Блытов В. Служил Советскому Союзу. Раздел 1. На восток. Глава 6. Шквал

Художественное произведение! Совпадение имён, фамилий и названий случайно.

Глава из морского романа «Служил Советскому Союзу».

Авианосец «Брест» с группой кораблей охранения осуществляет переход с Чёрного моря, на Тихоокеанский флот. В Индийском океане корабли ожидают заходы в порт Луи на острове Маврикий, в порт Аден в республике Южный Йомен и несение боевой службы в районе острова Сокотра.

Раздел 1. На Восток!

Глава 6. Шквал

Отряд советских кораблей, в составе авианосца «Брест», атомного ракетного крейсера «Адмирал Грейг», большого десантного корабля «Сержант Щепотьев», сторожевого корабля «Страшный» и « Стерегущий» ,  стоял у берегов Мозамбика в районе порта Мапуту, вне территориалых вод, ожидая подхода остальных кораблей отряда.

Большие противолодочные корабли «Яростный» и Уверенный» находились в некотором отрыве от главных сил, выполняя деловой заход в мозамбикский порт Накала.

Солнце уже пряталось за горизонтом, дневная жара спала и теплый южный ветерок лишь успокаивал командиров  и экипажи кораблей.

Закончились недавно визиты в столицу Анголы Луанду и в столица Мозамбика Мапуту. На корабле побывали президенты, сотрудники дипломатических миссий и все заходы прошли на самом высоком уровне о котором можно только мечтать.

Уже, когда начинало темнеть на рейд пришел сопровждающий отряд кораблей танкер «Капитан Анна Щетинина». Он заходил в Мапуту и заправился мазутом и дизельным топливом до полных танков для всего отряда кораблей, а также необходимым кораблям продовольствием и водой.

— Вам встать слева от «Бреста» на удалении 10 кабельтовых – скомандовал по связи оперативный дежурный походного штаба капитан 2 ранга Синцов, получивший указания командира похода контр-адмирала Смелкова – фильмы привезли?

— Да вам передали десять фильмов из нашей дипломатической миссии. Присылайте катер – сообщили с танкера.

— Команде – ужинать – скомандовал по кораблю вахтенный офицер.

Распорядок дня выполнялся. Все на корабле радовало глаз командира.

Катер сходил на «Щетинину» и теперь замполит принимал решение какой фильм показать экипажу с наступлением темноты.

Киномеханики на полетной палубе натягивали пятнадцатиметровый экран на двух специально устанавливаемых мачтах, вестовые несли из кают-компании стулья для адмирала и офицеров штаба.

— Внимание экипажа – раздалось по трансляции объявление замполита – через полчаса на полётной палубе состоиться демонстрация художественного кинофильма «Женщина, которая поет» любезно предоставленного нам нашей дипломатической миссией в Мозамбике. В фильме будет рассказано об одной начинающей но очень таллантливой певице Алле Пугачевой. Приглашаем на просмотр кинофильма всех желающих офицеров штаба, офицеров, мичманов, старшин и матросов команды, авиаполка и представителей промышлености, находящихся на корабле. При себе иметь раскладные стулья.

— Пойдешь в кино? – лениво спросил Мансур Асланбеков своего друга Кузьму Гусаченко, разлегшегося на диване в каюте Мансура. Сам Мансур сидел в своем кресле вытянув вперёд ноги.

Дневная жара сорок – пятьдесят градусов изматывала организмы моряков. Некоторым спасением были смонтированные души по приказанию командира на баке. Механики подвесили большую металлическую трубу на высоте метра 2 в которой насверлили массу отверстий. Труба подключалась к пожарной системе и в нее подавалась морская вода под хорошим давлением. С утра до вечера под импровизированным душем плескалась масса народа.

В каюте Мансур с приборщиком приспособили на вентиляции целое сооружение на котором стояли три трехлитровые банки с питьевой водой и непрерывно охлаждались холодной вентиляцией.

— Мансур можно я попью – спросил Кузьма показав на сложное сооружение подвешенное под подволоком.

— Зачем спрашиваешь? – с улыбкой отчетил Мансур – ты пей всегда, если захочешь.

Кузьма встал, взял трехлитровую банку, налил в стакан стоявший в специальном креплении у умывальника и налил себе воды, а потом залпом выпил.

Глаза его засверкали:

— Как снова родился Мансур. Молодец. Хорошую систему соорудил. Надо будет и мне такое сделать у себя. Холодная вода в жару всегда хорошо.

Система охлажения корабля подавала в каюту воздух температурой градусов менее 15 и от этого вода, попадающая под поток прохладного воздуха становилась более или менее приятной.

Мансур, услышав похвалу заулыбался:

— Кузьма. Так ты пойдешь на фильм?

— Нет я пойду на автоматную площадку, там будут жадать меня матросы. Я у них тренер и не могу не придти. Если хочешь приходи к нам. Ты же делаешь кое какие успехи. Надо тренироваться. Скоро во Владик придем, там надо уметь постоять за себя. Всякое может быть на берегу.

— Я зарежу, если кто-то попробует меня обидеть – засмеялся Мансур, условно хватаясь за несуществующий кинжал.

В дверь кто-то настойчиво постучал. Это был начхим Огнинский со своей ехидной улыбкой просунул голову:

— Чего закрываете дверь. Сексом никак занимаетесь?

Мансур и Кузьма засмеялись. К шуткам нахима все давно привыкли и никто на них не обижался.

— Мансурчик в кино пойдешь? – спросил Сергей – если не пойдешь, то я возьму у тебя раскладушку – он показал рукой на складной стульчик стоявший за дверью.

— У тебя же есть свой – удивился Мансур.

— У тебя с ковриком — мягенький, а у меня брезентуха.

— Ладно скажу старшему инженеру, чтобы выдал тебе с ковриком.

— Когда? – прошел в каюту начихим, беря сразу «быка за рога».

— Ну завтра. А сегодня я сам сибираюсь на фильм.

— Завтра меня не устраивает – отрезал начхим – хочешь заниматься добрыми делами, делай их не отходя от кассы. Сегодня я возьму твой себе. А старший инженер тебе выдаст новый завтра. Хорошо?

— Забирай – махнул рукой Мансур – мне принесут. Шезлонг командир эскадры забрал. Тоже говрит подари, да подари.

— Мансур я пошел на автоматную площадку. Мне уже надо идти – сказал Кузьма посмотрев на часы, висевшие за спиной Мансура и встал с дивана.

— Ну давай Кузьма. После твоей тренировки, когда фильм закончится, приходи ко мне погуляем перед сном по палубе, поговорим.

— Вы смотрю спелись, как два голубка. Меня возьмете третьим гулять? — вмешался начхим.

— Пойдем – пожал плечами Мансур – а я спущусь в КПС и потом приду в кино, а Кузьма пойдет на свою автоматную кормовую площадку заниматься спортом.

— Своей знаменитой японской борьбой?

— Ну да — засмущался Кузьма – пойдем Сергей, если хочешь со мной позаниматься спортом.

— Ну нет. Там бабу будут показывать классную, а с тобой чего посмотришь, как вы ногами только машете – отмахнулся Сергей – да и потом у Мансура уже взял раскладушку красивую. Отберёт ведь. Значит надо идти в кино.

— Не отберу – ответил с улыбкой Мансур запирая каюту на ключ – возьму в посту связи с авиацией для себя, а потом посмотрим.

— Хорошие у вас обычаи на Кавказе – сказал Сергей, запирая свою дверь – мне понравилось, ты сразу подарил.

— Да мы такие – усмехнулся Мансур подходя к трапу ведущему наверх, где находился пост связи с авиацией БЧ-4 с хорошо запоминающимся номером 13.

Взяв свободную раскладушку на посту Мансур побежал в КПС узнать как там дела.

Дежурный по связи старший лейтенант Герасимов четко доложил о том, что все нормально. Связь есть во всех каналах.

— А по информации как? – переспросил настойчивый Мансур.

— Да там пришла одна телеграмка нехорошая в адрес командира.

— Что за телеграмка? – заинтересовался Мансур.

— По испытаниям СБУ ВМФ. Нас ругают за срыв подтвержения или донесения.

Государственные испытания системы боевого управления ВМФ было дополнительной нагрузкой, возложенной на БЧ-4. Мансур был вынужден выделить двух офицеров, двух мичманов и четырех матросов для кругосуточной работы в этой системе. Но нагрузка возрастала. Учитывая. что на корабле установлены два комплета Главный штаб ВМФ нагрузил «Брест», находившийся в Индийском океане, дополнительной работой за атомную подводную лодку, а начальник связи походного штаба из-за срывов работы БПК «Уверенный» во время захода в Накалу, имевший подобную аппаратуру нагрузил «Брест» дополнительной работой в системе и за «Уверенный». Все это время, люди и возможная путаница, когда работаешь сразу за три разных корабля. Могли, что-то напутать. Тем более, что постоянно надо было менять адреса на блоке адресов. Не свою информацию не примешь. Два комплекта на три адреса могли, что-то и пропустить. А поскольку все на контроле в главном штабе ВМФ, то естественно выход на самого главкома не сулил ничего хорошего для боевой части и корабля, кроме лишних нареканий.

— Понятно – почесал висок Мансур – я на фильме, если, что вызывай.

— Понял Мансур Умарханович – ответил дежурный, провожавший командира БЧ-4 до дверей связного блока, но в это время раздался вызов с поста, и он быстро побежал отвечать по ГГС.

На верхней палубе уже было много офицеров, мичманов и матросов. Для офицеров штаба в первом ряду перед экраном были поставлены стулья, принесённые вестовыми из кают-компании. Командиры боевых частей обычно сидели тоже на этих стульях, если были свободные места. Но сегодня все было забито под завязку. Все хотели посмотреть интереснейший фильм про молодую певицу, только привезённый на корабль. И весь экипаж, авиаполк, и вертолётная эскадрилья, и представители промышленности. Все собрались посмотреть на женщину, которая поёт, о которой много слышали и теперь хотели посмотреть на неё воочию. Надо сказать, что длительные походы кораблей вызывают бережно-любовное отношение ко всем женщинам.

На палубе было прекрасно. Слега тёплый ветерок обдувал лица моряков, жаркое тропическое солнце скрылось за горами и в небе засверкали яркие звезды. Мансур посмотрел на небо по привычке нашёл на юге созвездие Южного креста, никогда не видимого из северного полушария.

На палубе уже все рассаживались. Замполит севший в кресло рядом с офицерами штаба призывно помахал рукой киномеханику – мол начинай.

Мансур увидел Сергея Огнинского и Женю Гвезденко, призывно машущими ему руками и стал пробиваться к ним.

Он поставил свой раскладной стульчик между ними, и почти сразу погас свет прожекторов, освещающих полётную палубу и начался долгожданный кинофильм. Застрекотал киноаппарат и все свои взоры устремили на экран

— На настоящую красивую русскую женщину хоть посмотрим – зашептал Мансуру на ухо Сергей Огнинский.

Едва закончились титры, как тут же по рядам вдруг передали, что командира БЧ-4 срочно вызывает командир корабля в ходовую рубку. Сергей и Женя участливо посмотрели на Мансура. Где-то сбоку у надстройки мелькнул экспедитор БЧ-4 матрос Нечитайло. Видимо он принёс эту неприятную весть

— Только фильм начался, а у них уже недержание. Не могли подождать окончания такого фильма – зашептал Сергей на ухо Мансуру.

Действительно на экране только начиналась завязка.

Мансур тяжело вздохнул, свернул свой стульчик и стал пробираться между рядами.

Сзади на него зашикали – мол проходи скорей не мешай смотреть такой фильм.

Еле выбравшись Мансур спросил экспедитора

– Что там случилось Нечитайло?

— Командир корабля прочитал телеграмму по испытаниям СБУ ВМФ и приказал срочно вызвать вас.

— Понятно. Пошли – ответил Мансур и впихнул экспедитора впереди себя в проход тяжёлой двери ведущий в надстройку первого яруса.

Первая палуба надстройки встретила немного разгорячённое тело Мансура прохладой. Работала охлаждающая вентиляция.

Мансур вспомнил, как командир БЧ-5 капитан 2 ранга Пономарев с болью в голосе просил офицеров и мичманов задраивать иллюминаторы, двери корабля.

— Ну не могу я весь Индийский океан охладить, сил у корабля не хватит – говорил с болью командир БЧ-5.

Командира в ходовой рубке не было. Там царила полная темнота и лишь огоньками светились различные приборы, мерное журчание которых было хорошо слышно.

— Где командир? – спросил Мансур вахтенного офицера старшего лейтенанта Федюнина.

— На сигнальном. Кино смотрит – ответил тот, оторвавшись от иллюминатора из края которого была видна часть экрана.

Мансур вышел на сигнальный мостик. Командир сидел в кресле и смотрел кино.

— Товарищ командир. По вашему приказанию – доложил Мансур на ухо командиру.

Командир посмотрел на него недоуменно, а потом видимо вспомнив, встал взял за локоть Мансура, и тихо сказал на ухо:

— Пошли за мной.

В дверях он с сожалением повернулся, посмотрел на экран и вздохнув (служба превыше всего) шагнул в прохладу ходовой рубки, где его встретило знакомое мерное журчание работающих приборов.

Вахтенный офицер попытался доложить командиру, но он рукой остановил его и прошёл к своему походному креслу, включил маленький ночник и из своего столика достал папку, а из неё телеграмму ЗАС.

Мансур подошёл к столику и внимательно посмотрел на командира.

— Вот слушай, что мне пишет начальник главного штаба ВМФ – сказал командир вздохнув и показывая Мансуру телеграмму – все не буду читать, вас здесь и хвалят, но вот этот пункт совсем неприятен. Вы пропустили сигнал боевого управления, переданный в наш адрес. А это ЧП в боевой обстановке. Я понимаю, что это учебные испытания, не боевая обстановка, но неприятно мне получать фитили от начальника главного штаба. Если неприятность в РТС или БЧ-2 мы разбираемся на корабле, а у вас если что не так, то сам главком пишет или начальник главного штаба. Что скажешь в своё оправдание?

Командир внимательно посмотрел на Мансура. Мансур хмыкнул, но ничего не ответил.

— Мансур Умарханович мы с тобой оба горцы, с Кавказа. Скажи мне честно в чем проблема?

Командир был сам из Северной Осетии и всегда обращался к Мансуру весьма уважительно. Мансур был родом из Дагестана. Почти соседи. Мансур не привык сваливать свои просчёты на кого-то и не хотел подставлять начальника связи, загрузившего БЧ-4 дополнительной работой за БПК «Уверенный». Но отвечать все же надо. И Мансур рассказал про адреса, работу с двух комплектов сразу за три корабля.

Командир внимательно выслушал.

— Ну теперь мне все понятно. На докладе у командира эскадры я буду знать, что сказать. А то фитили за вашего начальника связи нам получать ни к чему.

— Тогда мне попадёт от начальника связи – горько усмехнулся Мансур – он мне не простит, что я вам пожаловался.

— Ну не пожаловался, а доложил допустим. Я от тебя потребовал доложить реальную обстановку. И потом понятно даже ишаку, что нагрузка которую он вам дал, вы не в состоянии выполнить, без каких-то потерь. Ему надо было доложить в Москву о ситуации и тогда бы не было этих проблем с командованием. Оно испугался докладывать. А так его вина в чистом виде. И не спорь со мной – сказал командир увидев, что Мансур хочет ему что-то возразить.

Внезапно корабль содрогнулся от мощнейшего удара и его резко повело в сторону. С полётной палубы раздались какие-то крики, где-то падали какие предметы. Слышалось завывание сильнейшего ветра. Гюйс на флагштоке стал не виден, но на таком ветре его могло и сорвать.

Увлечённые телеграммой командир и Мансур вроде забыли обо всем. Но этот внезапный удар вынудил командир подскочить. Теперь вахтенный офицер, что-то кричал, с ужасом показывая вниз на полётную палубу.

— Смотрите товарищ командир, что твориться.

Мансур и командир подбежали к иллюминатору ходовой рубки, выходящей на полётную палубу и с ужасом увидели разбегающихся людей, некоторые помогали встать упавшим. Они увидели согнутые стойки экрана почти под 45 градусов. Полотнище экрана болталось на обеих стойках. Кинопроектор продолжал ещё стрекотать освещая творившееся на палубе. Сильнейшие волны бились о борт корабля. Струи дождя ударили по корпусу корабля.

— Ветер силой более 45 метров в секунду — с волнением доложил вахтенный офицер глядя на метеорологический прибор.

— Рулевого на руль. Приготовиться к даче хода. Боцманов на выборку якорей – отдавал приказания командир вглядываясь вперёд – как другие корабли?

Беда пришла с берега. Было понятно, что сильнейший шквал внезапно обрушился на корабль.

— Почему метеорологи ничего не предсказали – подумал Мансур.

— Прозевали наши гидрометеоолухи – сказал командир, какбы отвечая Мансуру.

Где-то над ближайшими на берегу горами сверкали сильнейшие зарницы. И небо освещалось ими на огромном пространстве.

— Гроза сильнейшая идёт – громко сказал командир – надо сниматься и уходить штормовать в такое ненастье.

— Ходовая рубка левый сигнальный – раздался, почему-то, взволнованный голос вахтенного сигнальщика старшего матроса Барамидзе – товарищ командир танкер «Анну Щетинину» сорвало с якорей и несёт прямо нам в левый борт.

Командир, вахтенный офицер и Мансур подскочили к иллюминатору левого борта и с ужасом увидели, что громаду танкер сорвало с якорей и теперь несёт в левый борт «Бреста». До тупого носа танкера оставалось от силы кабельтова четыре. Но сила ветра была такова, что нос танкера в свете, освещённого сигнальщиком большим прожектором, приближался слишком быстро.

— Вахтенный офицер «вперёд малый» — скомандовал командир.

— Товарищ командир, а якоря? – спросил с волнением в голосе Федюнин.

— Да Бог с ними с якорями. Рулевой на месте?

— Так точно – раздался голос штурмана — капитан-лейтенанта Бори Клинцова.

— Когда он успел подняться? – подумал Мансур, но тут же отбросил все сомнения, глядя на нос «Анны Щетининой», которая неминуемо должна была врезаться в борт «Бреста», надвигаясь на него.

— Рулевой резко лево на борт – скомандовал командир и пояснил – любой скользящий удар лучше поперечного разрезающего корабль и тяжело вздохнул.

Все понимали, что судьба корабля и его экипажа зависит сейчас только от командира корабля, от быстроты и правильности принимаемых им решений. А в своего командира команда верила.

И Мансур увидел, как нос танкера стал смещаться на корму и уже был нацелен не в центр корабля. А медленно уходил в сторону кормы.

— Успеем или не успеем? — рассуждал вслух командир.

— Завет, я «Анна Щетинина» – раздался буквально выкрик по радиостанции «Рейд» — мы не управляемся, нас несёт на вас. Сорвало с якорей.

«Завет» был позывной «Бреста», назначенный ему на поход.

— «Анна Щетинина» я Завет вам руль право 10 градусов — ответил командир по радиостанции.

— Не управляется. Руль давно право на борт — буквально орал не своим голосом с танкера капитан.

Но движение танкера в сторону кормы, а не в борт стало постоянным. «Брест» дал ход.

— Играйте тревогу – приказал командир корабля и выскочил на сигнальный мостик. За ним выскочил Мансур.

Танкер уже проносило по корме. Весь вопрос был в том заденет и нет.

По кораблю раздались звонки колоколов громкого боя. Оставшиеся люди на полётной палубе и смотревшие с ужасом на пролетающий мимо, буквально метрах в десяти от кормы танкер, услышав сигнал тревоги, начали разбегаться во все люки и двери.

Увидев, что опасность миновала и танкер пролетел уже мимо, командир скомандовал вахтенному офицеру – малый назад. До остановки корабля, а там телеграфы на стоп.

— Есть малый назад – ответил вахтенный офицер и раздалось дзиньканье машинных телеграфов.

Командир и Мансур заскочили промокшие в ходовую рубку. Шёл уже сильнейший дождь и береговую черту затягивала огромная чёрная туча

— Начался тропический ливень – пояснил командир, стряхивая воду на палубу.

В ходовой рубке шли доклады с боевых постов.

Рядом с рулевым стоял командир БЧ-1 капитан-лейтенант Клинцов.

Командир прошёл в своё кресло. Мансур прошёл за ним. Формально командир его не отпустил, и реально Мансур хотел посмотреть, чем все это закончиться.

— Мансур Умарханович становись за пульт связи командира – приказал командир, увидев, стоящего перед ним Мансура.

Внезапно за спиной хлопнула входная дверь и раздался скрипучий и всегда недовольный голос командира эскадры:

— Командир «Щетинину» несёт к нам в борт. Ты видишь?

— Уже пронесло по корме – ответил командир – товарищ адмирал я снимаюсь с якорей, если у нас их ещё не оторвало – с горечью в голосе усмехнулся он и вскочив бросился к пульту громкоговорящей связи.

— Носовые швартовые – командир. Боцман выбирай якорь цепи и доложи мне порвали мы якоря или нет?

— Якоря на месте товарищ командир – раздался спокойный хриплый голос главного боцмана.

Далее стало слышно, как он матюгами кроет своих боцманят.

— Выбирай якоря, если он целые, снимаемся – приказал командир.

— И куда вы сниматься собрались командир? – спросил из темноты командир эскадры.

— Так посмотрите, что твориться. Это какой-то не просто циклон, а что-то типа очень хорошего урагана – показал командир в сторону берега – не снимемся могут быть большие неприятности. И потом я мог оторвать оба якоря.

— Это как ты умудрился, командир? – спросил с каким-то возмущением в голосе командир эскадры.

— Так не порвал бы, нам «Щетинина» врезала в борт в аккурат посредине авианосца.

— Понятно. Значит ты станцевал гопак на пенёчке и умудрился не порвать якоря? – промычал ещё, что-то невнятное командир эскадры и скомандовал начальнику походного штаба – всем сниматься идём на восток штормовать.

— Не гопак, а скорее лезгинку – проворчал командир – это мне ближе.

Где-то сзади раздался голос замполита, он что-то тихо говорил.

— Олег Николаевич – давай в санчасть — прикал замполиту командир — Узнай есть у нас раненые или получившие увечье матросы. Все может быть. Командирам боевых частей проверить наличие личного состава и доложить

Раздались команды по связи оперативного дежурного походного штаба, передающего приказание командира эскадры на корабли.

— Валера Синцов работает – подумал Мансур и увидев своего старшину, обратился к командиру – товарищ командир прибыл вахтенный на связи. Разрешите мне убыть на свой командный пункт. Гроза эвон какая идёт. Сейчас связь наша может посыпаться. Мне надо быть там.

Командир молча кивнул головой.

Мансур уступил место за пультом командира корабля, прибывшему в ходовую рубку старшине 2 статьи Калниншу.

— Иди в КПС – тихо сказал тихо командир – а с вашей СБУ ВМФ мы разберёмся и скажи пусть прибудет ко мне экспедитор заберёт эту телеграмму ЗАС.

Проходя мимо командира Мансур почувствовал, как командир по-дружески сжал его руку.

— Левый якорь в клюзе товарищ командир – доложил по связи главный боцман – выбираем правый якорь.

— Вперёд малый – скомандовал с какой-то веселостью в голосе командир – оказывается мы не порвали даже якоря.

— Грунт мягкий мы их на малом ходу просто протащили немного – пояснил штурман. А ближе к берегу уже каменистый, поэтому «Щетинина» и оборвала свой якорь

Сзади раздавались какие-то команды. Когда Мансур выскочил в тамбур с ходовой рубки, у входа встретился Сергей Огнинский, бегущий в ходовую рубку.

— А мы с Женькой думали ты не «Щетинину» сошёл. Хорошего винца нам мог бы попросить – весело сказал он Мансуру.

Мансур усмехнулся и побежал вниз на свой командный пункт. Он понимал, что командир на его глазах спас корабль и его экипаж.

Где-то гремел гром. В иллюминаторы были видны многочисленные молнии