Блытов В. Служил Советскому Союзу. Раздел 1. На восток. Глава 3. SOS

Художественное произведение! Совпадение имён, фамилий и названий случайно.

Глава из морского романа «Служил Советскому Союзу».

Авианосец «Брест» с группой кораблей охранения осуществляет переход с Чёрного моря. Во время перехода радисты приняли сигнал SOS.

Раздел 1. На Восток!

Глава 3. SOS

SOS – международный сигнал бедствия с использованием азбуки Морзе (три точки – три тире – три точки). Передаётся на частоте 500 мГц.

Условное название сигнала как Save Our Souls – Save Our Spirits (спасите наши души) или Save Our Ship (спасите наш корабль)? По-русски есть такие прочтения сигнала – Спасите От смерти или Сигнал Особой срочности. В телефонный радиосетях сигнал бедствия корабля или судна передаётся на частотах 2182 мГц, 156,8 мГц., 121,5 мГц (для авиации) как MayDay (майский день).

Для привлечения внимания как можно большего числа кораблей для спасения, в случае аварии (гибели) кораблей, судов, самолётов установлены так называемые минуты тишины для телеграфных каналов (500 мГц) с 15 по 18 и с 45 по 48, и для телефонных каналов (2182, 156,8, 121,5 мГц) с 0 по 3 и 30 по 33 минуты каждого часа.

В указанные минуты на аварийных частотах не имеет права выходить на передачу ни один корабль, судно или самолёт, кроме кораблей, судов и самолётов, терпящих бедствие на море. Но все корабли и суда обязаны открывать вахты в указанное время и принимать все сигналы, передаваемые в это время аварийными кораблями или самолётами, терпящими бедствие на море. В остальное время на указанных частотах разрешается вести радиообмен только по оказанию помощи аварийному кораблю, судну самолёту.

В радиорубках всех кораблей часы радистов раскрашиваются специальными секторами – красными для телеграфных аварийных частот и для телеграфных частот синим цветом.

Наверно даже младенец сегодня знает, что каждый корабль, принявший сигнал бедствия, обязан оказать помощь аварийному кораблю, в случае нахождения в районе бедствия и транслировать сигналы на узлы связи или другие корабли. Об этом говорят все документы, принятые специальным международным комитетом по использованию электросвязи на море в Женеве и международно-правовыми документами, принятыми ООН.

На эту тему даже есть песня Юрия Визбора:

На военных кораблях прослушивание аварийных частот обязательно записывается в распоряжение по связи каждого корабля на выход в море

Как и любая информация на корабле, информация о результате прослушивания аварийных частот в установленное время должна докладываться командиру корабля или старшему начальнику на корабле в море.

Однако в жизни всё немного не так, как должно быть. Реально сил и средств связи на флагманских кораблях порой не хватает и приходится чем-то поступиться. А на многих кораблях командиры БЧ-4 просто игнорируют эту часть распоряжения по связи на выход корабля в море. На связь корабля это никак не влияет и за неё никто связистов не спрашивает. Даже если идет информация с аварийного корабля могли же просто не принять.

Получив распоряжение по связи на переход авианосца «Брест» на Дальний Восток командир БЧ-4 авианосца капитан-лейтенант Мансур Асланбеков составил несколько схем связи, по зонам ответственности каждого из управляющих на переходе командных пунктов, а также связь взаимодействия с кораблями сопровождения, а также включил в общую схему связи приём информации на аварийных частотах.

Капитану 1 ранга Мосолову Филиппу Алексеевичу – начальнику связи перехода, представленная на утверждение схема связи, не понравилась:

— Ну что вы лишнее придумываете, товарищ командир БЧ-4. Вычеркните эти аварийные сети и не смешите никого – с усмешкой сказал он Мансуру – у нас на ТОФе корабли никогда не несут их. Это для гражданских  только. А у нас по желанию.

— А как же распоряжение по связи ГШ ВМФ? Не выполнять? Напишите мне письменное приказание эти вахты не открывать.

— Да ты, что Асланбеков. Подписи не будет. Желаете — занимайтесь ерундой товарищ капитан-лейтенант! Отдайте эту вахту на корабли охранения и забудьте о ней. Мы военный корабль и нас вообще это не касается.

— Есть распоряжение по связи главного штаба военно-морского флота, где не рекомендуется, а требуется открытие этой вахты. А предлагаемые корабли охранения все же имеют значительные ограничения в количестве связистов и средств связи, по сравнению с нами. И в распоряжении по  связи уже есть каналы, которые мы им передаем в связи с испытаниями Системы боевого управления ВМФ.

Мансур понял, что начальник связи не хочет писать никаких письменных приказаний, оставлять свои следы. А так за все отвечает Мансур. А если вдруг, что-то случиться и будут спрашивать?

Махнул начальник связи рукой, утвердил схему связи.

— Хочешь играть в игрушки – играй. Только зря ты так с нами. Тебе служить все же на ТОФ. А это не север.

Мансур приказал Мише Колбасному открыть радиовахты в аварийных сетях.

Вахты были открыты. По заведённому командиром БЧ-4 правилу результаты прослушивания аварийных частот вахтенные радисты после каждых трёх минут тишины докладывали дежурному по связи. А дежурный по связи докладывал командиру БЧ-4, а Мансур докладывал командиру корабля, что всё нормально.

Находясь уже в Средиземном море, радисты в аварийной сети приняли первый сигнал SOS от советского вспомогательного танкера ВМФ «Сетунь», следовавшего из Черного моря в Средиземное, которое потеряло ход в результате пожара в машинном отделении.

Дежурный по связи вызвал в КПС командира БЧ-4. Мансур доложило принятом сигнале SOS командиру корабля.

— Сейчас доложу командиру эскадры – сказал тихо командир по ГГС.

Прошло пятнадцать минут – реакции никакой.

Мансур снова запросил, что передать на терпящий бедствие танкер.

На этот запрос командир позвонил по телефону и тихо сказал, что командир эскадры не хочет слышать ни о каких сигналах SOS.

— Товарищ командир, а что делать?

— Не знаю. Старший на борту командир эскадры. Действуй на свой страх и риск.

Мансур немного подумал и снял трубку телефона оперативной связи.

— Оперативного дежурного флота.

Через несколько секунд услышал голос оперативного дежурного Черноморского флота

— «Брест» слушаю вас. Оперативный дежурный Черноморского флота капитан 1 ранга Опанасенко. Что у вас там?

— Командир БЧ-4 капитан лейтенант Асланбеков. Мы приняли в 14:46 сигнал SOS от танкера «Сетунь». Запишите координаты.

— Записываю – услышал Мансур голос оперативного дежурного.

Мансур задиктовал принятые от танкера координаты.

Минуты через две оперативный дежурный поблагодарил Мансура за информацию и и сказал, что комфлота приказал представить к правительственным наградам, отличившихся при приеме сигнала.

— Приказание командующего флотом – пояснил он Мансуру — Мы потеряли этот танкер со связи. Сейчас высылаем спасательное судно «Аю-даг» и буксир «Ермак». Уже вылетели в район спасательные самолёты. Передайте это на «Сетунь». У нас с ней связи пока нет.

— Так она есть на средних волнах, но мы передадим. А можно прислать телеграмму за подписью командующего флотом о представлении в наградам отличившихся.

— Конечно такая телеграмма будет обязательно. Прказ комфлота положено выполнять.

Вечером в каюте Мансур рассказывал о проблемах с аварийно-спасательными радиосетями своему другу командиру дивизиона БЧ-2 Кузьме Гусаченко.

Стаканы с хорошим чаем стояли на столе, и они под игру в шеш-беш смаковали прекрасно заваренный Мансуром чай.

— Умеешь ты чай заваривать Мансур – усмехался Кузьма, бросая на доску в очередной раз кубики – только вот объясни я не понимаю, что у вас там за возня с этими аварийно-спасательными частотами? Зачем это им надо запрещать открывать, то, что положено открыть? Даже малые дети знают, что аварийному судно обязаны помочь, первые принявшие этот сигнал.

— Я и сам пока не могу понять, зачем противится тому, что положено открыть. Дедушка (так называли между собой связисты начальника связи) открытым текстом сказал, что это не принято на ТОФе.

— Принято, не принято. Распоряжение по связи есть, кстати кем подписано?

— Утверждено начальником главного штаба ВМФ и подписано начальником связи ВМФ. Я думаю, что надо выполнять, нравится тебе или нет.

— Кузьма я тоже не до конца понимаю их резоны – делая очередной ход, ответил Мансур.

— Гонор их заел. А у нас на ТОФ положено вот так и никак иначе – проворчал Кузьма. – не моряки они там, а так непонятно, что. Как это отказаться принимать от терпящего бедствия корабля сигнал SOS?

— Ты держись брат – твоё дело правое. Ты Мансур настоящий моряк, как и наш командир. Сейчас наши помогут этому танкеру, спасут людей. И в этом твоя заслуга и твоих матросов.

Вечером пришел приказ командующего флотом о представлении на государственные награды отличившихся в приёме сигнала бедствия.

Из сводки по Черноморскому флоту Мансур уже знал, что помощь танкеру «Сетунь» оказана. Люди спасены.

Командир авианосца, не задумываясь, подписал представление к награждению медалью Ушакова, принявшего сигнал SOS матроса Ушакова.

В БЧ-4 все моряки знали и завидовали матросу Ушакову, который должен был получить замечательную флотскую награду медаль Ушакова.

— Это очень престижная награда — рассказывал на политинформации замполит БЧ-4 старший лейтенант Дьяконов – она была введена во время войны. Считалось за честь для моряка получить подобную чисто морскую награду. Ибо другие виды Вооруженных сил такой наградой не награждаются

Поощрение Ушакова привело к тому, что заступить на эту радиовахту стали стремится многие. Приходилось ограничивать желания некоторых годков и подгодков, знания и умения, которых были нужны в более значимых сетях.

Впервые в Эгейском море встретились два советских авианосца Северного флота гвардейский «Азов» и Тихоокеанского флота «Брест», каждый со своими кораблями охранения. Никогда Средиземное море не видело такого числа советских современных кораблей

Под флагом командующего Черноморским флотом, вышедшем в Средиземное море на крейсере «Адмирал Спиридов», впервые авианосные соединения, провели встречный бой, закончившийся по различным причинам ничейным результатом.

 После этого в 52 точке у побережья Туниса оба соединения готовились к переходу на свои флота.

Последнее опробование готовности к переходу на ТОФ тихоокеанское соединение проводило на выходе в Тирренское море.

В это время радисты «Бреста» приняли второй SОS, который вызвал многочисленные нарекания в мой адрес со стороны командования соединения.

Где-то после обеда дремлющего в каюте Мансура вызвал дежурный по связи старший лейтенант Герсимов во время адмиральского часа:

— Принят сигнал SОS на частоте 500 мГц — доложил чётким голосом дежурный по связи — от греческого танкера «Стриела». Прошу прибыть на командный пост связи. Мы вызвали спецпропагандиста и командира 1 дивизиона.

Мансур вздохнул, быстро оделся и спустился в КПС.

В посту находились несколько офицеров БЧ-4 и спецпропагандист капитан-лейтенант Мишустин, хорошо знающий иностранные языки.

Матрос в сети скрипя карандашом принимал сообщения от аварийного транспорта. Сообщения передавались на английском языке. Спрецпропогандист на бумажке тут же переводил, принятые сообщения от танкера.

В полголоса он говорил Мансуру:

— Греческий танкер «Стриела» потерял ход. В машине пожар. Просят оказать немедленную помощь в тушении пожара или эвакуации экипажа. Вот координаты – показал он Мансуру.

Мансур включил по ГГС штурманскую рубку и быстро зачитал с бумажки координаты аварийного танкера.

— Менее 30-40 миль от нас – сообщил Мансуру по ГГС старший штурман Боря Клинцов.

— Принято – прошептал Мансур, почесав голову.

Он понимал, что прием этого аварийного сигнала — это большая головная боль для него. И что убед он даже не представлял.

Когда радиограмма была оформлена по всем правилам на английском языке и к ней приложен перевод спецпропагандиста на русский язык, Мансур тяжело вздохнул и побежал в ходовую рубку докладывать командиру соединения. Только он мог принять значимое решение. Безусловно он мог бы доложить по ГГС или отправить экспедитора, но информация была слишком важная, чтобы её зачитывать по связи или доверять матросу. А то, что скандал может быть он предситавлял. Понимал, что личность командира БЧ-4 более значимая, чтобы от него могли отмахнуться как от надоевшей мухи. да и сеть неслась все же с его решения. Значит и ему отвечать.

В ходовой рубке уже видимо знали о полученной радиограмме от штурмана, и командир, без всяких слов, подтолкнул Мансура к флагманскому креслу на котором выседал развалившись, контр-адмирал Смелков.

— Товарищ адмирал в аварийной сети на частоте 500 мегогерц принят сигнал СОС от греческого танкера «Стрела». На танкере пожар в машинном отделении. Они потеряли ход и просят оказать помощь или снять экипаж – зачитал Мансур перевод и положил радиограмму перед адмиралом.

Адмирал двумя пальцами осторожно взял радиограмму, усмехнулся, а потом выругался:

— Зачем ты это мне докладываешь каплей? – задал вопрос Мансуру — Я что побегу на авианосце оказывать помощь какому-то греческому танкеру? Или буду снимать его экипаж на авианосец? А если он, не да Бог, взорвётся? Ты будешь отвечать? Объясни мне.

— Товарищ адмирал я вам обязан докладывать всю информацию, поступающую на корабль – осторожно, чтобы не вызывать гнев начальства доложил Мансур — По международному праву мы обязаны им ответить, если приняли сигнал или передать другому кораблю который находится ближе к району бедствия. Прошу разрешения ответить в радиосети.

— Ты что будешь учить меня — адмирала международным правилам? – закусил удила адмирал — А я не хочу принимать таких решений, ставящих под угрозу вверенные мне корабли. Мне поставлена задача командованием и коммунистической партией довести ваш авианосец и всю группу кораблей на Дальний восток. И все! Поэтому слушай внимательно мой приказ — не разрешаю ничего им передавать, не разрешаю даже отвечать. Мы сигнал не принимали. Они нам не помогут в случае чего. И не вздумай обойти меня, как это сделал тогда с этой «Сетунью».

— Как не принимали? У нас есть записи в вахтенном журнале о приёме этих сигналов. Это же прямое нарушение всех наших правил и документов – удивился Мансур.

Он перечислил документы, которые корабль не имеет права нарушать.

— А вы, что ещё и вахтенный журнал записали без моего разрешения? Успели? Приказываю — вырвать листы и забыть. Я приказываю – покраснел как рак адмирал – вы поняли идите выполнять. Не задерживаю вас и не забудьте мне доложить о выполненном приказании. И вообще я вам не верю. Принесёте мне сюда все ваш журнал, где записано об этом приёме сигнала SОS. Я сам вырву эти листы и научу вас выполнять свои приказания —  приказал адмирал и отвернулся к иллюминатору, давая понять, что разговор закончен.

Уже вслед он прокричал

— И запомните каплей, что они в такой обстановке, нам никогда не помогут в такой же ситуации.

Все находившиеся в ходовой рубке слышали слова адмирала и когда Мансур отошёл от адмирала, командир незаметно пожал ему руку и остановил.

— Ты вот, что Мансур передай координаты аварийного танкера американцу «Россу» по-тихому – шепнул он Мансуру на ухо – пусть они ему окажут помощь, если мы не можем помочь. Только аккуратно, без унижения нашей страны.

В составе ордера шёл американский новейший эсминец слежения «Джон Росс» типа «Спрюенс» и командир видимо имел ввиду его.

Мансур кивнул командиру, что понял — и побежал вниз в КПС.

В КПСе (командном пункте связи) вокруг Мансура сразу собрались офицеры БЧ-4, среди всех он заметил командира группы радиоразведки.

— Ну что? Мы подготовли CВ передатчик для ответа. Готовы работать с танкером – сообщил тихо командир дивизиона радиосвязи Миша Колбасный – что сказал адмирал?

— Адмирал сказал, что ничего хорошего, в том, что приняли сигнал SOS. Если, что — сказал он, то они нам никогда не помогут. Приказал принести ему вахтенный журнал чтобы лично вырвать страницы, где записан этот приём.

Все офицеры обалдело смотрели на Мансура.

— Может ему, что-то сказать все же? Может он не понял, что это сигнал SOS& – спросил недоумевающе спецпропагандист.

— Нет, мы ничего ему передавать не будем, как и выходить на связь. Адмирал запретил. Но вот На «Росс» передать эту информацию надо, но так чтобы не услышали в ходовой рубке. Пусть это будет нашим личным выполнением статей Международного права.

— А где у нас Росс на связи? – спросил Миша – на 16 канале УКВ? Так в ходовой рубке включён «Рейд» и они там прослушивают всю нашу работу. Как сделать, так чтобы они не слышали?

— Сделаем просто — сказал Мансур – я буду в ходовой рубке и перестрою незаметно «Рейд» на другую частоту, а вы за это время должны эту информацию передать командиру «Росса» снизу.

— У него есть частота постоянно открытого ими канала в диапазоне УКВ, где он несёт связь со своими кораблями – внезапно сказал командир группы радиоразведки старший лейтенант Ларев, которого видимо тоже пригласили в КПС в качестве квалифицированного переводчика.

Он сидя на диване, почесал свои редкие волосы:

— Значит так записывайте — частота…. — он назвал номинал частоты.

— Тогда сделаем так, я пойду в ходовую рубку к адмиралу с вахтенным журналом, а вы передавайте на «Росс» и попросите командира «Росса» эту информацию не перезапрашивать на 16 канале и вообще ничего не говорить об этом танкере.

— Сделаем – кивнули головами Миша Колбасный, спецпропагандист и командир группы радиоразведки.

— Слушаем их, но никогда на связь с ними не выходили — усмехнулсяы командир группы радиоразведки.

— Лиха беда начало — усмехнулся Миша Колбасный

Мансур взял все бланки радиограмм, вахтенный журнал и побежал в ходовую рубку.

Уже в дверях его нагнал спецпропагандист догнал его и доложил, что только что принята информация, что огонь подходит к радиорубке, и радист вынужден оставить пост и закрывает вахту. Пожар может привести к взрыву танкера и разлитию большого количества нефти.

— Так что связи с ним больше не будет. Может это для них будет аргумент?

Мансур кивнул головой спецпропагандисту и побежал в ходовую рубку

Адмирал, сидя в своём кресле, надев очки прочёл записи в вахтенном журнале. Мансур видел его красное, нахмуренное и недовольное лицо. Потом он на глазах у всех разорвал принятые радиограммы, вырвал листов десять из вахтенного журнала и тоже порвал их на мелкие куски.

— Зарубите себе это на носу капитан-лейтенант – мы ничего не принимали. Если вы меня не поняли, то я буду вынужден до конца похода, снять вас с должности. Забирайте ваш журнал и убирайтесь, чтобы я вас не видел – он бросил журнал и обрывки листов журнала и радиограмм на пол (палубу) рядом со своим креслом.

Мансур нахмурился, но поднял журнал и обрывки листов.

— И прошу впредь мои приказания выполнять точно и без разговоров и обсуждений. Моё наказание доведёт до вас флагманский связист – и уже обращаясь, к стоящему рядом Мансуру – я категорически запрещаю всем, кто слышал об этом происшествии даже упоминать о нём. Вы поняли?

— Так точно — ответил Мкансур, еле сдерживая себя.

— Идите!

— Есть!

На выходе из ходовой рубки Мансура поймал командир корабля капитан 1 ранга Гиоев:

— Ты передал координаты аварийного танкера американцам?

Мансур кивнул головой:Передаем товарищ командир.

— Я на «Рейде вывел громкость на всякий случай — как бы извиняясь сказал командир.

Мансур кивнул головой.

— Можно вводить, мы передаем в другом канале

— Если, что будет ещё выходи на связь со мной по ГГС через штурманскую рубку, чтобы адмирал не слышал. И старайся его не злить лишний раз. Он настроен против тебя.

Внезапно сигнального мостика прошёл доклад, что американский эсминец, без всяких разъяснений и сигналов, внезапно развернулся и дав полный ход стал удаляться.

— Приняли информацию – усмехнулся командир корабля — молодцы ребята.

Мансур заговрщиески улыбнулся командиру головой.

— Давай иди к себе – толкнул его командир к выходу – старайся здесь меньше светиться.

Находившиеся в ходовой рубке офицеры и матросы сопроводили Мансура сочувствующими взглядами.

— Полтора часа хорошего хода, и мы были бы в раоне бедствия – сказал Мансуру, вышедший за ним в тамбур штурман – не понимаю я этих тихоокеанцев. Зачем? Во имя чего?

В КПСе Мансуру доложил Миша Колбасный, что все передано на «Росс» и что командир «Росса» не мог понять, почему мы сами отказываемся от оказания помощи танкеру.

— Я ему сказал на всякий случай, что у нас проблемы в машине.

Вокруг Мансура собрались офицеры. Все понимали, что они сделали очень важное дело.  

Потом из полученной позже сводки стало известно, что американский эсминец «Росс» снял с борта танкера всю команду, но сам танкер спасти не смог

Немного позже начальник связи эскадры капитан 1 ранга Мослов, в каюте Мансура, объявил ему «строгий выговор» от адмирала и по-дружески пожурил:

— Говорил я тебе не связывайся с этими частотами. Нет никакого прока для нас, а только проблемы. Вот ты и получил теперь за это. А я предупреждал. Закрывай это вахту и больше не надо злить адмирала и меня лишний раз. Уж я его знаю.

В БЧ-4 «Бреста», однако (по решению с комдивами) вахту не закрыли, а перенесли несение вахты в приёмный радиоцентр. Подальше от командования. Распоряжение по связи все же распоряжение по связи подписанное начальником Главного штаба и его никто не отменял и не мог отменить, кроме самого начальника Главного штаба.

Группа кораблей авиносной группы «Бреста» направлялась к Гибралтару, где их ждал для прощания гвардейский авианосец «Азов» с группой своих кораблей Северного флота, а также корабли, идущие с Балтики на ТОФ во главе с большим десантным кораблеём «Сержант Щепотьев».

Вечером, после прохода Босфора, Мансур рассказывал все это своему другу Кузьме Гусаченко за партией в шеш-беш.