется технологическим отставанием в разработке и применении современных «умных» боеприпасов. При ответе на современные вызовы в области противовоздушной обороны корабля, носителя 130-мм универсального орудия, последнее обладает околонулевой эффективностью.
Простое решение
При современном положении дел в российском оборонно-промышленном комплексе есть ли возможность устранить недостаток в оснащении лучшего фрегата страны, который ошибочно принимали за преимущество?
Если преодолеем групповые стереотипы и вредоносный традиционализм – то решение лежит на поверхности, и оно простое, как всё великое.
При заказе последующих корпусов фрегатов проекта 22350 предстоит отказаться от тяжёлой для него 130-мм универсальной артустановки в пользу не менее универсальной 100-мм артустановки А-190-01. На сегодняшний день это пока что лучший выбор из того, что существует в металле и освоено в производстве.
Аргументы.
При сомнительном преимуществе 130-мм орудия в дальности стрельбы на 23 километра против 21 километра у 100-мм орудия, разница в весе артустановок не вызывает сомнений (25 тонн против 15). Вес минутного залпа 100-мм орудия 1248 килограмм (вес снаряда 15,6 кг при скорострельности 80 выстр./мин.) оказался выше, чем у 130-мм – 1002 килограмма (вес снаряда 33,4 кг при скорострельности в 30 выстр./мин.), что, безусловно, предпочтительнее в любом из рассмотренных противоборств.
Если верна цифра установленного боекомплекта на корабле для орудия А-192М в 478 патронов (весом в 52,8 кг), то это потянет ещё на 25,2 тонны при соответствующем объёме. Допустим, что на обновлённом фрегате с более скорострельным орудием А-190-01 будет установлен вдвое больший боекомплект (956 выстрелов при весе каждого 26,8 кг), но и тогда это удовольствие обойдётся всего в 25,6 тонны.
Артустановка А-190-01 при скорострельности 80 выст./мин. имеет готовый к стрельбе боекомплект 80 снарядов. На МРК пр. 21631 общий боезапас 100-мм снарядов составляет 320 штук, то есть четыре перезарядки. Пределом разумной достаточности боекомплекта на фрегате первого ранга предлагается считать 640 боеприпасов или восемь перезарядок, что будет весить 17,2 тонны. Таким образом, сэкономив, собственно, при замене на более лёгкую артустановку 10 тонн, добавим и экономию на весе боекомплекта унитарных выстрелов – 8 тонн. Как правильнее распорядиться создавшимся запасом веса в 18 тонн и объёмом – рассмотрим позднее.
Надежды на обращение к здравому смыслу от молчаливого флотского руководства – никакой.
При вооружении фрегатов первого ранга 100-мм артустановкой А-190-01 превосходство над европейскими противниками будет сохранено, а с более крупными американцами и японцами надо бороться не артиллерией, а ПКР и ЗУР, которых на борту фрегата достаточно.
В противном случае – просто отойти за пополнением боекомплекта в базу для сохранения боевой единицы.
Продолжение следует…
Автор:Андрей Кононов