Врангель Фердинанд Петрович
Адмирал (1856). Совершил три кругосветных плавания. Полярный исследователь. В 1855–1857 годах являлся управляющим Морским министерством.
Бороться со стихиями, одолевать препятствия, сдружаться с трудностями – всё это так свойственно моряку, что ему иногда скучно без них. Он встречает налёт шквала с радостью, приветствует бурю в затропических морях не без некоторого удовольствия и, уверенный в своём искусстве, в ловкости неутомимых опытных матросов своих, в крепости корабля и благонадёжности всего вооружения, он не страшится грозных сил, так часто испытывающих его терпение и хладнокровие.
Литке Фёдор Петрович
Адмирал (1855). Участник двух кругосветных плаваний. Географ, исследователь Арктики. Президент Академии наук в 1864–1882 гг.
В морских делах не следует жертвовать удобствами, даже малейшими, для красы.
Есть мореходы, которые по необыкновенному ли вкусу или по желанию отличиться чем-нибудь необыкновенным ставят морскую жизнь несравненно выше береговой во всех отношениях, которые, оставив корабль свой, страдают береговой болезнью. Я довольно ходил по морю, чтобы иметь право, вопреки этим моим собратьям, сказать, что всегдашняя монотонность корабельной жизни ужасна, наконец надоедает…
…Каждый пеленг приносит пользу науке. Всякий раз помаленьку и накопится верная масса сведений.
Мореходы часто говорят весьма различно о странах, ими посещаемых. Одну и ту же землю один описывает плодоносной, другой бесплодной, один богатой, другой бедной, это зависит как от обстоятельств, в коих мореходы пристают к какой-либо земле… так и от того, что переходы их из страны в страну, климата в климат бывают чрезвычайно быстры…
Морская служба не позволяет ни на мгновение забыть о своем долге – иначе немедленно следует возмездие.
Проводя всю жизнь как бы под опекой, матрос и в старости остается похожим на ребенка, сохраняя все легкомыслие, всю беззаботность этого (детского) возраста, думая о завтрашнем дне, привязываясь как к родному отцу, к своему капитану и полностью доверяя ему, если тот по-отечески заботится о его нуждах.
Работа годографа есть вообще работа неблагодарная. Взглянув на лист бумаги, покрытый извилистыми чертами, изображающими берега, испещренный точками, которые представляют мели и каменья, всякий ли догадается, что нанесение так или иначе этих черт и крестиков стоило сочинителю нескольких недель, может быть, месяцев самых утомительных изысканий и соображений.
Русский матрос – клад, чудо. Надо только с ним обходиться по-человечески и обязательно учить.
Сличение многих противоположных показаний как между собой, так и с обстоятельствами, под влиянием которых были они записаны, необходимо, чтобы обосновать мысли и получить понятие, сколько-нибудь справедливое, о странах и народах отдаленных.
Уже один вид земли оказывает поистине магическое действие на моряка, а возможность ступить на нее после долгого плавания превосходит в его глазах все удовольствия в мире.
Человек не земноводное существо… Есть моряки, уверяющие, что они чувствуют себя хорошо только на борту (своего) корабля, утверждающие, что никакая кровать не может сравниться с подвесной корабельной койкой, что лучшие в мире повара – это морские коки, что только морской воздух годен для дыхания, и что они страдают на земле от «земной болезни», как многие другие люди мучаются в море от морской… Я не верю этим морякам, ибо все эти чувства противоестественны.\
Я знаю только один способ избавиться от морской болезни – это попросить (заставить) высадить себя на берег.
Рейнеке Михаил Францевич
Вице-адмирал (1855). Учёный-гидрограф, исследователь Белого и Баренцева морей. Член-корреспондент Академии наук, член Императорского Географического общества. Автор более 60 печатных работ по гидрографии, астрономии, мореплаванию.
Еще одно условие, в исполнении которого я не сомневаюсь и твердо даже уверен, что никто из сотрудников моих, для видимого согласия и полноты своих наблюдений, не захочет употребить во зло доверенность, которую к нему показывают, и, конечно, не позволит себе переменить ни одной цифры, ни прибавить наугад ни одного слова. Иначе как бы согласны ни были его наблюдения, потеряют оне свою цену вместе с доверенностью к самому наблюдателю.
Даль Владимир Иванович
Лейтенант (1826). Проходил офицерскую службу сначала на Чёрном (1819–1824), потом на Балтийском море (1824–1825). В ходе сражений Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. и польской кампании 1831 года Владимир Даль показал себя как блестящий военный врач. Писатель, этнограф и лексикограф, собиратель фольклора. Наибольшую славу принёс ему непревзойдённый по объёму «Толковый словарь живого великорусского языка», на составление которого ушло 53 года.
Вам старики говорят: опасайтесь. Лгут старики, их зависть берет.
Воспитатель сам должен быть тем, чем он хочет сделать воспитанника.
Все под одним Богом ходим, хоть и не в одного веруем.
Есть вечные, святые истины, которые опошлены грязными, неумытыми устами; боишься поругания святыни и обходишь их; но они остаются вечными и святыми.
Как из копеек составляются рубли, так и из крупинок прочитанного составляется знание.
Мало славы служить из одной корысти; нет, послужи-ка ты под оговором, под клеветою, верою и правдою, как служат на Руси, из одной ревности да из чести.
Назначение человека именно то, чтоб делать добро.
Не может русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих, а без этого он не будет счастлив.
Не слыть, а быть.
Пришла пора подорожить народным языком и выработать из него язык образованный.
Россия погибнет только тогда, когда иссякнет в ней православие.
Русский солдат, куда ни пришел, всё дома!
Сколько я ни знаю, нет добрее нашего русского народа и нет его правдивее, если только обращаться с ним правдиво.
Только добрый и талантливый народ может сохранить величавое спокойствие духа и юмор в любых, и самых трудных, обстоятельствах.
Умереть сегодня – страшно, а когда-нибудь – ничего.
У нас обстоятельства – это настоящий рок Царской службы.
Уничижение паче гордости, как и простота бывает хуже воровства.
Язык есть вековой труд целого поколения.
Язык не пойдет в ногу с образованием, не будет отвечать современным потребностям, если не дадут ему выработаться из своего сока и корня, перебродить на своих дрожжах.