Олег Рязанский. Жизнь и судьба знаменитого князя

В предыдущей статье мы говорили о Рязанском княжестве, закончив её сообщением о первом упоминании Олега в летописном источнике (Никоновский свод) в 1353 г. Сегодня мы продолжим рассказ и поговорим о непростой и нелёгкой жизни и судьбе этого князя. Его отцом Государев Родословец (родословная книга русских княжеских и боярских родов, созданная около 1555 г.) называет Ивана Ивановича Коротопола, погибшего в войне против Пронского княжества. Однако ещё в середине XIX века Д. Иловайский предположил, что Олег был сыном другого Ивана – Александровича. Который, между прочим, был сыном Александра Михайловича Пронского, убитого Иваном Коротополом. И в жалованной грамоте Олега одному из монастырей можно прочитать:

Эта версия сейчас является основной.

Дата рождения Олега Ивановича неизвестна, но уже в 1353 году мы видим его во главе армии Рязанского княжества:

(Никоновский свод).

Отметим, что Лопасня – это исконно рязанский город, захваченный москвичами в 1300 году – вместе с Коломной. Остаётся только догадываться, насколько «млад» мог быть князь Олег – вероятно, ему тогда было около 15 лет. А вот его будущему сопернику Дмитрию (Донскому) в это время ещё не исполнилось и трёх лет – он родился 12 октября 1350 года. Московским княжеством в 1353 г. правил его отец – Иван Иванович Красный, который скончался в 1359 году.

В 1358 г. Олег встречался с татарским царевичем Мухаммед-Ходжой, которому было поручено определить границы Рязанского и Московского княжеств. Любопытно, что эта высокая миссия не помешала ордынцу разорить земли и тех, и других.

А в 1365 году объединённые войска Олега Рязанского, Владимира Пронского и Тита Козельского разгромили у Шишевского леса (в современном Шиловском районе Рязанской области) армию татарского князя Тагая, улус которого находился на территории современной Мордовии.

«Злая сеча у Шишевского леса»: Олег Рязанский, Владимир Пронский и Тит Козельский во время боя с Тагаем

В 1370 году, когда Москву осадили войска литовского князя Ольгерда, Олег отправил на помощь Дмитрию отряд своего зятя – пронского князя Владимира Дмитриевича. Но уже в 1371 году Владимир, поссорившись с тестем, обратился за помощью к Дмитрию, и москвичи под командованием Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского разбили армию Олега в сражении при Скорнищеве. Владимир Пронский занял рязанский престол, Олегу пришлось выбивать его при поддержке пришедших к нему на службу татар мурзы Солохмира. Солохмир потом принял православие, став Иваном Мирославичем, и женился на сестре Олега Анастасии. Он стал основателем дворянских родов Апраксиных, Ратаевых, Крюковых, Шишкиных, Чеботаревых и некоторых других.

В 1375 году Олег Рязанский выступил в роли третейского судьи в споре между Дмитрием Московским и Михаилом Тверским.

В 1377 году объединённая армия Московского и Нижегородского княжеств потерпела позорное поражение на реке с «говорящим» названием Пьяна:

(«Повесть о побоище на реке Пьяне»).

Кстати, роковым для союзников тогда, вероятно, стало «злоупотребление» двумя традиционными эрзянскими напитками – бузой на основе ржаного солода, и медовой брагой пуре. Особенно – вторым. Вот как описывает действие пуре в «Очерках мордвы» П. Мельников-Печерский:

Отметим также, что царевич Арапша – это Араб-Шах Музаффар, потомок пятого сына Джучи Шибана. Карамзин пишет, что Арапша

Имеются монеты, которые в мае 1377 – апреле 1378 гг. чеканились от имени Араб-шаха, как хана Золотой Орды. То есть шибанид Араб-шах был противником Мамая и очередной его марионетки – Мухаммад-Султана. Из Сарая Араб-шах, видимо, был изгнан Тохтамышем.

Но вернёмся к событиям 1377 года, когда на реке Пьяне армия Арапши без труда разгромила союзное русское войско. После этого были разорены Нижегородские и Рязанские земли. Был захвачен и Переславль-Рязанский, раненный стрелами Олег едва избежал плена. В следующем году в поход на Москву отправилась армия мурзы Бегича. И тут Дмитрий буквально «подставил» Олега, встретив татар на рязанской земле – Мамай обвинил того в том, что он пропустил московское войско. На реке Воже (в 20 верстах от Переяславля-Рязанского) Дмитрий Московский и Данила Пронский разбили ордынцев. Когда Мамай в следующем году организовал карательный поход против Рязани, спровоцировавший это нападение Дмитрий не оказал Олегу никакой помощи. В Никоновской летописи говорится:

После этого Мамай стал собирать силы для похода уже на Москву – того самого, что закончился сражением на Куликовом поле.

Войско Мамая переправляется через реку на миниатюре Лицевого свода, 1656-1676 гг.

Странности поведения Великого князя Литовского Ягайлы и Олега Рязанского

Лев Гумилёв писал:

Но это не совсем так. Все понимали, что Мамай идёт наказывать непокорного вассала – улусника Дмитрия Московского, который не платил дань татарам с 1374 года и на протяжении многих лет чинил обиды своим русским соседям. Кстати, уже через много лет автор «Сказания о Мамаевом побоище» не сомневался в обязанности Дмитрия платить в Орду «выход», обсуждению подлежал лишь размер этой дани. По его утверждению, не сомневался в этом и митрополит Киприан, который на самом деле был известен своей антиордынской позицией (да и в Москве его тогда не было – допущен он в неё будет лишь в 1381 году). Но, согласно «Сказанию…», между Дмитрием и Киприаном состоялся такой разговор:

То есть подчёркивается, что Дмитрий не бунтарь и не мятежник, а законопослушный улусник, покорный вассал Орды. Об «освобождении русских земель от татарского ига» даже и речи не идёт. Согласно «Сказанию…», поход Мамая на Русь ничем не спровоцирован – к нему его, при попустительстве Бога, подстрекал дьявол, да ещё и «старые татары» рассказали беклярибеку о сверхуспешных походах Бату-хана. Напомним, что нашествие Батыя на Русь происходило в 1237-1241 гг., и страшно представить возраст помнивших их «старых татар».

Таким представлен Мамай на картине И. Глазунова (из цикла «Поле Куликово», 1980 г.)

Что касается соседских обид, вот какие слова сочинитель «Сказания о Мамаевом побоище» вкладывает в уста Киприана, к которому Дмитрий пришёл жаловаться на Рязанского и Литовского князей:

Дмитрий, разумеется, ничего такого за собой не припомнил, и автор «Сказания…» верит ему, как родному, но сам факт упоминания в панегирическом сочинении настолько острого и неудобного вопроса уже очень настораживает. А вот рязанский князь Олег считает себя обиженным и якобы пишет Мамаю от себя и от Ольгерда Литовского:

И повод для обиды Олега в этом источнике называется – самый что ни на есть достоверный: у Рязани отобран стратегически важный город Коломна, близ которого Москва-река сливается с Окой. Правда, очень давно уже – 80 лет назад, есть и посвежее обиды, но это – самая больная, незаживающая. В Переяславле-Рязанском помнят, чей это город, и через 5 лет отберут его у москвичей.

Далее автор «Сказания…» сообщает, что уже три года как умерший Ольгерд Литовский восстал из могилы и тоже «ябедничал» Мамаю:

Далее выясняется, что Олег Рязанский отправил письма всем заинтересованным лицам: верноподданническое Мамаю, предупреждающее Дмитрию, и Ольгерду тоже написать не забыл, чем покойника очень обрадовал. А вот здравствующего Великого князя Литовского Ягайло Олег почему-то проигнорировал. Отметим также, что и постоянный собеседник Дмитрия – митрополит Киприан, был допущен в Москву лишь в 1381 году. Это всё к вопросу о достоверности сведений данного документа, анонимный автор которого не ранее чем через 80, а то и через 100 лет после тех событий единственный и обвиняет Олега в предательстве, называя его «окаянным» и «новым Святополком».

Дмитрию Олег сообщил, что Мамай собирает войско и против Москвы, и против Рязани, что помощи ему оказать не может, однако не будет препятствовать тем людям, что захотят примкнуть к москвичам в качестве добровольцев. В «Задонщине» утверждается, что в Куликовском сражении приняли участие 70 рязанских бояр – разумеется, не одни, а со своими слугами. Впрочем, и написал её (явно подражая «Слову о полку Игореве») в конце XIV или в начале XV века, как полагают, некий Софоний Рязанец. Некоторые считают его боярином князя Олега, другие – брянским боярином, оказавшимся в старости в одном из рязанских монастырей. Историки столь массовое участие рязанских добровольцев в этой битве подвергают сомнению.

Другие независимые от Москвы княжества Дмитрию тоже не помогли: по современным данным, всё же не прислали свои войска Новгородская республика (новгородцы «опоздали»), Тверь, Нижний Новгород. Допускается возможность участия отрядов из Пронска и Вязьмы. Перешедшие на сторону Москвы сыновья Ольгерда – Андрей Полоцкий и Дмитрий Брянский привели дружины из Пскова и Переславля-Залесского.

иДмитрий Донской встречает Андрея Ольгердовча Полоцкого и Дмитрия Ольгердовича Брянского, миниатюра «Сказания о Мамаевом побоище», XVII в.

Понятно, почему в сражении на Куликовском поле не принимал участия покойный Ольгерд. Но никто не может точно сказать, почему уклонились Великий Литовский князь Ягайло и Олег Рязанский. Ведь в «Сказании о Мамаевом побоище» они прямо называются союзниками этого темника-беклярибека и слёзно молят Мамая наказать Дмитрия за нанесённые им обиды, а момент для сведения с счётов более, чем удачный.

Многие сейчас считают, что целью движения армии Литовского княжества на восток было восстановление власти на Брянских, Новгород-Северских, Черниговских землях. Часть этих территорий была захвачена бежавшими в Москву братьями Ягайлы Андреем и Дмитрием Ольгердовичами – при поддержке Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка-Волынского. Атакуя эти земли, Ягайло, конечно, выступил против Москвы, и потому его действительно можно назвать союзником Мамая. Но, решая собственные задачи, участвовать в битве на Куликовском поле литовский князь, видимо, даже и не планировал.

Ягайло

Олег же, на всякий случай собрав войско (действие ведь происходило вблизи границ его княжества, и мало ли как все могло обернуться), вероятно, действовал по принципу «двое дерутся – третий не лезь». И потом с удовлетворением мог вспомнить слова Мстислава Владимировича, брата Ярослава Мудрого, сказанные им после сражения при Листвене:

Утверждают, что рязанские отряды нападали на возвращающихся москвичей, захватывали обозы и даже брали пленных. Точно так же поступали и литовцы.

В следующем 1381 году при посредничестве митрополита Киприана Олег и Дмитрий заключили антиордынский договор, в котором Рязанский князь признал себя «младшим братом» Московского. По условиям этого соглашения, он освободил и пленённых годом ранее воинов Дмитрия.

Загадочный поход на Москву Тохтамыша

А в 1382 году на Русь пришёл новый законный хан – Тохтамыш, который к тому времени разгромил узурпатора Мамая.

Тохтамыш на троне Золотой Орды. Миниатюра Лицевого летописного свода

Поход Тохтамыша – ещё одна загадка русской истории. Ведь Дмитрий (как и все другие князья) признал власть Тохтамыша и вовсе не собирался устраивать новую Куликовскую битву. Пишут, что Дмитрий отказался от выплаты дани, но это маловероятно: Тохтамыш, в отличие от Мамая, был настоящим «царём», оспаривать власть которого никто на Руси не собирался. Оснований для отказа от дани Тохтамышу не было, как и не было достаточно сил для того, чтобы бросить ему открытый вызов. На Куликовом поле ведь был побеждён всего лишь темник, который, став беклярибеком (что-то вроде «главы администрации), узурпировал власть на части территории Орды. С контролем этих земель у него, кстати, были большие проблемы, и его ставленников-чингизидов неоднократно изгоняли из Сарая. Мухаммад-Султан (Мамат-Салтан), например, был ханом с 1370 по 1379 гг., однако Сараем владел лишь в 1371-1373, 1374 и, возможно, в 1375-1376 гг.

Таким образом, ресурсы Мамая были несопоставимы с ханскими. Да ещё и дань от Москвы он не получал уже 6 лет.

Но зачем же было Тохтамышу почти сразу идти в поход на своего московского данника и разорять его владения? Понятно ведь, что с сожжённых городов и деревень налоги не соберёшь и «выход» с них в Орду не отправишь.

Поведение Дмитрия выглядит очень странным: если следовать официальной версии, он зачем-то фактически бежал из хорошо укреплённой Москвы, которую татары потом смогли взять лишь хитростью. Якобы отправился в Кострому собирать войска. Но не собрал, потому что вдруг

Два года назад против Мамая князья Дмитрию помогать не отказывались, а теперь почему-то уже «не захотели». Присоединиться к Великому князю отказался даже его двоюродный брат – герой Куликовской битвы Владимир Серпуховской, который увёл свои войска к Волоку Ламскому. Согласитесь, что разделять силы при большом нашествии татар – не самая лучшая идея: разобьют по частям, как уже не раз бывало. А в Москве в это время происходили события, очень похожие на мятеж против Дмитрия. Горожане грабили дома бояр и «напивались допьяна», ворота контролировались не дружинниками, а какими-то посторонними людьми «с обнажённым оружием, рогатинами и сулицами». Вслед за князем из города с большим трудом бежали жена Дмитрия Евдокия и митрополит Киприан – также ограбленные москвичами. При этом Евдокия отправилась к мужу в Кострому, а вот Киприан – к Великому князю Тверскому Михаилу Александровичу, который другом Дмитрия Донского не был. И кто же взялся защищать Москву от татар? Какой-то литовский князь Остей, внук Ольгерда, который ранее три раза приходил воевать с Москвой, а теперь «мятеж градный укротивъ». А Тохтамыш, оказывается, первым делом интересуется: в Москве ли сейчас князь Дмитрий? И, получив отрицательный ответ, не идёт разыскивать якобы не желающего платить «выход» данника, а осаждает готовый изъявить покорность город – чтобы он открыл перед ним ворота нужно всего лишь признать совершившийся в Москве переворот и нового князя Остея. Что Тохтамыш притворно и сделал через три дня. А потом хан сжёг Москву и подтвердил беглому должнику Дмитрию ярлык на Великое княжение.

Высказывается предположение, что на самом деле восстание москвичей стало не следствием похода Тохтамыша, а его причиной: Дмитрий был изгнан из Москвы, и хан пришёл на помощь своему вассалу. А поводом для мятежа могло стать повышение налогов – как раз для выплаты дани Тохтамышу. Получают объяснение действия нижегородских князей Василия Кирдяпы и Семёна Дмитриевича (сестра которых была женой Дмитрия Донского), убедивших москвичей открыть ворота. Вполне возможно, Василий и Семён выступили союзниками изгнанного из Москвы Дмитрия и действовали в его интересах. На обратном пути татары ограбили и рязанские земли, но, вполне вероятно, что отдельные отряды разрешения на это у Тохтамыша не спрашивали, а хан не мог контролировать растянувшиеся на многие вёрсты войска. Отмечено и столкновение дружины Владимира Серпуховского с каким-то незначительным татарским отрядом (скорее всего, отколовшимся от основных сил – мародёрским). Дмитрий же, так и не решившись вступить в бой с татарами, атаковал Рязанское княжество – будто бы мстя Олегу за то, что он указал ордынцам броды на Оке (в чём, кстати, не было особенной необходимости – они были прекрасно известны татарским купцам-скототорговцам). Скорее всего, Дмитрий просто захотел за счёт соседа подправить своё изрядно пошатнувшееся финансовое положение.

Военные успехи Олега Рязанского

В 1385 году Олег, наконец, смог вернуть захваченную москвичами Коломну, а затем под Перевитском разгромил московское войско Владимира Андреевича Серпуховского (Храброго). Утверждают, что рязанцы взяли в плен половину его армии. В бою погиб и сын участвовавшего в Куликовской битве литовского князя Андрея Ольгердовича Михаил. На этот раз посредником при заключении мира между Рязанью и Москвой стал Сергий Радонежский. В 1386 году сын Олега Фёдор женился на дочери Дмитрия Софье. В 1400 году их дочь была выдана замуж за сына упоминавшегося выше Владимира Серпуховского.

Фёдор Ольгович на миниатюре Лицевого летописного свода

Олегу приходилось отражать набеги татар. Так, согласно Никоновской летописи, в 1394 г.

В 1400 г., согласно тому же источнику:

Обратите внимание: в данном случае Олег не отбивается от татар, а совершает глубокий рейд на ордынскую территорию – место, о котором идёт речь, находится примерно на 500 км южнее Куликова поля.

Некоторое время заложником в Орде находился сын Олега Родослав, однако ему удалось бежать. На стороне своего зятя – смоленского князя Юрия Святославича, Олег успешно воевал против захватившего Смоленск Витовта Литовского. При этом новый московский князь – Василий (Дмитрий Донской умер в 1389 г.), зять Витовта, никакой помощи смолянам не оказал.

Последние годы жизни Олега Рязанского

В 1402 году рязанское войско, возглавляемое Родославом Ольговичем, потерпело поражение от литовцев в битве под Любутском. Сын Олега попал в плен, из которого его лишь через несколько лет сумел выкупить уже новый рязанский князь – Федор Ольгович. А Олег и его жена Евфросинья (дочь Великого князя Литовского Ольгерда, сестра жены Владимира Андреевича Серпуховского) вскоре после поражения под Любутском постриглись в монастыри: Олег, принявший имя Иоаким, поселился в основанном им Солотчинском мужском монастыре, а Евфросинья, ставшая Евпраксией – в Солотчинском женском Зачатейском.

Олег умер в июне 1402 года, супруга пережила его то ли на два, то ли на четыре года.

В октябре 1769 по указу Святейшего Синода останки Олега и Евфросиньи были перенесены в церковь Рождества Пресвятой Богородицы Солотчинского монастыря. В 1923 году они были переданы в Рязанский губернский музей, в 1990 г. возвращены Церкви. В настоящее время их общая гробница находится в Богородице-Рождественском соборе Солотчинского монастыря (в 1994 г. был возрождён как женский).

Фото с сайта Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника

В 2010-х гг. известные антропологи Т. С. Балуева и Е. В. Веселовская провели реконструкцию лица князя Олега по его черепу. Фотографию этой скульптуры вы видели в самом начале этой статьи.

16 мая 2023 года постановлением Синода князь Олег был включён в Собор Рязанских святых.

Олег Рязанский на современной иконе

Угасание Рязанского княжества

При новом рязанском князе Фёдоре – сыне Олега, татары были разбиты в 1404 году:

(Никоновская летопись).

Успешными были сражения с татарами в 1410 и 1425 гг.: рязанцы настигали приходивших «изгоном» татар, громили их и отбивали пленников.

В 1460 г. Рязань (точнее, Переяславль-Рязанский) безуспешно пытался захватить хан Ахмат, который, согласно Симеоновской летописи, стоял у стен города 6 дней и «съ срамомъ отступи отъ него». А Ермолинская летопись сообщает, что Ахмат осаждал Рязань три недели

Рязань сохраняла независимость от Москвы дольше других Великих княжеств: Нижегородское прекратило существование в 1447 году, Тверское – в 1485-м. Великое Рязанское княжество, хоть и стало в последние годы вассальным Москве, держалось до 1521 года.

Внук Олега Рязанского – Иван Фёдорович, умирая в 1456 году, оставил своего 8-летнего сына Василия и дочь Феодосию на попечение великого князя Московского Василия II (Тёмного).

Василий и Феодосия Рязанские приезжают в Москву к Василию II

Рязанью стали управлять московские наместники, но в 1464 году уже другой московский князь – Иван III, вернул Василия Ивановича в Рязань и в декабре того же года женил его на своей младшей сестре Анне. Василий Иванович правил 19 лет, сохраняя с Москвой самые дружеские отношения. Старший сын Василия – Иван, стал предпоследним Великим князем Рязанским, а младший, Фёдор, передал свой удел Ивану III. Последний рязанский князь – Иван Иванович, прапраправнук знаменитого Олега, был арестован в Москве в 1520 году по приказу Василия III (отца Ивана Грозного). Его мать была отправлена в монастырь. Московским наместником в Переяславле-Рязанском стал окольничий И. В. Образцов-Симский Хабар. Знаток истории Валерий Брюсов, которого Горький называл «самым культурным писателем России», так рассказывает об этом в стихотворении, написанном в 1899 году:

В 1521 году Иван Иванович сумел бежать, но в Рязани уже крепко сидел московский наместник, который впускать рязанского князя в его город не собирался. Остаток жизни Иван Иванович провёл в Литве, где получил от короля Сигизмунда I поместье Стоклишки. С тех пор рязанские земли окончательно вошли в состав Московского государства. Многие полагают, что именно тогда, по заказу Московского князя с целью идеологического обоснования аннексии рязанских земель, и было написано литературное произведение «Сказание о Мамаевом побоище», в котором князь Олег Иванович и объявляется предателем общерусских интересов.