Блытов В. Чёрное золото. Глава 18. Тревожные иероглифы (приключенческий, морской роман )

Иеро́глифы (др.-греч. ἱερογλύφος) — название письменного знака в некоторых системах письма. Иероглифы могут означать как отдельные звуки и слоги, так и морфемы, целые слова и понятия. Используются в Китае, Японии, Корее

После запуска дизель газотурбинной установки работа пошла более быстрыми темпами. Экипаж переехал жить на корабль и мог работать круглосуточно. Офицеры и механики разместились в каютах, матросы в трех кубриках, располагавшихся в носовых помещениях. Одну каюту выделили Светлане, которая вместе с мичманом Даниленко теперь хозяйничала на корабельном камбузе, который теперь сверкал чистотой. Заработали гальюны и умывальники. Кузьмин и Ким поселились вдвоем в командирской двухкомнатной каюте. Там же лежали, доставленные новый комплекты рабочего платья.

Гунтур внезапно для всех поднялся в ходовую рубку, вместе с Сю-Инь, где Кузьмин колдовал со штурманскими приборами, а Ким с радиолокационной станцией.

— Когда планируете закончить работы? – спросил Гунтур через переводчицу.

Кузьмин почесал ухо и ответил:

— Надо еще все забортные системы проверить и отремонтировать, вот штурмания, локация, связь пока не работают, по ракетному и артиллерийскому вооружению есть проблемы. Да и сдизеями есть проблемы. Все надо запускать. Делаем.

— А сроки какие? – нервно переспросил Гунтур, зло посмотрев на переводчицу, видимо сомневаясь правильно ли она переводит.

Сю-Инь, когда Гунтур отвернулся к иллюминатору, незаметно передала Киму, какой-то платочек и тот сразу же спрятал его в карман.

— А где господин Бамбанг? — внезапно перепросил Кузьмин, видимо чтобы отвлечь Гунтура — Что-то давно не приезжает.

— Господин Бабмбанг погиб в бою с кораблем гяуров смертью героя-мученика – с пафосом ответил Гунтур и отчего-то сразу разозлился и зачем-то накричал на Сю-Инь.

Игрушечное личико Сю-Инь сморщилось, и она заплакала, прикрывая лицо маленькими ручками.

Ким хотел заступиться за нее, но Кузьмин незаметно взял его за руку, остановил и сделав серьезное лицо сказал:

— Мы скорбим из-за смерти господина Бамбанга. Мы же теперь с вами союзники? Делаем одно дело. И для нас смерть нашего хорошего знакомого господина Бамбанга тоже серьезная проблема.

Сю-Инь видимо, как могла перевела речь Кузьмина.

Гунтур сделал устрашающее лицо по которому было ясно – какие союзники. Вы – рабы ребята.

Тогда они еще не знали, что Бамбанг совсем не погиб, а находиться в плену, в изоляторе лазарета «Стерегущего».

Когда Гунтур ушел, Ким достал из кармана платочек переданный ему Сю-Инь. На белом платочке были вышиты красными буквами иероглифы, расположенные сверху вниз. Он, что-то зашептал губами, видимо читая вышитые иероглифы.

— Что это? – заинтересовался Кузьмин.

— Это корейские иероглифы – ответил Ким.

— А они отличаются от китайских или японских – спросил Кузьмин, не разбиравшийся ни в каких иероглифах и не понимавший какую информацию можно почерпать их этих значков.

— Есть отличие – отмахнулся Ким от вопросов Кузьмина, пытаясь понять суть написанного.

Кузьмин отошел в сторону и продолжил заниматься с рулевой стойкой. На той стороне у него был Громов с которым они прозванивали и подсоединяли кабели.

Кузьмин не заметил, как рядом с ним опустился на корточки Ким.

— Там Юй Лунь написал, чтобы, как только мы закончим катер, нас отправляли на плантацию. Подводную лодку запускать Хван видимо передумал.

— На какую плантацию?

— Видимо туда, где работают гражданские моряки. Наверно каучуковую плантацию — ответил Ким.

— А чего ради этот Юй-Лунь помогает нам и зачем передает это нам? – спросил Кузьмин.

Ким тяжело вздохнул и ответил:

— Он давно нам друг. Какие у него резоны работать против Хвана можно догадываться, но многим, что мы сегодня имеем мы обязаны именно ему. Из письма я понял, что никто освобождать нас не будет и не собирается. Мы для них — расходный материал. Рабы. И еще написал, что через два дня пираты планируют захватить «Стерегущий», правда он его назвал просто «ваш корабль», но понятно. И захватят его планируют во время заправки от танкера.

— И ты это прочел в этих значках – удивился Кузьмин.

— Да. Дедушка Ан научил меня читать иероглифы – улыбнулся, потянувшись, как кот ответил Ким – я думал никогда не пригодиться, а пригодилось — а еще есть корейский алфавит Хангыль из 40 букв. Но он написал нам иероглифами.

Кузьмин встал покачал головой:

— Тогда времени у нас нет совсем. Или стать на всю жизнь рабами или бороться все же за свою свободу.

— Лишь только тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой – процитировал Ким слова Гетте и тяжело вздохнув добавил — Да. У меня с локацией еще работы полно. Связь надо запускать.

— Запускай только «Рейд», остальное потом и локацию хоть немного – посоветовал Кузьмин – я не запущу за сегодня гирокомпас, но сделаю рулевую колонку. «Магнавокс» работает с остальным будем разбираться позже. Есть магнитный компас. Вот артиллерию надо обязательно запустить. Хотя бы АК-630 от колонок. Пушку уже не успеем. Но помочь «Стерегущему» мы обязаны.

Ким с ним согласился:

— Надо бы в море выйти и отстрелять артиллерию – сказал Ким – вообще конечно на катере по штату должно быть 5 офицеров и 50 матросов. Нас же трое и 20 матросов. Явно не хватает.

— А механики с танкеров? – спросил Кузьмин – потом БЧ-3 мы не запускаем пока. Нет специалистов.

— Мы же не можем гражданских механиков принуждать идти с нами – возразил Ким – я думаю, что нам надо выйти в море, захватить корабль и выйти на помощь нашим. А ты скажи, что еще надо взять Светлану.

— А почему нет и твою Сю-Инь тоже взять придется. Переводчик нам нужен.

Ким поднял руки и покачал в знак не согласия головой, но возражать не стал.

— А ты знаешь когда и где заправка «Стерегущего»?

— Можно предположить, что в море – ответил Ким с улыбкой – вне архипелага и со стороны Сингапура. Туда наверно и надо идти.

— Карт нет? – пробурчал Кузьмин — нам бы знать его координаты.

— А тебе зачем карты? Голова есть. Солнце и луна видны хорошо, как и звезды. Координаты свои знаем. Острова видны. Пойдем по наитию – посерьезнел Ким.

— На честном слове и на одном крыле – пробурчал Кузьмин.

Нет он понимал, что сложно найти в огромном море танкер и «Стерегущий», но что делать, надо делать. А если они уйдут к Сингапуру, то найти будет совсем невозможно.

— Я предлагаю назавтра организовать официальный выход в море на отстрел артиллерии. Надо Гунтура предупредить. Наверно он будет рад, что так скоро. Он же подгонял нас.

— А дальше?

— А дальше надо захватить корабль, когда будем возвращаться. Я думаю, что твоего Айкидо и опыта Даниленко хватит, чтобы обезоружить пиратов. А мы все будем вам помогать.

— А куда пиратов потом, тех кого захватим? – спросил Кузьмин.

— Не топить же их – пожал плечами Кузьмин – высадим на первый необитаемый остров.

Ким как-то недовольно покачал головой. Потом вернемся на наш остров, снимем с их катеров крупнокалиберные пулеметы, заберем вооружение, снаряды, гранатометы — что найдем. Один катер погрузим себе на борт, остальные потопим на хрен, чтобы если что не было преследования. А что с ними делать? Не оставлять же пиратам.

Кстати какое название дадим нашему кораблю?

— Я думаю, что по принципу названий ракетных кораблей «дивизиона плохой погоды» назвать какими-нибудь природными катаклизмами – предложил Ким.

— Тогда лучше «молнии» не найти, как сам проект – предложил Кузьмин – решено на выходе захватываем нашу «Молнию» и идем на помощь «Стерегущему». Надо узнать у механиков, как у нас с топливом? А то заправляли, но может надо еще. Снаряды АК-630 перенести на корабль. Даниленко предупредить. Пиратов распределить, где и как их брать будем и кто?

— А может им кашку Светланка сварит и что-нибудь туда снотворное засыплем. Убивать не хочется никого. Пусть лучше уснут.

— А что ты засыпешь? У тебюя есть что?

— А я с Сю-Инь посоветуюсь. Может она что-то предложит.

Кстати флаг военно-морской Светлана отстирала, очистила от пятен, отгладила и он у меня храниться здесь.

— Ух ты – восторженно сказал Ким – покажи.

Кузьмин подошел к прокладочному столу, выдвинул и вынул один ящик для карт, а под ним оказалось пространство, где и лежал военно-морской флаг несуществующего уже флота. Он бережно достал флаг, развернул. На белом фоне красным светом выделялись серп и молот и звезда, а снизу голубела синяя полоса.

— Дай подержать – попросил Ким – я только в училище его видел. Красиво получилось.

— Светланка постаралась. Стирала и чистила по ночам, чтобы эти макуты не видели.

Между собой они называли охрану макутами, видим в честь гаитянских эскадронов смерти, которых называли на Гаити – тотон-макутами.

— Сколько пиратов осталось с нами?

— Наверно сейчас человек десять вместе с Бабаевым.

— Бабаева тоже надо считать – серьезно сказал Ким – предатели служат своим хозяевам лучше, чем их службы. Более верные. Этих можно в плен взять, а тех? будут до последнего патрона.

Кузьмин немного замялся, а потом тихо сказал:

— Подходил ко мне Бабаев как-то. Сказал, что перешел к ним, чтобы помочь нам. И попросил на него рассчитывать, если что.

— Ты думаешь, что не обманывает? – сказал Ким выпрямляясь во весь свой рост – я ему не верю. Если посвятить во что-то, то может предать им и тогда все наши планы насмарку.

— Вот и я раздумываю, как правильно сделать. Хотя Бабаев кавказец, а они все же верны слову, присяге.

— Да ладно. Ты забыл про Чечню? Там тоже присягу давали. Там давали присягу СССР, а Бабаев давал присягу все же России.

Снизу по трапу застучали шаги и в ходовую рубку зашел улыбающийся Потоцкий весь измазанный, какими-то маслами:

— Вы чего здесь шепчитесь? — спросил он и увидев в руках Кима военно-морской флаг сказал – ух ты. Покажи.

— Подожди Славик – перебил его Кузьмин – здесь такое дело. Только не грязными руками. Нам стало известно, что Хван приказал работы завершить в кратчайший срок и нас всех отправить на плантации. И еще они планируют захватить «Стерегущий» во время заправки от танкера.

— Откуда знаете? – вытаращил глаза Потоцкий.

— Только никому. Даже своим механикам ничего не рассказывай – предупредил Потоцкого Ким.

— Да с чего вы взяли? Нам Хван обещал свободу – возмутился Потоцкий.

— Этим людям верить нельзя — сел в кресло командира Кузьмин – пообещают одно, а сделают другое. Я не удивлюсь, что когда мы все сделаем, то нас могут пустить на корм рыбам, как ту обезьяну. Помнишь?

Потоцкий кивнул головой и нахмурился.

— Если мы сами свободу себе не добудем, то никто ее нам не даст на белом блюдечке с голубыми каемочками – сказал серьезно Ким.

И Потоцкий с ним согласился.

— Как твои механики. С нами или нет? – спросил Кузьмин. Если что мы их высадим на берег.

— Да они основные в машине – горячо сказал Потоцкий – что я без них сделал бы? Я чистый трюмач – по диплому инженер кораблестроитель, а они настоящие мехи – спецы.

— Вот и узнай у них, как они с нами, или их высадить придётся? И еще завтра наверно пойдем в море, опробовать механизмы. Буду просить Гунтура. Как у вас с механизмами и запасами?

— Не у вас, а у нас – ответил Потоцкий улыбнувшись – если пойдем в море, то заправиться надо дизельным топливом и маслами, вода нужна, и все остальное. Я же список тебе подавал.

— Хорошо — согласился Кузьмин — и надо сегодня снаряды 30 мм. загрузить для АК-630.

— Я думаю, что чем больше возьмем — тем лучше — сказал Ким.

Кузьмин лишь кивнул головой:

— Надо у Носова узнать, что и сколько надо. Они там с Савельевым ковыряются сейчас, приводят в порядок. Время Славик пошло. Твоя задача машины и обеспечение хода и электропитание. А то выйдем в море и будем болтаться, как дерьмо в проруби, пока нас пираты не снимут с «Молнии» опять. И с механиками поговори, узнай, что они думают. С нами или нет?

— А почему с «Молнии»?

— Мы решили так назвать наш корабль.

— Понял. Ну «Молния», так «Молния». Главное, чтобы не как у капитана Врунгеля «Беда» – ответил Потоцкий и убежал по трапу вниз. Кузьмин аккуратно свернул флаг и убрал его на прежнее место.

На обед в кают-компанию Кузьмин и Ким пошли вместе и попросили старшего мичмана Даниленко отобедать вместе с ними.

В кают-компании они посвятили Даниленко в свои планы.

— Старший лейтенант Ким прав – задумчиво сказал Даниленко – лучше усыпить, чем убивать. А потом высадить на необитаемом острове. Но нужно хорошее снотворное, а где его здесь взять?

— А ты справишься, если придется драться? Ведь основная надежда на тебя – сказал Кузьмин. Вопросительно глядя на Даниленко.

Тот в ответ лишь пожал плечами:

— Постараюсь справиться, если наши помогут, но надо четко знать, кто из них и где будет находиться. А что делать с этими электриками Харимаем и Гагаком? Они же вроде неплохие парни. А Бабаев?

— С Бабаевым особая песня – сказал Кузьмин – мы с ним сами разберемся. Харимай и Гагак – он пожал плечами – а они чем лучше других. Разоружим, а там посмотрим.  Операцию надо проводить, когда будем возвращаться с моря. Если все будет нормально на ходовом мостике, то мы поднимем флаг СССР и передадим по трансляции сигнал к примеру «Молнию исполнить». Саша у нас работает трансляция?

— А ты что не видел? Сам же пользуешься.

— Так то парная громкоговорящая связь? А трансляция боевая работает?

— А чем я по твоему занимаюсь со своими ребятами – раздражено спросил Ким – все работает. Можешь сегодня опробовать.

— И опробую. Осечек быть не должно. По этой команде ты Евгений Михайлович – сказал он обращаясь к Даниленко – разоружаешь и связываешь, тех макут, кто будут в машинах. А далее идешь наверх.

— Понятно – улыбнулся Даниленко – чего-то надело мне в гостях, пора и честь знать. Да и дома наверно ждут нас.

И все дружно заулыбались. Вошла Света с подносом на руках, и они замолчали, опустив глаза.

— Чего это вы здесь мальчики замолчали? Тайны военные? – спросила она, накладывая в тарелки второе.

— Да вроде того Светлана Павловна – уважительно сказал старший мичман Даниленко – многозначительно ей подмигнув – у нас у мужчин много разговоров разных, но когда никого нет, то мы разговариваем — он сделал небольшую паузу, посмотрел, что все на него смотрят и с усмешкой сказал о женщинах — разговариваем только о женщинах, а не о работе, рыбалке или футболе.

Все засмеялись.

— Ой и шалун же вы Евгений Михайлович – вдруг притворно обиделась Светлана – махнула на него полотенцем и вышла, с порога сказав – разговаривайте о своих женщинах, не буду мешать.

Все опять засмеялись.

— Ну вы Евгений Михайлович и конспиратор – пропел довольный Кузьмин.

После сытного обеда, они немного посидели в креслах.

Внезапно зашел Славик Потоцкий и с порога в полголоса сказал:

— Все механики с нами. Не хотят возвращаться на плантации. Ход завтра будет самый полный. Обеспечим.

— Вот и хорошо – обрадовался Кузьмин – теперь надо у наших артиллеристов все узнать.

— Так я встретил их обоих на трапе – сказал Потоцкий – поперли на станке какую-то хреновину вытачивать, говорят сломалась.

— Чего там у них сломалось? – взволновано спросил Кузьмин.

— Да Бог его знает, говорят какая-то очень нужная деталь.

— Хорошо хоть станки есть – усмехнулся Ким.

— Алексей, ты что не понимаешь, что если они не сделают, то в море завтра не пойдем – в отчаянии крикнул Кузьмин.

Дверь отворилась в кают-компанию вошел Гунтур, а за ним семенила Сю-Инь. Все сразу замолчали и во все глаза уставились на них. Первым встал Кузьмин, за ним встали остальные офицеры и старший мичман Даниленко. Кузьмин почтительно наклонил голову, за ним все остальные.

— Как у нас идут работы? – спросил через переводчицу Гунтур с легкой усмешкой.

Кузьмин немного помялся потом ответил:

— В принципе многое готово. Завтра корабль будет на ходу и можно выйти в море и проверить. Заодно можно проверить – легкая усмешка сверкнула в его глазах, и он продолжил – работу артиллерии. Надеюсь за сегодня мы там все закончим.

— Нужно мерная линия для проверки компасов и контроля работы машин, юстировка стрельбовых станций, желательно размагничивание.

Сю-Инь не могла перевести многих незнакомых слов и называла их по-русски.

— Когда корабль может вести бой? – спросил зло Гунтур, усаживаясь в кресло и играя в руке с вынутым из кобуры револьвером.

— Нам осталось сделать еще несколько систем – сказал Кузьмин, глядя на револьвер Гунтура, который по очереди направлялся, то на Кузьмина, то на Кима.

Краешком глаз Ким увидел, что мичман Даниленко собрался, как змея перед прыжком.

— Я уверен, что через неделю корабль будет полностью готов, как новенький – сказал Ким показав Даниленко, что не надо спешить – а пока выход в море чисто технический, чтобы не получилось так, что господин Хван приедет, а корабль не сможет выйти в море или вести огонь. Нас за это не похвалят.

— Да. Это так – смутился Гунтур и убрал револьвер в кобуру – а как быть с подводной лодкой?

— Вы видите все силы брошены сейчас на ракетный корабль. Закончим – возьмемся за подводную лодку. При таком хорошем снабжении прямо из России можно сделать все – ответил очень серьезно Кузьмин.

А Ким и Потоцкий лишь закивали головами в знак согласия.

— Ладно. Тогда сегодня загрузка боеприпасов и топлива – хлопнул себя по коленкам Гунтур, вставая с кресла – тогда жду вас сейчас у себя в доме, чтобы обсудить возможности завтрашнего выхода. Заодно доложу все господину Ибрагиму Хвану и получу его разрешение на наш выход в море.

Сю Инь ушла вместе с ним.

Офицеры переглянулись между собой.

— Ну, что по коням? — спросил Кузьмин – вы по своим делам, а я на причал, контролировать что там сломалось у Носова с Савельевым.

Потоцкий и Даниленко направились на выход, а Кузьмин спросил у Кима:

— Ты чего так напрягся, когда мы разговаривали?

Ким смутился немного:

— Когда он направлял свой револьвер на тебя, я хотел прыгнуть, чтобы не дать ему выстрелить, еле сдержал и Даниленко, а то он мог бы все испортить.

— Да уж чем ближе Дажелет, тем сложнее сдерживать эмоции.

— А при чем здесь Дажелет? – спросил удивленный Ким не понявший какое значение имеет остров, расположенный в Японском море.

— Это так иносказательно – рассмеялся Кузьмин – понимаешь корабли, когда возвращались во Владик последнее перед ним видели – это скалы Дажелета. Так и перед нами замаячил свой Дажелет и главное его пройти.

Вечером матрос Токарев, исполнявший обязанности сигнальщика, доложил, что куда-то ушли еще два катера с людьми и осталось в бухте только два.

— Готовятся наверно и собирают все силы – сказал Кузьмин Киму – а что там у наших рогатых?

— Да полетела какая-то собачка, которая должна продергивать какую-то хреновину при перезаряжании перед следующим выстрелом. Сделали, выточили на всякий случай три штуки.

— А я поговорил с Сю Инь, когда ходили в домик к Гунтуру. Она говорит, что в чемоданчике есть сильное снотворное.

— А это уже здорово – сказал заулыбавшись Кузьмин – надо утром со Светланой переговорить.

— Давай поручим это дело Даниленко. У него вроде со Светланой симпатия образовалась.

— Да ты что? – удивился Кузьмин – а я и не заметил этого.

— Давай спать. Утро вечера мудренее. Хван разрешил завтра пробный выход в море. Утром погрузка, а по завершению выходим. Так мне сказал Гунтур.

Ким примостился на маленьком диванчике в кабинете, а Кузьмин ушел спать в спальню командира корабля. Он знал, что в офицерском коридорчике стоит постоянно часовой, как и в коридоре матросских кубриков.