По корабельной трансляции раздалась команда дежурного по кораблю:
— Корабль к осмотру.
Миша посмотрел на Дьяконова. Дьяконов посмотрел на Мишу.
— Ну что двери открыть. Ждем проверяющих. У меня все нормально по форме одежды?
Дьяконов критически осмотрел Мишу:
— Так если присматриваться и придираться, то чехол на фуражке можно было бы простирнуть. Ботинки не совсем свежие. Я вам сейчас дам щетку.
— Давай быстрее – сказал Миша – я же с берега сегодня и времени привести форму в порядок не было. Сразу наехало.
— Понятно – с этим словами Дьяконов вытащил из какого-то ящика под монитором станции РЛС черную щетку и гуталин – только быстро, а то могут прийти к нам.
Миша быстро намазал ботинки гуталином и стал наяривать щеткой.
— Бархотки нет?
— Нет. Не выдавали пока.
— Понятно для таких случаев надо бы иметь.
Ботинки Миши приняли сверкающий вид.
По коридору прогрохотал тяжелеными яловыми ботинками молодой матрос. Он на секунду остановился, посмотрел на открытую дверь за корой стояли Миша и Дьяконов:
— Идут товарищ лейтенант.
И тут же хлопнула тяжелая дверь и он скрылся на сигнальном мостике.
Миша посмотрел на Дьяконова, то внезапно перекрестился и принял стойку смирно.
В проеме двери появился замполит, показал Мише кулак и крикнул в сторону трапа:
— Товарищ командующий. Вот наш стартовый командный пункт вертолетов. Отсюда осуществляется управление вертолетами.
В коридоре послышались шаги многих ног. Замполит посторонился и в проеме двери показался командующий флотом с тремя большими звездами на погонах.
— Смирно – закричал Миша и строевым шагом направился навстречу ему.
За пару шагов он остановился и громко доложил:
— Товарищ адмирал! Стартовый командный пункт вертолетов к смотру готов. Командир группы специальной связи лейтенант Степанов и отступив в сторону, пропустил командующего.
Командующий прошел к фонарь СКПВ. За ним последовала группа офицеров, какой-то высокий генерал-полковник с красными лампасами на зеленых брюках и несколько женщин в цветастых платьях. И среди них Миша внезапно увидел Наталью. Она шла последней. Он хотел бежать за командующим, но при виде Натальи ноги него сразу же онемели.
Они стояли, как околдованные и смотрели друг на друга.
— Товарищ лейтенант. Где вы там потерялись – раздался резкий голос командующего.
— Я иду – ответил Миша и стал проталкиваться в фонарь СКПВ.
Перед ним все расступались. Он увидел Дьяконова, стоявшего в глубине и СКПВ, который старался на глаза командующего не попадаться. Видимо выполнял основной флотский закон – подальше от начальства и поближе к камбузу.
Миша выскочил из темноты в СКПВ и увидел, как в фонаре теснятся командующий какой-то вице-адмирал и тот высокий генерал- полковник.
Почувствовал несильный удар по ноге и увидел в общей толпе сопровождающих старпома, который сделал гневное лицо.
— Мол где ты пропадаешь чучело?
— Как твоя фамилия лейтенант — спросил командующий.
— Лейтенант Степанов – молодцевато ответил Миша.
Он увидел, как генерал-полковник толкнул командующего в бок. Тот сел в кресло руководителя полетов, повернулся к Мише и тихо спросил:
— Твой батя не воевал на Черноморском флоте на торпедных катерах.
— Так точно воевал – ответил, слегка покраснев, Миша.
У что что, а вопроса про отца он не ожидал.
— Офицером воевал?
— Да командиром катера. Он Каспийское училище закончил и его отправили служить на торпедные катера.
— Судя по всему я его знаю, если конечно его зовут Александром?
— Так точно Александр Гаврилович. И он мне говорил, что вас знает.
Он увидел, как генерал-полковник снова слегка толкнул командующего сзади.
— Так товарищ Степанов передай своему отцу, что его бывший командир звена хочет видеть в Севастополе. Как только будет в Крыму – пусть мне позвонит. Мой адъютант даст тебе телефон.
Командующий потер руки.
— Ну что Илья Степанович – обратился он к генерал-полковнику – пойдем смотреть самолет? Видишь выкатили на палубу.
Миша посмотрел в иллюминатор и увидел, как техники в темно-синих комбинезонах закрепляют самолет на самолетной площадке.
Командующий встал. Все перед ним расступились.
— Командир, а ты в свете полетов самолета с вашего корабля не думаешь, что у вас теперь здесь на стартовый командный пункт вертолетов, а стартовый командный пункт авиации. Устарело название.
— Так точно устарело. Мы это исправим – ответил откуда-то из-за толпы сопровождающих командир.
Командующий встал, посмотрел на Мишу и пожав ему руку, направился на выход.
Вслед за ним Мише руку пожал вице-адмирал, побежавший сразу за командующим и последним пожал ему руку генерал-полковник, который почему-то сам ему представился:
— Генерал-полковник Серебряков Илья Степанович. Отец Наташи. Спасибо тебе лейтенант за дочь.
Мишу бросило в жар.
Понимая, что лейтенант сейчас занят, команду смирно прокричал старшина Дьяконов.
— Вольно – раздался от дверей голос командующего и потом он внезапно сказал — Борзов ты слышал. Дать лейтенанту Степанову дать мой домашний телефон.
— Так точно товарищ командующий, сделаю.
— За спиной генерал полковника стояла моложавая светловолосая женщина. Она тоже протянула Мише руку, а когда он ее подал, она сказала:
— Лидия Петровна Серебрякова – мама Наташи. Мне очень приятно видеть вас.
Миша машинально подал ей руку, но что говорит не слышал и не воспринимал. За спиной Лидии Петровны стояла Наташа.
— Ладно Лидия Петровна. Пойдем быстрее, самолет смотреть. Наташа ты с нами.
— Я вас догоню – крикнула Наташа.
К Мише подошел какой-то капитан-лейтенант, заслонивший от него Наташу. Он что-то говорил ему, но он не воспринимал. Он видел только Наташу.
Каплей сунул ему в руку какую-то бумажку, и Миша машинально положил ее в карман брюк.
Когда они остались на СКПВ вдвоем не считая старшины Дьяконова. Миша протянул Наташе руки.
— Так вот ты какой лейтенант Степанов? — сказала она, посмотрев на него вроде с укором – а я действительно поверила, что ты простой инженер с ЛИТМО.
Миша вздохнул тяжело. Врать он не привык, но его была не его тайна.
— Наташенька милая прости меня пожалуйста. Так было надо. Это был не мой секрет, и я не имел права его разглашать. Я мог сильно подвести товарища. Кстати я тоже думал, что тебе военные не нравятся.
Она усмехнулась:
— С таким папой, разве военные могут не нравиться. Вся жизнь по гарнизонам среди военной формы. Родилась в Забайкалье, потом Германия, потом Москва – папа в академии Фрунзе учился, потом Самара, потом Закавказье. Только и успевали вещи собирать и переезжать. Сейчас вроде успокоились, но надолго ли. Мама говорит, что папу могут в Москву теперь назначить – она тяжело вздохнула.
— Да моего тоже бросало по базам и городам, и мы также мотались по всей Прибалтике, потом Северный флот, потом Калининград.
— Ну тебе все же повезло Миша в Севастополе служишь. Красивая игра слов в Севастополе, на Севастополе.
Миша горько усмехнулся:
— Сейчас в Николаеве уже строят настоящие авианосцы «Азов», «Брест», «Смоленск». Одни уйдут на Северный флот, другие на Тихоокеанский. Так, что скорее всего в Севастополе и на «Севастополе» я долго наверно не засижусь.
— Миша, а пойдем на полетную палубу вместе. Ты мне корабль покажешь – она посмотрела Мише в глаза.
— Мне нельзя Наташа. Я офицер и у нас смотр. Я обязан быть здесь.
— Но ведь посмотрели уже.
Миша развел руками и горько усмехнулся:
— Наташенька такие наши морские порядки. Вот дадут отбой осмотра, когда вас поведут обедать в салон командира, тогда я смогу отойти от места.
— Ну хоть проводи меня до полетной палубы – лукаво посмотрела на Мишу Наташа – а тоя потеряюсь.
Миша беспомощно посмотрел на Дьяконова. Тот улыбался:
— Конечно проводите товарищ лейтенант девушку. Сюда уже не поднимутся. А вы быстро туда и назад.
— Пойдем — сказал Миша Наташе. Он взял ее за руку, и она просияв пошла вслед за ним.
— А хочешь с сигнального мостика посмотреть сверху на полетную палубу? – спросил он.
— Хочу. Я все хочу – ответила она.
И они вышли на сигнальный мостик. Сигнальный мостик как бы нависал над полетной палубой. На мостике находились несколько сигнальщиков. Они стояли на бортах. Из сигнальной рубки выглянул старшина команды сигнальщиков, увидев Мишу он приветливо махнул рукой.
На полетной палубе стоял недавно выкаченных из верхнего ангара самолет. Вокруг самолета стояла толпа прибывших. Миша сразу заметил Наташиных маму и папу, стоявших впереди. О самолете что-то рассказывал командир БЧ-6 майор Петрук.
Потом он повел всех осматривать самолетную площадку. Было видно, что всем смотр понравился. Даже суровый всегда командующий флотом, был явно доволен.
Генерал- полковник посмотрел наверх и увидев Мишу с Наташей – приветливо помахал им рукой.
Наташа помахала ему тоже.
Миша обрати внимание, что мама Наташи как-то странно смотрит на них.
Внезапно он увидел, что его увидел старпом и помахал ему кулаком.
— Пойдем Наташа – как можно спокойнее сказал Миша – мне нельзя здесь находиться. Я провожу тебя на полетную палубу.
Она посмотрела на него и согласилась. Когда со света они вошли в пустой коридор. Она повернулась Миша почувствовал, как ее руки обвили его, она прижалась к нему всем телом, и он почувствовал ее губы на своих. Они слились в долгом поцелуе.
Когда они оторвались друг от друга, то Наташа сказала:
— Я боялась потерять тебя.
— Я тоже. Но – он улыбнулся — ты же видела, моя милая, что было. Помощник коменданта меня лично отвез на автовокзал и отправил меня в Феодосию. Увидеться с тобой я никак не мог, даже если бы очень захотел.
— Я это понимаю. Я понимаю мой милый, что ты не можешь, мне всего рассказать. Я чувствую здесь какую-то недоговоренность. Но обещаешь мне, когда будет возможность мне все рассказать?
— Да конечно обязательно расскажу, а если будет возможность с тобой попасть в Феодосию, то познакомлю тебя со своими друзьями Антоном и Антониной Марковной.
— А почему ты не можешь попасть в Феодосию? Что случилось?
— У нас нет схода на берег. Командование объявило, что там холера.
— Какая холера?
— Не знаю – ответил Миша – нам объявили и нет никакого схода на берег уже третий месяц.
— А ты как туда попал? – спросил Наташа снова прижимаясь к нему.
— Вот это и есть моя тайна, о которой я сейчас не могу говорить – он ласково погладил ее волосы – но я обязательно тебе расскажу. И потом я бы нашел тебя в Ленинграде.
— Где, как?
— Я бы в отпуске пришел бы в твой универ, на твой факультет и ждал бы пока ты не выйдешь – он улыбнулся.
— Да так наверно можно – сделал она серьезное лицо – но это очень долгий путь. Я бы вся извелась.
Миша вздохнул:
— Пойдем быстрее, а то наверно тебя потеряли родители.
— Да я знаю, что надо идти, но я не могу ничего с собой поделать. Мне очень хочется целовать тебя в губы, ласкать тебя.
Миша заулыбался и обняв ее стал целовать.
Разве можно отказать в желаниях девушке? Это может сделать кто угодно, но только не морской офицер.
На трапе послышался какой-то шум, и Миша оторвавшись от губ Наташи, увидел на трапе голову замполита.
— Я ничего не видел Степанов, но вы явно занимаетесь не тем. Пошел найти потерявшуюся на корабле девушку и нашел случайно здесь вас.
— Идемте со мной – галантно предложил он Наташе – меня зовут Алексей Петрович. А вас?
— Меня зовут Наташа – ответила она и пожав Мише руку, пошла за замполитом.
— А ты Степанов смотри. Сейчас мы с членом пойдем смотреть твои кубрики. Если что не так, то я тебя потом на комитете комсомола разберу на запчасти.
— С каким членом? – удивилось Наташа.
Замполит смутился и начал выкручиваться:
— Членом военного Совета флота, вице-адмиралом. Он с вами пришел.
Она весело побежала вперед и за ней еле поспевал замполит.
Миша стоял счастливый. Он чувствовал на своих губах сладость ее губ, ее помады и думал, что теперь его точно накажут еще раз. Замполит так не простит, и старпом тоже.
Радовало только, что по возвращении сиз Феодосии они уходят на боевую службу менять в Средиземном море однотипный вертолетоносец «Кронштадт», который ждет там «Севастополь» и проклинает все испытания самолетов. И пока «Севастополь» не вернется «Кронштадт» будет ждать его в Средиземном море.
Старшина Дьяконов, при прибытии Миши на СКПВ вежливо спросил?
— Товарищ лейтенант. Это ваша знакомая? Красивая. Мне очень понравилась.
— Я сам знаю, что красивая – ответил Миша – красивее нет.
— Ну не скажите, вот у меня ждет со службы в Перми Ксения. Очень красивая – он пожал плечами — я сам себе завидую.
Миша не стал с ним спорить. Он понимал, что для каждого мужчины есть своя красивая девушка, красивее которой нет и быть не может.
Осмотр корабля закончился лишь через час.
— По трансляции раздалась команда отбоя.
Три раза пикнули колокола громкого боя и раздалась команда дежурного:
— От мест отойти. Команде руки мыть. Приготовиться к обеду.
Генерал- полковник заинтересовался и спросил у комфлота:
— Федор Григорьевич ну вас все забюрократизировано. Ужас. Руки мыть. Еще в туалет сходить. Так вы матросов совсем отучите думать, что они должны делать.
Адмирал усмехнулся:
— Ну не все так у нас плохо Илья Степанович. Традиции есть традиции, и их надо соблюдать. Команда руки мыть, связана с недостатком питьевой воды в системе корабля и поэтому, когда подается эта команда, то все члены экипажа идут мыть руки, лицо, потому что знают, что в это время подадут воду. А в другое время вода есть в бачках, но ее ограниченное количество.
— Да надо же как все сложно водоплавающие – ответил генерал – а как с туалетом? Там же тоже нужна вода.
— С туалетом проще, туда подается забортная вода и она есть все время. Сложнее с помывкой, я имею ввиду с баней. На кораблях этого проекта подается холодная вода и отдельно пар. Есть смеситель, но его надо настроить. Дается только с опытом. Но можно или паром ошпариться, или с непривычки под холодную воду угодить. Все приходит с опытом. Извините, а как у вас в боевых условиях обстоит с помывкой?
Генерал смутился:
— Так моемся по возможности. Делаем в палатке баню, подаем туда воду.
— А откуда подаете?
— С речки или машина приходит c цистерной.
— Понятно, а у нас кругом море и взять холодную воду неоткуда. Море кругом. Испарителей хватает ненадолго и ненамного. Вот у нас на торпедных катерах была беда. Туалета нет совсем. И если приспичило пардон – он оглянулся на женщин.
Они стояли и делали вид, что не слушают, хотя конечно эти вопросы были им весьма интересно и уши их как локаторы направлялись видимо в интересующею их сторону.
— И как вы выходили из положения, когда вдруг – спросил заинтересовавшийся генерал.
— Просто. Ходили за борт с кормы.
— А если по большому возникла нужда?
— Тогда беда – адмирал развел руки – приходилось на полном ходу, когда катер идет на редане, а сзади бурун выше палубы, вылезать за борт и делать свое дело. В буруном заодно так подмывало хорошо, что бумажка была не нужна.
— Вы преувеличиваете Федор Григорьевич – вдруг сказал, молчавший до этого член Военного Совета – сейчас на новых ракетных катерах и кораблях есть хорошие гальюны.
— Я преувеличиваю? – засмеялся адмирал – да знаешь Семен Васильевич, сколько раз я сидел за бортом в позе ковбоя, держась за леер одной рукой, а другой снимая и надевая штаны. Вот в войну с нами ходил один орел из штаба и ему приспичило на переходе. Ночь, прожектора, где-то самолеты чужие гудят. Затемнение полное. Напряженка страшная, ждем встречи с немецкими катерами. А этот прыщ, вдруг говорит – хочу по-большому. Мочи терпеть нет. Я с мостика уйти не могу и показать, что как. Показывал ему старшина-минер, как это делают на торпедном катере. Он залез за леера, а штаны снять не смог, так всю кучу наложил в штаны, а снизу его подмыло и намочило. А потом от него несло страшно. Представляете? Переодеться-то у нас не в чего. Не буду фамилию его называть. Известный был в те годы человек и начальник.
Генерал улыбаясь помахал головой, представляя, как это было.
— Ладно есть еще одна еще одна традиция- продолжил комфлота — и чтобы исполнить ее, нам придется ненадолго оторваться от наших дам. Замполит бери, пока наших дам на себя, пока они не слышат и организуй им помывку рук и всего, что необходимо перед обедом, и туалет, чтобы без приключений и проблем. А мы пока пройдем к командиру в салон и подождем их там – комфлота потер руки.
Замполит предложил дамам пройти с ним помыть руки и посетить перед обедом интересные места.
Когда они ушли, командующий посмотрел лукаво на командира и вдруг спросил:
— Помывка рук помывкой, а скажи-ка командир, а чем сегодня командир руки моет?
Генерал недоуменно посмотрел на командующего, не понимая смысл сказанного.
Командир же все понял и услужливо ответил, сохраняя собственное достоинство:
— Командир руки моет армянским коньяком пять звездочек, есть водка посольская.
— Ну пойдем по рюмочке перед обедом коньяка для аппетита примем- сказал командующий хлопнув командира по плечу.
Командир зашел в каюту, открыл ключом навесную полку на постелью. Потом отодвинул в сторону дверцу и засветилась цветомузыка и включился видимо магнитофон:
— Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил! Выпил рюмку, выпил две – зашумело в голове -раздалась знакомая мелодия.
В баре на ярко красном сукне стояли бутылки, многократно отражающиеся в разноцветном освещении и множестве зеркал, там находящихся.
Командующий оценивающе осмотрел бар:
— Хорошая вещь командир. Заценил. Где достал?
— В заводе сделали корабельные умельцы. Когда самолетную палубу ставили товарищ командующий.
Командир достал бутылку армянского коньяка, несколько металлически бокалов и быстро стал в них разливать коньяк. Потом достал из бара шоколадку, раскрыл ее и разломил на множество частей и положил на тумбочку, стоявшую рядом с койкой.
— Ну приятного аппетита – предложил командующий
Все присутствующие подняли бокалы, чокнулись и выпили. Закусили шоколадками.
— А теперь можно к столу – предложил командир.
— Закрой сначала свое великолепие – засмеялся командующий – и напряги своих умельцев сделать такой же бар своему командующему. А то как-то некрасиво получается у командира «Севастополя» есть, а у командующего флотом нет.
— Сделаем товарищ командующий. Приглашаю к столу.
Все прошли в салон. Через пару минут замполит привел женщин, оживленно делящихся между собой впечатлениями.
Посредине большого помещения был накрыт стол на котором стояло множество закусок, дымились аппетитные тарелки с флотским борщом. Перед каждым местом стоял бокал с морсом видимо бывшим в холодильнике от чего бокалы начали отпотевать.
Сели командующий с супругой, член Военного совета с супругой, генерал-полковник с супругой и Наташей и командир.
Замполит, потолкавшийся недолго в дверях убежал обедать в кают-компанию офицеров.
В дверях стояли кок и вестовой как в идеально белой одежде и высоком колпаке, а вестовой в белой форменке и белых брюках.
Разговор при обеде шел о корабле. Женщины восторгались кораблем, чистотой, самолетом, видом команды. Командующий снисходительно улыбался.
Внезапно Наташа спросил командира:
— Товарищ командир наверно интересно стоять в Феодосии?
— Да конечно очень интересный, исторический город?
— Ваши матросы и офицеры наверняка посетили галерею Айвазовского, музей Грина, Генуэзскую крепость? Наверняка такой, как вы командир организовал экскурсии?
— Да, конечно, безусловно — покрылся потом и краской командир.
— Все смотрели с недоумением на Наталью и командира.
Наталья улыбнулась и внезапно сказала:
— А вот один матрос, я его остановила сказал, что у вас третий месяц нет сходов на берег, потому, что в Феодосии им объявили, — она сделала паузу и потом торжествующе сказала — что свирепствует холера.
Мама под столом надавила Наташе на ногу, но остановить ее было уже невозможно. Она боролась, как настоящее женщина за свое счастье, за своего Мишу.
— Это правда товарищ командир, что экипаж не увольняется третий месяц потому, что под видом холеры, вы боретесь за то, чтобы как бы чего не случилось? Это так? – Наташа хищно улыбнулась – извините если я не права.
На командира страшно было смотреть. Он сразу покраснел, вспотел. Пытался, что-то сказать, потом махнул рукой и закашлялся.
Все молчали.
Наконец молчание нарушил командующий флотом, обращаясь к Члену Военного Совета:
— Семен Васильевич – проверь-ка эти слухи и разберись, что к чему. Если имеют место нарушения, то внеси свой партийный вклад в наведение уставного порядка на этом корабле. Что-то здесь не так. Вижу сам. Блеска нет в глазах у моряков и офицеров. Заставить рапортовать можно заставить, а вот радоваться не получиться, если так здесь.
И потом обращаясь уже к вестовому, вдруг спросил:
— Вы были в Феодосии.
— Никак нет. Не был – опустил голову матрос.
— А вы? – обратился командующий к коку.
— Так точно. Был. Сходил на катере за зеленью для салона командира.
— А в галерее, музеях, крепости?
— Никак нет не был.
— А зелень, фрукты, овощи вы в кают компанию офицеров на матросские камбуза закупаете – спросил Член Военного Совета.
Командир помолчал, потом сказал, что надо уточнить у старшего помощника и у помощника командира.
— Давайте товарищ командир отпустим наших женщин и генерала, тем более, что все поели, а сюда пригласим замполита, старпома и помощника по снабжению – сказал Член Военного Совета.
Командир сидел не жив не мертв.
Женщин и генерала проводили на палубу, где они гуляли и смотрели на чаек, на берег.
Наташа старалась найти домик, где они жили с Леной. К ней подошла мама:
_ Зря ты так Наташенька с командиром. Это их дела. Пусть решают сами.
— Нет мама – это теперь и мое дело, раз мой Мишенька, служит на этом корабле. Я никому не позволю над ним издеваться.
Генерал, стоя сзади лишь посмеивался, а когда жена, возмущенная отошла в сторону, он сказал ей:
— Что получила? Наташка права на все сто. Это ее дело. Ты мать понять не можешь, что дочка выросла.
Наташа тем временем попросила матроса пригласить на полетную палубу лейтенанта Степанова.
— Какого Степанова? – недоуменно спросил матрос.
— Лейтенанта Степанова – попросила Наташа – ну он на СКПВ корабль представлял.
— А с БЧ-4, который с гауптвахты сегодня утром вернулся? У нас сейчас адмиральский час наверно спит.
— Что такое адмиральский час? – заинтересовался генерал.
— В 13 часов у нас обед, а потом сон до 15 часов.
— Так это же не час получается, а почти два – улыбнулся генерал.
— Так час-то не простой, а адмиральский – поднял палец вверх матрос — а адмиральский не может быть меньше двух часов – убеждал он своих собеседников. Это же не просто так?
— Ну да — согласился с ним генерал – если адмиральский, то не может быть меньше двух часов – и отпустил матроса за Мишей.
Походил по палубе, посмотрел издалека на Феодосию и потом как бы для себя сказал:
— Если есть час адмиральский, то почему не может быть в армии генеральского часа? Надо будет подумать. Только теперь жалеть начинаю, что не пошел в моряки. Сейчас бы дрых, все позабыв. Берегут водоплавающие свои нервные клетки.
Миша конечно не спал. Он с левой автоматной площадки наблюдал за женщинами и Наташей, но не рисковал лишний раз засветиться перед глазами ее родителей. Уж очень строгим ему показался этот генерал- полковник. И это Наташин отец.
Когда его наконец нашел матрос, он спустился с площадки и подбежал к Наташе.
Когда она увидела его, лицо ее засветилось красивой улыбкой. Миша подбежал к ней, и они стояли, держась за руки и смотрели друг на друга.
Генерал сказал жене:
— Посмотри на ребят. Я радуюсь за них. Помнишь нас с тобой.
— Сравнил. Мы это мы.
— Да я тогда был уже не лейтенантом, а аж целым капитаном, повоевавшим, видевшим смерть. Но я не забуду твои глаза, твою улыбку – и он поцеловал жену в щёку и обнял.
Через некоторое время вышли замполит с Членом Военного Совета и предложил женщинам и генералу:
— Командующий флотом приглашает всех гостей на катере посетить галерею Айвазовского.
— А можно Миша пойдет с нами? — спросила Наташа замполита.
Тот посмотрел на Мишу и замялся.
Миша сам ответил Наташе:
— Наташенька у меня дел полно. Я на корабле не был целых пять дней. Запустил. Ты уж извини меня. Буду в отпуске нагуляемся по Питеру. Я приеду. Обязательно приеду
— Расскажи-ка милый мне, как это ты пять суток на гауптвахте сидел? – спросила Наташа хитро улыбнувшись.
— Откуда ты знаешь? – спросил Миша удивившись.
— Знаю — вздохнула тяжело Наташа – если бы отец не служил, а я бы не знала, что такое служба. Я бы просто сейчас забрала тебя с собой, обратилась бы к командующему флотом и уверена, что бы он мне не отказал. Но я понимаю, что у вас все не так просто. Служба есть служба и я умею ждать. Я прошу одного, не пропадай пожалуйста, звони мне и скорее приезжай в Ленинград. Я буду ждать тебя. Помни, что в Ленинграде есть человек, которому ты не безразличен и который ждет тебя и считает минутки до встречи.
И она прижалась к Мише и поцеловала его в губы.
— Вот здесь мой адрес, телефон домашний – она незаметно достала из своей сумочки бумажку и протянула ее Мише – ты не о чем плохом, обо мне не думай. Просто я вдруг почувствовала, что не могу без тебя, что ты мне стал очень дорог. Это я в Ялте поняла, когда нас вместе окатило водой, когда ты бросился на вооруженного преступника, когда тебя забрали в милицию, и я боялась, что тебя посадят.
— Наташенька пойдем — тронула мама за плечо Наташи – там катер скоро уйдет.
Миша пошел провожать Наташу до трапа.
На торпедной палубе, он взял ее руку в свою, и потом, когда она пошла з мамой продолжая смотреть на него, руки их расцепились.
Когда все сели в командирский катер, катер отошел от борта, Миша вышел на правый борт и смотрел вслед катеру, не понимая сам себя. Глазами скал Наташу, которая махала ему рукой.
Внезапно, сзади раздался голос старпома:
— А ты Степанов, не так прост, как мне казалось с первого взгляда, кто тебе этот генерал и его дочь?
— Миша вздохнул и вяло ответил:
— Пока никто. А там посмотрим.
— Это ты командующему доложил, что на корабле нет сходов и увольнений на берег?
— Нет я ничего никому не докладывал.
— Эта твоя Наташа доложила, а ей видимо ты сказал.
— А что в этом плохого. Я же сказал, ка вы нам объявили, что холера, поэтому сходов нет.
Старпом помолчал, потом махнул рукой:
— Служи, но не переслужи Степанов, штанишки не порви широко шагая. Сначала доктор придурок пришел на корабль, служить не дает, теперь еще этот Степанов – он пожал плечами – от кого еще, что можно ждать? Как порядок наводить в такой обстановке? Лучше уйти в монастырь, чем командовать этим дурдомом.
Он еще постоял, потянулся, посмотрел на часы:
— Еще час сна. Пойдем спать Степанов. А то ты наверно на гауптвахте не выспался.
— Не выспался — ответил Миша.
Старпом отдраил тяжелую дверь и пошел в каюту. По дороге старпом встретил хмурого зама
— Что проверили зам твои стенгазеты и боевые листки?
— Нет не успели. И слава Богу. А вот дерьма тебе и мне явно переложили наши гости.
— Да уж и не говори.
— Беда в том, что я-то крайним оказался в этой истории с холерой. Член потребовал, чтобы ежедневно организовывать днем после полетов экскурсии в Феодосию, а вечером сход мичманов и офицеров и увольнение старшин и матросов. Во теперь мы потанцуем.
— Неужели это все наш Степанов?
— Да что ты к нему привязался? Не трогай лишний раз этого парня. У него хорошее прикрытие. Слышал, его отец воевал лично с комфлотом. А это очень много даже значит. Личное общение. А еще этот генерал непонятный, может стать судя по всему его тестем. Надо списать этого Степанова с корабля при первой возможности.
— Согласен – улыбнулся зам – пусть с другими воюет.
— А еще с ним я бы и доктора списал.
— А доктор тебе чего?
— Не могу его видеть – признался старпом – аппетит портит каждый день. Рыболовную леску срезал из своей санчасти, она в аккурат под моей каютой.
— Да что ты за ерунду говоришь? Зачем это ему надо?
— А больше некому. Никто на корабле меня так ненавидит, как он. Мешает гнида командовать кораблем и все – закончил старпом.
— Значит спишем обоих. Скоро на новые авианосцы будут набирать экипажи. Мы их туда и отправим – выдохнул замполит идею – при первой возможности. Пойдем лучше поспим немного – ударил замполит старпома дружески по плечу — восстановим себе потерянные нервные клетки.
Старпом вздохнул и направился вслед за замом к себе в каюту.
В каюте Мишу ждали друзья-ленинградцы.
— Это что была за девушка – спросил Орлов.
— Фея – ответил улыбаясь Миша, вспоминая ее улыбку и лицо – другой такой нет больше.
— Открываем бутылку и разливаем. Все разговоры потом, тем более, что Миша видимо ничего нам говорить не хочет – скомандовал Орлов, беря в руки «Мускат Игристый», привезенный Мишей с берега.
Все весело зашумели.
Через минуту граненые стаканы с мускатом игристым встретились над столом:
— За тебя Мишка. Будь счастлив. Мы уже женаты и у нас есть дети, а ты один у нас пока не охваченный женским вниманием. Пусть и тебе повезет и у тебя будет хорошая добрая, любимая жена и много детей. За тебя Миша!