Блытов В. Чёрное золото. Глава 14. На танкере (приключенческий, морской роман)

Когда танкер начал движение, капитан Ван Грогген попросил лейтенанта Устюжанина подняться в ходовую рубку.

В ходовой рубке стоял небольшой стол, и капитан попросил лейтенанта с ним попить кофе.

— Глеб – сказал капитан, подавая лейтенанту чашку с кофе, принесенную буфетчицей, которой капитан улыбнулся и подмигнул.

Устюжанин увидев взаимную улыбку понял, что капитана и симпатичную буфетчицу связывают отношения далеко не служебные. Но это было не его дело. На всех кораблях капитаны сами подбирают сами себе буфетчиц.

К удивлению капитана, русский лейтенант вполне сносно разговаривал на английском языке.

— Ваш английский вполне приемлем для понимания лейтенант. Где вы учили английский в Великобритании или в штатах?

— В рязанском высшем командном воздушно-десантном училище – усмехнулся Устюжанин

Капитан повел головой:

– Вас можно поздравить. У вас хорошая школа. А я слышал, что русские всегда плохо знают иностранные языки и считают, что все должны с ними разговаривать на русском языке. Кстати вам виски можно?

— Нет не сейчас. В следующий раз.

— Хорошо. Я себе налью немного. Здесь дорожной полиции нет, и никто проверять меня естественно не будет – он шутливо посмотрел по сторонам — а без виски сложно управлять танкером – он с улыбкой развел руками и поднял бокал, наполненный до краев виски – за ваш и наш успех!

Лейтенант кивнул лишь головой в знак согласия.

Выпив бокал капитан закусил шоколадкой, лежавшей в специальной вазочке с какими-то конфетами и довольно пробурчал:

— Теперь я готов вас послушать. Расскажите мне, какой ваш план? Я должен знать и согласовать с вами свои действия.

— План простой. Если, мы сразу будем отбивать нападение, то ваш танкер может пострадать из-за дальнего обстрела из пулеметов. Поэтому о нашем присутствии на борту никто из нападающих не должен догадываться. И еще никто из вашей команды не должен иметь возможности передать пиратам, что мы у вас на борту. Поэтому я вас прошу разрешить двум моим матросам постоянно находиться в радиорубке, для предотвращения даже возможностей подобного. С вашего позволения, я сам буду находиться постоянно здесь в ходовой рубке. Вы выполните все команды пиратов. Мы предполагаем, что это будет команда застопорить ход и спустить трапы. Два трапа нам удержать сразу будет сложно. А не хочу, чтобы кто-то не только из ваших, но и из моих людей пострадал. Поэтому весь экипаж мы попросим быть в своих каютах, кроме вахты. Машинное отделение надо задраить так, чтобы никто туда не проник. Ходовую рубку также. Мы сами спустим им левый трап. Правый вы по радио скажите, что поврежден и спустить его невозможно. Для этого, мои люди будут переодеты в форму ваших матросов и выполнят эти действия. Ясно, что все катера просто не подойдут к трапу сразу, а как минимум два катера будут крейсировать вокруг корабля. Самое страшное для нас, это их пулеметы и гранатометы. Для этого у меня в группе есть три снайпера, которые с началом операции должны будут уничтожить их пулеметчиков, и рулевых, а также сделать невозможным покинуть поле боя. Один наш снайпер будет находиться рядом с ходовой рубкой здесь наверху, а два будут на палубе в укрытиях. Мы запустим на корабль первую группу, где надеемся будет их руководство и в тамбуре входа с палубы танкера, мы их обезоружим. А в катера полетят гранаты, которые должны уничтожить всех, кто там находиться и сами катера. Остальные катера должен уничтожить наш вертолет, если они попытаются бежать.

— План хороший. А нельзя сделать так, чтобы они по нам совсем не могли стрелять? – спросил капитан, наливая себе еще один стакан виски.

— Теоретически можно их просто не подпустить на близкое расстояние. Но пленных, в этом случае, мы не сможем захватить и здесь возникает опасность, что они смогут используя гранатометы по самому танкеру. И тогда мы можем, вместе с вами, взлететь на воздух. Считаю, что этот вариант не совсем приемлем для вас и нас. И потом нам нужны их сведения о наших пленных.

Капитан тяжело вздохнул, выпил еще один стакана и накрыв его рукой сам себе сказал:

— Георг все хватит. Ты молодец, но впереди ответственное дело. Лейтенант я ваш план утверждаю – тяжело вздохнул он.

— Тогда разрешите, я сейчас расставлю своих людей и потом поднимусь к вам.

— Да начинаем втягиваться в Малакский пролив и мне надо быть на своем месте. И потом я проинструктирую своих людей.

Устюжанин залпом выпил кофе, поставил чашку на стол, улыбнулся и вздохнул:

— Разрешите?

— Да конечно занимайтесь своими вопросами кивнул головой капитан.

Устюжанин вышел на палубу в районе надстройки.

Прапорщик Макаров скомандовал смирно, и все морские пехотинцы приняли стойку смирно.

Устюжанин коротко изложил им план действий, а потом начал конкретный инструктаж:

— Спускаем левый трап. На палубе с одной из другой стороны занимают места снайпера Железнов и Буревой, так, чтобы их не было видно ни с палубы, ни с моря. Рядом с ними Корнеец и Климовских с гранатами рядом и автоматами. Задача забросать гранатами катера, когда на танкер поднимется первая группа. По моей команде «приз» уничтожают гранатами катера, подошедшие к борту. А снайпера должны быть готовы уничтожить пулеметчиков и рулевых на катерах, которые не подойдут к борту. Николаенко занимает позицию в надстройке по левому борту. Рядом с ним Багдасарян со своим РПГ. Задача уничтожение, пытающихся уйти катеров.  Маскировка та же, чтобы никто не видел. Теперь первая группа во главе с прапорщиком Макаровым в первом тамбуре, с ним Алмазов и Вольнов, лучшие наши рукопашники – задача обезоружить всех вошедших в настройку или уничтожить. Лучше обезоружить. Смирнов и Георгиев – в радиорубке, прямо сейчас и до конца операции. Не дать никому выйти на связь и ничего передать, чтобы мы об этом не знали. Бекбулатов, Ревнивцев и Макарчук во втором тамбуре подъема наверх. По идее там не пойдут, но мы должны перекрыть все пути наверх. Это так сказать наш резерв. Захватываете всех, кто попытается пройти там или уничтожаете. Помните, что наша задача потом развязать языки захваченным в плен и поэтому действовать надо очень жестко. Побольше крови, можно сломанные носы, руки, ноги, особенно, если будут сопротивляться. Я в ходовой в рубке, рядом с капитаном. Наша задача максимально избежать жертв, среди членов команды и предотвратить повреждения танкеру. Вопросы есть?

Макаров спросил:

— А как осуществлять связь?

— Нам дали «Причалы». Связь по «причалам» на 21 канале, в том числе внутри корабля проходит нормально. Позывные наши.

Мой – «степ», первая группа захвата – «гром», снайпера с напарниками – «ствол», «нос», «перт», вторая группа Бекбулатова – «свет», радиорубка – «мост», циркуляр, касающийся всех «комета», полное радиомолчание «ужин», начало операции — «приз».

Сейчас по местам. Оборудовать свои огневые точки, чтобы не было видно и это было бы укрытием от взглядов и от пуль.

Через час Устюжанин, Макаровым и второй помощник капитана Корнеев обошли подготовленные позиции. Метров за тридцать от трапа были закреплены по две бочки с каждой стороны в которых были подготовлены позиции снайперов и гранатометчиков за закрытыми бортиками корабля, в обоих тамбурах были подготовлены позиции групп захвата. Из тамбуров можно было пройти наверх в ходовую рубку и вниз в машинное отделение.

— Первый тамбур самый перспективный с точки зрения проникновения в корабль – сказал Корнеев – второй правый проход перекрывается и вверх и вниз тяжелыми люками.

— Они должны быть обязательно задраены – вздохнув, сказал Устюжанин, повернувшись к Бекбулатову и Макарову.

— Сделаем, перекроем — за обоих ответил Макаров.

На крыле ходового мостика оборудовали свою позицию Николаенко и Багдасарян. Здесь же находились их снайперская винтовка СВД, с замотанным ветошью прицелом и РПГ-29 с дополнительными выстрелами.

— Как тут у вас? – спросил Устюжанин.

— Нормально – ответил Николаенко – укрываемся за бортами, а по вашему приказанию начинаем работать по целям.

— Ваши цели дальние, то есть прикрывающие. А нижние снайпера, и гранатометчики работают по целям у трапа, когда кто-то пройдет по трапу на корабль. Ваша задача не дать им применить пулеметы и не дать им уйти. В первую очередь уничтожаем пулеметчиков, во вторую рулевых. Катера, судя по всему резинки с мощными японскими моторами. Стреляем по корпусу катеров. А потом будем вылавливать их из воды. Судя по всему, там будет их старший, не пойдет же он в первом броске, поэтому надо работать очень аккуратно. Нам он нужен живым. Ради этого все и затеваем. Багдасарян ты работаешь в крайнем случае и работаешь только по моему приказанию.

— Понял товарищ командир. Жду команду – с воодушевлением ответил Багдасарян.

Устюжанин пришел в морскую пехоту после окончания Рязанского высшего командного училища ВДВ. Большинство его однокашников воевали в Чечне. А он один попал в морскую пехоту и удивился той железной дисциплине, которая существовала в подразделениях морской пехоты, взаимовыручка и выполнение своих обязанностей. Люди отдавались службе в морской пехоте с душой и желанием. В это время, когда все разваливалось, все падало, несмотря на все сложности в стране, и тем не менее большинство морских пехотинцев Тихоокеанского флота рвались в боевые части в Чечне. Не послали. А здесь дальний поход, куда морская пехота давно не ходила, и командир дивизии вынужден был послать в поход молодого офицера. Все более или менее опытные офицеры воевали в Чечне.

— Не подведите меня и морскую пехоту сынки – просил он, обращаясь к построенному перед ним взводе.

— Не подведем товарищ генерал-майор – дружно ответили морские пехотинцы.

Их молодые лица светились желанием выполнить боевую задачу с самым высоким качеством.

И вот первый бой и Устюжанин даже удивился, что не увидел в липцах своих матросов и старшин никакого страха или неуверенности.

Он усмехнулся, пожал руку Багдасаряну руку и пошел проверять радиорубку. За ним быстро пошли старший прапорщик Макаров и старшины и замыкал шествие помощник капитана – командиры отделений.

В радиорубке вместе с радистом-оператором танкера сидел в крутящимся кресле с автоматом старший матрос Георгиев с автоматом в руках. Звучала какая-то музыка и оба матроса, было видно, что балдели от нее.

— Вот здесь расположились – пояснил старшина 2 статьи Смирнов – это радиооператор Енс Николсон.

Енс, увидев командование, в том числе своего помощника сразу сделал тише музыку и встал.

Устяжанин пожал ему руку и спросил:

— Связь есть?

Енс широко улыбнулся. Его светлы длинные лохмы были растрепаны, а белое веснушчатое лицо светилось улыбкой:

— Все работает. С кем хотите связаться сэр?

— Пока ни с кем. Георгиев, а где наша станция?

— Так вот – показал Георгиев на станцию, стоявшую рядом с приемниками и подключенную проводком к внешней антенне и проводом системе питания корабля.

Георгиев был радистом отряда и поэтому Устюжанин назначил его в радиорубку.

— Связь с кораблем есть?

— Есть. Проверил – ответил Георгиев – ответили.

— Передай сигнал «Куница вышла на охоту».

— Есть – ответил Георгиев и взяв микрофон передал, а потом, приложив наушники к доложил:

— Ответили. Пожелали нормальной охоты.

— А, что такое «Куница»? И на какую охоту она вышла? — спросил Корнеев.

— Условное слово согласно таблице условных сигналов, передаваемых по открытым каналам связи означает, что мы готовы к встрече пиратов – ответил, смутившись Устюжанин.

— Понятно. Ваши военные заморочки, типа груз двести.

— А как иначе, что нас не поняли, что мы хотим передать? – ответил Устюжанин.

Енс, не понимая, о чем говорят русские, заулыбался и громко сказал по-английски:

— Я ничего не понимаю, но если вы передаете, то значит так надо.

— Хорошо. Заканчиваем – сказал Устюжанин – Смирнов оставайтесь здесь, а мы пойдем дальше проверять – и запомните, что никто не должен выходить на связь без нашего распоряжения.

Корнеев сказал на английском Енсу:

— Никто без разрешения капитана не должен выходить на связь. Только с его личного разрешения. Даже по малой надобности. Чтобы не говорили и на кого бы не ссылались, все-равно прежде чем допустить до средств связи, запросите капитана или меня.

— А если кто-то захочет позвонить домой из команды?

— Пока не закончиться операция никаких звонков. И дверь держите всегда закрытой. В любой момент можно ожидать нападения пиратов или их возможных пособников.

— Когда начнется операция к вам будут рваться в первую очередь – добавил Устюжанин и выразительно посмотрел на Смирнова.

Смирнов кинул головой в знак того, что все понял.

Когда все вышли Устюжанин шепнул на ухо Смирнову:

— И смотри за Енсом внимательно, чтобы он сам ничего не передавал.

Танкер подходил к Сингапуру. Все морские пехотинцы заняли свои места. А Устюжанин надел фуражку и тужурку капитана и находился на ходовом мостике, внимательно наблюдая за ситуацией вокруг корабля.

Внезапно зашипела его радиостанция:

— Степ я Мост. Радиостанция Сингапура вызвала нас на шестнадцатом канале и запросили название нашего танкера и курс следования.

— Ответили?

— Сверху ответил капитан.

— Хорошо. Понял.

Сингапур издалека выглядел, как город небоскребов, высящихся посредине моря. Огромный маяк показывал, где вход на внутренний рейд.

— Комета – вызвал всех Устюжанин по связи – доложить готовность к исполнению куницы.

— Ствол готов – раздался голос Буревого.

— Нос готов – раздался голос Железнова.

— Перт готов – раздался голос Николаенко

— Гром готов – сквозь шумы пробился голос старшего прапорщика Макарова.

— Мост готов – тоже с шумами ответил Смирнов.

— Свет готов – раздался какой-то далекий голос Бекбулатова.

— Всем исполнить ужин – скомандовал Устюжанин и зашел в ходовую рубку.

Капитан сидел в своем кресле и внимательно посмотрел на вошедшего Устюжанина:

— Все нормально? – спросил он по-английски.

Устюжанин улыбнулся и ответил:

— Все нормально!

Стоявший с биноклем второй помощник капитана Корнеев внимательно оглядывал горизонт по правому борту. Высокий и нескладный рыжеволосый в какой-то грязной бейсболке рулевой даже не повернул головы.

— Хорошо вышколены – подумал Устюжанин, бросив взгляд на рулевого.

Сам Устюжанин был небольшого роста, но разговаривая или окидывая взглядом любого человека он профессионально прежде всего оценивал, как лучше его уложить и какие приемы надо провести, чтобы победить, если что-то пойдет не так. И сейчас он оценивал свои возможности против рулевого и в уме анализировал какие приемы надо провести, чтобы вырубить его.

Сингапур скрылся из вида, растаял в дымке тумана огромный белый маяк. Огромный танкер разрезая спокойную волну уже Тихого океана, двигался в сторону островов архипелага Анамбас.

Внезапно ожила радиостанция Устюжанина:

— Степ я Мост. Наши запрашивают наше место и действия.

— Передайте, что исполняем комету, прошли второй репер идем к третьему – ответил Устюжанин.

В эфире опять установилась тишина, лишь изредка раздавались какие далекие шумы. Их можно было отключить, но в этом случае понижалась чувствительность радиостанции, и Устюжанин не рисковал это сделать.

Прошло еще минут двадцать и опять радиостанция ожила:

— Степ я Мост – раздался голос Смирнова – по телефону кто-то позвонил Енсу и попросил на частоте 2182 передать сигнал «харимау».

— Кто позвонил?

— Он говорит первый помощник капитана.

Устюжанин встряхнул головой, посмотрел на Корнеева. Потом на капитана. Если капитан видимо ничего не понял, то Корнеев только развел руками.

— Ничего не передавать.

— Енс настаивает, что первый помощник – это как капитан.

Устюжанин быстро подошел к капитану и спросил по-английски:

— Капитан ваш первый помощник просил передать на частоте 2182 сигнал «харимау», что это значит.

Капитан задумался, отпил какого-то темного напитка из стакана, стоявшего перед ним и потом ответил:

— По-малаккски это означает, по-моему, «барс», если я не ошибаюсь конечно.

— А кому и что может передавать на этой частоте ваш первый помощник и кто это такой? Хотелось бы его спросить самого об этом.

— Герги – обратился он к Корнееву — попросите первого помощника подняться в ходовую рубку к капитану.

Через какое-то время в ходовую рубку вошел первый помощник капитана.

— Знакомьтесь Глеб, мой первый помощник Джим Николлети.

Первый помощник кивнул головой Устюжанину и вопросительно посмотрел на капитана.

— Сэр у мистера Устюжанина к вам есть несколько вопросов. Прошу ответить на них – сказал капитан, отхлебывая опять из своей чашки.

До носа Устюжанина долетел запах хорошего коньяка.

— То ли чай с коньяком, то ли коньяк с чаем – подумал он – повезло капитану, что на море нет дорожной полиции.

— Слушаю вас мистер Устюжанин – обратился к Устюжанину по-английски второй помощник капитана, слегка наклонив сторону голову.

— Мистер ээээ Николллети. – вспомнил фамилию первого помощника Устюжанин, — что за радиограмму вы попросили передать в эфир на частоте 2182?

— Я – неподдельно удивился второй помощник.

Его лицо выразило бурю эмоций.

— Я ничего и никого не просил передавать ни на какой частоте – его чисто выбритое лицо покраснело.

Капитан повернулся в своем вращающемся кресле и внимательно посмотрел в глаза своему помощнику.

— Сэр ваш радист сказал, что вы позвонили ему по телефону и попросили передать на частоте 2182 сигнал «харимау».

— Я ничего и никому не звонил и ничего не просил передавать.

Устюжанин задумался, а потом повернулся к капитану:

— Сэр поздравляю вас. У вас на борту есть пособник пиратов, которых он хотел предупредить о нашем присутствии у вас на борту. Это плохо. Он может им подать визуальный сигнал и тогда все наши усилия будут напрасны.

— Но мы то от этого не пострадаем. Я думаю, что лучше нам передать этот сигнал – резонно заметил капитан, усмехнувшись.

— А другие суда, которые идут за вами? Их они могут захватить. А экипажи взять в плен.

— До других судов мне нет дела – выдохнул капитан — мне надо довести свой танкер до места назначения и разгрузиться. Все. Вам я помогать не обязан.

— Я понял вас – вздохнул Устюжанин – тогда вам не стоило брать нас на борт. Мы тоже не обязаны защищать вас.

— Вы мне помогли уже.

— Но вас могут все же потом перехватить, когда мы сойдем. А сойдем мы в таком случае немедленно – Устюжанин принял решение, и его рука взяла в руки микрофон радиостанции — Сейчас я передам на наш корабль, чтобы нас немедленно сняли и прошу вас застопорить ход до его подхода. Мы не будем вас охранять.

Лицо капитана тоже покраснело:

— Это как не будете? Мы же договорились –а потом немного подумав добавил — Глеб вы меня не так поняли. Я хотел всего лишь вас поблагодарить за вашу деятельность. Вы не можете нас бросить в этом пиратоопасном районе.

— Можем, если вы не будете с нами сотрудничать – отрезал Устюжанин.

Оба помощника и рулевой молча слушали разговор русского офицера морской пехоты и своего капитана. Если по виду Корнеева было видно, что он согласен с Устюжаниным, то вид первого помощника показывал, что он согласен скорее со своим капитаном.

— Там мы идем вместе и выполняем все мои требования господин капитан? Или далее вы идете без нас – настороженно спросил Устюжанин.

— Да. Вы вынуждаете меня это делать – ответил капитан и отглотнул еще из своего стакана.

Лицо его покраснело еще сильнее, и он упорно смотрел вперед, как бы не замечая Устюжанина и своих помощников.

— Я могу быть свободным? У меня много дел – осторожно спросил капитана первый помощник

Капитан лишь разрешающе махнул рукой.

Глеб понимал капитан, но у него была своя задача, которую он должен был выполнить. Убиты наши ребята. Двадцать матросов и офицеров в плену. И их надо спасать. И интересы этого капитана и его танкера стали как бы второстепенными. Танкер приближался к архипелагу Анамбас.

Когда архипелаг, представлявший из себя большую группу островов показался по левому борту Устюжанин скомандовал по радио:

— Комета. Исполнить реверс – что по данным таблицы условных сигналов, означало готовность номер один.

И потом сразу добавил, обратившись к капитану:

— Все ваши люди, не стоящие на вахтах, должны быть только в каютах, а их иллюминаторы должны быть задраены. Это будет всего минут пятьдесят. Пусть отдыхают. Любой визуальный сигнал, поданный с корабля будет восприниматься, как предательство и к виновному могут быть применены меры военные меры.

— Мы не на войне господин лейтенант – вдруг вспылил капитан.

— Вы ошибаетесь господин капитан. Мы сейчас на войне – глаза его сузились – и здесь убивают, причем без всякой жалости.

Капитан задумался и приказа Корнееву передать по трансляции, чтобы все нестоящие на вахте были в своих каютах до особого приказания. Иллюминаторы всех кают должны быть задраены до особого приказания. И приказал передать первому помощнику капитана пройти по всем каютам и проверить наличие всех на местах.

Корнеев добросовестно передал все его приказания.

Устюжанин попросил разрешения капитана взять бинокль и опять вышел на обходной мостик танкера. Привалившись к закрытой части мостика сидели Багдасарян и Николаенко и о чем-то разговаривали. Увидев командира, они попытались встать, но Устюжанин жестом приказа им сидеть. Рядом острова, и никто не поручиться, в том, что в хорошую оптику на них не смотрят десятки глаз и внимательно изучают

На душе было муторно. Он понимал, что капитана танкера и понимал, что по-своему он прав. Ему не нужны приключения, ему надо довести танкер до места назначения и получить за это деньги. А приключения для него, как и для всей команды — это совсем лишнее. Ну разве, что кроме агента пиратов, находящегося на борту. А в том, что их агент находился на борту Устюжанин не сомневался.

День клонился к закату и солнце уже не находилось в зените и не припекало как днем.

Внезапно снова ожила рация:

— Степ я нос. По левому борту в надстройке открылся иллюминатор, и кто-то вывесил большой зеленый флаг. Второй ярус, третий иллюминатор с носа – доложил Железнов.

Устюжанин тяжело вздохнул:

— Началось.

Он перевесился через леера и увидел большой зеленый флаг, развевающийся на ветру.

— Свет я Степ. Второй ярус надстройки, третья каюта с носа. Надо срочно вскрыть и снять зеленый флаг. Возможно сопротивление быть готовым. Постараться без выстрелов.

— Понял – я свет – раздался голос Бекбулатова.

Устюжанин был уверен, что Бекбулатов справиться с любым сопротивлением. Он был чемпионом дальневосточного военного округа по рукопашному бою. Сам он был из Дагестана, где различные виды борьбы были весьма распространены, особенно восточные.

— Свет – 3 останется на месте, а мы со Светом -2 в надстройку – раздался голос Бекбулатова.

Устюжанин представил, ка взлетают по трапам через несколько ступенек сразу тренированные тела его матросов.

— Только бы там не было оружия – подумал он. 

— Третья каюта по левому борту – думал Бекбулатов, вылетая на площадку второго яруса надстройки. Маленький коридорчик. По левому борту. В лево и вправо какие-то двери.

Вот третья каюта. Рывком дверь на себя. Не открывается. Заперта изнутри. Рывок. Замок вылетел.

Дверь открыта за ней мелькнула тень. Маленький китаец с оголенным торсом преградил дорогу.

— Гриша, ты убираешь флаг, а я разбираюсь с китайцем.

Удар ногой отразил успешно. Чтобы снять флаг Ревнивцеву надо пройти по узенькой каюте, но китаец это не даст сделать. Значит надо войти с ним в контакт, а лучше перейти в бой на палубе.

Удар второй ногой в голову. Бекбулатов не стал отражать или уклоняться, а просто сделал захват и дернул на себя. Китаец, в падении, постарался достать его голову второй ногой. Попал, но удар не сильный, хотя в глазах на секунду потемнело.

Бекбулатов не увидел, а почувствовал, как Ревницев перескочил через них. Боковым зрением он увидел, как флаг влетает в каюту, а иллюминатор закрывается.

Внезапно он почувствовал сильную боль в боку.

— Нож – подумал он, но китайца не выпустил.

Хлопнул закрытый Ревнивцевым иллюминатор. Второй удар ножом Бекбулатов перехватил уже слабеющей рукой. Внезапно китаец обмяк.

Это Ревнивцев не долго думая оглушил его ударом автомата по голове. Китаец вскрикнул и обмяк.

Ревнивцев стащил Бекбулатова с затихшего китайца.

Бекбулатов вытащил маленький нож из рук китайца. Китаец умудрился пырнуть его под кевларовый жилет.

Кровь начала сильно литься и куртка, и брюки начали пропитываться ей.

— Степ я Свет. Флаг убран, один нейтрализован. Я трехсотый — легкий.

Ревнивцев быстро ремнем связал руки и ноги китайца, причем обвязал ремень вокруг шеи. Любое шевеление приводило к тому, что ремень перекрывал дыхание китайца.

— Что случилось? — тревожно спросил Устюжанин.

— Нож – коротко ответил Бекбулатов.

— Остаешься с пленным в каюте.  Свет – 2 старший на прежнем место.

— Понял – коротко ответил Бекбулатов.

Ревнивцев проложил рану бинтом с ватой и перевязал ее вокруг тело.

— Давай Гриша – иди на место. Ты старший – еле шевеля губами прошептал Бекбулатов.

Устюжанин не мог понять, как гордость дивизии по рукопашному бою сам Бекбулатов, смог пропустить удар ножом. Он сам видел, как чисто работает Бекбулатов, и не мог этого представить. Только если его ударили сзади.

Николаенко толкнул Устюжанина и рукой показал несколько быстроходных целей, мчавшихся от островов к кораблю.  Сами катера выглядели пока черными точками и только белые усы бурунов, были хорошо различимы взглядом.

— Комета веретено – передал сигнал своим людям по рации Устюжанин – мост, передайте на корабль команду «веретено».

Через минуту раздался уверенный и спокойный голос Смирнова:

— Передано.

— Лейтенант, что у нас тут? Локация показывает пять быстроходных целей, идущих к кораблю.

— Мистер Ван Грогген вам лучше уйти – сказал Устюжанин и практически запихнул капитана в ходовую рубку — сейчас будет бой, — как бы в оправдание сказал он, думая рассказать или не рассказывать капитану о бое в каюте.

И решил пока не рассказывать.