Капитан 3 ранга Соловьев позвонил жене Валентине, доложил, что нормально добрался, устроился и теперь начал обучение.
На Валентине Ярослав Германович женился в Севастополе. Познакомились они случайно, в библиотеке Черноморского флота, где Ярослав Германович работал по поручению замполита. Ему молчаливая библиотекарша понравилась с первого взгляда. Пригласил в кино и потом сразу взял быка за рога и предложил Валентине руку и сердце. Она думала недолго, и они расписались.
Но детей Бог не дал. Ярослав Германович сильно переживал. Но когда проверились, выяснилось, что проблемы в его здоровье.
— Не расстраивайся Славик – уговаривала Валентина мужа – возьмем из детдома.
Но из детдома Ярослав брать никого не хотел. Так и жили.
После своего наезда на подчиненных в КБ Козицкого Ярослав чувствовал себя хорошо. Построил, поставил себя, как командир. Теперь главное не спускать и не давать сесть себе на шею – думал он.
Отвлек его от дум стук в дверь.
— Входите, не закрыто – крикнул он.
В дверь протиснулся старший инженер Сидоров.
— Какие проблемы Евгений Иванович? – спросил Соловьев.
— Ярослав Германович давайте сходим, погуляем, поужинаем вместе.
Соловьев задумался. Ему хотелось пройтись, подышать воздухом и просто отдохнуть к вечеру. Но у него было опасение. Он не слишком хорошо знал Сидорова и не знал, чего от него можно ждать. С другой стороны, ему придется дальше работать с Сидоровым, и он должен в принципе стать его правой рукой в вопросах эксплуатации техники, в которой сам Соловьев был не совсем компетентен.
Все это промелькнуло моментом в его голове, и он согласился пройтись погулять.
Он кивнул головой в знак согласия, подошел к шкафу, где лежали вещи и стал раздумывать, что одеть. Потер подбородок и потом с немного грустной улыбкой повернулся к Сидорову:
— Евгений Иванович, а что вы наденете? Форму, костюм или может лучше по партикулярному – костюм и свитер?
— Сидоров немного замялся:
— Так зачем в форме? Ярослав Германович давайте по-простому свитера и брюки, сверху куртки. У вас же есть?
— Ну да — задумчиво произнес Соловьев и достал из шкафа новый синий свитер с вышитыми белыми оленями. Он быстро надел джинсы, белую рубашку и сверху свитер.
— Ну как? Так пойдет? – спросил он у Сидорова.
Сидоров поднял вверх большой палец и с улыбкой сказал:
— Лучше быть не может. Я, пошёл одеваться. Выходите вниз через минут десять. Я буду вас ждать.
Через десять минут, пахнущий одеколоном Соловьев стол внизу. Он бы в черной кожаной куртке и коричневой пыжиковой шапке.
С опозданием на пять минут выбежал Сидоров. Соловьев уже с нетерпением смотрел на часы.
— Я вроде не опоздал. Это вы просто раньше вышли – с улыбкой сказал Сидоров.
Соловьев промолчал, но губы его немного скривилось. Все же он начальник, а Сидоров подчиненный и опаздывать для него некрасиво.
— Куда поедем? — спросил Соловьев, и еще раз посмотрел на часы.
— Я думаю, что на Невский, прогуляемся и посидим в кафе, попьем кофе.
Соловьев улыбнулся и ответил:
— Ладно. Едем.
И они направились на троллейбус.
Вышли на станции Маяковской прошли по Невскому, повернули на Литейный. По ходу Сидоров всячески лил бальзам на душу Соловьёва. Говорил, какой тот грамотный начальник, как правильно поставил себя перед командирами групп и инженерами, расписывал, какие будут перспективы совместной службы. Лил так сказать елей на душу Соловьева.
Незаметно дошли до кафе «Лада» на Литейном.
— Может, зайдем по кофе, а заодно поужинаем – предложил внезапно Сидоров.
— А пойдем – согласился внезапно для самого себя Соловьев — ужинать-то надо.
Ему нравился этот крупный человек, говорящий правильные слова, умеющий расставить акценты на нужных местах, соответствующие и его пониманию службы.
Столик им достался в центре зала. Сидоров оглядывал присутствующих, обращая особое внимание на представительниц прекрасного пола.
Когда симпатичная официантка принесла меню, то Сидоров сразу же завладел им.
— Я угощаю вас Ярослав Германович. Разрешите в честь нашего знакомства?
Соловьев лишь кивнул в знак согласия головой.
Сидоров, что-то долго шептал на ухо официантке. Потом она улыбнулась и скрылась.
Через минут десять официантка принесла графинчик водки.
Соловьев было запротестовал было, но Сидоров довольно улыбаясь предложил немного выпить за начало службы на новом корабле и объяснил, что без этого служба не пойдет. В конце концов Соловьев согласился и они выпили по рюмке.
Затем Сидоров, завладевший полностью графином налил еще раз по полной рюмке.
— Между первой и второй промежуток небольшой — сказал он и опрокинул рюмку в рот.
Соловьев пригубил и поставил рюмку на стол.
Ему не понравилось, что Сидоров так торопит лошадей. Напиваться не было никакого желания. Когда принесли горячее, то графин был опорожнен уже наполовину. В основном пил Сидоров.
— Евгений Иванович может хватит вам? — осторожно спросил Соловьев.
— Да под хорошую закуску грех не выпить — уже пьяным голосом ответил Сидоров
Принесли закуску шикарное мясное ассорти, а полчаса на столике внезапно появился второй графин.
— Мне больше не наливайте больше — строго сказал Соловьев.
Но Сидоров на него уже не смотрел, а оглядывал зал в поисках симпатичных девушек. Он сходил куда-то и потом вернувшись подозвал официанта. Потом, пьяно улыбаясь, отправил бутылку шампанского на соседний столик откуда призывно улыбались две симпатичные брюнетки.
Наклонился к Соловьеву и пьяно зашептал:
— Левую зовут Настя, а правую Элиза. Мне наш официант сказал. Говорит, что потомок французских графов. Графиня так и быть ваша, а Настя моя.
— Евгений Иванович. Мне не нужны не графини, ни баронессы. У меня, как и у вас есть дома жена. Мы оба с Вами коммунисты. Давайте расплачиваться и двигаться в сторону дома – стал настаивать Соловьев, пытаясь оказать хоть какое влияние на напившегося подчиненного.
— Зачем в сторону дома? – пьяно удивлялся Сидоров – девочки готовы. Студенточки. У них есть квартира говорит официант. Я специально узнал. А коммунисты, так наши лидеры знаете, как гуляют. Я как-то участвовал в одной пьянке Севастополе с партийной номенклатурой. Они даже по мальчикам спецы, а мы же с вами не противоестественно, а нормально. Такие девочки, как можно отказываться – удивлялся Сидоров — Давайте решайтесь Ярослав Семёнович.
— Не Семёнович, а Германович – машинально поправил Сидорова Соловьев – если вы сейчас не прекратите, то я должен буду уйти один.
— Как уйти? – искренне удивился Сидоров – я с двумя не справлюсь. Давайте Ярослав Кондратьевич решайтесь.
— Не Кондратьевич, а Германович – опять поправил Сидорова Соловьев.
— Да не все ли равно. У вас очень сложное отчество. Извините я никак не могу запомнить. Извините – улыбался во весь пьяный рот Сидоров.
В зале гремела музыка. Стоял сильный табачный дым, пахло духами женщин и потом танцующих в свете разноцветных прожекторов. В св центре зала танцевали подпрыгивая или прижимаясь друг к другу, выпившие мужчины и женщины
— Официантка рассчитайте нас – попросил проходившую мимо официантку Соловьев.
— Сейчас, минуточку. Я позову к вам вашего официанта — ответила она и куда-то убежала.
Соловьев в другой ситуации давно бы ушел сам. Но Сидоров был его подчиненным и бросить его одного Соловьев не мог. Он, как мог уговаривал Сидорова, но тот впал как в ступор, искренне не понимая, почему им надо уходить. Но в конце концов он все же согласился.
— Берем шампанское, девочек и едем к ним – убеждал он Соловьева, положив руку на плечо.
— Нет Евгений Иванович – снял брезгливо руку Сидорова с плеча Соловьев – вы сейчас расплачиваетесь и мы вместе с вами едем в общежитие. Это приказ, и он не обсуждается.
Сидоров смотрел на Соловьева, как обиженный ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Он искренне не понимал, почему им надо уходить и бросать согласных на приключения девушек. В конце концов у него в мозгах что-то сложилось, и он недовольно сложив губки бантиком обижено сказал Соловьеву:
— Домой так домой, как скажите. Вы же мой начальник Ярослав. А можно я буду называть вас просто Славиком?
— Нет Евгений Иванович. Есть такое понятие, как субординация и прошу вас называть меня даже вне службы Ярославом Германовичем, а на службе я для вас товарищ капитан третьего ранга.
— Ооо третьего ранга. Никакого ты не третьего ранга Славик, а капитан третьего шланга – вдруг заупрямился Сидоров – ты думаешь, что я пальчиком деланный? Я тоже служил и знаю, кто чего стоит.
Сидорова понесло. Говорил он громко и люди с соседних столиков стали оглядываться на них.
— Тихо, тихо Евгений Иванович – пытался образумить «товарища» Соловьев, беспомощно оглядываясь в сторону выхода. – давайте уходить. Вы пьяны.
— Я пьян? – заупрямился Сидоров – да я могу еще бутылку выпить на спор. Хотите пари?
— Не хочу – ответил Соловьев – вот вам пятнадцать рублей. Расплачивайтесь и пошли.
К столику подошел официант, и вежливо улыбаясь, положил на столик коричневую книжечку. Соловьев хотел взять ее, но Сидоров ловко перехватил:
— Мы договаривались, я расплачиваюсь за все.
Он взял чек. Поднялся, прочитал, потом еще раз, а потом замахал рукой:
— Официантка — это что?
Официант подошел. Но за его спиной подошел крепкий парень в костюме.
— Это чек – ответил официант.
— Откуда сорок с лишним рублей.
— Все то вы заказывали.
— А мы шампанское не пили.
— Как же вы его отправили на столик к девочкам – показал официант на столик соседок.
— Не помню такого – пьяно замахал руками Сидоров.
Соловьев понимал, что ситуация принимает нежелательный оборот. Он тоже встал, посмотрел в счет и полез в карман за кошельком.
— Стоп Ярослав. Как тебя там по отчеству не могу запомнить. Фрицеич или как тебя? – пьяно остановил его попытку расплатиться, Сидоров – я выведу этих мошенников на чистую воду. Думают, если выпил, то можно считать сколько угодно. Что деньги в морях так зарабатываю?
— Евгений Иванович. Не надо. Я расплачусь и пойдем домой. Все нормально – попытался еще раз урезонить Сидорова Соловьев.
— Нет. Я сам расплачусь. Эй хмырь в костюмчике. Давай сюда администратора. Будем разбираться с ним, раз ты такой шустрый.
Молодой человек лишь кивнул головой кому-то, стоявшему сзади.
В проходе появилась высокая женщина с пуком на голове и строгим лицом, которая тут же направилась к столику в центре зала. Ее сопровождали трое милиционеров в форме.
— Буянят и не желают расплачиваться Анна Николаевна – объяснила женщине, чуть не плача официант.
— Понятно. Берите их ребята — приказала высокая женщина милиционеру с лейтенантскими погонами.
— Николаев, Федорчук. Берите этого – показал он на Сидорова. А я справлюсь с этим — показал он н Соловьева.
— Я вам покажу штафирки, берите — вдруг взревел Сидоров – я офицер Черноморского флота гвардии капитан-лейтенант Сидоров. И не позволю вам брать просто так гвардии офицера.
И он ударил ближайшего милиционера по лицу, который упал на столик, где сидели девушки.
С писком девушки выскочили из-за стола. А упавший милиционер смел на пол разбившиеся бокалы и тарелки.
Соловьев бросился к Сидорову и попытался его остановить, но Сидоров пьяно отмахнулся от него рукой, зацепив лицо. Соловьев полетел уже на другой столик. С него встали двое крепких парней и без слов вывернули ему руки и повели на выход.
Как брали Сидорова, Соловьев уже не видел. В фойе ресторана появились еще трое милиционеров.
— Я расплачусь — закричал Соловьев, понимая, что уже из-за Сидорова, попал в нехорошую историю.
— А куда ты денешься? – усмехнулся худощавый и усатый капитан – Анна Николаевна, посчитайте пожалуйста, сколько они вам должны.
— Так приблизительно три сотни выходит с разбитой посудой и сломанным стулом, а может и больше – сказала она, что-то считая на листочке.
— Платите – убедительно приказал капитан.
— У меня с собой только сто рублей с мелочью — ответил, пытаясь улыбнуться Соловьев.
Глаз все же сильно саднило. Ярослав Германович понимал, что внешний вид его не слишком убедительный.
— Платите сейчас, что есть – приказал капитан – а потом будем разбираться в отделении.
Соловьев достал из кармана кошелек и посчитал, сколько у него там денег. Оказалось сто три рубля и тридцать копеек. Он протянул все деньги капитану и тот подал их Анне Николаевне.
Та взяла деньги пересчитали их, и попросила пять минут, чтобы оформить квитанцию.
— Точную сумму я сообщу вам после подробного подсчета убытков – сказала она с улыбкой.
— Радуется – подумал со вздохом Соловьев.
— Сейчас, как вас там Соловьев, проедем в отделение. Там вы отдохнете и утром будем с вами разговаривать следователь – сказал капитан.
— Почему в отделение? – удивился Соловьев – я не бандит, а военнослужащий. Капитан 3 ранга и старше вас по званию и по положению меня надо передать в комендатуру – пояснил он.
— Разберемся. Куда и как передавать. Все будет сделано по закону. Не волнуйтесь – ответил капитан – пока вы уже натворили дел на хорошее уголовное дело. И дело ваше, скорее всего, будет рассматриваться гражданским судом.
Мимо провели Сидорова с заломленными руками. Свитер его был разорван.
— Я вам покажу, как относиться к офицеру флота. Я вас всех найду и вычислю – кричал он.
Капитан усмехнулся:
– Так каждый день.
— Что каждый день – спросил Соловьев.
— Да подобные дебоши.
— И военнослужащие каждый день? – спросил Соловьев.
— Нет не каждый день. Но бывают иногда. А вот капитана 3 ранга я что-то не припомню. В основном лейтенанты и старшие лейтенанты.
— А почему уголовное дело – удивился Соловьев.
— Пьяный дебош – раз, избиение сотрудника милиции – два, кафе будет закрыто минимум на день. Расходы естественно за ваш счет. Этого мало?
Соловьев опустил голову. Все это было действительно ни к чему. Это была уже катастрофа.
— Хватает – ответил Соловьев — А что можно сделать – спросил он капитана – я же лично не был пьяным. Ну да, согласен, что выпил, но немного. Я не участвовал в драке, а лишь пытался остановить своего подчиненного Сидорова и получил от него удар по лицу.
Он инстинктивно потрогал саднящую боль под глазом.
Капитан усмехнулся в усы, потом взял какую-то бумагу в руки, которую нашел в свое папке.
— Будем разбираться в отделении. Я сейчас сниму показания со всех видевших драку, и потом мы с вами еще поговорим подробнее, когда вы более менее придете в себя. А это случиться не раньше завтрашнего утра.
— Почему утра? Мне надо быть на учёбе. Там офицеры будут ждать меня.
— Что делать придется им учиться без вас. Уводите – кивнул капитан в сторону ждавшего окончания невысокого и плотного сержанта в шинели.
— Но почему не сегодня – в отчаянии выкрикнул Соловьев.
— Не имеем права пьяных допрашивать.
— Я же не пьяный.
— Вы выпивши. Поэтому отдыхайте на «эстраде».
Сержант взял Соловьева за руку и повел на выход перед собой. Вокруг стояли люди, которые смотрели на Соловьева с каким-то неприятием. Соловьев получил в гардеробе свою верхнюю одежду и вышел на улицу. Через несколько минут вывели, ведя за вывернутые руки, Сидорова. Он ругался матерными словами и выкрикивал угрозы. Его лицо было искажено.
На улице было морозно, как и в любой весенний день в апреле. Над головой светился месяц и были видны звезды.
Сержант толкнул Соловьева в спину в сторону открытой двери милицейского УАЗика.
В отделении их посадили в открытую камеру за решетку, где сидели несколько нетрезвых человек и даже одна женщина в разорванных колготках, с фингалом под глазом, замотанную в какой-то широкий и цветастый шарф. Она завернувшись в свой шарф тихо спала.
Сидоров успокоился, нахохлился. И теперь сидел в углу, что-то обдумывая, шевеля толстыми губами. Он лишь изредка бросал взгляды на Соловьева, но ничего не говорил.
От одного из сокамерников в каких-то обносках пахло какой-то гадостью и все от него старались отодвинуться. Он воспользовавшись этим вытянул ноги и уткнулся в бок Соловьева. Соловьев пытался отодвинуться, но отодвигаться было некуда и он, сжав зубы, терпел.
Где-то через минут пятнадцать Сидоров вскочил и выкрикнул в сторону, сидевшего за столиком капитана.
— Если вы сейчас меня не выпустите, то я разнесу вам сейчас всю вашу камеру. Вы знаете, кто мой отец. Он скоро позвонит и тебя капитан не будет на должности.
Капитан усмехнулся и лишь коротко бросил:
— Сейчас вызову солдат комендантского взвода, и они свяжут тебя. Будешь лежать связанным.
— Капитан-лейтенант Сидоров молчите. Вы и так уже лишком много наговорили и наделали – с ненавистью бросил Соловьев.
Все сокамерники с удивлением смотрели на Соловьева и Сидорова. А женщина даже вылезла из своего платка. Она оказалась цыганкой. Усмехнувшись, она протянула руку в сторону Соловьева.
— Дай позолочу руку красивый капитан с лейтенантом. Погадаю что ждет тебя.
Соловьев с ненавистью посмотрел в сторону Сидорова, но ничего не ответил.
Через час приехал армейский капитан в шинели и портупее в сопровождении трех солдат и забрал из клетки на гарнизонную гауптвахту Сидорова и Соловьева.
Ночевали они в разных камерах. Соловьев в камере для старшего офицерского состава в одиночестве, а Сидоров в камере для младшего офицерского состава в обществе нетрезвого старшего лейтенанта.
Мощный храп Сидорова до утра доносился до Соловьева. Уснуть он не мог. Десять лет службы пошли насмарку из-за одного урода-пьяницы. Лицо саднило, и было очень обидно, что он так легко поддался на уговоры и лесть Сидорова. В памяти пробегали все события, произошедшие с ним, и он не мог найти себе оправдания.
Утром Соловьева вызвали на допрос в допросную комнату.
— Товарищ капитан 3 ранга вы обвиняетесь в участии в пьяном дебоше в кафе «Лада», причинении ущерба кафе на сумму 546 рублей 45 копеек и нанесении легких телесных повреждений сотрудникам милиции младшим сержантам Федорчуку и Николаеву. Все это может квалифицироваться органами дознания, как уголовное преступление по статьям – перечислил он несколько статье уголовного кодекса РСФСР, глядя в какой-то лист пожилой и усталый майор со юридическими щитами в петлицах. Давайте знакомиться. Моя фамилия Никонов Александр Станиславович. Майор юстиции. Мне поручено комендантом города Ленинграда ведение вашего дела – он улыбнулся.
Соловьев тяжело вздохнул.