Шульман И. Гардемарины. Кубинские записки

С 14 по 27 мая 1970 г., после завершения маневров «Океан» в кубинские порты Гавана и Сьенфуэгос совершил заход отряд кораблей, участвовавший в учениях «Океан» под командованием командира 120 бригады ракетных кораблей контр-адмирала Я.М.Куделькина. В состав отряда входили БПК «Вице-адмирал Дрозд» (бортовой 553), ГБПК «Гремящий» (к-2р. Пунтус), плавбаза «Волга», танкер, и подводные лодки Северного флота —  2 дизельные ПЛ пр. 641 (в том числе «Б-413») и атомоход: ПЛАРК пр.675 «К-135». Как сообщалось, визит был вызван необходимостью пополнения запасов топлива, продовольствия и выполнения ремонтных работ.

На гвардейском большом противолодочном корабле «Гремящий» и ПБ «Волга» находились курсанты четвертого курса противолодочного и штурманского факультетов ВВМУ имени Фрунзе.

Порт Сьенфуэгос расположен на берегу залива, скорее большой лагуны, в которую ведет узкий пролив, берега которого покрыты тропической зеленью и экзотическими постройками. Справа возвышается горный хребет, окутанный голубой дымкой. Над водой носятся пеликаны и ещё какие-то твари, похожие на птеродактилей.

Заход был спланирован, не как официальный визит, а для отдыха личного состава. Ранее таких мероприятий не проводилось, и кубинские товарищи, не долго думая, решили организовать отдых по программе отработанной на американских моряках. Командованию и политическим органам отряда Советских кораблей была предложена схема, по которой весь личный состав пропускается через отели, из которых уже предварительно изгнаны все иностранцы и прочие контрреволюционные элементы. В каждом номере Советского моряка ожидала очаровательная кубинка, бутылка рома и ароматные сигары. Кроме того, в целях профилактики из Сьенфуэгоса были депортированы 700 женщин легкого поведения. Отныне их Родиной становился остров Пинос, где заблудшие могли приобрести профессию возделывательниц сахарного тростника.

Против сахарного тростника наши лысые политработники ничего не имели, но вся остальная программа ввела их в состояние ступора. Почесав затылки и учтя международную обстановку, (недавняя высадка «контрос» на Плайя Херон) порешили максимально развлекать, но в коллективе и под охраной.

Ошвартовались к «Дрозду» (БПК «Адмирал Дрозд» СФ). На пирсе толпа кубинцев, духовой оркестр. Встречал командующий кубинским флотом. Жарко, но в общем-то как у нас на Кавказе.

На инструктаже нам сообщили, что у кубинцев цениться одеколон «Столичный». Время кубинская молодежь проводит на пляжах и ночных клубах (в настоящее время закрытых, в связи с грандиозной «сафрой» (уборка сахарного тростника). Фрукты есть не рекомендуется, а если уж придется, то предварительно полоскать в растворе хлорной извести. Ни под каким предлогом не пить ром. Самоволка приравнивается к нарушению государственной границы.

С плавбазы, выдав себя за участников художественной самодеятельности, пробрались к нам на борт Валера Заводенко и Сережа Лысенков. Делились впечатлениями.

Пролился свет на падение за борт курсанта из роты минеров. Группа курсантов-неформалов занималась изготовлением зелья, известного в народе, как брага. Будучи застигнутым на месте преступления, один из них не выдержал давления со стороны адмирала Дмитриева и сиганул за борт, решив, что там ему будет более комфортно. Но комсомольцы были начеку и один из сокурсников предотвратил это безобразие. Начальство такого оборота не ожидало, и дело было замято.

Вечером того же дня нас посадили в автобусы и повезли в местный театр на концерт.

Темнеет здесь рано. Вместе с темнотой приходит прохлада. Дома в городе, в основном двухэтажные. Двери и окра распахнуты – вся обстановка и жизнь, как на экране. Зачастую между телевизором и кроватью можно увидеть мотоцикл.

Нас бурно приветствовали, особенно дети (на Кубе семья человек 12). После концерта они облепили автобусы, прося расчески, значки и сигареты (Амиго! Уна сигарета попо-мама!).

В концерте участвовал популярный квартет «Лас Папинос» — четверо здоровенных негров, одетых в красные штиблеты, кремовые брюки, желтые рубашки и зелено-малиновые куртки. Виртуозно стучали на маленьких барабанах с импровизацией и пантомимой. Затем тела знойных женщин в красном и еще выступал ряд артистов.

16 мая подъем в состоялся в 05:40. А в 6 часов нас, одетых в робы, уже рассадили по английским автобусам и повезли на плантации. В тот год правительство Фиделя поставило задачу собрать 10 миллионов тонн сахарного тростника (в итоге собрали восемь с половиной) пошли на значительные жертвы. На период сафры были закрыты ночные бары, публичные дома и другие увеселительные заведения. Свою лепту должны вести и мы, как молодежь Страны Советов.

За городом ландшафт самый экзотический – пальмы, горы, плантации. Дома встречаются совсем ветхие, часть стен заменяется решетками. У дверей стоят целыми семьями. Часто члены одной семьи имеют различные оттенки кожи (некоторые девушки белее нас).

На плантации каждому из нас выдали мачете (китайского производства), сомбреро, очки из проволочной сетки и перчатки. Тростник имеет длину 2-3 метра, половина стелется по земле. Ствол и листья покрыты какой-то не очень приятно стекловатой, листья режутся. Как ни жарко приходится терпеть. Короче неграм на плантациях не позавидуешь.  Через 2 часа перерыв. Девушки разносят пиво и кока-колу. Еще час работы. Раздали плоды манго и кокосовые орехи.

Едем в сторону горного хребта. Работой на полях заняты исключительно мужчины, Женщины стоят возле домов с целыми ватагами ребятишек. Останавливаемся на небольшом пляже. Волны пенятся у коралловых рифов. Лезу в воду. Она плотная от соли и хорошо держит, но соль сразу разъедает глаза. Под водой ветвятся кораллы. Многие обдирают ноги и лбы, но в маске нырять здесь отлично. На берегу небольшие павильоны, где уже приготовлен небольшой банкет.

В дальнейшем, куда бы мы не ездили, повсюду нас сопровождали ребята в форме «барбудос» со здоровенными пистолетами у пояса. Они представились, как чекисты. Многих я уже знаю в лицо.

На Кубе карточная система, хлеба выдают по 100 грамм в сутки на человека. Сигареты тоже ограничены, идут на экспорт.

На банкете последовательно подавали стакан воды, стакан красного вина, салат из огурцов, салат из омаров, что-то типа галет, бифштекс, сыр в соусе из манго, кофе с пачкой сигарет и по две сигары.

На обратном пути обращаем внимание на участки с обгорелыми кустарником. Рядом зеленые заросли – переплетение из колючек и листьев. Нам объясняют, что это национальное бедствие для Кубы. Одной богатой женщине при поездку в Австралию понравилась изгородь из этого кустарника. Она вывезла из Австралии на Кубу несколько саженцем моментально распространившихся по всему острову.

Вечером на пирсе концерт. Артисты подъезжают на мотоциклах, такси, пожарных машинах под вой сирен.

На следующий день с утра, часть наших ребят – спортсмены едут на встречу с местными командами по волейболу, футболу и плаванию. Я записан, как представитель судейских коллегий по плаванию (вышел в международные арбитры).

Подъезжаем к красивому белому зданию на берегу залива, вокруг которого раскинулись спортивные комплексы. Это бывшая вилла американского Президента Рузвельта. Бассейн, открытый с морской водой. Часть залива отгорожена – там вышка для прыжков. Здесь же зал настольного тенниса, для шахмат, холл с баром, в котором угощают пивом типа «портера» и бутербродами.

Команда наша заранее обречена на поражение. Против нее выступает команда из студенческого центра «Санта-Клара». Плаванием они занимаются с 4-х лет, и такого чистого «дельфина» я еще не видел.

Подходит группа студентов. Девушка спрашивает нет ли духов (здесь все просят духи и расчёски – страшный дефицит). Ребята показывают ей на одного из наших, барахтающегося в заливе, в поисках крабов. Рядом плавает здоровенная медуза – может обжечь. Поздно. Любитель экзотики выскакивает с красными ожогами.

Волейболисты наши тоже проиграли.

Вечером того же дня 400 курсантов и матросов везут на танцы. Уже стемнело. Подъезжаем к павильонам на берегу моря. Здесь нас ждут уже 600 студентов из университета «Санта Клара». Участок огорожен. В двух павильонах играют три оркестра. Рядом бассейн с битым льдом, заполненный с бутылками с чешским пивом. Здоровенный негр с белоснежной улыбкой раздает выпивку по потребностям. Девушки очень симпатичные. Вообще их манера держаться, одежда — очень похоже на наше. Один из кубинских парней (они выступают в качестве распорядителей) подводит ко мне девушку и предлагает потанцевать. Она совсем белая с испанским типом лица.

Девушки танцуют очень темпераментно и совсем загоняли наших ребят. Идем с Мигелиной к берегу лагуны. Рядом забор и одинокая пальма. Вдруг с забор скатывается целая ватага мальчишек. Облепили со всех сторон, требуют значки, расчески, сигареты. Внезапно с ближайшей пальмы соскакивает «барбудос» в хаки и пинками разгоняет толпу мальчишек. Потом дружески подмигнув лезет снова на пальму.

Возвращаемся на веранду, где кубинские гардемарины, раздобыв бутылку рома, угощают наших. Кубинцев скоро развезло, наши более закалённые. Собираемся обратно. По кустам отлавливают и вытаскивают советских моряков и курсантов.

На следующий день подъем в пять утра. Везут на Плайя Херон, это километров 250 от Сьенфуэгоса. На дороге останавливаемся возле крокодильего питомника. Территория огорожена сеткой. Из воды пучат глаза будущие портфели. Для иностранных туристов на заказ могу проволочной петлей могут отловить небольшую «кокодриллу», освежевать и даже зажарить.

Через час останавливаемся на оборудованном пляже. Ныряем – ищем раковины. На берегу в лотках нас ждут пиво и фрукты. Как нам объяснили, сами кубинцы едят эти фрукты редко, даже в нашем посольстве они не в изобилии.

Снова часа два езды. Плайя Херон. Музей, площадь, домики для туристов, плавательный бассейн. В 1961 году здесь высадился десант. 1500 человек – бывшие помещики, домовладельцы, капиталисты и человек 100 наемников. Целью было захватить плацдарм, привести эмигрантское правительство и утвердиться на территории Кубы. В музее фотография парня лет семнадцати с ручным пулеметом.

Один из сопровождающих нас лейтенантов ВМФ Кубы говорит, что это он. Потом учился в Союзе. Первым делом выучил русские ругательства. Проходим торжественным маршем мимо памятника погибшим защитникам. Обед в открытом павильоне. Играет ансамбль гитаристов. Едем обратно и разучиваем кубинские песни.

Следующий день проводим на вилле Рузвельта. Беседуем с кубинским лейтенантом. Все учившиеся в СССР хорошо говорят по-русски. Существует приказ министра обороны, по которому все они должны постоянно совершенствовать знание русского языка.

В ходе беседы узнаем, что первое время в кубинской армии имелось громадное количество высших и старших офицеров, в то время армия была весьма незначительной. Фидель оригинально покончил с этой проблемой. Все чины до майора были упразднены и должны были вновь дослужиться до майора. Майоры же остались майорами. Продвинутся по службе стало очень трудно. Этот парень уже 10 лет служит и 6 лет из них лейтенантом, но зато он командует другими лейтенантами. В первый день нас встречал тоже лейтенант – начальник тыла флота.

Вечером, пожалуй, самое экзотическое из всех предложенных нам мероприятий. Везут в ночное кабаре. Вчера здесь были наши офицеры, сегодня привозят нас. Отель «Ягуа» остался от проклятых «янки». Пальмы, бассейны, кондишен. Столики на четверых. Официанты разносят напитки, закуски, сигареты. Полумрак.

Перед нами звезды кубинского варьете. Все в испанском стиле с американским акцентом. Никакой вульгарности. Интересный номер показывает мим. Под записи известных опер исполняется ряд сцен. Дирижер, у которого при исполнении увертюры, спадают брюки. Севильский цирюльник. С громадными ножницами, по вопли из Фигаро», долго выбирает жертву, прыгает в зал, где выбирает самого лохматого кубинского офицера и обхватив беднягу стремительно орудует ножницами. В зал летят клочья шерсти. Та же манипуляция с бритвой. Жертвы десять минут приходят в себя. Затем, что-то испанское, надрывное под гитару. В заключение девушки в бикини танцуют между столиками. Ото всюду летят ленты серпантина. Все в паутине бумажных лент.

В полшестого подъем. Едем на автобусах в горы, в университетский центр. По дороге пересадка. У английских автобусов тормоза слабоваты. Рассаживаемся по старым маленьким автобусам. Такую дорогу встречаю в первый раз. Вместо знаков поворота, следовало бы рисовать «восьмерки», или «спирали». Горы самых резких очертаний, сплошь покрыты пальмами и прочей тропической зеленью. Здесь шли бои. Дорожные знаки прострелены.

Подъезжаем. Нас встречают выстроившиеся вдоль дороги студенты и школьники. Суют нам в руки сомбреро и флажки. Главное здание на вершине. Напоминает Московский университет, но без шпиля. Здесь готовят преподавателей. Учатся дети, начиная класса с пятого, и выпускаются имея уже законченное высшее образование. Места чудесные. Спальные корпуса и спортплощадки внизу. В русле реки выложен бассейн.

Во время обеда угощают национальными блюдами. Свинина жареная в углях с гречневой кашей и черной фасолью, сок какого-то растения.

Что-то исполняют гитаристы.

Под кофе пытаемся с Мишей выкурить по сигаре. Сперва кружиться голова, как от бутылки водки, затем внезапно зеленеем, вскакиваем и бежим за угол. Нас не просто тошнит, а выворачивает под дружный смех кубинских малолеток.

Девушки показывают нам классы, пишут автографы на воротниках форменок. Фотографируемся.

Возвращаемся поздно вечером.

Наши корабли уходят в Гавану, а мы остаемся на плавбазе, до их возвращения. По просьбе Фиделя наш визит продлен на неделю. Перед уходом с «Гремящего» матросы сперли у меня куртку. Кокосовые орехи для нас привозят на грузовиках и сваливают у трапа. Вечером в отеле им демонстрируют документальные фильмы и хронику. Извержение вулкана, рождение теленка, американский деятель, забрасываемый тухлыми яйцами, куклуксклановцы, жгущие негров в Алабаме, все под Хайла-Нагилу. Развозят сигареты, бутерброды и напитки. Затем концерт местных гитаристов.

Утром следующего дня «Луна». Загораем, ловим крабов в рифах, а на берегу залегли наши телохранители со своими кольтами и смит-вессонами. В баре для жаждущих, пиво в неограниченном количестве. Вдали видны горы. Уголок почти девственный, если не считать павильонов, в которых нам накрывают обед. К обеду всегда вино и кофе с сигарой.

Едем в ботанический сад. Это не сад, а скорее лесопарк с завезенными сюда, в начале века экзотическими растениями. У Кота (Сережи Самохина) пропал фотоаппарат (сам где-то оставил или матросы приватизировали). Бродим под бамбуками и бананами. Кот переживает и время от времени орет – фотоаппарат сперли!

Духота. Жуем плоды манго и вытираемся одним платком на троих (моим). Самохин с горя залез в дебри и потерялся. Миша нашел какие-то плоды на дереве, похожем на акацию и попробовал их. К счастью доза оказалась не смертельная.  Гастрономические достоинства этих фруктов эксцентрично описали кубинцы с помощью вытаращенных глаз и выразительных жестов.

На другой день по дороге в университетский центр «Санта Клара» посетили сахарный завод. Оборудование конца 19 века. С разной скоростью вращаются шестеренки и маховики. Кругом паровозные поршни и регуляторы Уайта. В громадных чанах закипает густая черная жижа. Техники безопасности абсолютно никакой.

На пирсе расстелили ковровую дорожку, выставили пальмы в кадках. Должен приехать Рауль Кастро. Никто не приехал. У Лыси вспухла щека, имеет жалостливый вид.

Вечером каждому моряку вручили подарок от Кубинского правительства – открытки с видами Кубы, флакон лосьона, бусы из раковин, коробка сигар, маленький сувенирчик и бутылка рома. Ром был предварительно конфискован в санчасти в пользу офицерского состава.

Как только стемнело на пирсе организовали концерт. Артисты подъезжают по ходу действия. Подошли семьи и персонал нашего представительства. Уже знакомого нам мима вытаскивают из скорой помощи. К причалу подлетают катера и устраивают фейерверки. Артистов пригашают на ужин в офицерскую кают-компанию. До трех ночи слышна музыка и топот. Офицеры гоняются за девицами из мюзик-холла.

Домой будем возвращаться на «Дрозде». 29 мая начато приготовление к бою и походу. На пирсе масса провожающих. Девушки машут руками и флажками. Наши ребята бросают с борт все, что осталось – гюйсы, значки, звездочки.

В ботаническом саду мы с Мишей оставили запись: «Прекрасная страна, прекрасная природа, прекрасные девушки».

Сьенфуэгос скрывается за кормой.

На «Дрозде» находится старший на переходе – командир 120 бригады ракетных кораблей СФ контр-адмирал Куделькин. Легендарная личность, сделавшая карьеру исключительно на продвинутых браках.

Женившись на дочери адмирала Басистого, стремительно начал продвижение по службе. Впоследствии выгодно сменив несколько жен, был назначен первым заместителем командующего Балтийским флотом. С Каспийской флотилии привез дочь Первого Секретаря ЦК Азербайджана. С ней под руку заявлялся на все флотские мероприятия, включая заседания Военного Совета флота.

Позже я наблюдал его в академии, где он возглавлял АКОС. В присутственных местах появлялся свежий, подтянутый с теннисной ракеткой в руках. Не пропускал мимо ни одной юбки, однако крупно прогорел по партийной линии из-за шашней с буфетчицей, решившей получить, какие только можно, материальные и моральные компенсации, что, впрочем, не повлияло на дальнейший служебный рост.

На «Дрозде» ему оборудовали теннисный корт на вертолетной площадке, зацепив мячик на длинной леске за ракетную установку. Пресытившись игрой в теннис, собрал курсантов и прочитал нам лекцию по эстетике половых взаимоотношений, детально отвечая на наболевшие вопросы^*.

Большое впечатление оставила миграция китов. Наш курс пересекали стада морских животных, небольшими группами, следующие куда-то, по своим делам. До самого горизонта из-под воды вздымались фонтаны брызг. Крупный самец с двумя самками, клином, следовавшими за ним, под острым углом, не сворачивая, шел на сближение с нашим кораблем. В нескольких метрах нырнул и вынырнул из-под воды, с другой стороны. Такое же маневр за ним совершили и самки.

Весь переход вели штурманскую прокладку, так, что практику получили хорошую. В Североморск вернулись в середине июня, и пробыв там неделю отправились в Питер (а ребята с первого факультета с Черного моря совершили переход на север, где и проторчали до лета).

* Смерть адмирала оказалась трагичной. Последняя жена уличила Куделькина в супружеской измене и пронзила кухонным ножом.

Фотографии любезно предоставлены тоже участником этого похода Александром Галическим